Одной только полной луне уготовано было выступить безмолвной свидетельницей уединения бывших супругов, шествующих до укутанного ночной тенью гаража в ничуть не меньшей немоте. Их языки не онемели. Совсем наоборот, озвучить они жаждали неимоверно многое. Сколько там в общей сумме прошло, двенадцать лет? Многое, должно быть, скопилось, да только вот место неподходящее. Пусть даже Хейли в непосредственной близости нет, всё-таки следовало поостеречься.

     Лишь скрипучий снег выдавал Кларе шаги за спиною. Должно быть, любую женщину, находящуюся в её положении, сейчас бы беспрестанно прошибало до самых костей как минимум нервами, а как максимум страхом, однако... Клара сама прекрасно понимала, что нисколько его не боится. Шумиха, поднятая Мартой, несколько ослепила юную маму, протрезвевшую лишь после воссоединения с любимым. Конечно же, в порядочные люди Дрейка нельзя было записывать, но и в то же время в откровенные чудовища он тоже не годился. Клара знает, он не будет с ней играться, как типичный абьюзер, вырванный из утрированных фантазий. Куда опаснее для женщины были её собственные чувства, сходящие с ума из-за каждой секунды, проведённой в компании бывшего мужа.

     Скрывшись за бетонными стенами, супруги обоюдно выдохнули с облегчением. Наконец-то можно было снять все маски и поговорить начистоту. Да, можно было... Но вот только ни у Дрейка, ни у Клары языки не торопились шевелиться. Неловкость и обоюдное напряжение буквально затопили это холодное помещение, прекрасно освещаемое несколькими продолговатыми лампами. Для Дрейка это, впрочем, создавало некоторые неудобства. Была бы его воля, он бы с превеликим удовольствием пристроился где-нибудь в тёмном углу, скрывая от разведённой супруги добрую половину лица, неукоснительно сканируемого знакомыми небесно-голубыми глазками, с которыми одновременно и хотелось пересечься взглядами, и не хотелось. Впрочем, во втором желании по сути смысла уже не было. Дрейк вдоволь насмотрелся на неё, сидя напротив, и одному лишь дьяволу известно, что он успел прочитать в несчастной супруге. И как намеревается этим воспользоваться...

— Что ты здесь делаешь? — слетело наконец с губ Клары, обессиленно привалившейся к противоположной стене. Прозвучала женщина заметно тише, чем хотелось бы. Даже, можно сказать, прошептала. Удивительно, учитывая сколько усилий ушло на столь мизерное действие.

     Дрейк отреагировал мертвецки спокойно, практически даже не шелохнувшись. Лишь предварительно задержавшись на блондинке нечитаемым взглядом, вновь старательно оценивая её эмоциональное состояние, металлист наконец соизволил ответить:

— Если говорить о ключевой причине, то нас пригласили. — вяло жестикулировал он рукой, сверкающей Кларе такими родными ногтями, покрытыми чёрным лаком. А говорил, что со временем откажется от них. Похоже, эти планы он пересмотрел точно так же, как и планы построить совместное будущее... — Причём даже не Хейли. Забавно, учитывая как твоя горничная теперь на меня косится. Быстро же меня разлюбили.

— Ясно. — Клара невесело усмехнулась в ответ. — Твоё счастье, что Хейли находится рядом. В противном случае, тебя бы уже выносили из дома ногами вперёд.

— Не сомневаюсь. — продолжал бывший супруг в полтона изрекаться, заливая женские ушки до боли знакомым ей бархатом.

     Женщина снова подняла глаза, пересекаясь взглядом с мужчиной. Наверное, всякий подумает, будто Клара — одна из немногих людей, способных хоть как-то ориентироваться в этих бездонных потёмках, однако... Это не так. Новоприобретённая пустота сбивала с толку даже её, поскольку женщина запомнила любимые глаза совсем другими. Маниакальными, нагловатыми, вдумчивыми и грустными, но никак не пустыми. В былые времена при желании и сноровке в Дрейке ещё можно было покопаться, а теперь же... Ничего не разберёшь.

— Как долго вы пробудете у нас? — резко вопросила женщина, удирая взглядом от бывшего мужа.

— Я так понимаю, ты имеешь в виду город, а не дом? — на всякий случай уточнил Дрейк. — Честно говоря сложно сказать, это не от меня зависит. Может быть, пару недель... А может быть, пару месяцев. Сама понимаешь, мы всеми силами игнорировали Чикаго. Но это шоу-бизнес, мы обязаны идти навстречу возмущающейся публике, особенно проживающей в таком мегаполисе.

     Пара недель... А уж тем более месяцев... Этого Хейли более чем достаточно, чтобы добраться до истины. Хотя, по-хорошему, даже если и доберётся, то ничего катастрофического не произойдёт. Разве что Кларе придётся смириться с периодическим обществом единственного небезразличного на всём белом свете мужчины, одним своим присутствием сводящим её исстрадавшееся сердечко с ума. Н-Нет, по-хорошему, может быть, катастрофа всё же нагрянет, пускай и довольно локальная...

— Пообщался с Хейли? — Клара задала очередной вопрос. Причины которого были предельно ясны каждому, и Дрейк исключением не являлся.

— Разумеется. — не сдержавшись, мужчина слабо улыбнулся, вероятно, впервые за весь вечер оголив ну хоть какие-то искренние эмоции. Ноги сами понесли его к окошку, открывающему взору значительную часть семейной обители. — Она так выросла...

— Да... — не удержалась Клара от едкого комментария. — Выросла без тебя.

     Пускай женщина и решилась на подобное высказывание, легче от него почему-то нисколько не стало. Даже более того, нутро обуяло по-настоящему мерзкое ощущение. Будто сама же себе в душу харкнула. Быть может, это потому, что облегчение способно принести лишь оскорбление по-настоящему ненавистного человека? А Дрейк, пусть и предал её, ненависти не удостоился... Обиды максимум, однако же не более того.

     В самом деле, сейчас Клара превосходно понимала, что нисколько злобы в его адрес не питает. Ну ещё бы. Невозможно злиться на человека, которого всем сердцем жаждешь. По которому убиваешься каждодневно. И в компании которого задействуешь всю свою силу воли, только бы не свихнуться вконец, будучи обуянной любовной лихорадкой. Как же ей сейчас хотелось наплевать на проклятую гордость и просто с головою броситься к нему в объятия. Вновь позволить себе слабость, стать той самой неразумной маленькой девчушкой, которую он некогда принял под собственную опеку. Окропить слезами его грудь, признаться как же тосковала по его теплу. Позволить этим чёрным ногтям снова пронзить её волосы, снова гладить её по головке, называя хорошей и родненькой. Но... Мечтаниям этим не суждено было исполниться. Чуть не дрожа от своей ломки, Клара обуздала их. Неважно, как ей сильно этого хотелось, чувство собственного достоинства не позволило ей наплевать на отгремевшее предательство. В конце концов... Ради чего тогда она страдала все эти годы?

— Туше. — на тяжком выдохе признал мужчина, не выказавший и грамма агрессии, тотчас избавившись от недавней улыбочки. — Ладно, полно. Знаю же, что именно тебя интересует. — неторопливо развернулся металлист, будто умышленно давая Кларе больше времени, чтобы вернуть партизанскую выдержку. — Не волнуйся, я всё помню. Держался и буду держаться обособленно. Но... По-моему, Хейли всё равно прониклась нами.

— Да, она давно уже слушает EBD. — поделилась Клара. — Скорее всего, будет искать встречи и в будущем. И ты учти, она крайне догадливая, несмотря на свой возраст.

— Я приму это к сведению. — медленно, но выраженно кивнул Дрейк. — И постараюсь сохранить наши тайны. Итак... — мужчина задержал свой мёртвый взгляд на очах бывшей супруги. — Мы обсудили всё, что тебя волновало?

— Вроде бы да. — многое осталось не озвученным, однако... Некоторые вещи, как полагала Клара, огласке категорично не подлежали. — Значит... Возвращаемся?

— Ещё нет. — Клара уже было оторвалась от стены, всё это время чудом поддерживающей поминутно слабевшее тело, как слова мужчины вынудили сердце взволнованно ёкнуть. 

— А что ещё тебе нужно? — напряжённо вопросила Клара, с подозрением поглядев исподлобья.

— Кое в чём разобраться. — демонстративно вынув телефон из внутреннего кармана кожаной куртки, Дрейк наконец-то изволил включить устройство. — Ты мне недавно звонила. А на вопрос всё ли в порядке, ответила коротким "да". Однако... — металлист начал медленно приближаться. Эхо от каждого шага отзывалось в женских ушках, учиняя панику внутри и вынуждая жаться. Так же жмутся кролики, слыша как мясник затачивает нож. 

     Самоконтроль растворился без остатка, стоило мужчине нависнуть над нею, неукоснительно заглядывая в её голубые омуты. Чувства верещали и оглушали, как металлоискатель, наткнувшись на заветные сокровища.

— Клара. — чеканил Дрейк каждую букву. И даже несмотря на это, звучал его голос как через толщу воды. Тело парализовало. Казалось, что все нервы её организма согласованно впились в одно только сердце, нивелируя все базовые инстинкты и оставляя только влюблённость и боль. — Что это такое? Что это за взгляд?

     Нутро трещало по швам, неспособное вместить столько эмоций. Как закрытая пробирка, химическая реакция в которой образовывала слишком много газа. Клара задыхалась, у неё уже практически плыло в глазах. Чуть ли не в пот бросало от подобной близости, родного запаха и передозировки его голосом. Самой не верилось, что подобная ломка вообще существует. Складывалось ощущение, что за двенадцать лет её любовь не просто не ослабла, а и вовсе набрала невиданные обороты.

     Отчаяние захлестнуло её с головою. Ноги уже практически не держали блондинку. Если бы не стена за спиною, Клара бы уже рухнула на колени, заливаясь безудержным рёвом. Вот позора было бы, как ей казалось. Но судьба, похоже, была милостива и ополовинила этот самый позор. Слёзы её хлынули прямо вот так, стоя.

— Дрейк!.. — надрывно прохрипела женщина, роняя голову себе на грудь и вынуждая брюнета ошпарено отпрянуть. — Уйди!.. Пожалуйста, уйди!.. Я... Я видеть тебя не могу!..

     Всё-таки прорвало... Клара ещё что-то говорила, но рыдания так искажали её речь, что разобрать в них что-либо членораздельное было практически непосильной задачей. Полминуты Дрейк просто стоял как вкопанный, испуганно смотря на бывшую супругу. Пару раз его язык и руки начинали шевелиться, явственно намереваясь что-либо сказать, а то и вовсе сделать, но каждую попытку он сам же и пресекал.

     Сейчас Дрейк не знал что и делать. Любое его действие, любое его слово сделает Кларе лишь хуже, вне зависимости от его содержания или намерений. Посему мужчина не придумал ничего лучше, чем просто прислушаться к её просьбам. И покорно двинуться к двери, оставляя плачущую женщину в седативном уединении.

— Хорошо. — произнёс он на прощание столь тихо, что неясно было, к кому он сейчас обращается: к Кларе или к себе самому.

     Морозный воздух малость отрезвил затуманенное сознание. Оказавшись в родных объятиях темноты, металлист обессиленно привалился к гаражной стене и сомкнул карие очи, правда вот сцена ревущей жены слишком отчётливо увековечилась на роговице глаз. Как ни старайся, не сморгнёшь это зрелище. Рука потянулась за сигаретой практически неосознанно, организм возмущался и требовал срочного расслабления. И лишь татуированные руки подожгли её с помощью зажигалки, уберегая слабый язычок пламени от зимнего ветра, как сбоку от металлиста внезапно возникла взвинченная Марта, судя по одному только взгляду готовая убивать.

— Где она? — с ходу вопросила горничная, неустрашимо заглядывая в пустующие глаза.

     Дрейк же с ответом не торопился, нескрываемо воспользовавшись подвернувшейся возможностью лишний раз поглядеть на свою собеседницу. Под анализ попадало всё: от лицевой гримасы и интонации в голосе до принятой позы и личных чувств, пляшущих прямо в зрачках. Мужчина старательно прощупывал Марту, следил за переменами в её эмоциональном состоянии. Неторопливо затягивался, не спуская с женщины сосредоточенного взора, совсем не на шутку выводя её из себя.

— Глухонемой, блять? — не выдержала Марта, сорвавшись на ругань. — Тебе вопрос задали.

     Губы мужчины загадочно приподнялись, правда настолько незаметно, что едва ли Марта это вообще заметила. Дым он выдохнул куда оперативнее, чем произвёл предыдущие действия.

— Внутри. — наконец-то коротко ответил рокер, намекающим кивком указывая в сторону двери, за которой домработница в ту же секунду скрылась, напоследок одарив мужчину озлобленным взглядом.

     Будучи непосвящённым, всякому контактирующему с таким человеком, как Дрейк, совсем немудрено столкнувшись с его эксцентричным поведением, заподозрить в металлисте определённые психические сбои. И пускай определённая доля истины в подозрениях сих бы взаправду имелась, главным виновником подобного поведения всё равно выступало никакое не сумасшествие. 

     Для Дрейка психология — в частности межгендерная — уже давно стала не более, чем обыкновенной игрушкой. Будучи витиеватой, многогранной и непостижимо глубокой лишь поначалу, к тридцати пяти годам мужчине больше нечему было в ней изучать, пускай даже профессионально он данной наукой не занимался. Дрейк был чистым экспериментатором и практикантом, постигшим её принципы работы методом проб и ошибок, имея за плечами опыт многотысячных ситуаций, либо пережитых лично, либо просто досконально разобранных. И к настоящему времени навыки этого человека достигли поистине пугающего уровня. Иной раз ему было достаточно перекинуться с кем-то всего парой фраз или уловить один-единственный жест, чтобы сформировать о нём первичное представление, на основе которого рокер уже обзаводился представлением о том, какие требуются пути подхода или методы давления, чтоб полностью обезоружить собеседника. Поэтому девять из десяти жестов или действий Дрейка всегда преследовали одну цель — сбор информации. Прощупывание почвы, которую, впрочем, он не всегда намеревался культивировать. Как уже было сказано ранее, зачастую Дрейк и не преследовал цели обуздать того или иного человека, а всего лишь забавлялся или упражнялся у себя в уме, набрасывая заметки, которыми даже и не воспользуется. Но, как известно, предупреждён — значит вооружён.

     Конечно, Марта могла и не спрашивать, и без того было понятно, что Клара в гараже. Просто показалось малость странным, что супруги удалились поговорить тет-а-тет, а теперь снова стояли порознь. Но это ещё ладно, вот чего Марта точно не выдержала, так это зрелища плачущей Клары, жалко присевшей и обнявшей колени. Значится, пока она тут заливается слезами, он стоит снаружи и спокойно себе курит? Стоит отдать ему должное, только Марта вообразит, что уж теперь-то Дрейку уже некуда проламывать дно, как рокер всё-таки умудряется пасть в её глазах ещё ниже. Воистину, бесконечность — не предел.

— Что он с тобой сделал? — Марта бросилась к работодательнице, присев возле неё на корточки.

— Ничего... — тихо прорвалось сквозь кларин плачь. Голос Марты она опознала, даже не подняв головы. Женское нутро боролось с самим же собой: легионеры холодной гордости скрестили мечи с пламенным ополчением до сих пор не угасшей любви. Увы, но таковы сами законы природы. Столкновение разнополярных, но однородных явлений всегда порождает лишь хаос. И этот неразборчивый смерч чувств, накрывший Клару с головой, лишнее подтверждение этому. — Ничего... Это просто я так реагирую...

     Марта не вполне была уверена, что это может означать. Нет, ну серьёзно, плакать навзрыд из-за чьего-то пятиминутного общества? Маловероятно как-то, скорее всего правда что-то ей сказал. Да уж... Как теперь показываться перед Хейли с красными глазами? Удружил, муженёк!

— Тш-тш, ну всё, успокойся. — приговаривала Марта, выуживая из кармана чистый платок и передавая его безутешной начальнице. — Всё хорошо, ничего страшного не случилось. — во всяком случае, Марте очень хотелось в это верить.

     Посидев с ней какое-то время, примерно не больше минуты, и наконец заприметив на её личике хоть какие-то признаки успокоения, Марта поднялась и направилась к выходу, чтобы проверить периметр. Покуда Дрейк находился в непосредственной близости от Клары, её эмоциональное состояние так и рисковало остаться нестабильным. Но, как оказалось, ей даже и прогонять-то его не пришлось. Стоило горничной отворить дверь, как за ней уж никого не оказалось.

     "Да уж... — презрительно пронеслось в мартиных мыслях. — Что-что, а сваливать в туман ты умеешь лучше всего."