Спустя 2 месяца

Была глубокая ночь, когда в одном из темных переулков Сеула послышались чьи-то шаги. Парень в темно-зеленой расстегнутой куртке и черных потертых джинсах ковылял до дома. Хотя его маршрут и нельзя было назвать «правильным», так как место своего назначения тот искал уже несколько часов.

Он отхлебнул жидкости из почти пустой бутылки из-под какого-то дешевого пива и скривился — то ли от прилива алкоголя в горло, то ли от его отвратительного вкуса из-за низкой цены. Парень поднес бутылку к глазам и спустя несколько секунд отбросил ее в сторону. Бутылка с треском разбилась, наполняя улицу звуком разбитого стекла. На асфальте осталось небольшое пятно пива.

Даже подойдя в плотную к парню, в нем нельзя было узнать прежде веселого и честного Чон Чонгука. Только под светом уличного фонаря в его злобных чертах лица можно было разглядеть — если постараться — того парня, чье сердце колотилось каждый раз при виде улыбки любимой. Казалось, он уже не чувствовал ни боли, ни безысходности, но навязчивая пустота внутри все время давала о себе знать. Чонгук больше не сопротивлялся ей, в этом ему, последние несколько недель, помогал именно алкоголь. Отвратительная вонючая жидкость, которую тот литрами заливал в себя, лишь бы иметь возможность забыться, хотя бы на пару часов. Но вскоре Чон довел себя до того состояния, когда даже алкоголь не помогает справиться с болью. Она стала частью парня.

Не смотря, куда он идет, Чон Чонгук внезапно ударился. Плече болело, он обернулся и увидел перед собой четверых крепких парней — даже мужчин! — один из которых, нахмурившись, как и все остальные, пробормотал:

—Пацан, куда прешь? — Чон, тяжело — скорее, раздраженно — вздохнул, но промолчал. — Эй, я с тобой разговариваю, — мужчина стукнул его по плечу своей бутылкой, шатаясь из стороны в сторону.

Чон собирался молча уйти, но тут в нем как будто что-то переключилось. Словно кто-то — или что-то — внутри него нажал на кнопку «Вкл.», и в нем за секунду закипела ярость, чего не было уже довольно давно. Он посмотрел на пьяницу из-под лба, чему тот заметно удивился и разозлился.

—Чего пялишься? — гаркнул он.

В следующий момент — как будто ему в ответ — Чон Чонгук ударил его кулаком по лицу, прежде немного размяв голову. Казалось, алкоголь послужил для него топливом для драки. И еще каким.

Спустя несколько минут, запыхавшись и не испытывая ни капли радости или облегчения, он повалил всех четверых на землю. Его руки были испачканы кровью, голова болела, а глаза щипало из-за длительного отсутствия сна. И не то чтобы парень не хотел спать — он просто не мог. Иногда ему удавалось проспать два или три часа, но только в тех случаях, если сил совсем не было, и его организм просто отключался.

Казалось бы, два или три часа сна — привычная норма для Чон Чонгука. Была. Она была нормой, пока в его жизни не появился призрак, изменивший его кардинально. Хотя теперь все старания Джой пошли коту под хвост — Чон словно сам для себя запустил режим «самоуничтожения». Он сам чувствовал, что пора прекратить это, но как будто не мог.

Иногда к нему приходил Чимин. Если заставал его дома, конечно. Но Чонгук больше не был прежним парнишкой, спасшим ему жизнь и выполняющий его поручения с радостной улыбкой детсадовца. Теперь на его лицо можно было увидеть разве что остатки крови, еды, которая выходила из него сразу после принятия алкоголя, или алкоголя. Он не всегда довольствовался лишь пивом, но теперь деньги остались лишь на него, так что парню больше ничего не оставалось, кроме как пить то, что есть.

Пак видел, что происходит с Чон Чонгуком, но, вопреки всему этому, не мог ничего сделать. Он не мог рассказать другу правду о себе, правду о Джой. Да и вряд ли бы Чонгук хотел бы, чтобы Джой видела его таким, каким он стал за последние два месяца.

Все происходило постепенно: сначала он пил перед сном, потом он прекратил спать, забывал пообедать, а затем и вовсе отказался от еды — все оставшиеся деньги уходили на соджу или пиво. Жизнь казалась Чону отвратительной, как и то, что он каждый день пил. Но покончить жизнь самоубийством было бы равносильно тому, что он делал — такой образ жизни, как ни крути, не продлевает жизнь, а совсем наоборот.

Чон Чонгук задумался о своем. Он подошел к переходному переходу. Не смотря на позднее время, машин на проезжей части было полно. Он сделал шаг вперед и очутился на пешеходном переходе.

Вдруг, когда он уже прошел несколько метров, Чон услышал пронзительное «би». Парень повернул голову в сторону звука и увидел перед собой машину, едущую прямо на него.

В его памяти тут же всплыло воспоминание о том самом дне, после которого он начал видеть и слышать Джой. Машина, едущая ему на встречу, свет фар, все немного размыто.

Это не было сном. Он смотрел на машину точно так же, как и тогда.

Лицо водителя скрывалось за тенью. Свет от фар врезался в глаза.

В один миг все стало белым. И вновь он ничего не слышал и не видел.

Это было словно напоминанием сверху. И оно подействовало.