Теа

Думать о нем – как ходить по тонкому льду. Не знаешь, когда он треснет под твоей ногой, и ты провалишься в холодную пропасть.

Андерсон действительно стал моим ночным кошмаром. Я боялась, что однажды увижу в нем не монстра, а человека.

Может быть, уже увидела.

Недели потянулись одна за другой. Мы с Андерсоном больше не вступали в открытое противостояние. Дело ограничивалось перепалками, реже – криками. Иногда он просто разворачивался и уходил, будто я вмиг переставала существовать.

Это меня обескураживало, а потому – раздражало. Я не видела логики в действиях Джеймса. Он будто стал еще холодне, запер свою вспыльчивость еще глубже.

С Элис и Эдвардом у меня постоянно случались неприятные разговоры. Первая при каждом удобном случае убеждала меня все-таки пойти в полицию, пусть и без доказательств – «все лучше, чем жить в одном доме с этим ублюдком». Второй больше не предлагал встретиться, но часто говорил двусмысленными фразами. Меня убивала эта невысказанная обида.

Что я могла сделать?

Наверное, кое-что все-таки могла – просто не хотела. Я вернулась к тем мыслям, что одолевали меня в первые дни заточения. Казалось, буря миновала, и я снова была уверена, что смогу пережить эту полосу в своей жизни. Осталось потерпеть совсем немного... Не будет же Андерсон вечно держать меня в плену? Срок нашего договора рано или поздно истечет.

Я догадывалась, что Джеймс ждет определенного события, которое должно закончить мои мучения и наконец дать ему желаемое. Когда «час икс» настанет, наш договор будет считаться исполненным. Я буду свободна. Мое обучение будет оплачено. Мое будущее будет обеспечено.

Все это я часами внушала себе, и наконец совсем перестала изводить себя попытками придумать более-менее надежный план.

Думать об Андерсоне как о личности я себе категорически запретила, но... Как прогнать его из головы, когда он будто назло поселился там?! Вспоминать его поступки, его слова, даже выражение его лица во время наших ссор было мучительно, но я все равно делала это изо дня в день.

Он правда меня ненавидит?

Он действительно презирает меня?

Ему на меня плевать?

Было ли ему хоть раз стыдно за свои поступки?

Раскаивался ли он?

Хва-тит.

Я уронила голову на руки и зарылась пальцами в распущенные волосы. Они черными змеями опутывали меня и забивались под одежду. Шел уже второй час как я проснулась, но так и не вылезла из кровати. Завтракать в компании Андерсона не было никакого желания, поэтому я прикинулась больной.

Потом провалилась в омут социальных сетей и вылезла из него так же стремительно, как и погрузилась: в ленте попалось фото с аккаунта Андерсона. Никогда не заходила туда, и сейчас не буду!

– Как будто специально... – пробормотала я себе под нос и неохотно села на постели.

Я окинула комнату долгим унылым взглядом. Солнце так и не вышло из-за туч, так что земля на улице, наверное, до сих пор не просохла после ночного дождя.

На столе были разбросаны конспекты. Надо бы собрать их... Мне до сих пор стыдно было оставлять в комнате беспорядок: все-таки, здесь убирают Анетт и Хлоя, мои подруги.

А подруги ли? Мы не обмолвились и словом с тех пор, как я стала жить в особняке. Все мои попытки подловить одну из них в коридоре и поговорить заканчивались полным провалом. Будто им языки отрезали!

Неужели их отношение ко мне так изменилось всего за один день? Мы ведь так хорошо ладили...

Честно говоря, я не часто думала об этом. Были проблемы и поважнее, чем мнение окружающих и поддержание дружеских отношений с почти незнакомыми по сути людьми.

Еще один «подводный камень» – Шарлотта Бром. Я до сих пор не могла понять, каково ее мнение о сложившейся ситуации. Думаю, Андерсон посвятил ее в кое-какие детали – без ее помощи сплести вокруг меня такую прочную паутину обстоятельств было бы просто невозможно.

Не исключено, что Шарлотта была единственной, кого действительно не заботила моя участь. Ее вообще мало что заботило. Она просто выполняла приказы своего босса и получала за это деньги. Куда она их тратила, мне было неизвестно.

Шарлотта жила в особняке на нижнем этаже, целый день работала и редко отлучалась по делам. Были ли у нее семья и друзья? Может быть. Вряд ли был человек, который мог ответить на этот вопрос без колебаний – разве что Андерсон...

Я не заметила, как снова ушла в свои мысли. Резкий стук заставил меня подскочить. Это оказалось всего лишь какое-то насекомое, врезавшееся в оконное стекло.

Я даже улыбнулась своей пугливости. Шарахаюсь от каждого шороха...

После долгих раздумий я все-таки решила выйти из комнаты и погулять по дому. Сначала постараюсь незаметно узнать, уехал ли Андерсон, а потом... Можно взять книгу и посидеть в гостиной внизу. Обычно я любила коротать вечера на заднем дворе, на веранде у бассейна – от воды шла приятная прохлада, а свежий воздух помогал расслабиться. Но сегодня и так было сыро, поэтому я предпочла остаться в доме.

Едва выйдя из комнаты, я наткнулась на мисс Бром и Анетт. Они как раз выходила из спальни Андерсона. Горничная несла ведро, где плавали тряпки для пыли.

Меня всегда удивляла поразительная тяга хозяина дома к чистоте. Еще когда я здесь работала, мы каждый день тщательно прибирали все поверхности, будто малейшая пылинка могла кому-то навредить. Наверное, Андерсон хотел, чтобы все здесь отвечало педантичности его характера.

Анетт коротко кивнула мне и даже не остановилась. Скоро ее шаги загремели уже на лестнице.

– Осторожнее, Анетт, – сказала Шарлотта, когда немного воды из ведра расплескалось на пол.

Затем женщина повернулась ко мне: в отличие от Анетт, она, видно, не собиралась просто пройти мимо.

– Куда вы направляетесь, мисс Грин?

Ее подчеркнуто вежливая манера обращения ко мне, когда нас могли услышать, раздражала. Наедине мисс Бром не стеснялась высказывать все прямо и не особо тщательно выбирала формулировки.

– Хочу взять что-нибудь почитать в библиотеке. Не беспокойтесь, я не собираюсь тревожить хозяина дома.

Последнее я добавила, чуть скривив губы. На самом деле это была «удочка», заброшенная, чтобы узнать, дома ли Андерсон.

– Мистер Андерсон уехал, – она обвела уголок, называемый библиотекой, придирчивым взглядом, и перевела свои внимательные, холодные зеленые глаза на меня. – Будьте осторожны. Не забудьте вернуть книгу на место. Мистер Андерсон не любит, когда на полках беспорядок.

Мое настроение сразу стало гораздо лучше после известия об отсутствии Андерсона. Я дождалась, пока мисс Бром исчезнет на лестнице, и почти вприпрыжку подошла к первому книжному шкафу.

Честно говоря, разместить библиотеку здесь было довольно странным дизайнерским решением. Я бы отвела для нее отдельное помещение – таких в доме было полно. Зачем, например, в особняке целых три гостиных? Зачем отводить целый этаж – третий – для гостевых комнат?

Может быть, раньше дом использовали как место для деловых обедов и встреч? Или здесь жила большая семья.

Машинально поглаживая пальцами корешки понравившихся книг, я шла вдоль стеллажа и читала названия.

Наверное, мне попались полки с классической литературой.

Было много знакомых названий – на уроках литературы я, в отличие от Элис, все-таки интересовалась заданным списком книг. «Война и мир», «Отверженные», «Дон Кихот», «Братья Карамазовы», Шекспир, «Маленький принц», «Демон»...

Демон? Как эта книжечка затесалась сюда? Тонкая, чуть потрепанная, в мягком переплете. На корешке затейливым шрифтом было выведено: «М.Ю. Лермонтов – «Демон». Знакомая фамилия...

Но вспомнить другие книги этого автора мне так и не удалось. Я вытащила с полки «Демона» и развернула первую страницу.

Рифмованные строки заставили меня разочарованно вздохнуть. Поэзия... Не скажу, что была совсем равнодушна к ней, но все-таки всегда предпочитала прозу. Однако название было слишком соблазнительным, чтобы пройти мимо.

Я сунула книгу под мышку и пошла вниз, в одну из гостиных. Люблю читать с живым светом, а не яркой лампой.

Панорамные окна, всегда начисто вымытые, открывали вид на подъездную дорожку и ворота; в смежной с коридором стене находилась ниша для мини-бара с разнообразными напитками. Напротив нее – два подвешенных к потолку кресла-кокона, вдоль окон – барная стойка с высокими стульями по периметру. Третью стену занимал камин, кожаный диван перед ним и мягкий белый ковер, похожий на тот, что лежал у меня в комнате.

Все здесь было обставлено так, чтобы создать впечатление уюта и тепла, но я почему-то чувствовала только холодный озноб. Так было везде в этом доме. На каждый уголок Андерсон сумел наложить отпечаток своего мрачного характера.

Я настолько углубилась в эту мысль, что мне вдруг показалось, будто из каждого неосвещенного солнечными лучами уголка гостиной на меня смотрит молчаливый призрак хозяина дома. Что за вздор! Пора заканчивать с подобными фантазиями. Он же не сверхъестественное существо, в конце концов?

Просто человек – очень-очень плохой человек.

...

Я читала весь день, не отрываясь даже на обед. Мисс Бром с огромной неохотой выполнила мою просьбу – принесла в гостиную тарелку эклеров, которыми я и утолила голод.

Поэма действительно оказалась замечательной. Особенно меня тронул конец – смерть девушки и попытка Демона забрать её душу. Его любовь к красавице казалась такой искренней... И девушка в нее поверила.

Она поверила, что сможет противостоять тьме души Демона, изменить его в лучшую сторону... А возможно ли это?

Я долго не могла решить, верю ли я в искренность Демона. Верю ли я, что зло вообще способно испытать чувства вроде любви и раскаяния?

Может, все ее надежды были напрасными, и зло так и останется злом до конца? Но ведь любовь – это своего рода мятеж против установленного порядка, своей судьбы, своей сути...

Мои мысли вдруг переметнулись к Андерсону. Он чем-то напоминал Демона – такой же импульсивный, угрюмый, неуравновешенный и... прекрасный? Его красота – красота демона-искусителя, который пришел в этот мир, чтобы соблазнять невинные души...

Он точно так же безумен на пути к своей цели. Уверена, когда-нибудь Джеймс в своем желании получить что-то собственными руками это и уничтожит.

И в этой его паутине ниточек, ведущих к множеству конечных целей, оказалась и я... Что ему нужно от меня? Почему он то набрасывается на меня с криками и угрозами, то беспокоится и носит на руках? Что творится в его душе?

Неужели мне никогда этого не понять, не узнать всей правды?

– Мисс Грин, вы будете ужинать? Или вам принести сюда еще что-нибудь?

Пропитанный явным недовольством голос мисс Бром вывел меня из оцепенения. Я вздрогнула, заморгала и тут же разозлилась на саму себя.

Почитала книжку, называется! Что бы я ни делала, все равно думаю об Андерсоне.

– Я не хочу есть, – с опозданием ответила я. Раскрытая книга все еще покоилась у меня на коленях.

– Вы уже закончили чтение? Позвольте я поставлю книгу на место.

– Да, – равнодушно отозвалась я и протянула ей поэму.

Не хочу больше думать о «Демоне». Интересно, возможно ли вообще ни о чем не думать?

Шарлотта ушла, даже не взглянув на меня, и я соскользнула с насиженного места на пол. Вот теперь мне точно совсем нечем заняться.

За окном уже начинало темнеть, сумерки все сгущались и сгущались. Не удивительно, что у меня так болят глаза!

Я включила свет в гостиной и, размышляя, как бы скоротать этот вечер, принялась исследовать комнату.

Честно говоря, единственным моим желанием было выпить – желательно вместе с Элис, а потом танцевать до потери пульса. Поэтому я с невольным интересом подошла к мини-бару, где Андерсон хранил свои запасы.

Ниша в стене, от пола до потолка, вся была отведена под выставку дорогих напитков. Не было только вина – оно хранилось в погребе. Я наугад взяла первую попавшуюся бутылку.

Виски.

Почему бы и нет?

Я выругалась про себя. Нет, я не буду пить сегодня и вообще пока нахожусь в этом доме. Мне нужна трезвая голова.

«Для чего? Скандалить можно и в мертвецки пьяном состоянии», – насмешливо заметил внутренний голос.

Пожалуй, так будет даже легче...

Решение далось мне удивительно просто. Я скривилась, потом махнула рукой неизвестно кому и подошла к столу у окна. Там, будто приглашая на попойку, стояли в ряд три стакана, один из которых я наполнила до половины.

Все-таки, я не фанат крепкого алкоголя. Стоит начать с малого.

Я поднесла стакан к губам, попробовала языком рыжевато-коричневое пойло и поморщилась. Да я похожа на малолетку, которая никогда в жизни спиртного не нюхала!

Секунда – и я залпом выпила все.

Горло обожгло, зато в груди появилось приятное чувство наслаждения. Я даже не закашлялась, только дыхание перехватило на короткий миг.

Как сказала бы Элис: между первой и второй перерывчик небольшой. Так что...

Интересно, а что пьет Андерсон? Может, он совсем недавно...

А почему это я, собственно, думаю о нем? Нет уж, хватит мучать себя догадками, подозрениями и проблемами! Я решительно наполнила стакан почти до краев и несколькими глотками осушила его.

Как же хорошо! Это виски отличалось неплохим послевкусием, и я злорадно понадеялась, что выбрала что-нибудь подороже. Андерсон не обеднеет.

Еще несколько недель в этом доме – и я стану неизлечимым алкоголиком.

Хотя... не собираюсь же я напиваться до чертиков? Просто немного расслаблюсь. Пьяные дебоши – это не мое.

...

– I'm a mess, I'm a loser! I'm a hater, I'm a user!

На часах – 11 p.m. Я выкрикивала слова песни, иногда прерываясь, чтобы глотнуть еще виски прямо из горла. Стаканы давно расплывались у меня перед глазами, так что налить в них спиртное и не расплескать ни капли было слишком трудно.

– I'm a mess for your love, it ain't new!

Стереосистема надрывалась, и голос Биби Рексы было слышно, наверное, даже за пределами особняка. Не знаю, что обо всем этом думала мисс Бром, которая единственная из прислуги осталась в доме, да мне, собственно, было совершенно плевать.

– I'm obsessed, I'm embarrassed... I don't trust no one around us! I'm a mess for your love, it ain't new... *

На этом мое знание песни кончилось, поэтому я принялась что-то бормотать себе под нос, пританцовывая и виляя бедрами в такт музыке.

Я пьяна? Не-а... Как стеклышко! Трезвая... Точно. Вот Андерсон – он был пьян. А я?

Попытка выполнить танцевальный разворот кончилась тем, что я запуталась в собственных ногах и чуть не грохнулась на пол.

Фух... Как я устала! Будто три ночи подряд танцевала без передышки!

Песня кончилась, и я достала телефон, чтобы найти что-нибудь веселое. С первого раза попасть в экран не вышло. Какой там был пароль? М-м-м... Не помню.

Я глуповато хихикнула и крайне смущенно уставилась в стену, будто она могла меня видеть и понимать.

– Забыла.

После громогласного пения, бьющего по барабанным перепонкам с ужасной силой, тишина казалась слишком неестественной и пугающей. Глупая улыбка на мгновение померкла, и я будто вернулась на секунду в реальность.

– Надо выпить.

Окрыленная этой гениальной идеей, я снова сделала большой глоток. И едва не поперхнулась, услышав щелчок дверного замка. Часть виски пролилась мне на кофту, но я даже не заметила. Только вытерла рот рукавом и на ватных ногах сделала пару шагов к выходу в коридор.

Интересно, кого это там принесло?

Первым до меня долетел женский смех. Наигранный и до ужаса фальшивый – по крайней мере, моя пьяная голова была в этом убеждена. Этот смех оборвался странным грохотом, будто кого-то с силой приложили о вешалку с одеждой. Мне потребовалось несколько минут, чтобы понять: непонятные звуки, доносящиеся из коридора – звуки поцелуев.

Фу, какая гадость... Меня уже воротит от одного звука этого зрелища!

Я хихикнула, сама удивляясь своей странной мысли – «звук этого зрелища». Звучит абсурдно и так смешно! Мой новый приступ веселья заглушила еще одна трель высокого девичьего смеха из коридора. Да кому это там так неймется?

Мне не пришлось выяснять: в проеме мелькнул Андерсон, а с ним – молоденькая девушка в обтягивающем стройное тело платье. Одета вульгарно, но со вкусом. Светлые волосы уложены по последней моде, в ушах – длинные серьги. Дорогие, наверное.

Прямо-таки музейный образец девушки из высшего общества, которая не стесняется спать со всеми подряд. Вот уж действительно бесстрашная особа, раз в ее списке оказалось имя Андерсона!

Они бы, наверное, просто прошли мимо, но я вдруг поняла, что обязана вмешаться. Почему-то при мысли, что эти двое собираются уединиться, алкоголь чуточку выветрился из головы, а во рту появился горький привкус.

Надо же кому-то уберечь эту дурочку от психа?

– Какие люди... Привет!

Блондинка повернулась ко мне с таким презрительным выражением на лице, что я тут же поменяла свое мнение и решила, что вмешиваюсь просто чтобы насолить Андерсону. Вот еще – помогать этой высокомерной шл*хе...

– Ты новая пассия этого кретина, да? – беззаботно поинтересовалась я.

Взгляд Джеймса потемнел. Он быстро оценил обстановку: бутылку, которой я болтала из стороны в сторону, стакан на столе, включенное стерео, мое едва держащееся на ногах тело... Мужчина смотрел на меня так, будто готов был убить на месте, но сейчас я обладала одним преимуществом – в состоянии алкогольного опьянения меня не в состоянии запугать даже банда вооруженных террористов, не то что какой-то там Андерсон...

– Мой тебе совет: беги отсюда, пока целая! Ой... Минутку...

Я пошатнулась, снова запуталась в ногах и расставила руки в стороны. Упасть сейчас было бы ужасно глупо, я ведь еще не закончила!

– Теа, вернись в свою комнату, – процедил Джеймс.

– Вот еще! – фыркнула я. – Командуй своими шл***ми, понял?

И плевать, что потом я об этом пожалею!

– Камилла, вечер окончен. Возвращайся домой, – Андерсон отпустил свою спутницу.

– Ты совсем уже, Джеймс? – она возмущенно повернулась на каблуках и стала между нами. – И что это недоразумение делает в твоей гостиной? Ты обещал, что мы будем одни.

– Вечер окончен, – повторил Джеймс. Теперь его голос напоминал почти рык дикого зверя, и даже я невольно поежилась.

Камилла постояла немного, а потом сдалась. Она еще раз бросила на меня уничтожающий взгляд, потом прошипела: «Ты пожалеешь об этом, Андерсон», – и скрылась в темноте коридора. Хлопнула входная дверь.

Мы остались одни.

– Ты что вытворяешь? – мужчина сжал кулаки и еще сильнее сдвинул брови на переносице.

Это почему-то рассмешило меня – и я тут же глупо захихикала. На лице Андерсона отразились все оттенки недоумения и бешенства.

– Тебе смешно, значит?!

– Да...

Я с поистине детской невинностью пожала плечами и снова звонко расхохоталась. Ровно на одно мгновение мне показалось, что Андерсон любовался этой улыбкой, но обманчивое впечатление тут же было разрушено решительными действиями с его стороны.

Джеймс сделал шаг вперед и попытался схватить меня за руку, я успела отскочить в сторону так, что между нами оказалось подвесное кресло. Правда, такие манипуляции не понравились моему организму: голова снова закружилась.

– Поймай меня, если сможешь... – тут я громко икнула и опять захихикала, прикрыв рот ладонью. Все происходящее тогда казалось мне забавной игрой...

Андерсон готов был взорваться от злости, распирающей его изнутри. Будто его заковали в железные цепи сдержанности, которые вот-вот порвутся...

– Вернись в комнату, Теа, – прорычал он.

Его глаза стали вдруг темнее ночи, будто два бездонных колодца, черные дыры, которые затягивают в свой плен. Впервые случилось то, чего я от нетрезвой себя никак не ожидала: мне стало страшно. Я действительно почувствовала леденящий душу ужас, когда заглянула в эти глаза, в глаза Демона из поэмы.

В голове мелькнула мысль о том, что пора прекращать этот спектакль, который добром не кончится, но в следующую секунду я уже прервала зрительный контакт и опять обрела бесстрашие и ужасную глупость, навеянные выпитым.

– Я, кажется, уже сказала, что никуда не пойду!

– Я повторяю в последний раз...

– А мне пле-вать!

– Бл*ть.

Мужчина на мгновение прикрыл глаза.

– Мне плевать на твои «приказы», – я начертила в воздухе кавычки и вновь засмеялась. – Хочешь, чтобы я что-то сделала – заставь меня.

Мои глаза сверкнули фанатичным блеском. Эта же искра, только еще более безумная, неистовая, отразилась в расширенных зрачках Джеймса. Отголоски страха снова пробрались в мой мозг.

Но остановиться было уже невозможно.

– Или тебе слабо? Бить девушек ты уже умеешь, издеваться над больными клау... сто-ро... фи-бо... в общем, ты меня понял... Что там еще... А! Оскорблять по поводу и без повода, контролировать каждый шаг, портить жизнь, язвить... Эй!

Я на удивление быстро отреагировала на попытку Джеймса снова схватить меня за локоть и отпрыгнула в сторону, лишившись последней линии обороны. Теперь мужчина стоял прямо передо мной и смотрел так, словно хотел убить на месте одним взглядом.

– Ты во мне дырку просверлишь скоро! – пожаловалась я. – Может, перестанешь так смотреть?

– Заткнись! – рявкнул Андерсон, а я в страхе замерла с открытым ртом и в полной уверенности, что мои барабанные перепонки давно полопались.

Несколько мгновений вокруг царила звенящая тишина, которую нарушало разве что мое робкое дыхание и громкие вдохи-выдохи Андерсона. Опьянение как рукой сняло, я снова могла рассуждать трезво и ясно и только сейчас осознала всю опасность своего положения.

– Ты набухалась, как последнее животное, и только что сорвала важную встречу, – сквозь зубы процедил Джеймс, – и одному Богу известно, почему я до сих пор не прибил тебя на месте.

– Важная встреча? Хотел потр*хаться с деловой партнершей?

Наверное, эта фраза стала последней каплей и полностью уничтожила терпение Джеймса. Он в мгновение ока сократил расстояние между нами, грубо схватил меня за локоть и потащил в сторону лестницы. Я тут же принялась кричать и вырываться, значительно замедляя наше передвижение.

Все же присутствие алкоголя в организме сказывалось: я совершенно не контролировала силу, с какой делала то или иное движение. С одной стороны, это мне помогало: я даже почти вырвалась из цепкой хватки Андерсона, а с другой – становилось причиной многочисленных ушибов. Несколько раз ударившись о стену, я принялась сопротивляться еще яростнее и в конце концов в отчаянии схватилась за угол дверного проема.

– Прекрати, идиотка!

– Пошел нах*й!

Джеймс дернул меня на себя, я по инерции пролетела мимо, в коридор, и врезалась в хрупкую конструкцию из деревянных статуэток, которая тут же рассыпалась, словно карточный домик.

Я в ярости сдула упавшие на лицо прядки волос и показала Андерсону неприличный жест.

– Мелкая дрянь, – прошипел он.

Мы снова сцепились. Андерсон вцепился в мои руки, и я удивилась, как его пальцы еще не проделали дырки в чувствительной коже. Я же колотила его кулаками в грудь, пока костяшки не заныли от боли.

– Отпусти меня... Отпусти...

Мы снова налетели на стеллаж. Я споткнулась, и Джеймс нарочно отпустил меня. Спину свело тупой болью. Андерсон не дал мне опомниться: он снова схватил меня за руку и дернул в сторону лестницы. Я буквально проехалась по полу на и без того ушибленном боку.

Вот тварь... Если я сяду в тюрьму, то только за убийство этого ублюдка!

Со всей возможной силой я ударила Джеймса под колено. Он пошатнулся, его ноги подкосились, а хватка ослабла.

Вот он – мой шанс!

Я вырвала свою руку и бросилась к двери. Напрасно: Андерсон снова грубо схватил меня за распущенные по плечам волосы и потянул назад.

Адская боль обожгла мне затылок. Я дико завизжала, потеряла равновесие и с грохотом упала на деревянный пол. Все тело ломило, на глазах выступили слезы, и мне на секунду даже показалось, что еще немного – и я потеряю сознание, но нет: Джеймс опять одним рывком поднял меня с пола, так что пришлось волей-неволей встать на ноги и забыть о повреждениях.

Что я чувствовала тогда? Наверное, абсолютно ничего. Мое тело действовало само, и меня это радовало: я больше не испытывала страха.

И тут мне в голову пришла безумная, но, на мой нетрезвый взгляд, довольно удачная идея. Я наклонилась и со всей ненавистью, на которую только была способна, укусила Андерсона за руку чуть ниже локтя.

Джеймс взвыл от боли и неразборчиво выругался. Происходившее дальше я помню смутно: все случилось так быстро, что я даже не успела опомниться. Андерсон дернул руку в сторону, так что я, естественно, полетела в том же направлении, с размаха ударилась виском об угол какого-то стеллажа и тут же потеряла сознание.