6 июня

— Юля — тупая пизда! — так начался входящий видеозвонок. — Я ударю ее, когда увижу. Я просто хочу выбить из нее всю дурь. Какая же она тупая, Господи помилуй!

Тим ошарашенно поморгал, потом помотал головой, не понимая, что происходило.

— О чем ты? — спросил он.

— Она сошлась обратно с Владом! — зарычала она. — У меня сегодня пересдача в унике, а я думаю о том, как бы напинать ее под сраку. Клянусь, я прибью ее, когда увижу.

Тим крутил в пальцах сигарету, наблюдая, как с кончика сигареты осыпается пепел. Он помнил, что рассказывала ему Алина об этом Владе, и, честно говоря, был согласен с желанием выбить из Юли дурь. Однако, чем они будут лучше самого Влада?

— Может быть быть, ты поговоришь с ней? — спросила Алина. — Ты у нее на счету как рассудительный и взрослый человек. Меня она точно не будет слушать. Опять заведет свою сраную шарманку о том, что ей удастся его приручить, успокоить, что в этот раз все будет иначе. Знаю, проходили, — она снова зарычала. — Сука, если его увижу, то точно прибью. Как же я его ненавижу!

— Я не думаю, что Юля меня послушает, — покачал головой Тим. — Но можно попробовать. Мне главное не переборщить самому.

— Ты до шести? — спросила Алина, и Тим кивнул. — Заберу тебя, и дойдем до нее. Ладно? Этот гондон, вроде, должен работать сегодня вечером, — она помолчала. — Напиши ей, что хочешь встретиться. Не говори, что я буду. А то она поймет, что я тебе всё растрепала. Просто... придумай какую-нибудь причину для встречи.

Тим вздохнул. Да, таким путем у них было больше шансов провернуть все как надо. К тому же, он мог сразу узнать, была ли Юля свободна сегодня вечером.

— Хорошо, я что-нибудь придумаю, — он сделал тугую затяжку и выдохнул. — Постарайся успокоиться и пересдать, ладно?

Алина зло сжала губы, но не выпалила то, что хотела.

— Ладно, — вместо этого ответила она. — Я постараюсь.

— Все будет хорошо, — успокоил он. — И с экзаменом, и с Юлей.

— Обещаешь?

— Нет, — улыбнулся он. — Такую ответственность я на себя не возьму.

Она рассмеялась.

— Все-таки ты такой взрослый, — качнула головой она. — Всё, я уже почти подошла. Пока!

Звонок закончился. Тим сделал последнюю затяжку, выбросил окурок в урну и медленно поплелся к офису. Достал телефон, открыл диалог с Юлей и задумался.

Ему нужна была действительно уважительная причина, по которой Юля не смогла бы отказать ему во встрече. Они переписывались почти каждый день, но ни разу после похода на концерт не встречались в жизни вдвоем. И нужно было сделать так, чтобы просьба увидеться была и естественной, и важной.

Для правдоподобности Тим набрал ее номер. Судя по тому, во сколько она ему обычно отвечала, сейчас у нее должен был быть обеденный перерыв. Прозвучало несколько гудков.

— Ну, какие люди, — усмехнулась Юля. — Как же твой страх звонков?

— Это не распространяется на друзей, — улыбнулся Тим. — Я хотел написать, но... Слушай, мы можем встретиться сегодня? Не знаю, может, пива выпьем?

— Что-то случилось? — напряглась она.

— Да... То есть нет, не знаю, — пробормотал Тим. — Дело в Алине. Я думал насчёт твоих слов, и... Я бы хотел поговорить об этом, потому что это не даёт мне покоя. Я бы мог, конечно, обсудить это с Гришей. Но вы ведь с ней подруги и всё такое...

— Ладно-ладно, — перебила она. — Не нервничай так. Встретимся, поговорим. Так и знала, что ты всё-таки загонишься из-за неё.

«Попалась!»

— Спасибо, — вздохнул Тим. — Я тогда... могу вечером подойти к тебе.

— Да, приходи после работы, посидим у подъезда, — согласилась Юля — Мне тоже, на самом деле, нужно с тобой посоветоваться насчёт одного вопроса.

— Тогда до вечера.

Странно, как, несмотря на такую новость, день Тима прошёл в добром настроении. Его не раздражали коллеги, он даже разговаривал с ними. Пусть и немного, в основном отвечая на вопросы, которые задавали ему, но он продолжал поддерживать нить разговора даже тогда, когда его миссия «ответа на вопрос» заканчивалась.

Он даже пару раз посмеялся над тем, как они разгоняли какую-то тему. Шутки, правда, казались Тиму всегда не очень близкими ему. Ему редко приходился по нраву юмор людей старше на десять и более лет. И порой он считал, что намеренно не позволял себе положительной реакции на коллег. Так, будто это значило измену его позиции «они все меня, блять, бесят». Но сегодняшнее настроение даже казалось подозрительным.

Тим мысленно прикинул, сколько недель заняло у него состояние, в котором он бесился и раздражался. И понял, что, вероятно, сменились фазы. Субдепрессия отступила, и теперь главенствовала гипомания.

Он любил это состояние. В гипомании было всё лучшее от обычной мании в биполярном расстройстве. Это не были радикальные перекосы в неуправляемое поведение и безрассудные поступки. Но был подъём сил, приподнятое настроение и отсутствие желания спиться. На ближайшую неделю точно он знал, что сможет справиться и без алкоголя. Стоило снова заняться спортом. Пусть неделю, но это пойдёт на пользу телу.

Время от времени хотелось жить в вечном состоянии гипомании. Мир вокруг становился ярче, и люди казались приятнее. Он отдал бы всё, чтобы испытывать это не на протяжении недели раз в месяц, а хотя бы наоборот с субдепрессией. Вынести недельку тоски было куда проще, чем пытаться уловить каждый момент недельного подъёма.

— Здравствуйте, — произнесла она, войдя в кабинет. Её появление привлекло внимание коллег, но лишь потому, что её никто не ждал. И она не была похожа на водителя, который приехал забрать товар.

Алина бросила сумку на стул, стоящий рядом с Тимом, и села рядом.

— Спасибо, что разрешил потусоваться тут, — сказала она.

Тим взглянул на неё и приподнял брови. Впервые за всё время, что они общались, он видел её такой. Юбка в красно-чёрную клетку была чуть выше колена, а на теле лишь топ, из-под резинки которого было видно небольшую татуировку на ребре. Ещё одна новая. Рассматривать её намеренно он не стал.

— Как экзамен? — спросил он и отодвинулся от монитора. У него не было задач, и он занимался своими делами. Теми, которые мог отложить, чтобы пообщаться с ней.

Она фыркнула.

— Не сдала, — ответила она. — Пыталась хотя бы на тройку договориться, но эта старая пизда... ой, извините, старая кашолка сказала, что у меня сплошные двойки, и даже если я сдам на четыре, она мне тройку не поставит.

— И в чём смысл пересдачи? — хмыкнул Тим.

— Поглумиться над бедными студентами, — зло скривила брови она. — У тебя есть сигареты? Пошли покурим.

Они вышли. Воздух разогрелся, и солнце припекало кожу. Тим, чуть прищурившись, взглянул на Алину. Она выглядела, словно была частью поп-рок группы. Осталось дать ей в руки электрогитару, и можно было отправлять покорять сцену. На коленях до сих пор было видно ссадины. В прочем, на лице тоже оставались следы от её срыва на прошлой неделе.

— Почему ты на меня так смотришь? — сквозь улыбку хмурилась она.

— Первый раз вижу тебя в юбке в живую, — ответил он.

Прежде он видел такое лишь на старых снимках в социальной сети с картинками. Но там ей было ещё лет восемнадцать, и она мало чем походила на себя нынешнюю. Не было татуировок, волосы естественного русого цвета, и брови выщипаны тоньше.

— И как? — в ожидании спросила она.

— Красиво, — ответил он и смущённо отвёл взгляд.

— Парни... — протянула она. — Из вас постоянно комплименты вытаскивать надо.

— Это неправда, — усмехнулся он, но понимал, что она была права. — Ты выглядишь потрясающе.

— Спасибо, — тихо сказала она, меряя его взглядом. — И всё-таки этот комплимент я из тебя вытащила.

Да, и Тим ещё учил жизни Гришу, советуя ему показывать Ксюше свою любовь. И всё же у Гриши было больше оснований задаривать свою девушку комплиментами. Тим считал, что ему не следовало проявлять такого внимания к Алине.

В курилке было несколько человек. Трое из них — коллеги из соседней компании. В том числе и Вика, бросившая на него взгляд. Здесь нужна была Тася, чтобы распознать настроение этого взгляда. Ещё двух людей Тим видел впервые. Вероятно, нанятые грузчики и водители. Тим и Алина присели на краю скамейки. Он протянул ей сигарету и подкурил.

— Юля согласилась на встречу? — спросила она.

— Да, я сказал, что хочу поговорить о тебе, — усмехнулся он. — Зная, как Юля переживает об этом...

— Главное, что она согласилась, — перебила Алина и судорожно сделала затяжку. — Прошу, главное, держи меня. Иначе меня понесет. Я же ей выскажу всё про этого уебана, — сделала еще одну затяжку и тихо прорычала сквозь сжатые зубы. — Сука, какая она долбоебка, пиздец...

Тим покивал. Он краем глаза заметил, как на них косились. Мужчина, сидевший напротив, в растянутой майке, из-под которой торчали длинные волосы на груди, стряхнул пепел на землю.

— Лицо ангела, но рот открывать не стоит, — произнес он, когда Тим посмотрел прямо на него.

— Сильно ебет? — спросила Алина, взглянув на него.

— Да, — ответил тот с усмешкой.

— Ты докурил, — заметила она. — Можешь свалить, чтобы не слышать, как я рот открываю.

В этот момент коллеги прекратили свое обсуждение и посмотрели в их сторону. Тим не мог понять, что испытывал: стыд, страх или восхищение. Все проводили недовольного взглядом, и когда он ушел, Алина поглядела на Тима.

— Надеюсь, это не какая-то важная шишка? — спросила она.

— Я его первый раз вижу, — усмехнулся он.

— Тогда пусть идет на хуй, — подытожила она. — Так, на чем я там остановилась рот свой открывать? А, Юля...

Тим улыбнулся и взглянул на Вику. Та смерила Алину взглядом и, по всей видимости, отметила, что и у неё, и у её «мальчика для внимания» были одинаковые ссадины на коленях. На мгновение он ощутил чувство превосходства. Он мог поклясться, что видел во взгляде Вики ревность. И быстро отпустить эту мысль не удалось: ему хотелось посмаковать это, обмазаться этим чувством, как бальзамом.

Вскоре они остались в курилке вдвоём. Тим слушал рассуждения Алины о том, почему идея Юли сойтись с Владом — полное дерьмо. Он лишь кивал, медленно затягиваясь. Попутно он в голове продумывал аргументы, которые ему стоило привести в разговоре с самой виновницей происходящего. А взгляд его застыл на коленях Алины, освещённых ярким солнцем.

— Ты же понимаешь, что она может нас не послушать? — наконец сказал он. — Вспомни наших с тобой мам. Им помогли советы уходить?

— Ну, твоя же развелась в конечном итоге, — напомнила Алина.

— Да, спустя шестнадцать лет, — хмыкнул он. — Это была долгая работа со стороны всех родственников и, в первую очередь, её самостоятельная работа над собой.

— Мы с Жигой тоже долго Юлю обрабатывали, — настаивала на своём Алина. — Сейчас ещё есть ты. А твоё слово имеет вес. Ты, в отличие от нас, не сторчавшийся хрен без гроша за душой.

Тим рассмеялся и покачал головой.

— Ладно, сделаем всё возможное, — заключил он. — Просто не обнадеживайся раньше времени.

К назначенному времени они подошли к подъезду, обклеенному рекламными листовками. Тень от деревьев освежала после прогулки под палящим солнцем. Несмотря на то, что на Тиме были шорты, он чувствовал, как вспотели его ягодицы. Он мог поклясться, что трусы можно было выжимать.

Дворик между пятиэтажек боролся с автомобильной стоянкой. Поржавевшие качели и горку всё больше и больше поджимали те, кому не были писаны правила. Люди оставляли машины там, где дети должны были проходить к площадке.

Поодаль от качелей стоял стол, когда-то покрытый крышей. Должно быть, излюбленное место местных алкашей собираться по вечерам. Крыша, однако, мало чем помогала: проржавевшие дырки не защищали ни от солнца, ни от дождя.

Несмотря на то, что здесь казалось, что время остановилось, проезжающие мимо машины наполняли двор гулом и суетой. И то и дело пищащие домофоны напоминали, что даже в таких районах продолжали жить люди.

Они договорились на конкретное время, и Юля вышла ровно в него. Однако, стоило ей увидеть Алину, её взгляд со спокойного переменился на сконфуженный.

— Не понимаю, — мотнула она головой. — Мы же договорились вдвоем?..

— Не рада меня видеть? — усмехнулась Алина.

— Да нет, — ответила Юля. — Просто... Ладно, пофиг. Так о чем ты хотел поговорить, если?..

— На самом деле, мы хотели поговорить о тебе и Владе, — перебила Алина.

В ту же секунду Юля всё поняла. Она закинула голову назад, прикрыла глаза и простонала.

— И зачем было делать это такими окольными путями?

— Затем, чтобы я нахрен не прибила тебя, — выпалила Алина. — Ты совсем ебнулась?

— Послушай, — тихо сказала Юля, но Алина не желала слушать.

— Ты совсем мозги пропила? — завелась она. — Ты забыла, что он с тобой делал? Я тебя год — год! — вытаскивала из этого дерьма. И стоило ему снова тебе цветочки принести, как ты трусы сняла?

— Он сказал, что всё понял, — ответила Юля. — Он изменился, правда. Люди меняются, Алина.

— Не такие, как он! — настаивала та. — Этому мудаку место сдохнуть в канаве, а не встречаться с тобой. Ты, блин, такая крутая! А он — чмо тупорылое, который просто вынести не может факта того, что он полное дерьмо, и из-за этого решает махать кулаками. Ведь в его тупой башке нет ничего, кроме того, чтобы силу свою показать.

— Он извинился...

— О, он извинился?! — вскинула руки Алина. Тим потянулся к ее плечу, чтобы успокоить, но она небрежно оттолкнула его ладонь. — Сколько раз он извинялся? И сколько раз после этого он делал то же самое?

Юля молчала. Алина ждала. Тим видел, как тряслись ее губы. Как ее колотило от злости. И большие голубые глаза искрили яростью.

— Чего ты хочешь добиться этим? — спросила Юля и сложила руки на груди. — Я люблю его.

— Да полное дерьмо твоя любовь! — выкрикнула она. — Ты себя полюбить можешь?

— Влюбишься — поймешь, — бросила Юля.

Алина расхохоталась и сделала шаг навстречу. Тим напрягся, предполагая, могла ли начаться драка между подругами. Ведь Алина была в бешенстве. Без преувеличения.

— Если мне для того, чтобы понять тебя, — она ткнула пальцем Юле в грудь, — нужно будет влюбиться, то я предпочту этого никогда не делать.

— Тебе так тяжело вынести, что я счастлива? — начинала закипать Юля. — Не можешь позволить себе быть счастливой, поэтому пусть никто не будет? Я ему верю, он поменялся. Прошел год, он многое осознал. Эти две недели у нас всё замечательно...

— Так еще и две недели?! — выпалила Алина. — То есть ты просто молчала об этом? Почему? Боялась, что друзья не поймут? Не зря боялась.

— Да, не зря! — повысила тон Юля. — Я знала, что ты истерику устроишь. Но как мне, блять, быть, если я хочу быть с ним, но не хочу ругаться с тобой? Ты — моя лучшая подруга. Я благодарна тебе за всё, но, прошу, дай мне свободу делать свои выборы. Я просто хочу быть счастливой... Тебе что, реально невыносимо видеть меня счастливой?

— Я хочу видеть тебя живой, дура, — процедила Алина.

— Я живая! — развела она руками. — Я даже продолжаю с вами тусоваться, потому что он не запрещает мне этого. Он изменился, сколько раз мне это еще повторить?

— Да хуйня твои слова, — крикнула Алина. — А его — тем более. Сколько раз мне еще нужно сказать, что он — хуйло, чтобы ты вспомнила об этом?

Юля закатила глаза.

— Иди на хуй, — выдала она. Лицо ее было перекошено от неприязни. — Серьезно, Алин, иди на хуй.

Алина не смогла найти слов для ответа. Тим словно застыл, наблюдая за этой словесной баталией. Он вздохнул с облегчением от того, что дело не дошло до драки, но такой исход всё равно было трудно назвать мирным.

Алина развернулась и сделала несколько шагов назад, пнув металлический мусорный бак. Тот издал жалобный звук. Тим хотел остановить её, но Алина лишь толкнула его плечом и ушла прочь.

Тим посмотрел на Юлю, которая стояла, скрестив руки на груди.

— Есть зажигалка? — спросила она, доставая пачку из кармана широких домашних штанов.

Они сели на скамейку. Дерево сильно нагрелось за день, и Тим едва нашёл положение, чтобы не касаться его голой кожей. Закурили. Горячий дым смешивался с сухим воздухом, и курить не хотелось. Однако привычка занимать руки и желание расслабиться после такого эпизода были сильнее.

— Я, собственно, об этом и хотела поговорить с тобой, — сказала Юля и затянулась. Брови её были сведены, и он никогда прежде не видел подругу такой хмурой. — Не знаю, откуда Алина вообще узнала, что мы с Владом снова сошлись, я хотела сначала посоветоваться с тобой, как ей об этом сообщить.

— Думаешь, я смог бы дать тебе совет? — усмехнулся он. — Судя по тому, что я только что видел, ни одна формулировка не смогла бы сгладить углы.

— Алина говорит, что Влад абьюзер, а сама ведёт себя не лучше, — хмыкнула она. — И вот как теперь быть? Я её очень ценю. Даже стыдно стало, что я её послала. Я обычно в шутку ей такое говорила. Но я просто хочу, чтобы она меня поняла.

— Она не поймёт, — ответил Тим. — Если честно, я тоже не понимаю.

— Что Алина тебе вообще рассказала о нём? — возмущённо спросила Юля.

— Ну, — замялся Тим, — то, что он тебя избивал, ревновал.

— Ну, ударил пару раз, и что? — пожала плечами она. — Вообще, я сама виновата. Я знала, что ему не нравилось то, как я себя вела. А я продолжала. Могла бы просто не общаться с другими парнями, было бы спокойнее.

Тим поражённо затаил дыхание. В голове боролись две личности: одна была точной копией Алины, которая хотела просто обложить Юлю трёхэтажным матом за такую позицию; другая хотела выслушать и узнать её взгляд на ситуацию.

— Никто меня не полюбит так же, как Влад, — тихо проговорила Юля. — Я люблю его уже столько лет. Он — лучший мужчина, который был в моей жизни. И с ним такой секс. Я за этот год пыталась общаться с другими, но всё не то.

— Бабочек с ними нет? — предположил он.

— Да, — кивнула она. — Меня с Владом аж трясёт. Как от него пахнет. Какие у него руки. Как он смотрит. У меня тут, — она положила руку на низ живота, — просто сводит всё от одной мысли о нём. У тебя бывало такое?

— Бывало, — кивнул он и вздрогнул с отвращением.

Но для себя он знал, что эти «бабочки» были самым тревожным симптомом. Он помнил, как его колотило рядом с Викой. За то время, что он жил с чувствами к ней, он забыл, что такое спокойные руки. Его всегда трясло. Его как будто ударяло током каждый раз, когда они встречались взглядом. Как будто обливало ледяной водой с ног до головы каждый раз, когда они здоровались.

Его захлестывали эмоции. Он чувствовал невероятный подъём после её улыбки, но почему-то продолжал каждый вечер срываться. Помнил, как похудел на десять килограммов за несколько месяцев. Сублимировал свои чувства к той, с кем ему точно не быть, двумя часами силовых тренировок дома.

А после обнаруживал себя на полу с поджатыми к груди коленями. И щека его прилипала к линолеуму, залитому слезами.

И каждый раз, напиваясь, он уверенно заявлял: «Я её люблю».

— С Алиной? — уточнила Юля и посмотрела на него так, будто надеялась, что он понимал её в том смысле, в котором она хотела.

— Нет, — однако, разочаровал он её. — Слушай, я... я не хочу тоже на тебя сейчас давить. Точнее, очень хочу, но пытаюсь с этим бороться. Потому что знаю, что не поможет. Но скажи, ты уверена, что всё будет иначе?

— Да, — без сомнений ответила Юля. Тим убедился, что спорить было бесполезно. Он не мог сказать ей ничего иного, чем Алина. Та уже озвучила все его мысли. — Он такой заботливый, внимательный. Он знает, что у меня бабушка болеет. Вот денег недавно скинул на лекарства. Хотя я не просила даже.

Тим тихо протяжно вздохнул. Как же это было паршиво.

Тихий двор наполнил гул машины. Тим обернулся, увидев старую белую «Тойоту», подъехавшую к подъезду. Но отвёл взгляд, решив, что ничего важного. Однако заметил, как Юля сначала нахмурилась, а потом заулыбалась.

Открылась дверь, и из салона вышел крепкий молодой человек с выразительными зелёными глазами и смуглой кожей. Тёмные волосы небрежно торчали из-под кепки, а майка с широкими вырезами едва прикрывала заигрывающие торчащие соски.

— Влад! — пискнула Юля.

Она бросила окурок на землю и подбежала к нему. Он, заметив неизвестного парня, свёл брови и ревностно стиснул руки на талии Юли.

— Ты что тут делаешь? — спросила она.

— Я звонил, ты трубку не взяла, — ответил он. — Я приехал увидеться. Привёз продукты.

— У меня телефон дома остался.

— Я говорил быть на связи. Это кто?

— Это Тим, — сказала она. Он увидел, как в её глазах промелькнуло беспокойство. — Парень Алины. У неё же день рождения скоро, вот встретились обсудить ей сюрприз.

«Пиздец.., — подумал Тим. — Дело действительно дрянь».

Но всё же решил подыграть и протянул руку. Влад намеренно сжал её. Рядом с ним колотило и Тима.

— Ладно, я тогда пойду, — сказал он, медленно обходя его. — Пиши, если что.

Он не смог найти подходящих слов, чтобы выразить свою мысль: «Если что-то пойдёт не так, я приду на помощь». И надеялся, что этого простого намёка будет достаточно, чтобы она поняла его намерения.

Оставлять её одну было страшно, но и справиться с ситуацией он вряд ли смог бы. Если он тогда в баре проиграл тому парню, то здесь у него не было шансов выйти из передряги живым.

Он поспешно покинул двор и только когда перед ним открылась широкая проезжая часть, смог вздохнуть с облегчением. Достал телефон и набрал номер Алины. Не знал, ответит ли она. Но не прошло и пары гудков, как она взяла трубку.

— Вы поговорили? — спросила она сразу.

— Да, но... — вздохнул Тим. — Всё плохо. Она безнадёжна. Я видел этого Влада.

— И как он тебе? — усмехнулась она. — Красивый, сукин сын, да?

— Если бы ещё день ног в спортзале не пропускал.

Алина засмеялась.

— Я тут недалеко, — сообщила она. — Если хочешь, можем встретиться.

— Да, давай, — согласился он. — Куда идти?

— Просто иди прямо, откуда мы пришли. Я пойду навстречу.

Так и поступили.

Пока Тим шёл, слушая шум проезжающих машин, он размышлял о том, как девушки часто становятся заложницами отношений. И, что самое печальное, по собственной воле. Юля искренне верила, что любит его; она верила ему, хотела быть только с ним.

Тим вспомнил её слова: «Никто меня не полюбит так же, как Влад». И это было лучшей манипуляцией в руках Влада. Тим был готов поклясться, что эту мысль он ей и внушил, чтобы держать возле себя. И это сработало даже спустя год разлуки.

И спустя столько времени Юле нужно было пережить что-то действительно страшное, чтобы снова задуматься о расставании с ним. Мурашки, бежавшие по позвоночнику от одной мысли об этом, будто в ужасе сбегали.

Когда их дороги встретились, Алина всё ещё была рассержена. Она хмурилась и дула губы, хотя не продолжала говорить о произошедшем. Может, это было и к лучшему. Разговоры всё равно ничего бы им не дали. Просто болтать и обсуждать, какая Юля дура, — бесполезное занятие, лишь нервирующее говорящих.

Должно быть, Алина уже выговорилась.

Они, разговаривая обо всём на свете, не замечая, как тема за темой сменялись, спустились в метро. Тим даже не заметил, как Алина завела его туда через подземный переход. Тим приложил карту к терминалу и прошёл первым. Он хотел передать Алине карту, чтобы она оплатила проезд за себя. Но в момент, когда он развернулся, то столкнулся с ней. Она влетела в него, ударяясь о грудь, и толкнула, призывая бежать вперёд.

Такой «заец» не пришелся по вкусу пузатому контролеру.

Они бегом спустились по эскалатору и вбежали в первый же вагон, не глядя на направление, куда шёл поезд. Людей было немного, но все расселись так, что не было места для двух человек. Однако ближе к концу вагона такое место было. Если бы не «альфа местного разлива», раздвинувший свои колени чуть ли не в шпагат.

— Схлопни свою рогатку, чувак, — сказала Алина, усаживаясь поодаль от него.

Место между ним досталось Тиму. Он взглянул на ошарашенного мужчину, который, к их счастью, оказался не скандальным.

— И куда мы направляемся? — спросил Тим, глядя на Алину. Она как-то мечтательно посмотрела на проносящуюся мимо станцию. — Я даже не заметил, как ты привела меня сюда.

— А это так важно? — улыбнулась она. — Ты хотел прокатиться на метро. Можем выйти на конечной, дойти до «Ашана» и прогуляться по нему.

— Отличный план, — согласился Тим и откинулся на спинку, вытянув ноги.

Они проехали несколько станций и вышли. Когда они только вошли в метро и побежали, спасаясь от наказания за нежелание Алины платить за проезд, Тим не смог в полной мере ощутить этот характерный запах. Оттого остановился посреди станции, прикрыл глаза и вдохнул полной грудью. Алина стояла рядом и повторила то же самое.

— Кстати, почему метро так пахнет? — спросила она. — Этот запах ни с чем не спутать.

— Пахнет креозотом, — ответил Тим. Алина подняла брови. — Это специальный состав, чтобы шпалы не гнили.

Она рассмеялась.

— Ты что, ходячая энциклопедия? — улыбнулась она, медленно последовав к выходу.

Станции в их городе были не так красивы, как в Москве или Санкт-Петербурге. Да и веток было в разы меньше. Эта, например, была типичной частью застывшей эпохи Советского Союза. Звёзды, серп и молот, разбитая плитка, сколотые буквы в названии станции. И всё равно смесь запаха, шума стука колёс и прохлады были тем, что хотелось ощущать чаще и чаще.

Рутинный путь Тима никогда не требовал метро. Ему было просто неудобно добираться именно таким образом. И он никогда не ездил на метро без необходимости. Необходимость же, бывало, наступала раз в год. В том году, например, он ни разу сюда не спускался.

— Самым красивым уравнением считают уравнение Дирака, — продолжил Тим, вспомнив первый пришедший в голову факт. — Оно описывает феномен квантовой запутанности.

— Ты мне уже этими словами голову взорвал, — пробормотала она. — Точные науки никогда не были моей сильной стороной.

— Частная переменная Дирака плюс масса частицы в скобках, умноженные на волновую функцию, равны нулю, — с лёгким смехом продолжил Тим, глядя на неё.

Алина легонько шлёпнула его по плечу.

— Её называют формулой, описывающей любовь, — добавил он.

— Так, — уже заинтересованно прищурилась она. — И в чём же состоит любовь с точки зрения физики?

— Если две системы взаимодействуют друг с другом, а затем отдаляются, то мы, как наблюдатели, описываем их разными системами, но они уже действуют как одна, — пожал плечами он. — Это не то чтобы описание любви, но люди решили, что очень подходит.

— Думаю, что-то в этом есть, — кивнула она. — Почему ты работаешь в офисе, а не где-нибудь на адронном коллайдере?

Тим усмехнулся. Лестно, ничего не скажешь.

— Квантовая физика помогла мне пережить первое расставание в жизни, — пожал плечами он. — Когда пытаешься понять её суть, то вообще не до разбитого сердца.

— Я только про кота Шрёдингера знаю, — хмыкнула она. — Что там ещё интересное есть?

Тим задумался. Если честно, то всё в квантовой физике было интересно. Это было в одиннадцатом классе. И он с замиранием сердца ждал, когда на уроках начнётся эта тема. Но в итоге они разобрали лишь что-то одно, где можно было решать задачи. В основном квантовая физика была теорией, не имеющей раздолья для математических расчётов уровня семнадцатилетних детей.

— Суперпозиция. Это как раз про кота, — подумав, сказал он. — Например, если взять две перчатки, положить в кейсы и отправить в разные точки Земли, то они обе будут находиться в состоянии суперпозиции, пока наблюдатель не посмотрит на них.

— Не понимаю, — честно сказала Алина.

— Пока перчатка в кейсе, ты не знаешь: левая она или правая, — пояснил Тим. — То есть она одновременно и левая, и правая. То же самое с котом. Если вероятность, что радиоактивное вещество распадается, равно одной второй, то... если проще, то пока мы не видим кота в непрозрачном сейфе, то не знаем, жив он или нет. Он одновременно и жив, и мёртв.

Алина прикрыла глаза и подняла брови.

— Давай, выдай ещё что-нибудь, чтобы у меня голова взорвалась, — проговорила она, заступая на лестницу эскалатора.

Она повернулась спиной по направлению движения. Тим стоял ступенью ниже. Так Алина была чуть выше, и ему пришлось откинуть голову назад, чтобы посмотреть в глаза. Она, улыбаясь, ждала ещё один тяжёлый для понимания факт. Тим остановил взгляд на ямочках и не смог сдержать улыбки сам.

— Свет — это волна или частица? — спросил он. Алина покачала головой, признаваясь, что не знала ответа. — Он, как и электроны, ведёт себя и как волна, и как частица, в зависимости от условий. И последнее: измерений одиннадцать, хотя мы ощущаем только четыре.

Алина закрыла ему рот ладонью.

— Всё, помолчи, — покачала она головой. — Я сейчас физически почувствовала, как умнею.

Однако, сойдя с эскалатора, спросила:

— Четыре — это высота, ширина, длина и время? — Тим кивнул. — Вау, я не такая тупая.

Станция метро была не так далеко от «Ашана». Перейдя дорогу извилистыми путями, они подошли к большой стеклянной двери. Внутри играла приглушённая музыка, сквозь которую время от времени звучали служебные уведомления. Здесь можно было потеряться среди высоких стеллажей без лишних усилий.

Но и можно было найти много всего интересного. Даже не для покупки, а просто для рассматривания и комментирования. Ослеплённые ярким белым светом глаза разбегались от количества товара на полках. Рябило и от количества разноцветных ценников.

— Один мой одноклассник меня задирал постоянно, — сказала Алина, вглядываясь вперёд. — И его самое крутое оскорбление звучало как «Тебя нашли на нижней полке в «Ашане»».

Тим хохотнул.

— Почему?

— Наверное, потому что я бедная, — ответила она, пожимая плечами. — Но звучит круто. На всю жизнь запомнила.

Тим потянул одну тележку за собой, и та, стуча колёсами по сероватой плитке, покатилась. Как только скрылись между стеллажей, Тим взялся обеими руками за её ручку.

— У тебя большая закупка? — поинтересовалась она, бросив взгляд на дребезжащие прутки.

Он остановился и жестом предложил ей сесть внутрь. Алина, не раздумывая, проворно забралась. Скрестив ноги и запрокинув голову так, чтобы видеть Тима, она приготовилась к увлекательному путешествию. Он разогнался, поставив ноги на подставку внизу, и покатился вдоль стеллажей. Звонкий смех Алины наполнил магазин. Пролетая по «перекрёстку» между рядами, они привлекли внимание людей, которые с недоумением и осуждением смотрели на них.

Вскоре Тим остановился.

Они въехали в отдел с книгами, и Алина попросила его остановиться возле определённой полки. Она увидела что-то интересное и, слегка приподнявшись, потянулась за книгой, стоявшей рядом с другой детской литературой. Тим, облокотившись, с любопытством взглянул на обложку.

— «Атлас звёздного неба для самых маленьких», — радостно прочитала Алина и пролистала несколько страниц. — Всегда хотела научиться видеть созвездия на небе, — сказала она, быстро взглянув на ценник, и так же быстро вернула книгу обратно.

Тим перехватил её по пути и положил в тележку. Алина прищурилась.

— У меня нет денег, — сказала она.

— Я знаю, — ответил он и повёз её дальше, загадочно улыбаясь.

Они остановились рядом с предметами домашнего декора. Если бы Тим оказался здесь в период, когда у него начался приступ «гнездования», то он скупил бы половину ассортимента. Прошлой осенью ему очень захотелось уюта в квартире. Переставил мебель дома, купил полки для ванной, чтобы все его «умывашки», контейнеры для линз, мази от боли в мышцах, дезодорант, шампунь и прочее, чтобы они не валялись на стиральной машинке, задорно улетая с неё во время сумасшедшего отжима.

Они посмеялись над названиями для свечей. Устроили бой на подушках, и пусть силы их были неравны, ведь перемещения Алины были ограничены клеткой на колёсах, она всё равно победила точным броском в голову.

Затем примерили солнцезащитные очки в отделе одежды и аксессуаров. Завидев смешную соломенную шляпу, Алина выпрыгнула из тележки, схватила её и надела на Тима. Затем быстро пробежала вдоль вешалок с одеждой, нашла подходящую клетчатую рубашку на пять размеров больше и широкие «дедовские» шорты. Вручила это Тиму и властно сложила руки на груди, ожидая преображения.

— Ты похож на фермера, — смеясь, заключила она, когда он затянул шнурки на животе. Достала телефон, сделала снимок. Для следующего Тим уже позировал, словно для сезонного календаря где-то в Оклахоме.

— Раздеваться можно? — спросил он, придерживая всё равно спадающие шорты.

Алина поиграла бровями.

— Можно.

Под конец остановились рядом с выпечкой. От запаха, окружившего их, рот наполнился слюной. Тим помнил, как в детстве его самой вкусной находкой в «Ашане» стал чесночный хлеб. И потому искал именно его. Среди многообразия багёров лежал тот самый. Мягкий. И ещё даже тёплый.

— Сок будешь? — спросил он, глядя на полку с дешёвыми маленькими коробочками. — Яблоко, персик, мультифрукт?

— Нет, я не буду, — ответила Алина, отворачиваясь от выложенных булочек. Но взгляд Тима вынудил её ответить: — Яблоко.

Кассирша, вероятно, была не в восторге от того, что в тележке, помимо двух коробок сока, багета и атласа неба, находилась ещё и юная особа. Алина, составляя часть товара на ленту, помедлила, чтобы положить книгу. Она бросила взгляд на Тима, как бы спрашивая, не передумал ли он. Он кивнул, и она с радостью протянула атлас кассирше.

Тим расплатился и быстро выкатил тележку, опередив охранника, который хотел сделать им замечание. Двери открылись перед ними, и они промчались по парковке, минуя машины. Тим бежал быстро, огибая по возможности искусственные неровности чёрно-жёлтого цвета. Крытая парковка осталась позади, и они помчались по той, где машин было меньше.

Он снова поставил ноги на подставку и крепче ухватился за ручку. Алина, вцепившись пальцами в прутья тележки, замерла с улыбкой на лице. Тележку закрутило, и Тим успел спрыгнуть, останавливая её.

— Это твоя месть за самокат? — рассмеялась Алина.

— Может быть, — прошептал он, наклонившись за багетом.

Откусил, прикрыв глаза. Вкус был не таким, как в детстве, но всё равно приятным. Протянул Алине. Она отломила часть и открыла пакет сока. Наклонившись на тележку, Тим посмотрел на атлас.

— Пробовать будешь? — спросил он, пережёвывая хлеб.

Алина, жуя, поставила сок между ног, отряхнула руки и открыла книгу. Посмотрела на рисунок, наклонив голову. Потом важно покивала и запрокинула голову.

— Нашла! — воскликнула она. — Вот ковш и ковшик.

Тим поднял глаза туда, куда Алина показывала пальцем. Но ничего не видел. Ему сложно было разглядеть даже сами звёзды, не говоря уже о том, чтобы соединить их в какой-то рисунок. Моргнул, попробовал ещё раз. Она поводила пальцем, очерчивая контур. Но Тим всё равно не видел.

Тогда она недовольно пробурчала, вновь посмотрела на книгу. Убеждённая в том, что нашла правильно, наклонила Тима к себе. Взяла голову двумя руками и подняла вверх. Он согнулся пополам, и спине было неудобно. Однако тот факт, что Алина прижималась щекой к его щеке, пересиливал всё остальное.

— Ну вот там! — капризно пропищала она. — Вот — одна большая звезда и ещё одна. И между ними три поменьше. А потом сам ковш.

Тим присмотрелся. И теперь, смотря на небо с её точки зрения, он проследил, как она пальцем указывала на нужные огни. Она медленно соединила их, и он улыбнулся. Теперь увидел.

Он разогнулся и увидел, с каким детским восторгом Алина смотрела на него, прижимая книгу к груди. Пятьсот рублей были слишком низкой ценой для этого взгляда. И он тихо радовался тому, что смог урвать такой момент за столь небольшую плату.

С громким шумом вытянул через трубочку остатки сока и смял пустой пакет из-под хлеба. Желудок блаженно замолчал. Достал пачку, протянул одну сигарету Алине и подкурил. Облокачиваясь на тележку позади неё, медленно затянулся.

Становилось прохладнее, и после жаркого дня это было благословением свыше. К тому же его щёки раскраснелись от забега с тележкой и безудержного смеха. Алина стряхнула пепел и чуть повернула голову, чтобы посмотреть на Тима.

— Я сегодня мысленно дописала свой список желаний на лето и поставила целых две галочки, — сообщила она. — А в твоем списке сколько галочек?

Тим опустил глаза и улыбнулся.

— То же самое, — пожал он плечами.

Но умолчал о том, что дело, наверное, было вовсе не в списке желаний.