—Ты нравишься мне, — промолвил Чон Чонгук.

Парень заметил, что Джой не могла посмотреть ему в глаза. Ее взгляд излучал взволнованность, непонятную рассеянность — все что угодно, кроме радости или счастья.

—Эй, — позвал ее бандит, но девушка не отреагировала, — Джой! — он схватил девушку-призрака за плечи — хотя, конечно, почувствовать этого она не смогла, — Ты слышишь меня? Ты нравишься мне! — когда Чонгук уже прокричал это во второй раз, его настигла волна неловкости и смущения, хоть он и пытался не показывать это. — Почему ты молчишь? —выдыхая, спросил Чон.

—А что мне сказать? — вдруг ответила Джой, подняв упрямый взгляд на бандита; парень опустил руки.

—Что ты имеешь в виду? — с непониманием в голосе спросил Чонгук, чувствуя возрастающую с каждой секунд все больше и больше злость.

—Нравлюсь я вам или нет — я все еще призрак, в то время как вы, аджосси, — человек! — прокричала Джой, вздохнула, отвела взгляд на несколько секунд, после чего скрестила руки на груди.

Чонгук удивленно приоткрыл рот, понимая, что злиться здесь не только он один. Парень обернулся вокруг, чтобы собраться с мыслями, и положил обе руки себе на бедра. После этого он вновь посмотрел на поджавшую губки Джой и произнес:

—И что? — он нахмурил брови, и их взгляды встретились.

—То! — тут же прокричала Джой. — Посмотрите вокруг, аджосси! — она указала рукой на людей, проходящих мимо переулка за спиной у Чона; тот обернулся назад, и она продолжила: — Окружающие считают вас сумасшедшим, разговаривающим с самим собой! Мы даже прикоснуться друг к другу не можем, а вы пытаетесь доказать мне, что я вам нравлюсь?

В следующий же момент Чон Чонгук, не скрывая своих истинных эмоций, прокричал во весь голос:

—Да, пытаюсь! — Джой выпучила на него глаза. — Потому что люблю тебя! Люблю призрака, которого знаю не больше месяца! Люблю и кричу об этом, как сумасшедший, пытаясь доказать тебе, что я искренен! — пока девушка стояла, в шоке, он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, после чего пробормотал себе под нос тихое: — Наверное, я и правда сумасшедший, раз все это говорю сейчас...

Джой виновато опустила голову.

—Это из-за того парня? — она подняла взгляд на бандита, но тот отвернул голову в другую сторону с выражением полного безразличия на лице.

—Нет, — тихо ответила Джой, и ее ответ заметно привлек внимания Чона — он развернулся лицом к девушке-призраку и как бы невзначай спросил:

—Тогда почему ты...?

Джой тяжело воздохнула.

—Потому что вы не сможете почувствовать, если я прикоснусь к вам. Даже если мне очень захочется разбудить вас рано утром, я никогда не смогу сделать этого. Вы никогда не сможете показать наши фотографии друзьям или знакомым, потому что меня на них не будет видно никому, кроме вас, аджосси. То, что вы видите меня и слышите — правда, чудо, и я рада это Искренне рада! — она сделала короткую паузу, чтобы набраться сил и продолжить: — Но эти отношения не приведут ни вас, ни меня ни к чему, как бы сильно нам этого не хотелось. Реальность остается реальностью: призрак и человек не могут быть вместе.

Какое-то время они оба молчали. При этом Джой пыталась пнуть маленький камешек, лежащий на асфальте все это время, а Чонгук — смотрел на девушку, рассматривал ее — если так можно выразиться — пока не промолвил:

—Я слышу, как ты напеваешь одну и ту же песню каждое утро, пока я сплю, — Джой вдруг остановилась. — И уже давно отвык просыпаться от будильника или от того, что проспал больше четырех часов, — их взгляды встретились. — Я начал высыпаться, видеть сны и прекратил пить кофе, чтобы взбодриться. Вместо этого я смотрю на то, как улыбается призрак, которого никто не видит и не слышит. Я каждый день смотрю на фотографии, что мы сделали, и у меня ни разу не возникло желание показать их кому-то, потому что я хочу иметь что-то, связанной с тобой, чего не знает никто в этом мире. Пусть это будут фотографии на старую камеру, или воспоминания о вечерах, когда мы сидели на крыше и разговаривали часами обо всем. Мне все равно — вся моя голова забита мыслями о тебе, Джой. У меня не осталось времени на то, чтобы волноваться о деньгах, я все время думаю только о том, что не хочу, чтобы ты внезапно исчезала, я корю себя за то, что сказал по-пьяни, что заставил тебя уйти, сделав неправильные выводы. Самое главное, — замялся он, — самое главное то, что я боюсь тебя потерять, Джой. Не смотря на то, что давно хотел, чтобы ты называла меня не «аджосси», а просто «оппа» — ведь я не настолько старый — и не смотря на то, что изменил свой образ жизни настолько, что теперь не узнаю сам себя, — он размахивал руками, изо всех сил пытаясь показать свою честность. — Ты не просто изменила мою жизнь, но и помогла понять, что источником всех своих проблем являлся именно я! Когда в детстве от меня оказывались мои приемные родители, я винил во всем их, только их. Меня совсем не волновало то, что на каждое их доброе слово я отвечал злым, грязным, вгоняя тем самым не только их, но и себя в тупик. Уйдя в тот вечер, я, наконец, понял, что наделал, потому начал искать тебя по всему городу: просто выбежал на улицу и побежал, куда глаза глядели и чудом встретил тебя. Может, это и было совпадение, но я хочу, чтобы эта была судьба, — Чонгук и Джой выдержали недолгую паузу. — Потому что тогда у меня будет еще один повод не отпускать тебя. Да, мне трудно доверять людям, — он опустил голову вниз, все еще активно жестикулируя, — да, со мной трудно, но, — он опять поднял взгляд на Джой, — я люблю тебя, Джой. И я не могу допустить, чтобы ты ушла от меня еще один раз. Я допускал много ошибок за свою жизнь, но с тобой я готов ошибиться еще тысячу раз! Только останься со мной, Джой, прошу тебя. Если я хотя бы немного дорог тебе, хотя бы на одну сотую, то, умоляю тебя, не уходи, — его тон перерос в тон человека, умоляющего бога о пощаде. — Прошу, — прошептал напоследок он.

Джой стало невероятно неловко. Она почувствовала, что хочет провалиться сквозь какую-нибудь дыру в асфальте, в мусорном баке — да хоть в где-то! Но взглянув на Чонгука повернувшегося к ней спиной, Джой поняла, что должна сделать то, что должна.

—Вы тоже нравитесь мне, аджосси! — вдруг прокричала та.

Чонгук — хотя он и не шевелился — замер на месте. Потом медленно развернулся лицом к девушке-призраку с выражением лица, мол, «Мне это послышалось?».

—Что ты сказала? — все же переспросил тот.

Девушка смущенно опустила взгляд. Ее щеки горели.

—Если вы хотите, чтобы я называла вас, — она сглотнула, — «оппой», я, — она сделала паузу и подняла взгляд на Чонгука, внимательно наблюдающего за мимикой лица Джой. Девушка даже не заметила, насколько близко стояла к бандиту, пока не осознала, что смотрит не на свои ноги — как обычно — а на грудь Чона. — Я, — ее губы дрожали, но девушка все равно уверенно не отводила своего взгляда, — Оппа, ты мне нравишься.

В следующую секунду, набравшись еще смелости, Джой встала на носочки и прижалась губами к губам Чон Чонгука. Прошло неизвестное ни одному из них количество времени, после чего Чонгук, удивленно выпучив глаза на Джой, наклонился к девушке, все еще глядящую на него испуганными глазами, и поцеловал ее.