Олеся вернулась домой ближе к десяти утра и, валясь с ног от усталости, поплелась в комнату. Пройти незаметно не удалось, потому что по соседству жила Маша и сразу накинулась с допросом. Олеся отмахнулась, не в состоянии сказать хоть слово, закрылась и уже за дверью пообещала, что позже расскажет.

Она села на пол у стены, обняв колени, и уставилась в пустоту перед собой. С трудом верилось, что ей удалось сбежать. В следующий раз так не повезет, поэтому нужно что-то предпринимать.

Одно Олеся знала точно - она больше не хочет отвечать за ошибки отца, не хочет быть таким, как он. Она уже ничего не хочет... Все цели и желания были размыты и стерты в том гребаном поле, где ее душила неизвестность.

Смыв остатки ужасной ночи в душе, Олеся остановилась у зеркала. Глаза орехового оттенка поблекли и частично утратили цвет, а черные круги под глазами ей даже шли - добавляли изюминки, хоть это и не симптом здорового человека. Она быстро накинула на себя теплую пижаму с мишками, натянула мягкие махровые носки и пушистые тапочки. Чем больше ткани окутывало ее тело, тем крепче казалась броня.

Олеся вышла из ванной и двинулась в свою комнату. Машинально открыла дверь и застыла. Первой возникла мысль, что она все-таки уснула. Но даже в самом странном сне она не увидела бы их скромнягу Антона, что так жадно накидывался на ее сестренку. Халат Маши задрался, и они прижимались друг другу так, что Олеся успела подумать лишнего. Когда они отстранились, поняла, что эти двое просто целовались.

- Простите, комнатой ошиблась, - выпалила она.

Даже если это сон, Олеся не хотела такое видеть, поэтому забежала в свою комнату, закрылась и уселась на кровать. Ущипнула себя, потом еще и еще. Раза с третьего почувствовала боль. Наверное, все-таки не сон.

Спустя несколько минут в дверь постучали. Олеся знала, кто там, и с каким разговором пришел. Не хотелось никого видеть, но, может, ее смогут отвлечь.

- Можно? - смутился Антон, когда ему открыли.

Олеся запустила его и снова села на кровать.

- Ты как? - он присел рядом. - Я пытался тебя искать. В той программе увидел, где ты находишься, приехал... но тебя там уже не было. Мы поздно спохватились. Они же ничего тебе не... не сделали? - спрашивал с надеждой. Подруга вернулась, но меньше переживать он не стал.

До этого момента Олеся была так зациклена на собственных проблемах, что не замечала ничего. А сейчас разглядывала перевязанные ладони друга, видела ссадины на его лице и осознавала, какой равнодушной была ко всему происходящему вокруг.

- Мне досталось меньше, чем тебе, - она улыбнулась, прижимая к себе запястья, где было приклеено по пластырю.

- Хорошо, - Антон расслабленно выдохнул. Обсуждение произошедшего не шло; понимал, что должен объясниться, иначе просто не сможет смотреть ей в глаза. - То, что ты видела...

Олеся подняла на него заинтересованный взгляд. Догадывалась, что сейчас начнутся оправдания, поэтому специально не пыталась перебивать, хотя Антон надеялся на это - от молчания подруги его неловкость только возрастала.

- Короче, мне просто нравится Мария, - признался он. - Это же не проблема? Потому что я не знаю, о чем говорит твой взгляд.

- Все в порядке, - выдавила Олеся. - Сами разберётесь, я просто охренела немного. Может, однажды привыкну.

Антон кивнул и опустил глаза на телефон. Оживился, разблокировал, что-то прочитал.

- Карина за тебя спрашивает. Говорит, что дозвониться не может.

- Не рассказывай ей пока, - просила Олеся. - Напиши, что все нормально, я потом ей с компьютера отвечу.

- Ладно, - он напечатал короткое сообщение. - Карина еще за Кирилла спрашивала, потому что с этой работой света белого не видит - в первый же день так напрягли. Кстати, ты знала, что он в столицу свалил?

- Кирилл? - дернулась Олеся. - Первый раз слышу.

- Ага, мы тоже удивились. Он не хотел говорить, да и мы почти неделю не замечали его отсутствия. У каждого какая-то жесть происходит.

- Мог бы предупредить, нормально попрощались бы, - надулась она.

- Мы же попрощались, - возразил Антон. - Кирилл свалил на следующий день после той пьянки, мы тогда еще раньше спать ушли.

- Он вернется? - уточнила Олеся.

- К осени точно вернется. У мамы с лечением тут не задалось, поэтому туда поехали. Он не мог их бросить и правильно сделал, главное, чтобы с ней все хорошо было.

Олеся кивнула, чувствуя, как этот день постепенно исчерпывает ее силы. В последнее время многое изменилось: они отдалялись, а ей так не хватало этих постоянных встреч.

- Спасибо тебе, Антон, - выдохнула Олеся. - Ты такой хороший друг. Один побежал меня искать, не побоялся, - она подвинулась и на пару секунд обняла его. - Да и остальные тоже: что Паша, что Кирилл - они побросали все и прибежали на ту заброшку. Вы очень классные, я ценю вас.

- Рад слышать, - растаял Антон, отвечая на объятия.

Вскоре он исчез за дверью, вероятно, опять у Маши, а Олеся легла спать. Перед сном успела подумать, что у Антона отношения намного лучше, чем у нее самой. Да их в принципе нет. Друг сколько лет жаловался, а тут такую девчонку склеил.

Другое дело - Олеся. Её все считали завидной невестой, а парни часто подходили на улице знакомиться, ведь ее сложно не заметить. Но при этом она одна. И несчастна. Видимо, всему свое время, а ее человек еще просто не нашелся...

Сон постепенно охватывал ее, но даже в своей дремоте Олеся просыпалась от каждого шороха, боясь, что ее снова попытаются похитить. Потом мысли начали путаться и вдруг стало все равно. Пусть забирают, только тихо, чтобы она могла выспаться.

Олеся проснулась, когда за окном было темно, её разбудил очередной стук в дверь.

- Доброй ночи, Лисенок, - отец включил свет. - Прости, что врываюсь, мы только приехали. Спишь дальше?

- Нет, постой! - дернулась она и сразу же пожалела об этом. Не успела подготовиться к разговору, но больше тянуть нельзя.

Отец, чувствуя что-то неладное, сел на ее компьютерное кресло и подъехал ближе. Его лицо выглядело напряженным, с легкими морщинами на лбу.

- Что случилось?

Олеся осторожно откинула назад кучерявые волосы и потерла веки, пытаясь прогнать остатки сна. Она хотела выглядеть сильной, но слезы уже заполнили глаза, предательски блестя в свете лампы.

- Меня похитили, я еле сбежала, - выпалила она.

- Кто похитил? Ты их знаешь? - отец резко пересел к ней на кровать и взял за руки. - Когда? В наше отсутствие?

Олеся кивнула, давясь слезами. Всхлипы не позволяли вымолвить ни слова, а ведь у нее накопилось многое. Нужно переждать - скоро ее попустит.

Отец больше ничего не спрашивал, сидел молча и обнимал.

- Я не знаю их, - заикаясь, говорила она. - Они мне какую-то тряпку к носу приложили... не помню ничего, там темно было. Похитители говорили, что ты кого-то невиновного посадил, а они хотят расплаты и действуют через меня.

Движения отца стали резче, он потер лоб и опустил голову в пол, о чем-то размышляя.

- Они ведь знали, о чем говорят, - убеждалась Олеся по его реакции. - Что ты натворил?

- Дочь, тебе лучше не знать.

- Я должна знать, за что меня связывают, пытают и хотят мстить! -  ее голос задрожал от негодования. - Они не остановятся... Они знают о тебе многое, и это только начало.

- Мне пришлось это сделать, - Юрий Иванович расхаживал по комнате, пытаясь подобрать слова. - В мой компьютер какой-то вирус закинули: одни улики сменились другими, а я не успел ничего сделать. Потом меня начали шантажировать, и было чем. Я тогда молодой, дурной был, отца твоего Матвея от тюрьмы спас, но сам подставился. Я догадываюсь, о ком ты говоришь. Знаю, кто за него мстит. Не сложно будет выйти на них и усадить всю шайку этих чертовых Псов!

- Но это же ты начал! - вскочила Олеся. - Из-за тебя его посадили! И ты так просто дал собою воспользоваться? Они могут шантажировать тебя тем случаем каждый гребаный раз! А ты будешь под их дудку плясать.

- Такого больше не повторится.

- А им пока и не надо. Уже есть два случая, как судья не исполняет свою главную обязанность. Я еще на продажное общество гнала, пока не присмотрелась к тому, с кем живу!

- Послушай! - повысил голос отец. - Если нужно защитить себя или семью, ты не думаешь о других людях. У меня не было выбора.

- Ты не захотел его искать, - выдохнула она. - Виновный на свободе и творит все, что хочет, пока ты закрываешь на это глаза. У нас же в городе закона больше нет. Не боишься, что однажды это выяснится и о твоем позоре будут знать все?

Отец уселся на кровать, оперся локтями о колени и снова потер лицо - его задели за живое.

- Не вмешивайся в дела взрослых, а безопасность я тебе обеспечу.

- Пап... я больше не хочу быть судьей, - со слезами осознавала Олеся. - Не хочу чтобы потом, когда обман раскроется, в меня тыкали пальцами и говорили, что я дочь того самого Веденского. Я гордилась тобой, всегда ставила твою целеустремлённость в пример, а теперь... я презираю все это... То, чем я грезила всю жизнь... оно мне больше не нужно. Перспектива делать ноготочки радует сильнее, чем быть такой, как ты.

Отец смотрел на нее пустым взглядом и знал, что не сможет ее переубедить. Перед ним стоял человек, мир которого рухнул всего за один разговор. Олеся не шутит - она не будет трепаться в пустую. Ее мечты и в самом деле разрушены, и виноват в этом он.

- Я могу уйти с должности хоть сейчас, - наконец-то ответил родитель. - Через пару лет обо мне никто не вспомнит, но связи останутся. А еще через несколько лет ты сможешь занять мое место. Я не хотел, чтобы так получилось, ты должна меня понять. Пожалуйста, обдумай еще раз, если нужно я покончу со всем этим хоть сейчас, и о тебе не будут судить по моим поступкам. Ты - чистый лист, не запятнанный приговорами. Ты еще не тонешь в ненависти родственников осуждённых. Я тебе рассказывал, что это не самая приятная работа: тебя будут проклинать и ненавидеть за пару слов, но ты будешь повторять их снова и снова. Ты этого хотела, теперь ты видишь обратную сторону медали.

Олеся мерила шагами комнату, уже сомневаясь, а не погорячилась ли она с выводами? Но работа судьи ее больше не интересовала; возможно, через несколько лет мнение изменится, а сейчас она безумно хотела забрать документы из университета.

- Ты знаешь, где тебя держали? Как ты выбралась? - отец сменил тему.

- Удалось развязать веревки и сбежать. Была ночь, поэтому меня никто не искал, - монотонно проговорила Олеся.

- Я найму тебе охрану и водителя, сама из дома никуда не ходи, - он полез в телефон и начал искать номер.

- Я не хочу, - уперлась она. - Тогда все будут знать, что нам угрожают, слухи поползут. А те, кто это устроил, сразу все поймут, но их ничего не остановит. К тому же у меня есть своя жизнь, и я не хочу, чтобы тебе докладывали о каждом моем шаге.

- Лисенок, я переживаю за тебя, - отец подошел к ней. - Есть еще один вариант: ходишь пешком, но недалеко от тебя будет один мой охранник. Никто не узнает его цели - он сливается с толпой, но находится поблизости. И раз ты так просишь, он не будет докладывать мне о твоих передвижениях. Если, конечно, тебя не похитили.

- Ладно, так можно. Но пусть он правда ходит подальше.

- Выделю ему отдельную комнату, а лучше в гостиной пусть ночует - всегда будет рядом. Я пока займусь поисками виновных, подключу еще людей, пусть делом займутся. На Псов достаточно компромата есть, главное от чего-то оттолкнуться. А там гляди, уже и охрана будет не нужна.

- Может тебе действовать по совести и поспособствовать освобождению этого человека? Тогда от меня точно отстанут.

- Не отстанут, более того, начнут мстить за два года его потерянной жизни, - Юрий Иванович пошел к двери. - Завтра утром познакомлю с охраной.

- У меня опять телефон пропал, - остановила его Олеся. - Съездим тогда с ним, симку восстановим. А пока свой старый достану.

Отец пожелал спокойной ночи и исчез, а Олеся еще долго перекручивала в голове их разговор. То похищение определённо пошатнуло ее психику. Благо сейчас лето и есть время решить, чего она хочет от жизни. Потому что существовать без мечты Олеся не могла. Одна уже разбилась - оказалась чем-то пустым и бессмысленным.

Она села за ноутбук и написала Карине. Достаточно было просто выговориться - это помогает. Больше часа они обсуждали работу, а потом перешли к похищению Олеси. Тут Карина и вовсе почувствовала себя бездушной и невнимательной, что не заметила исчезновение подруги. Но ведь прошло меньше суток. Олеся ее ни в чем не винила - сама же написала, что засядет за книжки и по пустякам не беспокоить. Вот ее и не трогали.

Они договорились встретиться завтра, тем более у Карины тоже было о чем рассказать. И это не о работе.

Олеся услышала стук в окно. Сразу дошло, кто мог явиться таким способом. Она не хотела его видеть, несмотря на то, что сбежала только благодаря Тиму. С другой стороны, наверное, следует открыть, но она стеснялась своей пижамы с мишками.

Олеся отдернула портьеры и заметила на балконе Тима. Он развел руками, показывая, что долго они так не простоят. Она глубоко вздохнула и неохотно открыла дверь, позволяя ему зайти.

- Рад, что ты дома, - он рассматривал ее дольше обычного.

- Что тебе надо? - Олеся остановила на нем свой потухший взгляд.

- Убедиться, что ты в порядке.

- Я не в порядке, - выдала она. - Но какое тебе дело, если это будет повторяться снова и снова?! Ты не поддерживаешь их, но делаешь все, что они велят. Опять машину угнали, почему ты не хотел отпечатки светить? Почему я вообще тебя пустила...

Тим шагнул к ней ближе, голос понизился до шепота, который было едва слышно среди напряженной тишины:

- Ты мне доверяешь.

Ее глаза сузились от возмущения, но в глубине души она понимала, что он прав.

- Машину никто не угонял, - объяснил Тим. - Ее просто надо было починить и привезти. Я там не работаю и стараюсь лишний раз ни к чему не касаться. На случай, если твой отец решит все проверить и накроет СТО.

- Я с ним разговаривала, - Олеся прижалась спиной к шкафу, поджав калено. - Сказала, что меня похитили, ничего не видела, ничего не знаю. Но я спросила, за что ему могут мстить. Он сразу понял, о ком речь. Знаешь, я была на стороне справедливости, но ложь моего отца не так страшна, как ваша чертова правда! Если бы они меня поймали, я бы перерезала глотку каждому, чтобы уйти. И я бы не ждала, что отец вынесет мне приговор, как «невиновна».

- Но он бы это сделал. Его можно понять.

Олеся отрицательно махала головой. С каждой минутой было все сложнее выносить его присутствие - истерика давала о себе знать.

- Пошел вон. Иначе я позову отца, - не добившись от Тима повиновения, она толкнула его. - Проваливай отсюда! Уходи!

Олеся била его кулаками в грудь и не могла успокоиться. Сначала Тим терпел, а потом не выдержал, притянул ее к себе и попытался обнять. Олеся дергалась, хотела вырваться, но он не выпускал, зная, что однажды это подействует, и она перестала сопротивляться. Уткнулась носом ему в толстовку, вдыхая приятный запах его тела и каких-то духов. Это отвлекало, дрожь в теле прекратилась, а дыхание выровнялось.

Тим продолжал сжимать ее в объятиях, гладил руками по спине, дышал в макушку. Это оказалось не так ужасно. Несколько минут назад Олеся ненавидела его, теперь же не хотела чтобы он уходил. Тут она снова усомнилась в собственной адекватности.

- Если ты на стороне справедливости, то можешь помочь все исправить, - предложил Тим. - Не ради Демьяна, а ради другого невиновного человека. Ты это сможешь.

- Этим я подставлю отца, - Олеся оторвала лицо от его груди.

- Нет, нужно найти что-то еще. Уверен, там, где ты скачала папку «не сортировано» есть много интересного. Ты бы порылась.

- А дальше что? Отправить тебе?

- Или переговорить с Демьяном где-то в людном месте, - таким ответом он еще больше шокировал. - Если ты покажешь, что на его стороне, он перестанет тебя караулить. Не выгодно с ним ссориться - на себе испытал. Так я на шаг впереди и могу предотвратить их ошибки, возможно, даже кому-то помочь.

Олеся усмехнулась и отошла.

- Странный у тебя план, все так быстро меняется. Вчера они хотели снять групповуху с моим участием, а сейчас ты говоришь, что нам не стоит ссориться.

- Это были простые запугивания. Демьян и сам понимает, что с ним будет, если он навредит тебе.

- А что будет со мной? - ее голос стал тише, почти шепотом. - Я вам помогу, а та флешка с моего телефона... она внесет последний штрих.

- У меня ее нет, - с каменным лицом заявил Тим.

Олеся на секунду прикрыла глаза, чувствуя вкус поражения. Это была кровь. От ненависти закусила губу и не рассчитала силу.

- У кого тогда? - спросила она, боясь правды.

- Она у тебя на шкафу.

Олесе не сразу дошел смысл его слов; хотела переспросить, но Тим сам указал взглядом на угол шкафа. В еще большем недоумении она подошла и на всякий случай провела пальцами по краю. Там что-то было. Олеся схватила находку и опустила руку. Флешка.

В голове все смешалось. Она и понятия не имела, когда он мог подкинуть ее. Балкон всегда закрыт - так просто сюда не попасть. Первый и последний раз Тим был здесь в день, когда вернул телефон. Неужели это произошло тогда же? Ведь он всегда был в поле ее зрения, Олеся ни на секунду не отвернулась, и он бы не смог спрятать флешку незаметно.

Она вспомнила как Тим прикасался к ней, гладил шею, опускался ниже, а вторая рука что-то вытянула из кармана и оперлась о шкаф. Тогда она не обратила на это внимания, а сейчас понимала, что все это время флешка была у нее.

- У меня нет копий, да и содержимое никак не поможет оправдать невиновного, - первым заговорил Тим. - Скорее твоего отца подставит. А мне оно не надо.

- И ты все это время молчал, - Олеся снова готова была накинуться на него. Она едва с ума не сошла из-за этой чертовой флешки, а оказывается...

- Зато ты была послушной, - он улыбнулся. - А комп твоего отца я бы проверил. Ты в этом шаришь больше меня. Подумай.

- На некоторых папках пароли, - протестовала Олеся.

- Уверен, ты их прекрасно знаешь. А если нет... я могу попробовать взломать, есть пару программ, - Тим резко замолчал, видимо, понял, что слишком мыслит наперед.

- Ты хочешь, чтобы я позвала тебя и мы вместе влезли в... - она не смогла договорить весь абсурд. Так же как и не смогла довериться ему полностью.

- Ты же хотела, чтобы тебя и твоего отца оставили в покое, - напомнил Тим. - Есть такая возможность, а я предлагаю свою помощь. Напишу тебе завтра, - он двинулся к балкону. - Пока, Олеся.

Гость задернул за собой портьеры, и через несколько секунд послышался прыжок. Олеся стояла, глядя на дверь, где совсем недавно был он и не знала, как это понимать. Словила себя на мысли, что несмотря на весь беспредел, в чем-то он был прав. Можно попытаться все решить самим - с ее знаниями она способна на многое, осталось компромат найти. И хоть с момента того заключения прошло два года, отец что-то придумает, ведь его слово - закон.