В день ретро-дискотеки. Пару дней назад.

Чондэ толкает Бэкхёна, а затем поняв, какую оплошность совершил, тянет парня назад. Мимо проходит не замечающая их Тэён, отчего парни даже дыхание задерживают, словно перед прыжком в воду.

— Осторожнее! — шипит Бён. — Нам нужно не в ее кабинет, а в кабинет Чунмёна.
— Ты её боишься, да? — хмыкает Чондэ. — Кстати, как ваши отношения?
— У нас с ней нет никаких отношений! Если она домогается до меня, это не значит, что мне нравится. Пошли быстрее, пока никто не засёк.

Парни, подобно неудачливым ниндзя, кое-как пробираются в класс, свет в котором потушен.
— Сейчас я найду свою тетрадь, — сконфуженно бормочет Чондэ и принимается в стопке прочих документов найти свою тетрадь, в которой они с Бэкхёном писали непристойные вещи. А эти вещи учителям лучше не видеть.

— Это стопка тетрадей ашников, — хмурится парень, и Бэкхен принимается помогать другу. Как говорится, своих в беде не бросают. — А это десятиклассники.
— А что, если он проверил?
— Тогда лучше бежать в Португалию, сменив имя с Ким Чондэ на Роб Старк и отрастив бороду.
— Не шути так. Я нашел!

— Прекрасно, теперь валим!

Бэкхён собирается юркнуть в коридор, как там вдруг раздаются чьи-то быстрые шаги, сопроваждающиеся странным бормотанием.

— Прячься!

Чондэ с Бэкхёном в спешке залезают под учительский стол и поджимают под себя ноги, переставая на пару мгновений дышать.

— Кто там идет? — шепчет Ким, и Бэк спешить прикрыть рот друга своей рукой.
— Я не знаю! Молчи.

Шаги приближаются, и парни могут расслышать, как захлопывается дверь. Какая-то фигура в темной мантии проходит к окну и около минуты стоит там, прежде чем дверь вновь отворяется. Фигура тут же дергается, и слышатся новые шаги.

— Не боишься? — бормочет кто-то, и в пришедшем только что человеке парни узнают Чунмёна.
— Один мудрец говорил, что нельзя возвращаться к прошлому. Однако что я делаю, — бормочет человек в мантии, и от испуга Бэкхён даже вцепляется в руку побледневшего Чондэ. — Несу пепел прошлого с собой. Это место никогда меня не отпустит. Мне плохо, Чунмён. Я тоже хочу сбежать из-под их крыла. Я больше не могу так жить. Почему ты бросил меня? Мы могли уйти вместе. Ты бросил семью…
— Так нужно было. Я бы не смог реализоваться, у меня не было бы всего того, что я сам заработал

— Ты благородный. Но порой я тебя не понимаю. В твоем распоряжении целая частная больница, наследником который являешься именно ты. Но ты, в свою очередь, живешь на простую, приносящую копейки работу учителя, когда у тебя целая востребованная больница.
— Она не моя! Я в нее ничего не вложил и слышать о ней я ничего не хочу. Она отца! А он хочет, чтоб я был хирургом. Меня не тянет, понимаешь. Моё призвание здесь, с детьми, помогать им в их только начинающейся жизни.

— А я? Ты мне тоже нужен.

— Вот кого, а тебя я никогда не бросал. Ты в любой момент можешь прийти ко мне. Ты просто родителей боишься?
— Не знаю… Здесь точно никого нет? Не дай бог кто-то подслушивает нас.
— Не волнуйся, — Чунмён вдруг подходит к столу и застывает прямо перед парнями. — Дети на дискотеке, их кроме нее ничего не тревожит.

— Это хорошо. Сейчас еще не время. Пошли домой.

— Домой?..
— Меня довези домой. Карл сейчас в дураках, он не знает, где я.

— Тогда быстрее, пока никого нет.

Таинственный незнакомец и Чунмён покидают кабинет, оставляя дрожащих от страха Чондэ и Бэкхёна наедине со своими мыслями…

Нынешние дни.

Галдёж с самого утра в классе «С» — обычное дело, так что даже некоторые учителя смирились в этим явлением. Так например учительница экологии перестала вводить «санкции» против этого класса, и весь урок сидела, играя на компьютере в пасьянс. Дело она своё выполняла — давала ученикам конспектировать параграф, а сама уходила в мир червей, пик и бубни.

— Только вы особо сильно не кричите. Если болтаете, то тихо. А то мне еще не хватало, чтоб завуч выговор сделала. И так зарплата как две копейки, — заявила женщина, отвлекаясь на пару минут от пасьянса.

В тот день Джой планировала многое рассказать. Например, пугающее поведение Тэхёна и еще много чего. Придя в класс, она обнаружила всех своих подруг в сборе и, кинув небрежно сумку на парту, уселась.

— По твоему взгляду, я вижу, что что-то не так, — ухмыляется Айрин, качая головой. В этот момент Венди украдкой бросает взгляд на до сих пор молчащую Йери, что за время их разговор ни единожды слова не проронила. Будто ее подменили! — Я видела тебя вчера с Чанёлем вечером, что вы делали?

В этот момент Йери давится собственной же слюной, и находящаяся рядом Венди бьет ее по спине. Что-то здесь определенно не так…

— Да, после того, как мы погуляли с Гуань Линем, Чанёль меня провел домой, — алея щеками, улыбнулась девушка, и лицо Йери мало-помалу начало приобретать странновато-бледный оттенок.
— Прям так из-под носа мотоциклиста и увел?
— Не совсем… Гуань Линю вдруг срочно нужно было ехать домой, и я сказала, что провожать меня не надо, сама дойду. Думала, вас встречу и вместе пойдем. Но все сказали, что вы давно умотали. Уже, наверно, на середине дороги домой я встретила Чанёля, который откуда-то шел. Вот он и предложил проводить меня… Но знаете, это не самое важное событие этого вечера. Я и Тэхён…
— Теперь и он?!
— Да дослушайте же! Не знаю, что произошло, но этот ненормальный запер меня в подсобке. Точнее не он, а Сыльги…

И Джой всё в мелких подробностях поспешила рассказать подругам, удивление которых нарастало с каждой секундой.

— То есть, помимо того, что вы гонитесь за Чанёлем, еще и Тэхён включается в эту игру, — констатирует Венди, подпирая подбородок. — Здесь что-то не так, Тэхён за кем попало не гоняется.
— Кстати да, — Айрин задумывается. — В последнее время он бегал за мной тоже, хотел что-то сказать.
— А ты?
— Что мне его бредни слушать? Ерунду плетет.
— Может, стоит послушать? Что если у него есть нужная нам информация?
— Нет. Это Тэхён, а нам от него ничего не нужно. И еще… Мне нужно поговорить с той Ёлым.
— Зачем?
— Мне просто интересно, было ли у них что-то с Сехуном.
— Ты не доверяешь ему? — Йери заинтересованно поднимает голову, поправляя светлые волосы.
— Доверяй, но проверяй.
— А если выйдет так, что у Сехуна и нее что-то было, что ты будешь делать? — предлагает осторожно Венди, следя за реакцией подруги.
— Не знаю… Но будем надеяться на лучшее.

В класс вдруг проскакивает опаздывающий Кай, который первый из своих друзей пришел на урок. Остальные, похоже, решили взять себе выходной. Парень протискивается меж девочек и падает на парту, снимая пальто.

— Впрочем, нам нужно быть намного осторожнее с Тэхёном, — говорит Венди, и Кай, услышав имя друга, выключает играющую музыку в наушниках, начиная прислушиваться к разговору. — Он — тёмная лошадка, и угождать никому не собирается. Он живет ради этих грязных сплетен, кроме них его ничего не интересует.

Звонок звенит, и все ученики тут же спешат подхватить свои рюкзаки да сбежать. Учительница на всякий случай предупреждает:
— На следующий урок будь контрольная по Европе. Откройте двадцать третий параграф, там есть вопросы. Заучите ответы на них и спокойно пишите контрольную. Никаких шпаргалок.

— Мне жаль людей в нашей школе, которые собираются стать географами, — хмыкает Айрин, собирая сумку. — С такой учительницей шансов ни у кого нет.

Когда Йери, вся вялая и смертельно бледная, выходит, ее резко тянет к себе Шон, при этом что-то недовольно бурча. В глазах Ким какая-то пугающая отчужденность, и голос тихий-тихий.

— Почему ты не сказала, что гуляла вчера с Чанёлем? — взор Венди строгий и даже в кой-то мере сердитый, что тут же приводит Йери в чувства. Она тупит взгляд и бормочет:
— Зачем?
— Не знаю… Просто странно всё это: то он проводит тебя, то ее. Словно сам Пак ведет игру на двух фронтах. А это рискованно.
— Венди, всё плохо. Я — дура, — всхлипывает девушка, пряча лицо в руках. Тело вдруг заходится мелкой дрожью, и Шон недоуменно смотрит на Йери. — Я — идиотка.
— Что случилось? Эй?
— Я поцеловалась с ним, вот что! Теперь понятно?! Понятно, какая я идиотка?! — красные глаза теперь излучают безвыходность.

Венди молчит с минуту, не веря услышанному. Но ведь если они поцеловались…

— Именно ты его поцеловала? Если это так… то ты нарушила правила спора.
— Он меня… и я ответила!
— При этом он не признался?
— Нет, — Йери спешит утереть слезы и глубоко вздыхает.
— Тогда ты еще не выиграла. Но что ты плачешь?
— А я запуталась. Я не знаю, что чувствую к нему. У меня к нему странная тяга, потребность в общении и в то же время отвращение.
— У-у-у, — тянет Венди, качая головой. — Поздравлю, ты влипла.
— Нет, я не влюблена, — спохватывается девушка.

— Заметь, я об этом даже не говорила.

Йери думает, что всё плохо. Всё крайне плохо, что хочется взвыть. Вчера, когда Чанёль целовал ее так нежно и страстно, она словно парила средь розово-фиолетовых облаков; эйфория захлестнула, не давая возможность вынырнуть обратно. Однако жестокая реальность наступила ранним утром, когда девушка, сидя перед зеркалом, смотрела и думала, что не так с ней. Что не так с сердцем, которое так не здорово реагирует на мысли об объекте спора. И почему теперь эта игра стала для нее столь важной?

Обстановку нагнетает еще тот факт, что Пак не пришел в школу.

Девушка проходит в класс английского языка и обессилено падает на стул, не сразу замечая высокую фигуру неподалеку.

— Контрольная! Достаем сразу двойные листочки, убираем всё лишнее с парты, кроме ручки. И рабочие тетради на край стола, сейчас я пройду и у всех проверю домашнее задание.

— Вот чёрт, — вздыхает Бэ, и Сехун заинтересованно смотрит на девушку. — Я не сделала английский.
— Мне кажется, или ты его никогда не делаешь?
— Верно мыслишь. Нужно было сбежать с урока.
— Ты и так много прогуляла, может, хватит? — парень поднимается с места и отпрашивается у учительницы выйти. И именно в этот момент, эту секунду у Айрин возникает коварный план. Операция: избежать двойки — активирована! Девушка достает из сумки Сехуна тетрадь по английскому, где аккуратным почерком выполнено домашнее задание. На самом деле, Айрин более чем уверена, что он попросту списал с интернета. Девушка замазывает на титульном листе тетради имя и фамилию парня, сама прячет свою тетрадь подальше и с мирным видом ждет учительницу.

Когда та подходит к ней, Айрин горделиво просовывает «свою» тетрадь, при этом не переставая восхищаться своим гениальным планом.

— Ну, что я тебе могу сказать? Молодец. Твердая пятерка! Наконец ты взялась за ум, поняла ведь, что в наше время без английского вообще никак?
— Да, конечно! — врет напропалую девушка, еле сдерживаясь от смеха. — У меня в последнее время такая непосильная тяга к знаниям, сама в шоке.
— Это очень хорошо. Очень хорошо, что к тебе пришло это именно сейчас. Пять! — женщина ставит в журнал «отлично», и Бэ гордо вздергивает подбородок. Однако фортуна решает сыграть с ней в злую шутку…
Дверь в кабинет открывается, и внутрь спокойно проходит ничего не подозревающий Сехун. Он с умиротворенным видом садится за парту, достает ручку, как вдруг…

— О Сехун, покажи свою домашнюю работу! — требует учитель, и подруги Айрин начинают тихо хихикать.
— Твой гениальный план начинает трещать по швам.
— Ну-ну, мы еще это посмотрим.

Учительница открывает тетрадь ученика и удивленно таращится на уже поставленную оценку «отлично». Женщина даже на всякий случай протирает очки и моргает пару раз: а что если зрение обманывает? Но нет.

— Зачем ты мне принес тетрадь Бэ Айрин? Я только что ее проверила.
— Простите? Но это моя тетрадь, с чего вы взяли, что она Айрин? Это моя тетрадь, взгляните сами.

С минуту она смотрит изумленно на притихшую Айрин, после чего идет в контрнаступление.

— Обмануть меня решила, да? Неужто я кажусь столь тупой? Получила «отлично»? А теперь радуйся больше: рядом с твоей пятеркой в журнале выплывут два очаровательных лебедя. Один за невыполненное домашнее задание, а другой — за наглое вранье. Я к Хичолю еще пойду и нажалуюсь на тебя!

Женщина от чистого сердца и с «наилучшими» намерениями вырисовывает двойки да захлопывает журнал.

— Итак, задание на доске. Время на выполнение заданий — двадцать минут. На следующем уроке будет диктант. Кого сегодня нет?

— Чжан Исина, Ли Тэмина, Пак Чанёля, Бён Бэкхёна и Ким Чондэ, — информирует староста, после чего слышится слегка удивленный голос.
— Но я здесь!

Чанёль поднимает свою огромную пятерню и машет, а Йери в этот момент хочется просто сквозь землю провалиться. Она оглядывается на парня, на что тот подмигивает ей приветственно да так легко улыбается, словно вчера ничего не было.

— Передайте всем им, что они будут у меня пересдавать контрольные. Приступайте к работе.

Правильно предполагать, что именно контрольные сплочают класс «С». Здесь начинается мощная коллективная организация по помощи всем в написании контрольной.

— Эй, Венди, — в девушку прилетает бумажка, и она недовольно оглядывается на Айрин. — Как сделаешь, сфотографируй.
— У меня у телефона камера плохая!

— Джой! П-с-с, — Бэ зовет подругу, что сидит впереди Венди, и та недоуменно зыркает. — Когда Йери или Венди сделают контрольную, сфотографируй и отправь мне.
Девушка кивает, а сама немного задирает рукав, где на ладони написаны шпаргалки.

— И чтобы избежать списывания на уроке, — учительница встает со своего места и начинает навертывать круги по классу. — Я буду ходить и следить за каждым. Если я узнаю, что кто-то из вас оказывает медвежью услугу, то именно давшему человеку списать я тут же за зачет поставлю два. И мне правда всё равно, если это — отличник и он идет на золотую медаль.
— Она намекает на нас? — хмурится Йери, оборачиваясь к Венди, и та только пожимает плечами. Угрозы учителей по отношению к списыванию уже не особо пугали, ибо это повторялось из раза в раз.

Схема списывания на английском языке была следующей: вся основная мощь знаний концентрировалась среди Йери, Венди и Криса. Последний вообще какое-то время жил в Канаде, так что его английский был самый проверенный. Только вот у Криса многие боялись просить списывать, поэтому вся облава шла на девочек.

Задания не простые. По крайней мере, с future continues у Венди никогда не были проблемы, а у Йери твердая пятерка по Present simple.

— Ким Кай, — женщина подходит к ничего не делающему парню и не одобрительно качает головой. — У вас такими темпами тройка за четверть выйдет, а Хичоль всё мне говорил, он на ударника идет, не ставьте три. Позор, что сказать. Особенно учитывая, кто ваш отец.

На Кая это влияет как красная тряпка на быка; он от злости пишет наугад ответы и сдает тест, не желая больше слушать упреков.

— Вы так уверены в своих ответах? Даже Крис и то не сдает…

— Что вы постоянно меня с кем-то сравниваете? — щурится парень, вдруг начиная собирать сумку. Как по мне, это не в вашей компетенции.

— Попридержите язык, я старше вас, уважаемый!

— Кай, реально, палку не перегибай, — тихо советует рядом сидящий Чанёль, удерживая руку друга под столом. — Это того не стоит.

— Ну смотрите, если двойку или тройку получите, четверки вам не видать.

Женщина уходит дальше штудировать класс, а сидящая на второй парте Венди вдруг пихает Минсока в спину и шипит:
— Дай мне лист Кая, пока она не видит.

Минсок недоуменно глядит на одноклассницу и решается спросить:
— А зачем? Ты ведь лучше него знаешь язык…
— Да не в этом дело. Просто дай лист.

Затем девушка резко оборачивается к подругам и вырывает, не спрашивая, лист из тетради Джой. Пак с пяти секунд огорошено смотрит на подругу, потеряв дар речи, в то время как к Йери возвращаются хоть какие-то признаки жизни.

— Ты что творишь? — подруги с недоумением смотрят за махинациями Шон, которая вдруг ни с того ни с сего разрывает на мелкие кусочки лист ответа Кая и начинает на новом листке переписывать тест. Она за минуту справляется с задачей и в конце подписывает лист как «Ким Кай, 11 „С“».

— Минсок, будь добр, верни лист на место, — невозмутимо пытается говорить Венди, но Йери и Джой без труда замечают вмиг краснеющие щеки и уши, что выдают нервозность и неловкость Шон.

— Если это не любовь, то что это? — шепчет Джой, и Йери недовольно вздыхает:
— Неоправданный героизм. Зачем ты это сделала?
— Просто.
— Ты ничего просто так не делаешь. Скажешь ему?
— Он сам поймет, — загадками бросается Венди и следом сдает свой листок. — Не такой дурак.

Йери впопыхах собирает вещи и, видя, что Чанёль направляется именно к ней, спешит покинуть кабинет. Однако Пак оказывается быстрее и уже у самого выхода блокирует проход девушке, не давая ни вздохнуть, ни выдохнуть.
Давление тут же поднимается, в висках начинает оглушительно стучать, и девушка хватается за косяк.

— Йери, ты меня избегаешь? Как твои дела?

— Нормально, — сухо и кратко. Девушка протискивается между дверью и парнем, что даже в какой-то мере оскорбляет Пака.
— Я хотел попросить у тебя помощи с химией. У тебя есть все конспекты? А то у меня кроме пропусков в журнале ничего нет. Не поможешь?

Йери от злости сжимает кулаки да сцепляет зубы до боли. Он играет с ней как с тряпичной куклой. Ведет себя так, словно вчера ничего не было. И от этого только обиднее. Словно Чанёль вспорол все ее внутренности наружу, посмотрел косо туда и решил уйти, не приняв то, что есть теперь.

— Попроси у Венди. Мне самой нужен конспект.

Девушка, не оборачиваясь, покидает место и спешит в женский туалет на первом этаже, где ее вряд ли кто-то из знакомых найдет. На душе такое отвратительное чувство, что хочется разбежаться и влепить Чанёлю оплеуху за всё хорошее.
Только недавно он с самозабвением целовал ее, словно она — хрупкий цветок, лепестки которого могут вот-вот отпасть. Всего-то на пару обманчивых мгновений она почувствовала себя по-настоящему нужной и любимой.

Йери совершенно не понимает, что с ней происходит. Она упорно продолжает настаивать на том, что чёртов Пак Чанёль ей не нравится, однако ласточкой бьющееся сердце, похоже, другого мнения. Наступать на одни и те же грабли никому не хочется, особенно Йери, которая уже когда-то была влюблена в Чанёля. Но то был девятый класс, дальше взаимного признания ничего не пошло, да и обидела она тогда его сильно… Так почему он простил? Неужели забыл?

— Я не люблю его, нет, — тяжело выдыхает Йери, стоя в женском туалете и смотря на своё смертельно бледное отражение. — Тебе никто не нужен, слышишь? — на этих словах девушка отчаянно всхлипывает и принимается обмахиваться руками, чтоб не дай бог не заплакать. Обмахивается и испуганно замирает, видя находящегося на пороге Минхо из класса «А». Тот как-то неловко топчется на пороге, и Йери замолкает, думая, что парень мог слышать все ее слова.

— Всё в порядке?
— Тот же вопрос тебе: с тобой всё порядке, если ты находишься в женском туалете?
— Абсолютно, — невозмутимо заявляет парень, подходя к раковине и включая холодную воду. — А с тобой точно не все, ибо, во-первых, ты разговариваешь сама с собой, а во-вторых, ты чуть ли не плачешь.

— В любом случае, тебя это не должно волновать.
— Меня и не волнует. Я ради приличия спросил. Но знаешь, сидеть в туалете и реветь — не самый актуальный вариант. Я могу показать тебе по-настоящему захватывающее место, — парень протягивает руку, и Йери решается довериться в очередной раз. Только здесь она уверена, что не обожжется. Сердце и мозг это подтверждают.

— Ты, наверно, много где слышала, что крыша — самое романтичное место? — улыбается парень. — Так и мне кажется, там даже слезы лить не жалко, не то что в туалете.
Минхо осторожно сжимают маленькую руку Йери в своей, давая понять, что он не обидит.

Айрин не спеша плетется в столовую, как вдруг телефон отчаянно начинает трезвонить, оповещая о новом сообщении. Девушка не заинтересованно открывает его и читает следующее:

«Лучше поздно, чем никогда. Поговори с Ёлым о Сехуне».

Запугать Бэ — штука непосильная, и она даже хочет фыркнуть на это сообщение, однако в потемках души закрадывается гадкий червяк. Сехун ушел с Каем и Чанёлем на пару минут в спортзал, а значит, у нее есть время, чтоб поговорить с той девушкой. Еще смущает написавший ей аноним. А вдруг это розыгрыш чистой воды?

Хотя лучше попробовать, нежели потом изводить себя мыслями.

Джой нагоняет подругу в столовой; Йери куда-то и вовсе пропала, а Венди неожиданно вспомнила, где она в прошлый раз посеяла спортивную форму.

— Мне сейчас написал Гуань Линь, — мечтательно щебечет Джой, и Айрин уголка губ улыбается. — Сказал, после уроков подъедет.
— Еще чуть-чуть и уже вторая девчонка в нашей компании будет состоять в отношениях, не так ли? — ухмыляется. — Теперь я буду не одна.
— На самом деле… мы не спешим. По крайнем мере, я не знаю, что чувствую к нему.
— А он?
— Давал намеки, но я их искусно игнорирую.

Айрин замирает, видя мимо проходящую Ёлым, и вдруг говорит:
— Постой!

— Эй, ты чего? Зачем тебе она? — изумляется Джой, ухватываясь за рукав рубашки подруги. — Что ты задумала?
— Сейчас увидишь. Кан Ёлым ты ведь?
— Есть такое, — девятиклассница нагло смотрит сквозь свои наращенные ресницы, и Джой хмурится. Она чувствует что-то неладное в этом.

— Нам нужно поговорить.
— О чем?
— У вас было что-то с Сехуном? — в открытую спрашивает Айрин, чувствуя, словно ее сердце останавливается.

Ёлым растягивает губы в ленивой улыбке, прежде чем:
— А если и было, то что?

— Не говори загадками! Было или нет?
— Сехун тебе ничего не сказал? Странно. Спроси у него, думаю, он с рванным интересом расскажет тебе это.
— Ёлым, ответь нормально.

— Ну было один раз, и что? Всё?!

Айрин ошалело выпучивает глаза, и Джой, пугаясь реакции подруги, хватает ее за плечи да шепчет:

— Айрин, она же провоцирует тебя. Не верь ей.

В это самое мгновение в столовую проходит Сехун, который как только завидев Айрин и Ёлым рядом, испуганно останавливается.

— Как ты мог, — шепчет Бэ, щурясь. Она проходит мимо Ёлым и останавливается напротив Сехуна, влепляя оплеуху. — Я тебе верила. Верила, чёрт возьми!
— Что? Айрин, что такое? Что произошло? — Сехун пытается схватить девушку за запястье, но та грубо вырывает руку да убегает из столовой.
— Ты что стоишь? Беги за ней! — толкает Джой парня, и тот растерянно смотрит на нее. — Не стой.

В следующую секунду Джой смотрит на притихших Чанёля и Кая и решается спросить:
— У них было?
— Давно. Еще Айрин и Сехун не были вместе, — качает головой рыжий.
— Это так рано?!
— Порой трудно себя сдержать, — оправдывает друга Кай, чем заслуживает укоризненный взгляд Джой. — Особенно если у тебя никого нет.
— А если бы она забеременела?
— Ну Айрин же спустя столько времени не забеременела, так Ёлым и тем более, — смеются парни, и Джой даже становится противно в их компании. Она попросту уходит вслед за Сехуном, надеясь застать пару.

Айрин молча плетется по коридорам, сдерживая всю злость и обиду в себе. И это ответ Сехуна за всю любовь, что она подарила ему? То есть, он шепчет ей всякие нежности на ушко и тем временем гуляет налево и направо.

На хрупкие плечи неожиданно ложатся чужие. К уху прижимаются губы Сехуна, и парень шепчет:
— Я не знаю, что тебе та дура сказала. Но тебе я всегда был верен. У меня даже в мыслях не было изменять тебе. Никогда. А с ней тем более.
— Ты врешь, — с досадой выдыхает Айрин, резко разворачиваясь к парню и утыкаясь в его грудь. Тот вдруг шумно вздыхает. — Что во мне не так?
— В тебе все прекрасно.
— Но ты мне изменил…
— Нет. Я не изменял. Да, я был с ней, но это было до начала наших отношений. В начале девятого класса… Моя крупная ошибка, о которой я по сей день жалею. Айрин, — парень прижимается губами к носу девушки. — Сильнее тебя я никого не любил. Кроме тебя мне никто не нужен.

— Ты врешь?
— Нет, Рин, — парень прижимается к губам напротив.
— Ты был… у нее первым?
— Что? Нет, — прыскает парень, и они совсем не замечают, как позади них останавливается Джой, что с умилением смотрит на трогательную сцену. — По-моему, Чанёль был первый.
— Вау, серьезно? — восклицает Джой, не веря своим ушам. Да этот невинный рыжик везде успевает!

— Насколько я знаю.
— А кто еще с ней был?
— Ну… Тэмин и Кай тоже были, только я вам этого не говорил, — парень щелкает Бэ по носу и целует в щеку. — Перестань дуться. Пойдем ко мне, я угощу тебя обедом.
— И ты сделаешь за меня историю?
— Эксплуататорша, — качает головой парень. — Кроме тебя мне никто не нужен, запомни. Ты — самое ценное, что у меня есть.

Айрин жмется ближе к Сехуну, но, не смотря на красивые и убедительные слова парня, гадкий червяк, забравшийся в душу, не перестает тревожить её.

На телефон девушки приходит очередное письмо, увидеть которое ей суждено будет только поздно вечером:

«В этом он чист, но признай, ваши отношения априори не чисты. Вы ведь не любите друг друга, а всего-навсего прикрываете ото всех. Не так ли?»

Венди спускается тихо, подобно мыши, в подпольный зал, где у них обычно проходили репетиции к различным пьесам. Девушка легко вздыхает и спрыгивает с лестницы — только актерство помогало ей в полной мере расслабиться. Здесь ее отдельный личный мир, где никто и ничто не нарушает ее пространства. Только гармония и она.

Девушка оставляет сумку в собственной гримерной, которую на нее, между прочем, выделил сам Кёнсу. Только вот руки не доходят красиво обставить ее: постоянно находятся посторонние дела, поэтому приходится тесниться в неубранной и пыльной комнатке. Репетиция должна начаться всего-то через час, но Венди любит задолго до начала приходить и наслаждаться этой фарфоровой тишиной. Воображать себя то детективом, ищущем преступника; то страдающей от любви к Гамлету Офелией; то Бриджит Джонс и так далее… и так множество различных масок, которые она примеряет на себе.

Неожиданно с зала начинает доносится тихая игра на пианино, и Венди в это же мгновение узнает композицию Шопена — Фа минор четырнадцатую. Девушка тихо шагает обратно в зал, и, приоткрывая занавес,  видит ссутулившуюся фигуру у фортепиано. Руки так легко и быстро летают над клавишами, что сама Шон замирает — настолько это великолепно.

Кто этот незнакомец — разглядеть сложно. Он сидит в темной мантии, капюшон которой полностью накинут на голову.

Девушка делает неосторожный шаг, запинаясь о собственную ногу, и незнакомец за фортепиано резко вскакивает. И сейчас, когда его испуганные глаза полностью обращены на Венди, она без труда узнает, кто перед ней.

— Солли…

Венди прикрывает рот ладошкой, сдерживая себя, чтоб не закричать, да в немом шоке глядит на девушку, что неожиданно срывается места и бежит вон. Даже не подумав, Шон пускается следом за убегающей, по дороге сшибая несколько стульев.
Солли бежит быстрее, а Венди вообще не спортивный человек, и уже спустя пять минут бежит, задыхаясь. Солли выскакивает в школьный коридор, где слиться с толпой — дело одной минуты. Венди изо всех оставшихся сил пулей летит за девушкой, и проходящий мимо Кай с чупа-чупсом во рту у виска крутит пальцем.

— Точно с ума сошла.

— Мы должны с тобой поговорить! — восклицает Венди, которая никак нем может нагнать  девушку. Они выходят на задний двор и оттуда Солли неожиданно  обратно забегает в подпольный зал.

Венди забегает следом, и неожиданно ее ловит Солли, резко притягивая к себе. В зале — никого, гробовая тишина,  и от того становится только тяжелее.

— Солли, это ты? — Венди спускает капюшон с головы девушки, и перед ней обнажается всё то же детское белое лицо и большие наивные глаза. Но в цепкой хватке Солли Венди чувствует заколившуюся сталь.

— Что тебе нужно от меня?

— А ты… Ты снова здесь?!
— Слава Богу, нет. Это место навсегда в прошлом для меня.
— И даже Крис? Тэхён? — недоумевает Венди, и Солли бросает болезненный взгляд на бывшую одноклассницу, словно вся эта тема ей в тягость. — Зачем ты пришла?
— Вспомнить место, где всё начиналось, — задумчиво пробормотала девушка. — Ты уже в одиннадцатом классе? Изменилась, что сказать…  Как с Чонгуком?

Венди дергается словно от разряда электрического тока. Даже спустя столько времени имя  парня причиняет ей боль.

— Он уехал еще два года назад из страны.

— Печально, — Солли проходит дальше и завороженно глядит на сцену. — Новенькие есть? В нашем классе?
— Есть. На место Чонгука в девятом классе пришел Кай. Лиса и Тэхён перевелись в «А».
— Так я и думала, — и снова эта отравляющая тоска в голосе.
— А у тебя как? Почему ты вернулась?
— Я и не уезжала, чтобы возвращаться.

Венди недоуменно зыркает на девушку, совершенно не понимая ею брошенных слов.

— Ты же уезжала в Америку.
— На лечение? — смеется. — Мы туда ездили, но совершенно не для того, чтоб запрятать  меня в дурдоме. Я вполне нормальная. Но теперь я здесь, хоть и только на пару минут.
— Ты сказала это Тэхёну? Он знает, что ты здесь?
— Почему это тебя так волнует?
— Ну, — Венди мнется. — Потому что он бы от счастья умер, узнав, что ты здесь.
— Просто ты  его плохо знаешь. Когда у вас начнется репетиция?

— Через полчаса. Народ скоро начнет собираться. Может, расскажешь про себя?

На лице Солли застывает страдающая улыбка, и она тихо выдыхает:

— Да неужели тебе это интересно? Мне всегда казалось, что никому из моего класса нет дела до меня. Вы все надо мной издевались, а Крис просто добил меня.
—  Мы вчетвером: я, Айрин, Джой и Йери никогда не трогали.  Мы… просто не обращали внимания.
— Равнодушие — это самое худшее, чем человек может одарит кого-либо.
— Будь я с моим нынешним взглядом на мир тогда… я бы не дала тебя в обиду. Никто бы не дал, — Венди было паршиво на душе за прежнюю себя.
— Всё это пустые слова. Но так и быть —  я всё расскажу, только с условием, что ты это никому не скажешь. Ты когда-нибудь слышала красивое слово «инсомния»?
— Может и звучит красиво, а несет за собой тяжелые последствия, — нахмурилась Венди, открывая дверь в гримерною и пуская Солли вперед. Та обесиленно падает на колени, что Шон даже спохватывается вслед за ней.
— Всё нормально. «Инсомния » — это только малая часть, что предстояло мне пережить. В какой-то момент я уже сама была уверена, что сошла с ума. Монстры, жившие в моей голове… им уже просто места не хватало там, и они требовали больше свободы, больше воли. Я начала замыкаться. никого не хотела знать. Хотя это, вероятно, тебе не интересно? Расскажу кратко. После седьмого класса у меня на почве этого случился нервный срыв… не значительный. Родители испугались. Они сказали, что здесь нам нечего делать и отвезли меня в Америку, где я пробыла всего-то полтора года. Не смогла. Там всё другое. Может, там и лучше в какой-то степени, но всё это — чужое, не моё. Смотрю и не узнаю ничего родного там. Такое отчуждение и пустота были в сердце. А знаешь… больше всего на свете я мечтала играть на сцене. как и ты. Ты никому ведь не рассказала о своем увлечении?

Вопрос заставил сконфузиться Шон. Она вжала голову в плечи и отвела пристыженный взгляд в сторону.

— Нет? Боишься?
— Боюсь.

— Этот мир чертовски жесток. За невинную детскую мечту человека лишают собственных крыльев. Нас Нам в этом мире осуждают за собственные же мечты. Не парадоксально  ли это?
— А как жить?
— Жизнь — твоя, и она у тебя одна. Нельзя смеяться над мечтами других. Для кого-то это чушь, а для другого — дело всей жизни.

При этой фразе в голове Венди всплывает образ Кая, которого она осмеивала из-за балета. А ведь, возможно, она очень сильно задела  его, глумясь над его же мечтой?  И чем же она лучше, чем всё это костное общество?  Неужели она — плод этого общества, как и все остальные, но при этом пытается отстоять свои права?

Нет.

Она даже не пытается.

— Легче всего во всех своих проблемах обвинить общество, — говорит неожиданно Венди, и Солли молча с ней соглашается. — Мы — выродки его, однако будь у нас сильнее желание исправиться… Ведь мы бы смогли?
— Нет ничего невозможного. А ты, Вен… не стесняйся своих желаний. Я уверена, у тебя всё получится, — Солли загадочно улыбается и вновь накидывает капюшон на голову. —  А еще прекрати держаться за прошлое, как за спасательный круг. Оно ведь само от тебя отвернулось, так что же ты держишься за пепел, когда всё перегорело?
— Не знаю… Может, потому что мои чувства не перегорели?

— Это только тебе знать.

— Надеюсь, мы когда-нибудь с тобой выступим на одной сцене, — сквозь слезы шепчет Венди и обнимает девушку. — Только ты не пропадай. Хоть весточки оставляй.
— Если я тебе буду сильно нужна, ты всегда сможешь найти меня.

Солли тихо проскальзывает вон из зала, через черный выход, и Венди незаметно следует за ней, чтоб хотя бы посмотреть, в какую сторону уедет бывшая одноклассница.
Морозный воздух бьет по щекам, и Венди жмурится от неприятных покалываний.

Солли замирает у остановки, а через пять минут к ней подъезжает уже знакомая Венди машина, и из нее выходит как бы странно это ни было…

Чунмён.

Он, как истинный джентльмен, открывает дверь перед Солли, и та даже усмехается:

— Ты не изменяешь своим привычкам.

— А ты всё такая  же забияка, только что краше, — смеется мужчина.

— Знаешь, Мён, — шепчет Солли, кладя руку на его шею и начиная поглаживать. — А ведь мечта — это самое ценное, что у нас есть.
— Мечта — это только маленький проросток, — поправляет учитель. — А что?
— Давай, помечтаем? — загадочно бормочет Солли, и машина исчезает из поля зрения Шон.