Когда-то давно Ричард действительно верил в Бога. Доброго, милосердного, всепрощающего. Он молился по вечерам и ходил в церковь каждое воскресенье. В молитве Ричард находил утешение, спасение от всех жизненных невзгод, чувство умиротворения и блаженного спокойствия наполняли его душу. Вмиг уходили все сомнения и тревоги, сознание становилось ясным и чистым.

- Бог есть любовь, - часто повторял Ричард. И в такие моменты он был готов полюбить весь мир.

Религия никогда не была для Ричарда сводом скучных, навязанных, но обязательных правил. Он именно жил верой в Бога, будучи подростком даже думая о том, чтобы стать священником.

Но потом это желание ушло, и Ланкастер встретил Констанцию.

- Как можешь ты ни во что не верить? - с недоумением говорил он порой, когда у него было особенно хорошее настроение,- Или это всё новомодный материализм и что там, нигилизм? Нет, я не могу этого понять.

Констанция слабо, с лёгкой иронией, улыбнулась. Её взгляд был отсутствующим, отстранённым. Девушка была здесь, сидела, приобняв Ричарда и положив голову на его плечо, и одновременно находилась где-то за пределами объективной реальности.

- А не во что верить, - отвечала она как всегда тихо и вкрадчиво, сильней прижимаясь к Ричарду, словно пытаясь согреться, - Всё, что у тебя есть, всё во что ты веришь - это иллюзия. Такая, знаешь, галлюцинация, затянувшаяся на всю жизнь. Ты безумен, только и всего. Они все безумцы, потому что верят в то, чего нет. И это касается не только их бога.

Ричард смотрел на возлюбленную с беспокойством и тревогой. Спасти её, и ничего больше не надо. Весь смысл существования - не дать ей соскользнуть в пропасть, пока она стоит на краю. И он верил, что сможет однажды помочь ей.

- А если я хочу верить в тебя? - он взял холодные дрожащие ладони Констанции в свои, заглянул в её голубые глаза, надеясь прочесть в их взгляде ясность рассудка. Но девушка смотрела не на Ричарда, а как будто сквозь него, куда-то вдаль помутневшим взором. И с каждым днём всё чаще и чаще она была именно такой. Потрескавшиеся, искусанные в кровь тонкие губы подрагивали, словно Констанция порывалась сказать что-то, но так и не решалась. На лице её печать истощения - тонкая бледная кожа и заплаканные глаза, под которыми от бессонных ночей появились синяки.

- Наивный. Меня ведь тоже не существует, - и Констанция мягко усмехнулась.

Ричард внезапно сжал её в объятиях, так сильно, что перехватило дыхание.

И почему-то очень сильно повеяло холодом.

***

Ланкастер не мог вспомнить тот миг, когда, смотря на небо, осознал, что Вселенная холодна и безразлична, что она - оргомная ледяная пустошь, и никто не наблюдает за ним оттуда, не посылает облегчения и утешения, не наставляет на путь истинный. Констанция оказалась права. Она всегда была права. Бог навсегда отвернулся от Ричарда, но теперь он нашёл себе нового бога. Бога крови, на алтарь которого Ричард приносил в жертву человеческие жизни в обмен на короткие мгновения легкости и эйфории, в обмен на сверхчеловеческую силу, на бесконечное существование в облике вампира.

Душную гостиную заполняли запахи крови и табачного дыма. Ричард сидел и курил, опираясь локтем на стол, после того как вновь напился свежей крови. По его телу разливалось приятное тепло, чувство полного расслабления. Голова ещё затуманена, все мысли пропали. Оставалось только непередаваемое чувство блаженства, ни с чем не сравнимого наслаждения. Под черепной коробкой будто взрывались яркие фейерверки, и потоки эндорфинов растекались по венам. Совсем скоро это пройдёт, останется одна забота - избавиться от трупа.

- Кэнди, Кэнди, - завороженно шептал Ричард. Рыжеволосая девушка напротив него была уже мертва. Горло разорвано, и тёмная кровь залила шею, плечи и даже запачкала белое вечернее платье с глубоким вырезом. Голова безвольно повисла, словно у тряпичной куклы, так, что пышные волосы почти закрывали застывшее перекошенное от ужаса лицо, одна рука осталась протянутой к бокалу с остатками шампанского. - Что за сладость в твоей крови, милая Кэнди?

Ричард познакомился с нею в клубе, сам не знал, почему выделил её из толпы. Кэнди уже немного выпила и самозабвенно танцевала, приковывая взгляды. Она светилась энергией и молодостью, беззаботностью, какой-то своей личной радостью и счастьем. В Найт-Фоллсе такие - редкие гости, они здесь бывают лишь проездом. На лице Кэнди не было и следа страданий, даже взгляд её выдавал большие надежды на будущее. Она праздновала что-то, она была счастлива. А горькая кровь одиноких и сломленных успела набить оскомину. Ричард не помнил, что наговорил ей, каких приторно-сладких слов. Девушка и сама была не против уехать с ним. Разве она могла знать, что эта встреча для неё - последняя? Кэнди была слишком беспечна. И, уезжая с вампиром, думала о том, как ей сейчас хорошо, и о том, что дальше несомненно будет только лучше.

- Милая Кэнди, - Ричард аккуратно убрал волосы с лица убитой, прикрыл её остекленевшие глаза, чуть ли не вылезшие из орбит. Уже скоро она начнёт гнить, и комната наполнится противным сладковатым запахом разложения. А сладостный туман эйфории в сознании Ричарда начинал развеиваться. Вампир усмехнулся, и в этот момент услышал стук в дверь, лениво, нехотя направился открывать.

Рэйвен Томпсон стояла на пороге, нетерпеливо стучала и нервно переминалась с ноги на ногу.  Всё, чего ей хотелось, - получить ответы, узнать, что именно произошло прошлой ночью. Неопределённость и неизвестность сводили с ума, рой тревожных мыслей кружился в голове. Но, увидев Ричарда, Рэйвен остолбенела, в горле застрял крик ужаса. Ланкастер стоял перед ней с залитым кровью подбородком и красными глазами, полными зловещей радости. Его губы расползлись в кривой, коварной улыбке.

Голоса в голове Ричарда заливались оглушительно громким сатанинским смехом.

''Теперь убей и её!" - пронзительно кричали они, разрывая черепную коробку. Они требовали ещё и ещё.

- Какого чёрта с тобой...- сказала Рэйвен, найдя в себе силы, но чувствуя, что начинает дрожать, - Ну и глаза. А кровь... Откуда?

- Что ж ты стоишь на пороге? - спросил Ричард, продолжая улыбаться, - Проходи же. Я познакомлю тебя с Кэнди.

Ричард направился обратно в гостиную, и Рэйвен, сняв ботинки, нерешительно последовала за ним через тёмный коридор.

- Чего же ты молчишь, Кэнди?! У нас гости, - торжествующе продолжал Ричард, стал в припадке безумия качать из стороны в сторону голову трупа, трясти его за плечи. - Ах да, Кэнди у нас теперь ничего не говорит, к сожалению, знаешь ли! А сколько она всего сегодня мне рассказала, сколько интересного...

''А потом ты убил её, разорвал её глотку и пил её кровь, не слышал, как она кричала от боли".

Ричард безумно, злобно рассмеялся, обернулся, чтобы посмотреть на девушку. Рэйвен вновь застыла от ужаса, похолодела, смотря на вампира и на жертву круглыми от страха глазами. Паника парализовывала её, тело била мелкая дрожь, на лице выступил пот, и сердце бешено колотилось.

''Почему бы не залить стены её кровью? Чтобы она так растекалась ручьями, так красиво..."

- Какого дьявола, - выругалась Рэйвен, резко рванула к выходу, но Ричард оказался быстрее. Он схватил её, до боли сдавил руками запястья и вновь приволок в гостиную, запер двери на ключ. Рэйвен тщетно пыталась отбиваться и отчаянно кричала, прося её отпустить. Но из цепкой хватки вампира было не выбраться.

- Убийца! - кричала девушка. - Психопат! Сейчас же выпусти меня отсюда!

- Я не причиню тебе вреда, - начал говорить Ричард уже привычным спокойным, вкрадчивым тоном, отпустив Рэйвен и демонстративно поднял согнутые в локтях руки . - Не причиню... Успокойся.

''Лжец...''

Его глаза вновь стали янтарными, во взгляде появилась осмысленность, исчезла пелена безумия. Злобную усмешку сменила ироническая.

- Если отпустишь, я никому не скажу! - Рэйвен старалась говорить спокойнее. - Будем считать, что я ничего не видела, Ричард,  и разойдёмся. Пожалуйста... Я буду молчать. Только отпусти.

- Как я могу тебя теперь отпустить? Ты слишком много видела, слишком много знаешь...

- Убьёшь меня?! Ты же сказал...

- Хотел бы - убил, - резко оборвал Ричард. -  И ты общалась бы сейчас с милашкой Кэнди, - Ричард вновь приблизился к Рэйвен и прикоснулся к её щеке ладонью. Сейчас его рука была теплее, чем раньше, но девушка всё равно вся похолодела. - А знаешь, я всё-таки поверю тебе на слово и отпущу. Но сначала побудешь со мной.

- Что? - переспросила Рэйвен, уставившись на Ричарда с непонимающим взглядом.

- Давай посидим. Поговорим о чем-нибудь. Как ты заметила, с Кэнди слишком скучно. Я принесу вина, или может, чего-нибудь покрепче?

- Принеси уже чего-нибудь, - нервно усмехнулась Рэйвен, всё ещё слабо осознавая абсурдность происходящего, бросила боязливый взгляд на труп Кэнди, понимая, что становится дурно, и вышла на балкон, жадно вдохнула свежий ночной воздух. Успокоиться не получалось. И бежать некуда. Ричард ведь догонит, и кто знает, что он тогда сделает.

- Я с самого начала поняла, что есть в тебе что-то не от этого мира, - стала рассуждать девушка, услышав за спиной шаги Ричарда. - Но чтоб такое... Я и представить не могла.

- Ну ещё бы, - Ричард протянул девушке бокал с красным вином. - Выпей.

- Это мне не поможет, - и вновь прежняя горькая усмешка. Рэйвен потихоньку стала пить. - Но спасибо. Вообще так-то я не любитель спиртного.

- Да, я заметил, - с иронией ответил Ричард.

На какое-то время затянулось неловкое молчание. Рэйвен готова была истерически смеяться от мысли о том, насколько бредово звучала бы история, только что произошедшая с ней. Подумать только, рядом с ней сейчас преспокойно разговаривает настоящий вампир, предлагает ей вина. И он только что убил невинную девушку. И, что самое странное, Рэйвен не торопится как можно скорее обезопасить себя, сбежать подальше от него.

- Так расскажи мне... Какого это, быть таким? - несмело спросила Томпсон, решив разрядить обстановку.

- А смысл? Не поймешь всё равно, - отмахнулся Ричард. - Это ни с чем не сравнить. Только испытать.

- Ну, не хочешь - не говори.

- Я могу слышать, о чём говорят  люди в доме напротив.  Слышу каждый шорох, мельчайшее дуновение ветра. Слышу, как неровно бьётся сейчас твоё сердце, потому что ты до сих пор думаешь, что я убью тебя. В темноте могу разглядеть каждую пылинку на асфальте, или какого цвета глаза у человека, идущего мне навстречу с противоположной стороны улицы. Я могу заставить любого человека подумать или сделать всё, что угодно. Могу за пару секунд оказаться в соседнем квартале, - Ричард рассказывал всё это задумчиво, но с оттенком прежней мрачной радости, упоения. Рэйвен тем временем старалась осмыслить всё увиденное и услышанное. Мысли в голове путались.

- Но со временем и это становится обыденностью. Я права? - тихо, с грустной задумчивостью спросила девушка.

- Верно говоришь, - кивнул Ричард. - Сначала ты упиваешься ощущением всемогущества. Потом страдаешь от извечной скуки, жажды и думаешь лишь о том, чтобы напиться крови. А потом всё сначала.

- И не жаль тебе, как её там, говоришь, Кэнди?

- Нет, - Ричард пожал плечами. Он словно говорил о чём-то будничном, абсолютно обычном. - Но она мне даже нравилась.

- Вас ведь много, да?

- Я никогда не встречал других, только одного. Но он довольно скучный и посредственный тип, знаешь ли. Вечная жизнь не пошла ему на пользу.

- А то, что ты тогда говорил... Про сущность, живущую в этом городе. Это правда? Или все эти убийства... Это всё ты? - по спине Рэйвен прошёл холодок от мысли, что скорее всего она сейчас говорит с тем самым убийцей, которого так боится каждый в этом проклятом городе.

- О, это долгая история, - Ричард загадочно ухмыльнулся, затем отвёл взгляд куда-то вдаль. - История о моём личном безумии. О Констанции.

- Нам же некуда торопиться, - Рэйвен уже допила вино, но мелкая дрожь во всём теле не прекращалась. - Расскажешь, быть может? 

И Ричард рассказал. Говорил он долго, с упоением, порой даже забывался, повышал голос. Рассказал о том, как встретил Констанцию - незаурядную, необычную и прекрасную девушку, оказавшуюся в итоге сумасшедшей, повернутой на теме смерти. Рассказал, как безумно любил её и хотел спасти,  как поклялся умереть с ней и как не сдержал своего слова.

- Теперь она снова вернулась, - подытожил Ричард, и в его голосе послышался оттенок обреченности. - Каждые десять лет она возвращается, чтобы убивать. Она хочет забрать меня с собой.

Рэйвен молчала, завороженно слушая историю вампира. Когда он закончил, она впала в мрачную задумчивость вместе с ним.

- И знаешь, Рэйвен, - вдруг снова заговорил Ричард, нарушив тишину. - Иногда я даже скучаю по ней.

***

- Рэйвен, может скажешь, где постоянно пропадаешь? - негодовала Шелли. - Ты приходишь под утро, ничего не говоришь, ты нас пугаешь. И ты уже несколько смен пропустила на работе.

- Говоришь, как моя мать, - устало сказала Рэйвен. - Шелли, мы ведь взрослые люди. И да, я выйду на работу.

- Просто, - уже менее уверенно продолжала Шелли, - мы же твои друзья, ты можешь сказать нам о своих проблемах. Что бы ни произошло. А не пропадать по ночам с нашим соседом. Он, конечно, ничего так...

- Шелли! - возмутилась Томпсон. - У нас с ним ничего такого нет. И быть не может. Лучше скажи, как Эдвард.

Эдвард никак не мог прийти в себя после увиденного в клубе. Он практически не выходил из комнаты и выглядел подавленным, даже испуганным. Сбивчивым голосом постоянно повторял Шелли, что предчувствует что-то очень страшное и не может отделаться от этого навязчивого липкого страха.

- Она меня преследует, - в отчаянии повторял он. - Она меня убьёт, нам нужно уезжать.

Но самое ужасное случилось после. Эдвард сидел по прежнему у себя, пытаясь отвлечься чтением книги, и вдруг почувствовал, что задыхается, и стены, всё вокруг плывёт перед глазами. Как тогда. И сердце бешено заколотилось. Резко нахлынуло, словно волна, непреодолимое чувство паники, дикого страха умереть или сойти с ума. Эдвард упал на кровать, не переставая трястись и зажмурился, молясь, чтобы это скорее прошло. Казалось, стоит открыть глаза, и он вновь увидит её.

- Шелли, Рэйвен! - выкрикнул он, не в силах держаться больше. И девушки, резко подскочив, прибежали к нему, принялись успокаивать.

- Я с ума схожу, - дрожащим голосом говорил Эдвард, лихорадочно хватаясь за голову.

- Нет, нет, всё будет нормально, - шептала Шелли, а Рэйвен тем временем не могла выжать из себя ни слова, смотрела каким-то пустым, испуганным взглядом на Эдварда, как на обреченного.

''Нет, не будет", - в этом взгляде читалось осознание того, что ничего не изменить. И это пугало больше всего.

- Мы накопим ещё денег и съедем отсюда, - продолжала Шелли. - Всё пройдёт.

''Не пройдёт".