- Да я немного взяла, всего десять грамм! – Она не успевает увернуться и получает с ноги в лицо, сворачивается клубком и кричит от боли и ужаса.

- Извиняйся перед магазином! Извиняйся перед магазином, сука! Ебло своё подними! – Хватает её за волосы и показывает её уже опухшее лицо в камеру телефона.

- Простите, простите меня, пожалуйста! – Орёт девушка изо всех сил, снова получает с ноги в голову и валится на бок.

- Поняла, сука?! Товаром взять не могла, что ли?! А, блять, будешь знать, мразь ёбаная. – Парень разворачивается и кому-то говорит. – Всё, съёбываем отсюда. – Они спешно куда-то собираются, садятся в машину, та с пробуксовкой срывается с места.

Карина уже давно ступила на эту скользкую дорожку и уже давно ходит по очень тонкому льду. Сейчас из носа хлещет кровь, голова болит, тело болит, она вся грязная, потому что её вышвырнули из машины, били, снимали это всё. И она ещё легко отделалась. Пальцы никто не отрезал. Даже волосы не подожгли, лицо зелёнкой не облили, одежду не сорвали. Легко отделалась. Но сейчас она лежит в полной темноте в какой-то заброшке, даже не ревёт. Потому что ей плохо со всех сторон. Ей нужна доза и срочно, потому что ей настолько плохо, что даже думать странно как-то. Эмоциональный вакуум, пустота, можно назвать это просто отсутствием. Она уже думала, что спасение близко, но это была подстава.

Кинуть магазин – плохая идея. Очень плохая. Карина лежала на холодном бетонном полу и понимала где-то далеко внутри себя, что нужно встать. Хоть сумка цела. И в ней телефон. И кошелёк. Правда, с кошелька никакого толка, потому что там грёбаный ноль. Если она тут проторчит ещё какое-то время, то просто сдохнет. Нужно вставать, идти, куда-то грести, правда, это будет сложно. Ломит все суставы, болят мышцы. Не только от того, что она схватила в лицо несколько ударов. Апатия, нежелание жить. Потому что шёл четвёртый день без «мяу». Три дня до этого казались чем-то ужасным, а сейчас, когда дорожка была уже так близко, два вдоха... но она хотела обхитрить магазин, но крепкие ребята за небольшой прайс отбили у неё всё, что она смогла нарулить.

Ноги еле-еле слушаются. Глаза привыкли к темноте, но всё равно с трудом фокусируются. Надо бы позвонить кому-нибудь, только где она сама?! Спотыкается об кусты, падает, вымазывается ещё больше в грязи, встаёт, ковыляет мимо какого-то забора из проволоки, вдалеке видны огни. Похожее что-то на дорогу, изредка долетает шум больших машин. Но расстояние определить сложно. Да и не имеет оно никакого значения. Значение имел телефон, который ещё можно сдать, получить какие-то деньги, этого хватит. Наверное. Либо позвонить знакомому по прозвищу Лопата. Почему Лопата? Потому что может откопать вещества откуда угодно и где угодно. Он знает нужные адреса, нужных людей. Ох, и как хорошо, что Карина не стала никуда отдавать телефон. Ещё бы знать, где она находится.

Еле-еле добралась до трассы. Она вышла по какой-то старой заброшенной дороге, в темноте и в такой грязи, кто вымазала все ноги по щиколотку. Светло-розовая кофта не отстирается, надо просто выкинуть. Джинсы... ну и им досталось. Всему досталось. Как она остановит машину в таком состоянии? Никто не возьмёт её. Пятна крови на кофте, просто замечательно. Но всё же Карина встала почти под фонарём, вытянула большой палец и принялась голосовать. На двадцатой редкой машине надежда уже почти иссякла, но неожиданно для неё какая-то старая длинная тачка, какое-то ржавое корыто советских лет, всё же остановилась. Сложно в это поверить, но Карина приковыляла к пассажирской двери, посмотрела, водитель показал жестом «садись». Она послушно села на задний диван и вляпалась в паутину левой рукой. Это намного лучше, чем содрогаться на улице от боли.

- Куда ты едешь? – Спрашивал он. Смотрел в зеркало своими странными оранжевыми глазами, то ли казалось так, хрен их разберёшь.

- В город. – Карина закрыла глаза и поняла, что её штормит. Похоже на сотрясение. Или на отходос.

- В какой? – Всё тот же спокойный голос.

- Да блять, в Питер же едем. – Не может к окну прислониться, но так хочется опереться на что-то.

- В Питер так в Питер. – Он и бровью не повёл. – Столько дорог ведёт в Питер. Белых дорог. Я знаю, чего ты сейчас хочешь. – Смотрит в зеркало заднего вида так внимательно.

- Белых?! – Чуть не вскочила с заднего дивана, ей не показалось? – Белых дорог?!

- Я даю тебе выбор. Вообще ты можешь отказаться. Но ты сама вольна решать, хочешь ли ты избавиться от своей проблемы. Только... - Он развернулся к ней, пока машина продолжила ехать прямо. – Ты знаешь же, что у всего есть своя цена? – Машина едет прямо. Пока что.

- Что за хуйню ты у меня спрашиваешь, ты ебанулся?! Ты чё, блять??! – Карину это взбесило, от апатии до агрессии, её постоянно штормит.

- Так что ты будешь, Карина, что ты выберешь? Свободу? Или... - Машина стала чуть отклоняться от курса. - ... или временное облегчение? Ты ведь можешь вернуться к прежней жизни. Сейчас надо принять решение.

Сила воли никогда не была свойственна Карине. Она легко поддавалась соблазнам. Если бы она чуть-чуть подумала и решила освободиться, но вместо этого думала только о белых дорогах. О тех самых дорогах, ведущих в сраный ад. Она катилась туда на паровозе без тормозов. Такое спутанное сознание, дофаминовая депрессия, серотониновый кошмар. Разум пытался пробиться, что-то где-то блеснуло, какой-то огонёк надежды, что кошмары могут закончиться. Что именно этот человек ей поможет. Он ведь знает. Он видит, что она сейчас испытывает и почему. Четвёртый день. Карина колеблется.

- Мы не можем выбирать вечно. – Он так и не сводит с неё глаз. Корыто скоро наедет колесом на обочину.

- Я... - Она подумала, что можно же один раз, последний, точно последний! И она завяжет. Она больше не будет. Даёт себе обещание. – Я... у тебя же есть «мяу»? Да?

- Ты сделала свой выбор, эх ты, грязная ты девка. – Он резко сворачивает и бьёт по тормозам, отчего девчонка улетает головой в переднее сидение и кричит. – У меня есть всё, что только можно представить.

Он открыл бардачок и достал оттуда пакет с порошком. Там столько этого вещества, что можно целую толпу людей им напичкать по самые помидоры. Несмотря на головную боль, на тошноту, на общее своё состояние, она готова была на всё ради этого пакета. Даже одной маленькой части этого пакета. Вообще на всё. Вот он достаёт какую-то картонку, на неё раскладывает дороги. Естественно, кредиткой, чем же ещё. Сворачивает в трубочку купюру. Как она сама это делала. А потом протягивает ей как в замедленной съёмке, отчего у неё из уголка рта потекла слюна прямо на грязные джинсы.

- Можешь вдохнуть всё, сколько в тебя влезет. – Он отвернулся и снова смотрит через зеркало. За окном хлещет дождь со снегом. – Ты сделала свой выбор.

Ну только один раз же, один! И она больше не будет! Хватит! Чуть задержалась над картонкой, как будто в последний раз ощутила, что всё ещё можно исправить, не делать этого, не вдыхать. Но так хотелось, настолько сильно, что она не устояла и потеряла всё. И ещё не подозревает, насколько именно. Можно сказать, что уже лишилась самого ценного.

- Прекрасно! Замечательно! – Водитель достал небольшую воронку и засыпал в себя остальное содержимое пакета. Этого огромного для одного человека пакета.

- О боже. – Она откинулась на сидение. – Спасибо тебе, ты просто ангел-хранитель. Стой... ты выдолбил весь пакет в одно жало?!

- О, Карина, я ещё и не такое могу! – Его голова странно дёрнулась в сторону, из носа пошла кровь. – Ну что, едем в город?!

- С тобой всё в порядке?

- Погнали! Нельзя терять ни минуты, ребята нас уже ждут!! – Он резко надавил на газ, машина сорвалась с места, отчего девушка впечаталась боком в дверь. – Так мало времени, так надо успеть всё, ах! Всего один день! – Он резко повернулся к ней, машина снова ехала сама по себе и в этот раз уже куда сильнее отклонялась от прямой дороги.

- Смотри на дорогу, блять, хули ты делаешь?!

- Да ладно, а я думал, тебе это нравится!

Машину постоянно кидало из стороны в сторону, заносило на мокрой дороге, дважды развернуло на перекрёстке, несколько раз они едва не врезались кому-то в лоб и еле-еле ушли от грузовика. И поначалу Карине даже было страшно, но примерно через полчаса стало гораздо лучше. Только это не совсем «мяу». Хрен его разберёт, что это было, но вызвало оно чувство дичайшей эйфории, и даже это вождение стало доставлять ей удовольствие. До такой степени, что она на ходу перелезла на переднее сидение. Водителю это никак не помешало. Кариной овладевало грязное желание, она ужасно хотела секса. До такой степени, что начала спускать штаны прямо в машине.

Кто знает, сколько прошло времени, когда корыто повернуло во двор одной из многоэтажек где-то на севере города.

- Сейчас тебя кое-что ждёт. Можешь даже не одеваться. – Он говорил так спокойно, будто ничего рядом не происходило. – Выметайся из машины, падаль.

Она что-то хотела сказать, но захихикала, продолжая держать руку у себя между ног. Водителю пришлось вытаскивать её руками, выдёргивать с сидухи, он рывком опустил её на землю, но Карина даже не обиделась. И не смогла бы. Так в одной розовой кофте она и шла по улице под руку с непонятным неизвестным мужиком, и двигали ей только животные желания.

В квартире на первом этаже тесно. Такие же непонятные типы, непонятные девы. И во всех них есть что-то странное. В проблеске сознания Карина пыталась понять, что не так, пыталась сфокусировать своё зрение, но лица их расплывчаты.

- Свежее мясо, господа! – Мужик толкает её вперёд, Карина падает на странный кожаный диван. – Налетайте, пока тёплая!

- В смысле?! – Девчонка хочет ещё что-то сказать, но ловит оплеуху.

- Мясо не должно открывать рот! Разве для кое-чего другого!

Все типы из помещения заинтересованно наблюдали за девчонкой. Все как один не имеют лица. Ни один взгляд не может задержаться на нём. Вместо страха Карина взрывается диким хохотом, её разум начинает отъезжать. Водитель, высокий мужик, единственный в этом помещении имеет нормальное лицо. Если поглядеть по сторонам, то и пропорции у типов тоже не совсем человеческие. Все как по команде становятся в очередь и подходят к лежащей на диване девчонке только с одной целью – трахать её. И продолжается это бесконечно долго. Она бы и рада это прекратить, но не в силах ничего сделать. И чем дольше длится этот сюр, тем сложнее ей удерживать себя в этом мире. Она елозит на диване туда-сюда, понимает, что если закроет глаза, то всё действительно закончится. Лучше бы она замёрзла в заброшке. Лучше бы она не садилась в машину. Лучше бы она не принимала никаких веществ в своей жизни. Карина закрывает глаза.

Но праздник смерти продолжается и без участия мяса. До тех пор, пока оно не коченеет. Затем все как по команде несут её на руках на крышу дома. Несут как принцессу. Забираются всей толпой на крышу и затем швыряют безжизненное тело вниз, где оно ударяется с глухим звуком, что-то хрустит. И так будет лежать ещё несколько часов.