— Кошмар, — это было первое, что сказал Тэхён, выпрямившись, как только я сам поспешно отстранился от него, неловко шмякнувшись на задницу. — Да ты мне день испортил, — недовольно морщась, потёр губы рукавом пиджака. — Возьмёшь за это ответственность?
Я растерянно приоткрыл рот, а сердце ухнуло куда-то вниз. Прямо под всё ещё мёрзлую землю, на которой я неуклюже сидел. Прямо в ад, пожалуй.
— Я... Я просто... Я... — замямлил, пытаясь придумать оправдание, но в голове, как назло, кроме голоса ДжиДи, вещающего протяжно и уныло «лузер», больше ничего не было.

— Надеюсь, теперь ты счастлив, — хмыкнул Тэхён, окидывая меня любопытным взглядом, и на его лице вдруг растянулась широкая улыбка, настолько тёплая, что её, пожалуй, можно считать самым чистым добром этого мира. — Но больше не целуй меня такими холодными губами, договорились? — он лукаво подмигнул и рассмеялся.
Я же неловко водил пальцами по молодой траве, совершенно не зная, что мне теперь делать. Должен ли я улыбнуться в ответ?
Внезапно Тэхён присел передо мной на корточки и, с явно читающимся на лице интересом, стал наклонятся ко мне всё ближе. Я опасливо дёрнулся назад.
— Господин, — у самого моего уха пробормотал он полушёпотом, и мне хватило чёртовой секунды, чтобы от одного слова моя фантазия взорвалась десятком нарисовавшихся образов весьма недетского содержания. — Господин Ульбрихт! Коварный изменщик! Я вижу твои усы! — Тэхён рассмеялся и без доли смущения запустил руку мне за шиворот под пиджак. — И когда ты только стал таким быстрым?

Я в ужасе перестал дышать, наконец почувствовав движение маленьких лапок по своей спине. Фантазий всех как ни бывало, развеялись моментально. Не то, чтобы я питал какую-то особую неприязнь к насекомым... Вовсе нет. Но они не должны быть рядом со мной. И уж тем более не должны быть такими большими.
— Страшно? — шепнул Тэхён мне на ухо, не торопясь забирать своего питомца.
— Нет, — хотел выдать равнодушно и холодно, но вместо этого вышло как-то сдавленно и жалко.
— Правда? Отлично! — он поднялся, держа в ладони огромного таракана, шевелящего длинными усами. — Тогда ты завтра его выгуливаешь.
Пока я усиленно соображал, что же мне ответить на подобное заявление, Тэхён уже направился прочь от меня, но буквально через пару шагов остановился, обернувшись через плечо.
— Апельсины любишь? — спросил внезапно настолько серьёзно, будто интересовался о чём-то вселенски важном.
— Люблю, — несмело выдавил я.
В ответ мне в руки полетел сей оранжевый фрукт, именно тот, что надкусанный и именно тот, что уже повалялся на земле.

— Хосо-о-ок, — срывающимся голосом проныл я, подходя на подгибающихся ногах к другу. — Зачем я это сделал? Зачем ты так со мной? Как мне теперь-то в школу ходить? Как в глаза Тэхёну смотреть?
— Как-как? С гордостью и с чувством выполненного долга! — радостно заявил он, поддерживая меня за локоть, дабы я случайно не провалился под землю вслед за своим сердцем. — Но знаешь, думаю, стоит повторить.
— Повторить что? — я ужаснулся.
— Я остался недоволен, — он поморщил нос и поцокал языком. — Что это вообще за поцелуй такой был? Недоразумение какое-то. Да и не видел никто. Условие ведь было — перед всеми.
— Ну нет уж! Это твои проблемы! Вот раз ты не доволен, тогда сам и целуй!
— А можно? — хитро сощурился.
— Нет конечно!
— Ну вот, так и знал, что обломаешь, — закатил глаза.
— Иди лесом, — зло бросил я и, как следует толкнув того напоследок, направился прочь.

***

— Гукич, не спим! Солнышко уже встало! Это я, конечно же, о себе любимом речь веду, — скромно пояснил Хосок, срывая с моей головы красную кепку.
— Эй! Верни! — оторвав подбородок от рук, сложенных на парте, возмутился я.
— Ещё и очки солнечные нацепил? На пляж собрался? Без меня?
— Это конспирация, придурок, — процедил я сквозь зубы, всё же выхватив кепку и натянув её обратно.
— Ты б ещё додумался пакет на голову нацепить. Такой незаметный прям, ага. Аж с партой слился! Хамелеон хренов! — заявил язвительно и ухватил мои очки, примеряя на себя.
— Умолкни.

— Мой чудный пастушок не здесь случаем обитает? — раздался вдруг бодренько и звучно чересчур знакомый голос.
Я, негромко выругавшись, поспешно ухватился за Хосока, пытаясь им загородиться от мира сего. Но эта, как говорилось уже ранее, бесчувственная тварь, снова сдёрнув с моей голову кепку, активненько ею замахал, привлекая внимания Тэхёна, который, не реагируя на возмущения других, разглядывал всех и каждого, неспешно прогуливаясь между партами.
— Не уверен, но могу предположить, что ты ищешь сию царскую особу, что так неумело изображает выход в астрал, — сдал меня Хосок с дофига довольной рожей.
— Пошли, — Тэхён без лишних радостных восклицаний просто взял меня за руку и под недоуменные взгляды одноклассников вывел за дверь.

— Куда мы?
— На стадион, — сказал таким тоном, будто я настолько глупый вопрос задал, что ему аж стыдно за меня.
— Зачем?
— Ты обещал выгулять господина Ульбрихта.
— Я ничего не обещал.
— Будешь выгуливать его по вторникам и четвергам.
— Сегодня среда.
— Значит, по средам и пятницам, — ничуть не смутился он.
— Зачем выгуливать таракана? — несмело поинтересовался я, чувствуя, будто не знаю чего-то важного и значимого. На что тот только поцокал языком и неодобрительно покачал головой. И я решил, что просветиться мне по этому вопросу не судьба...

— Пришли, — остановившись посредине стадиона, заключил Тэхён и, отпустив мою уже порядком взмокшую ладонь, повернулся ко мне. А я просто пялился на него. В упор. Не отводил взгляд, не поглядывал смущённо украдкой, а просто тупо пялился. Ведь он был так невероятно близко. И что было ещё более невероятным, тоже смотрел на меня. Об этом простом моменте я грезил несколько лет. Стаять напротив него — предел моих мечтаний. Ну, предел невинной части моих мечтаний, так честнее.
— Сегодня губы тёплые? — выдал Тэхён, прервав мой ступор. Хотя на деле ввёл в ещё больший. — Ты смотришь так, будто хочешь меня поцеловать, — пояснил. — Но даже не думай, ясно? У нас ведь был уговор.
Я вдруг, не сдержавшись, рассмеялся, глядя на его серьёзное лицо всего в полуметре от моего, а тот в ответ начал капризно дуть губы, вызывая лишь ещё больший смех.
— Ты чего? Что не так? Надо мной смеёшься? — последнее прозвучало весьма угрожающе, достаточно для того, чтобы я умолк, неловко покашливая в сторону. — Хочу покрасить волосы в синий, — заявил он ни с того ни с сего. Правильно, нафиг утруждаться переходом?
— Почему именно в синий?
— Чтобы сочетаться с твоими кедами, — и квадратная улыбка. — Круто?
— Определённо. Это самое лучшее, что я слышал в своей жизни, — я только сдавленно хихикнул, а тот уже сделался дофига серьёзным.

— Опять смеёшься? Хорошо, что у тебя такое замечательное настроение! Вот, — сунул мне в руки что-то до жути неприятное. — Господин Ульбрихт как раз очень не любит уныние. Удачной вам прогулки! — и, пятясь, сделал шаг. — Не уследишь за ним, закопаю на этом стадионе заживо, — пообещал всё с той же лучезарной улыбкой.
— Ты уходишь? — я поспешно шагнул вслед за ним.
— Конечно. Я ведь сказал, что в среду и пятницу, — вытянул вперёд руки, на одной демонстрируя три пальца, а на другой пять, — его будешь выгуливать ты.
— Давай будем вместе! — испуганно выпалил я.
— Вместе? — он притормозил, задумчиво глянув в небо. — Встречаться мне, что ли, предлагаешь? Ладно, — согласился, легкомысленно передёрнув плечами.
— Что? Я ведь не... А впрочем, ты прав. Именно это я и имел ввиду.  

~Конец~