fifth harmony - I lied.

     
Сомнение, пожалуй, одно из самых худших чувств. Оно пожирает всё: терпение, дружбу, любовь, уверенность — подобно моли. Оно разъедает хуже всякой щелочи и в некоторых случаях оставляет после себя противно горький осадок, а то и ожоги.
Каждому человеку должно быть выделено время на самого себя: на обдумывание смысла жизни и своих поступков. Так или иначе, но каждому нужна щепотка одиночества.

За окном завывает морозящий ветер, а в груди Айрин ползет сомнение, что теребит всё. Она хватается за телефон, встает, подходит к окну и вновь возвращается к кровати. В руках — зажатый телефон, а в нем — загадка аноним.

Айрин набирает номер анонима со своего второго номера и прикладывает к уху, ожидая, пока на том конце не раздастся голос.

— Алло? — слышится голос Тэхёна, и сердце в груди у девушки опасливо замирает.

— Я тебя поймала.

Ким замирает, не решаясь ничего сказать. Айрин нервно почесывает свой локоть и спрашивает:
— Ты мне поможешь? Я знаю, ты в курсе. Просвети меня.

Тэхён с минуту молчит, после чего выдает неуверенное:
— Подходи к скверу. Там встретимся.

Айрин сама не знает, к чему всё это приведет, но это, по крайней мере, лучше, чем сидеть, сложа руки. Узнавать последней — всегда ужасно, а понять, что тебя обманывают вдвойне больнее. Но девушка втайне надеется, что всё происходящее — её дурная фантазия.

Отвратительная погода только поднимает бурю в Айрин, и Бэ хмурится, пряча лицо в фиолетовом шарфе. В сквере — ни души, и этот сплетник, похоже, решил посмеяться над ней. По улицам гуляет убийственный мороз, расшатывая и без того голые ветки деревьев в разные стороны. Ветки голые, беззащитные, но держатся изо всех сил. Так и Айрин. Держится, но не уверена, что сможет долго.

— Пришла?

Тэхён обходит её и внимательно заглядывает в глаза. Айрин даже жутко становится, словно он глядит прямо в душу и переворачивает все внутренности, стремясь к главной проблеме. На ней много одежды, но чувствует себя она полностью обнаженной перед парнем.

— Что это было? Что за сообщения?

— Неужели ты не догадываешься?

— Догадываюсь… Признавать не хочу.

Тэхён даже жалостливо смотрит на девушку и глубоко вздыхает.

— Если не хочешь…

— Расскажи абсолютно всё! Мне весь этот цирк осточертел.

— Я даже покажу тебе. Пошли к автостоянке. Увидишь своими глазами.

У Айрин нет ни единой мысли, что она сейчас может увидеть, но ощущение чего-то плохого подобно червяку закрадывается в грудь. Они спускаются вниз, и всё в неловком молчании.

Когда они доходят до автостоянки, редактор журнала резко ее хватает и притягивает к себе, при этом шепча:
— А теперь внимательно: молчи и не дергайся. Приглядись к красному мерседесу.

Зрение Айрин не самое лучшее, но положение они выбирают удачное, и ей удается разглядеть возящуюся в машине Юну, что что-то тщетно ищет.

— И?

— Просто смотри.

Айрин устало облокачивается о дерево и намеревается уже закрыть глаза, как на горизонте маячит Сехун. Парень, как кажется, не замечает их и направляется точно к красной машине. Бэ до последнего молится и надеется, что он не сядет туда, пройдет. Однако желаниям Айрин не суждено сбыться. Юна выглядывает из окна, манит рукой, и Сехун лучезарно улыбается. Парень оглядывается, боясь быть пойманным, и ложно удостоверившись, что никого нет, садится в машину.

— Подойдем ближе? — предлагает Тэхён, и Айрин кивает.

Встав за серой машиной, они уже более точно могут лицезреть картину: вот Сехун кладет на ногу учительницы свою руку, начинает поднимать её вверх, и Юна смеется.

Айрин замирает, боясь дышать, и Тэхён с нескрываемым испугом смотрит на нее.

Сехун тянется к женщине за поцелуем, и та с радостью отвечает, заключая шею парня в свои руки. Бэ прекрасно видит, как парень притягивает Юну ближе и целует так жарко, что Айрин становится плохо.

— Сходим в магазин? — предлагает Юна и открывает дверь.

— Я сейчас ей все волосы вырву! — порывается Айрин, и Тэхён только и успевает, что охнуть. Юна выходит из машины, за ней Сехун, что не замечает Айрин. Тэхён срывается с места, грубо дергает на себя Бэ и прижимает к своей груди. Айрин больно царапает парня ногтями по шее, пытается вырваться, а он всё держит, тянет назад, не дает подлить масла в огонь.

Юна облокачивается о свою машину, смеется легко и свободно, и Сехун распахивает своё пальто, подходя к любовнице. Обнимает, целует и смеется.

— Не дергайся, умоляю, — шипит Тэхён, прижимая хрупкую девушку к своей груди. Айрин утихает, но только не шторм в ее душе. Сердце слишком быстро бьется, что в глазах темнеет и висках бешено стучит. Она не плачет, не стонет, молчит, что так свойственно ее натуре.

— Как давно они?

— С октября.

— Давно, — поджимает губы девушки и облокачивается о дерево вновь.

— Чанёль, Тэмин и Кай знали это. Прикрывали Сехуна.

— Ты всё это время хотел мне это сказать?

Тэхён молчит, но Айрин и без слов всё прекрасно понимает. В горле застывает удушающий ком, слезы на глазах маячат, но девушка спешит смахнуть их. Ни к чему слезы. Она не раз задумывалась о том, что будет, если любимый человек изменит ей? Думала долго и не раз приходила к выводу, что, возможно, простит. Смотря какие мотивы были измены.
Но сейчас, стоя на обочине дороги, пока разбушевавшийся ветер бьет по щекам и спутывает волосы, она понимает, что нет.
Что не сможет простить этого свинства и предательства. Айрин бы еще поняла, если б они с Сехуном были в ссоре, однако тут даже ею и не веяло.

В груди что-то нескончаемо жжет, обида перемешивается с волнуемой тоской, и Айрин, еле перебирая ноги, отправляется, куда глаза глядят.

— Ты куда? Тебя проводить? — парень не на шутку тревожится, но Бэ только машет рукой.

— Сама.

Тэхён остается позади, а картина в машине не перестает представать перед глазами. Лицо Бэ приобретает болезненно желтый оттенок, в висках бешено стучит, и девушка просто не может надышаться свежим воздухом.
Да какой тут свежий, когда всё загазовано машинами, чёртовым топливом. Создается впечатление, словно эти токсические вещества впитываются в Айрин: всё в ней вмиг изменяется. Девушка словно становится меньше и беззащитнее.

Садясь у остановки, она достает телефон и глядит на время, что клонится уже к четырем вечера.

— Айрин?

Девушку словно окатывают ведром холодной воды, и она замирает, боясь шевельнуться. На плечо ложится знакомая рука, и волосы начинают бережливо поглаживать. Хочется сдернуть к черту эти руки, которые, она уверена, пару минут назад ласкали и обнимали Юну.

— Ты чего здесь сидишь? — Сехун присаживается рядом, притягивает к себе и незамедлительно целует в губы. Закрывает свои глаза, что обрамлены длинными ресницами, пока Айрин обессилено пялится на него. Отвечает еле как, через не хочу. А всё потому, что тяжело целовать человека, который пару минут назад терзал своими губами чужие. Это словно ты знаешь, где находится мина и наступаешь на нее. Однако совладать с собой Айрин тяжело, и она отвечает.
Когда автобус подходит спустя какое-то время, они садятся в самый дальний угол, и Бэ достает плеер, вручая один наушник Сехуну.

За окном пролетают обнаженные деревья, и, на удивление, совсем чуть-чуть выглядывает солнце.

В наушниках играет песня одной женской группы, где поется о всепоглощающей лжи, фальшивой любви, не способной поднять до небес и о дружбе, что так глупо теряют. Сехун кладет свою руку на колено девушки, и передать в этот момент злость Айрин никак нельзя. Её бы воля, сломала к чёрту эти пальцы, но она привыкла уходить красиво.

Когда девушки допевают последний куплет, Сехун детально может расслышать слова:

«Ты меня обманывал, водил вокруг пальца и на следующее утро я вновь оказывалась в твоей постели. В понедельник — я, в четверг — она. Но в этот раз я говорю тебе нет».

Айрин выдергивает наушник из своего уха, отдает плеер Сехуну и глядит уверенно. Ни единый мускул не дрогнул, всё ее лицо отдавало стойким холодом, что прикрывал внутренние страдания:

— И я тебе говорю тоже нет. Запасным выходом никто не хочет быть.

Айрин стремительно выходит из автобуса и сворачивает за угол, оставляя ошарашенного Сехуна наедине с собой и играющей в плеере музыкой. Он сидит пять секунд, после чего спохватывается на ноги, однако водитель настоятельно просит сесть обратно. Парень так и делает, обхватывает темные волосы головой, отбрасывая плеер. До него понемногу начинает доходить смысл сказанных слов теперь уже бывшей девушки.

***

Бэ Айрин добавил (а) в «F-4» Бён Бэкхёна, Ким Чондэ.

Ким Чондэ: это значит, что теперь мы официально в вашей компашке? Круто!

Бён Бэкхен: почему мне это всё кажется подозрительным?

Бэ Айрин: не знаю… Как мне это сказать, но меня в течении нескольких часов преследует мысль, что меня облили грязью. Но до этого две недели ровно меня не покидало ощущение, что меня обманывают: скрывают что-то элементарное. И ведь правильно говорят, что дерьмо всегда всплывает на поверхность.

Венди Шон: Случилось что?

Ким Йери: Айрин?

Джой Пак: ???

Бён Бэкхён: про дерьмо верно подмечено.

Бэ Айрин: не зря моя мать говорила, что все мужики — козлы, похотливые животные. Забудьте всё, что было раньше! Нас с Сехуном больше нет. Есть только Бэ Айрин, ученица одиннадцатого класса и говноед О Сехун.

Джой Пак: Вы расстались?

Ким Чондэ: это шутка? Один я только не врубаюсь?

Бён Бэкхён: Айрин, объясни, пожалуйста, что случилось.

Бэ Айрин: Сехун. Сехун случился.

Бэ Айрин: Он
Бэ Айрин: Изменил мне.
Бэ Айрин: он предал меня.
Бэ Айрин: променял на нашу биологичку, Юну.

Бён Бэкхён: БЛЯЧЯЯ

Ким Йери: Ты не шутишь?! Эй!

Венди Шон: АЙРИН, ПОЧЕМУ ТЫ НЕ БЕРЕШЬ ТРУБКУ, АЙРИН! НЕ СМЕЙ СБРАСЫВАТЬ МОЙ ЗВОНОК!

Джой Пак:… Да это правдой быть не может. Айрин, возьми трубку!

Ким Чондэ: она же не вскроет вены себе?

Джой Пак: значит так! Все сейчас собираемся и едем к Айрин домой. Поторапливайтесь!!!

Венди в шоке откладывает телефон, продолжая смотреть на роковое сообщение, не в силах что-либо сказать. Да быть такого не может! В голове не укладывается, чтоб сам Сехун изменил Айрин.
Девушке вдруг становится тяжело дышать, и она наспех одевается, бегая из одной комнаты в другую. В гостиной сидят Кай и Тэмин, которые как ни в чем не бывало, играют в приставку.

Кай смотрит на носящуюся из стороны в сторону девушку и тихо произносит:
— Твоя сестра…
— Да, я знаю, что она моя сестра, — не отрываясь от приставки и прожевывая чипсы, бормочет Тэмин. — Но ты не отвлекайся, она, похоже, к Айрин идет. Хвала Иисусу. Был бы у нее еще парень. Она бы зависала с ним дни напролет, а дом был бы в моем распоряжении.
— Ей не нужен парень, — брякает Кай, и Тэмин начинает хохотать, отбросив приставку.
— Да, забыл. У нее же физика есть, зачем ей парень?

— Нет, — Кай мнется. — Я давно хотел тебе сказать… Мне нравится твоя сестра.

Тэмин даже откладывает приставку, с минуту недоуменно глядит на друга и после истерично смеется.

— Ну ты шутник! Шутка зашла.

— Я не шучу, она мне правда нравится, — Кай тяжело выдыхает, предчувствуя бурю.

— Когда я говорил, что ей нужен парень, я не имел в виду тебя, — холодно цедит брат Венди и в следующее мгновение притягивает Кая за ворот футболки к себе. — Не смей, она моя сестра!

— Да и не собирался. Если она мне нравится, это не значит, что я хочу с ней встречаться…

— Ты не понимаешь! — машет головой Тэмин, оттягивая светлые волосы назад. — Ты — мой друг, я слишком хорошо знаю тебя и её. Не хочу, чтоб она опять ревела по ночам из-за парня. Она слишком ранима, хоть на первый взгляд и кажется равнодушной. Венди до сих пор от своей первой любви отойти не может… Ей нужно спокойствие.

— Тэмин, я ей не нравлюсь, — грустно хмыкает Кай, глядя на свои руки. — А это самое главное, так что можешь не переживать…

В гостиную неожиданно влетает кипящая от негодования и ярости Венди, что отключает приставки из розетки и отбрасывает чипсы. Тэмин смотрит с секунду на погибших смертью храбрых чипсы, прежде чем начать орать:
— Ты что делаешь, идиотка!

— Вы, — она указывает на них обоих, и те тут же замолкают. Она щурит покрасневшие от ярости глаза, наступая на парней. — Все моральные уроды. Не способные любить по-настоящему. Вы все хотите быть любимыми и окружены любовью, верностью, но не дай бог, чтоб вы там кому-то что-то… Так и Сехун, родненький!

— Объясни, что произошло!
— Сехун и Юна — вот что произошло.
— Так он же только один раз случайно с ней переспал, — пробормотал Тэмин, почесывая светлую макушку. — Опять что ли?
— Что?! Ты знал?! И ты знал?! Я живу в кругу лжецов. Подонков, моральных уродов и лжецов.

В дверь вдруг стучатся, и Венди кричит на весь дом:

— Открыто, войдите.

В дом влетает Чондэ, подбегает к подруге и начинает без умолку трындеть о произошедшем:

— Слушай, я ничего не понимаю, да как же так…

— Как? — горько улыбается она и смотрит на притихших парней. — Спроси их, они тоже это знают. Они прекрасно знали о похождениях Сехуна. Ты, Тэмин… Ты настолько слепой, что самой мне порой обидно, а то и стыдно за тебя становится. Не видишь что ли, что вокруг тебя происходит? Глупо. Тебя водят вокруг пальца твой же друг и девушка, а ты всё никак не снимешь свои розовые очки.

— Венди, ну пошли, — Чондэ хватает ее за запястье и тянет за собой, пока ошарашенные Кай и Тэмин смотрят им вслед, тяжело переваривая информацию.

— А что он её утащил? — любопытствует Кай. — И куда?

— Да ладно, — в прострации словно выдыхает Тэмин. — Похоже, Сехун влетел.

— Еще и спалился. Так и знал… Поехали к нему.

Йери, Джой и Венди, а вместе с ними не меньше встревоженные Чондэ и Бэкхён замирают у порога дома Айрин. Никто не решается постучать, около минуты они переводят взгляды друг с друга, пока у Бэкхёна не кончается терпение. Парень не стучится, просто толкает дверь, пропуская девочек и Чондэ.

— Мы здесь, — неуверенно лепечет Йери, прислушиваясь. В доме гробовая тишина. Судя по обуви на пороге, дома только Сыльги и Айрин, однако никто не отзывается, что заставляет немало испугаться.

— А что, если, — начинает Чондэ, но Джой его обрывает.

— Без если. Идем в комнату.

Крадясь подобно мошенникам, они не забывают между тем многозначительно переглядываться и шипеть друг на друга. Когда дверь в комнату Айрин так же толкают, ребята видят развалившуюся звездочкой на постели девушку, что безучастно глядит в потолок. Неизвестно, что было у нее на уме, однако по одному лицу можно было сказать — ничего хорошего.

— Словно уничтожили, — говорит осипшим голосом она, и подруги в сию же секунду со слезами на глазах кидаются обнимать и утешать её. Бэкхён и Чондэ думают, а чем они хуже, и так же присоединяются к клубу моральной поддержки.

— Забей на этого мудака.

— Ты должна завести себе парня, чтоб отомстить ему.

— А может сделать заказное убийство на него?

— Не, лучше на Юну!

— Давайте не о них, — хмурится Айрин. — Пошлите на крышу, не могу уже сидеть в этих четырех стенах.

— Сегодня обещают красивый закат, — мечтательно улыбается Венди, пока Джой с лицом чеширского кота достает бутылку вина. Как и где его она раздобыла — секрет мадридского дворца.

Захватив с собой несколько бокалов, немного закусок и плед, ребята удобно устраиваются на крыше, тесно прижимаясь друг к другу.

Пока Йери разливает по бокалам вино, Джой решилась осведомиться:

— А как всё произошло?

— Я видела их в машине, — тихо бросает Айрин, глядя на красную жидкость в бокале. — Чуть позже мы с ним встретились.

Губы девушки вытягиваются грустной улыбкой.

— Помните, как он впервые мне признался? Так вот, я его именно так и бросила. Через песню.

— Красиво и лаконично, без длинных речей, — оценивает Чондэ. — Но что теперь?

— Теперь? — Айрин поднимается на ноги, подхватывая за ножку бокал. — За новую жизнь, за жизнь без проклятой элиты. На них мир не заканчивается. За настоящую верную дружбу, которую не купишь ни за какие богатства!

В следующее мгновение раздается стук бокалов и веселый смех.

— Козлы все они!

— Да, козлы! — в унисон восклицают Чондэ с Бэкхёном и тут же катятся со смеху. Девочки обнимают новоиспеченных друзей и делают множество снимков на камеру Джой.

Пожалуй, самое дорогое для человека — это воспоминания.

Когда снаружи раздается характерный рык железного коня, Джой тут же спохватывается и тянет за собой Айрин, что никак не сопротивляется. Девушке как морально, так и физически омерзительно. Момент опьянения проходит, и она вновь окунается в бочку с дерьмом. Словно из нее выкачивают всю жизнь, и теперь она — тряпичная кукла. Боль в груди отдается ускоренным сердцебиением, и сама Бэ еле сдерживает себя, чтоб не развалиться звездой на асфальте и заорать на всю улицу «Весь этот мир состоит из лжецов».

Разве это не правда? Неужто никто из вас никогда не врал своим близким, родным, которые ради вас были готовы разбиться в лепешку?
Да, это ужасно и отвратительно, но жизнь имеет свои суровые требования, которые она преподносит каждому. Порой люди обижаются, когда им лгут, и правильно делают. Но давайте будем мыслить глубже: если бы весь мир был построен на искренности, всё бы рухнуло.

Порой правда убивает тысячи судеб.

— Джой, что случилось? — Линь снимает шлем и спешит к девушке, что тащит за собой чуть ли не бездыханное тело подруги. — Ты так невнятно всё объяснила. Кто кого обидел?
— Мальчик, поменьше болтовни, — встряла Йери, толкая парня к мотоциклу. — Ты садись, шлем надень и позируй.
— Айрин, ну хватит киснуть, сейчас мы нагадим этому Сехуну. Он еще своей слюной подавится, вот увидишь, — Венди пытается улыбнуться и заодно встряхнуть Бэ, и та даже как-то слабо усмехнулась.
— Я ничего не хочу. Положите меня посреди дороги, и пусть Гуань Линь переедет меня мотоциклом.

Парень растерянно глянул на девушку, затем на Джой, а та только пожимает плечами. Перспектива переезжать человека не особо прельщала.

— Всё что угодно, лишь бы не чувствовать свою безнадежность. Я — жалкая.
— Вовсе нет! — Бэкхён выходит вперед и хватает Айрин за плечи, резко встряхивая. Глаза парня излучают неподдельную серьезность, а в чертах Бёна даже появляется какая-то строгость. — Он жалок, но не ты. Сехун потерял тебя, подписав себе тем самым смертный приговор. А ты еще найдешь человека получше, только не расстраивайся. У тебя есть друзья. У тебя есть я. Я этому О нос сломаю!

— Да ладно тебе, — хмыкает девушка. — Спасибо, ребят. Мне очень стыдно… Даже не знаю, что сказать.
— Просто садись на мотоцикл за Гуань Линем, — скомандовала Йери. В этот момент Джой настраивает камеру на телефоне и подстраивается под более выгодный ракурс.

Мотоциклист сидел с вылупленными как у цыпленка глазами, не понимая, что творится вокруг.

— Обними его спину и прижмись щекой к ней. А ты сделай вид, что заводишь мотоцикл. Насчет три!

На Айрин впервые за долгое время высокие дорогие каблуки и черное платье, что так идеально сидит на ее фигуре. Красивая, изящная, а внутри — опустошенная.

— Раз.

В голове Айрин начинают проноситься воспоминания. Когда она впервые чуть не подралась с Сехуном в пятом классе из-за какой-то чертовщины…

— Два…

Айрин прикрывает глаза и жмется щекой к мотоциклисту, а воображение само начинает рисовать. Словно впереди нее не Гуань Линь, а казавшийся когда-то роднее собственной матери Сехун.

— Три!

Щелкает камера, и Джой делает сразу несколько снимков за раз.

— Выкладывай в аккаунт Айрин, — Венди встаёт на цыпочки и смотрит на получившиеся фотографии. — Вау! Айрин, ну при таких фото грех не стать мне лесбиянкой.
— Да уж. Лучше бы в девятом классе я выбрала тебя, а не этого говноеда, — хмыкает девушка, и все разом смеются. — Так куда пойдем?
— В парк аттракционов? — предлагает Чондэ. — Расслабляет и веселит.

— Пошли!

Закат в это мгновение отдает отголосками едва уловимой тоски, что нитями прошивает каждого из присутствующих здесь. Небо словно палитра, на которую разбрызгали розовые цвета, скрашивает этот завершающийся день, и все ребята на пару минут затягиваются этим чудным зрелищем.

— Пойдемте на чертово колесо! — прыгает в нетерпении Чондэ, которому Бэкхён уже успел купить мороженное. — Чур, я в кабинке с девушками.
— Это ты меня сейчас так деликатно отшил? — фыркает Бён, толкая друга в плечо. — Ладно-ладно, лже-друг, я тебя запомню.

— Они всегда такие шумные и странные? — тихо интересуется у Джой мотоциклист, и девушка улыбается в ответ.
— Но без них очень скучно. Они — хорошие парни.
— По ним видно.

Гуань Линь неожиданно переплетает их пальцы с Пак, и девушка чуть слышно ахает, распахивая веки. На дне ее глаз отражение этого уходящего заката, и Гуань Линь понимает, что погряз в это бездне. Бесповоротно и глупо.

— Оу-у-у, — тянет неловко Йери, глядя на притихшую пару. — Так пойдем?

Когда они уже подходят к аттракциону, Чондэ, Айрин и Венди спешат залезть в одну кабинку. Йери и Бэкхён влезают в следующую кабинку вместе, и когда к ним пытаются присоединиться Гуань Линь и Джой, то резко закрывают дверцу.

— Вы вместе лучше садитесь, — смеется Йери, а подлец Бэкхён машет на прощание ручкой.

— Пф, да пожалуйста!

Джой и мотоциклист забирают в следующую кабинку, садясь напротив друг друга. Напряжение уже витает мелкими разрядами в воздухе, и девушка неловко заправляет прядь за ухо.

Кабинка начинает медленно подниматься вверх, и Линь первым разбивает стеклянную тишину:
— Всё равно не понял, что произошло.
— Да что тут говорить? Все мужчины — похотливые животные, стремящиеся удовлетворить свои плотские желания.
— Прям таки все? — тихий голос его очаровывает, но уже не вызывает мурашек. Всё как-то стремительно меняется, и Джой уже понимает, в какую сторону. Попросту боится озвучивать.

— Да нет, мой отец очень даже неплох, — смеется она, и парень улыбается. — Я люблю её, Айрин. Она достойна лучшего. Ей изменил парень. Точнее, неоднократно изменял. Вот что делать в таких случаях?

— Я б не простил измены. Если человек сделал это однажды, нет гарантии, что он этого не повторит.

— Но он её любил ведь. Я ничего не понимаю.

— Он, наверно, и сам не понимает, как всё так вышло, — хмыкает парень.

— Так говоришь, будто тебе это знакомо.

— Кто знает… Но давай не о грустном в этот вечер.

Он пересаживается на диванчик к ней, и Пак может заметить, как уши парня начинают краснеть.

— Давно хотел сказать тебе. Как раз мы уже спускаемся вниз… Твои друзья уже вышли!

— Не тяни!

— В общем, — мотоциклист вдруг нежно обхватывает ее ладони своими, смотрит преданно и трепетно. В груди Джой зарождается подозрительное чувство. — Не знаю, что ты творишь со мной. Я не красноречив, мне не свойственны пышные фразы, но и в интернете признаваться я тоже не могу. Мне важен твой ответ. Очень. Дело в том, что я… Ты… мне нравишься. Я люблю тебя.

«Я люблю тебя», — эхом отскакивает от стен, и в этот роковой момент перед глазами Пак всплывает ехидная улыбка Чанёля, его большие черные глаза, мягкие, но настойчивые губы… Всё совсем другое.

И в этот роковой момент Джой понимает, что не любит и не любила Гуань Линя. Понимает, что любит другого.

Кабинка останавливается, мотоциклист ждет, и Джой окидывает его виноватым взглядом. В груди словно булыжник, к горлу подступает ком, и она лепечет:

— Прости… Но нет. Я не могу ответить тем же.