- У мистера Андерсона важное совещание. Он примет вас позже, подождите, пожалуйста, - секретарша, охранявшая подступы к кабинету главного директора Anderson Enterprises, вежливо, но настойчиво проводила нас к кожаным диванам в коридоре и вновь вернулась на свой пост.

Джеймс не расслаблялся ни на секунду. Он вел себя так, будто попал во вражеский лагерь и теперь ждет нападения с любой стороны. Меня это настораживало и удивляло: неужели у них с отцом настолько плохие отношения? Исходя из нашего разговора на шоссе и некоторых скупых замечаний мужчины, я поняла, что они никогда особо не ладили, но тогда еще и представить себе не могла, насколько сильно отец и сын отдалились друг от друга...

Спустя минут десять в другом конце коридора показался молодой мужчина в деловом костюме. Он то и дело бросал короткие взгляды на часы и уже собирался пройти мимо нас, как вдруг его глаза остановились на Джеймсе. Андерсон едва заметно скривился, а молодой человек расплылся в улыбке. И, если бы не секундное опоздание этой улыбки, которой предшествовал злой огонек в глазах, я, может, и поверила бы в ее искренность.

- Добро пожаловать, Джеймс, - он протянул Андерсону руку, которая была пожата весьма неохотно. По лицу Джеймса я поняла, что он предпочел бы и вовсе не видеть этого человека.

Я не могла не заметить поразительного сходства между ними: тот же квадратный подбородок, та же линия скул, те же слегка прищуренные хищные глаза, тот же высокий лоб. Готова поспорить, что перед нами сейчас стоит Итон Андерсон, старший брат Джеймса, о котором заходила речь. Несмотря на то, что ему должно было быть не меньше тридцати, мужчина выглядел очень молодо: посторонний человек назвал бы их с Джеймсом ровесниками.

- А ты, значит, Теа? - мне пришлось выглянуть из-за спины Джеймса, за которой я до этого пряталась, и несмело кивнуть.

Почему-то этот человек мне не нравился: уж слишком осторожным и скользким он казался. С первого взгляда его можно было принять за добродушного парня, который и мухи не обидит, однако по-кошачьи хитрый блеск в глазах и жестокая усмешка, иногда скользящая по тонким губам, наводили на мысль, что под маской скрывается довольно опасный тип.

- Не думал, что вы все еще вместе, - добавил Итон и перевел взгляд на Джеймса. Тут его глаза снова злобно сверкнули, будто брат сделал что-то непростительное, когда сблизился со мной. Хотя, это действительно так: теперь в руках младшего Андерсона могут оказаться две трети акций корпорации. Пора бы мне уже запомнить, что тут все завязано на деньгах! - После всего, что ты скрыл от нашей юной кузины...

- Тебя это не касается, - ответил Джеймс так, словно хотел сказать: "Ты проиграл, братец. Смирись с этим и перестань портить мне настроение!"

Итон, похоже, понял намек. Он слишком резко отвернулся, почесал переносицу, а потом неожиданно улыбнулся также добродушно, как и в первый раз. Я понимала смысл этой пантомимы, поэтому могла только молча наблюдать за происходящим.

- Как вам в Вашингтоне? - спросил он.

- Нью-Йорк мне нравился гораздо больше, - незамедлительно ответил Джеймс, не дав мне и рта раскрыть. Я бросила на него вопросительный взгляд, а он только крепче сжал мою руку и продолжал прожигать глазами брата.

- Да, довольно приятный город, - согласился Итон. - Мы с отцом были там недавно по делам корпорации. Знаешь, он сказал, что будет рад, если управление Anderson Enterprises перейдет ко мне. Отец очень устает на этой работе...

Я поняла, что все слова, сказанные дальше - вода. Главная фраза, которая должна была задеть Джеймса - "он сказал, что будет рад, если управление Anderson Enterprises перейдет ко мне" - попала прямо в цель. Тут мне стало понятно, в чем причина такого поведения братьев. Похоже, глава корпорации и семьи Андерсон любит старшего сына больше младшего, но Итону этого недостаточно: он все равно видит в брате угрозу. А теперь эта угроза стала еще больше, потому что появилась я.

- Что же, отец скоро сможет отдохнуть от дел, - решил взять реванш Андерсон-младший. - К тому же, теперь рядом с ним будет дочь его горячо любимой сестры.

Эта фраза тоже попала в цель. Итон болезненно скривился, даже не скрывая своего раздражения, а потом вдруг сменил сугубо деловую позу на развязную стойку уверенного в себе хозяина ситуации.

- Не думаю, что она задержится здесь надолго, Джеймс. Теа, как и ее мать, наверное, выберет местом своего проживания Нью-Йорк.

- Это не значит, что я не буду навещать мистера Андерсона, - вдруг сказала я. - Мне нравится в Вашингтоне. Может быть, я даже начну учебу здесь.

По брошенному на меня взгляду Джеймса я поняла, что он и осуждает мои слова, и удивляется им. Он смотрел так, будто впервые увидел меня, да и я сама, если честно, не ожидала, что наберусь смелости подать голос. Во мне вдруг проснулась злость за то, что Итон открыто издевается над нами и дает понять, что он здесь хозяин. О, теперь я даже понимаю, почему Джеймс так хочет получить две трети акций и утереть нос брату!

Итон Андерсон отреагировал неожиданно для меня: он с интересом прищурился, оглядел меня с головы до ног и заметил:

- У тебя красивая спутница, Джеймс. Жаль, только, что такая юная.

В этих словах ясно прозвучала угроза, которую Джеймс игнорировать не собирался. Он сделал шаг вперед, а я буквально повисла на его руке и не позволила подойти к Итону слишком близко. Не хватало еще, чтобы они подрались у кабинета отца!

Напряженную обстановку в коридоре разрядил внезапный щелчок открывающейся двери, и из кабинета мистера Андерсона вышла компания мужчин представительного вида. Они прошли мимо, сдержанно кивнули каждому из сыновей владельца компании и одарили меня слегка заинтересованным взглядом, а мы втроем приблизились к оставшемуся на пороге мужчине лет пятидесяти.

Я сразу догадалась, что это - отец Джеймса и Итона. Видимо, хищный разрез глаз - семейная черта Андерсонов. Уверена, лет через тридцать Джеймс будет выглядеть точно так же, как и этот стройный человек с небольшой лысиной на макушке. Несмотря на глубокие морщины на высоком квадратном лбу и немного обвисшую кожу на щеках, выглядел глава семейства очень хорошо. Я даже усомнилась в определенном вначале возрасте: возможно, он даже лет на пять моложе...

- Итон, сынок, я ждал тебя, - тонкие губы Себастьяна Андерсона расплылись в искренней улыбке при виде старшего сына. Он сделал шаг навстречу и тепло пожал руку сына, что на мгновение даже заставило меня забыть о волнении и своих подозрениях: столько отцовской любви читалось во взгляде мужчины. Но несколько секунд спустя мне пришлось спуститься на Землю и окунуться в суровую реальность. Не всё в этой семье оказалось настолько радужным, как казалось с первого взгляда.

Как только темные глаза Андерсона-старшего переметнулись на второго сына, взгляд его вмиг посуровел, и от мужчины повеяло той знакомой холодностью, которую я так часто видела в Джеймсе.

- Джеймс, - мистер Андерсон сухо кивнул. Джеймс поднял руку для пожатия, но его отец, с секунду помедлив, проигнорировал ее и повернулся ко мне.

Джеймс только как-то странно усмехнулся и отошел в сторону, чтобы не загораживать меня от взгляда мистера Андерсона, и по-прежнему не отпускал моей руки. Глубоко пораженная таким явным различием в поведении Андерсона со своими детьми, я нахмурилась и стояла, словно в ступоре, не в силах ничего сказать или сделать.

- Теа? - скорее утверждая, чем спрашивая, произнес мистер Андерсон, улыбаясь. Я вновь уловила в выражении его лица тепло, а в глазах - странную ностальгию. Пожалуй, этому можно легко найти причину: я очень похожа на свою мать, и он, вероятно, заметил это сходство. - Рад тебя видеть, дорогая.

Я нашла в себе силы только вежливо кивнуть, краем глаза продолжая наблюдать за братьями. Итон, стоя за спиной отца, бросал то на меня, то на Джеймса злорадные, полные торжества и скрытого коварства взгляды, смысл которых открылся мне только гораздо позже, а младший из Андерсонов с напускным спокойствием разглядывал город за окном. В его внешне расслабленной позе легко угадывалось напряжение.

- Прошу тебя, - мистер Андерсон широким жестом пригласил меня в кабинет. - Нам нужно поговорить наедине.

Что же, пришло время наконец узнать, какие еще скелеты хранят в своем шкафу Андерсоны. Я бросила короткий взгляд на Джеймса, словно спрашивая у него разрешения, и он одобрительно кивнул мне. Наши переглядки не понравились Андерсону-старшему: он нахмурился и поспешил увести меня в свой кабинет. Похоже, ему не нравилось то, какое влияние на меня оказывает Джеймс, а меня это, как ни странно, совершенно не волновало. Он - единственный, кому я могу верить здесь.

Себастьян Андерсон занял свое место за рабочим столом, а я удобно устроилась в мягком кресле напротив. Теперь страх и волнение странным образом испарились, я уже могла представить в голове примерный план нашего разговора и вопросы, которые хочу задать. И даже подумать не могла, что все обернется совершенно не так, как я предполагала...

- Почему вы так относитесь к Джеймсу? - прямо спросила я, как только Андерсон закончил рассовывать разбросанные по столу бумаги по ящикам. Мужчина ничуть не смутился, только снисходительно покачал головой и обратил ко мне взгляд серьезных темно-шоколадных глаз.

Я в который раз поразилась тому, как Джеймс похож на своего отца. Черты Итона были точной копией лица Себастьяна, но он не унаследовал того глубокого черного цвета отцовских глаз, который достался младшему сыну. И именно это делало Джеймса больше похожим на Андерсона-старшего.

- Я все делаю правильно. Поверь мне, Теа, - наконец ответил он.

- Или пытаетесь убедить себя в том, что приняли верное решение, - произнесла я, продолжая наблюдать за мужчиной. Почему-то мне показалось, что с ним нужно вести себя так, словно мне известно гораздо больше, чем Андерсон предполагает. И это, похоже, сработало: мужчина окинул меня тревожным взглядом, а потом тяжело вздохнул и заговорил.

- Ты знаешь, почему твоя мать уехала из Вашингтона?

Вопрос застал меня врасплох. К чему он начал этот разговор? Может, попытка перевести тему? Если да, то очень неумело: я в любом случае вернусь к первоначальному вопросу. Тем более, какое это имеет значение? Пора уже понять, что прошлое - это прошлое. Все уже изменилось.

Андерсон молчал, поэтому после продолжительной паузы я все-таки ответила:

- Я знаю, что мама хотела защитить меня от борьбы за наследство.

- Перед тем, как сесть в поезд, она призналась мне кое в чем, - Андерсон откинулся на спинку кресла и вперил задумчивый взгляд в стену за моей спиной. - Элеанор сказала, что ее пугает мой младший сын. Она не хотела, чтобы вы росли вместе. А твоя мать, насколько мне известно, неплохо разбиралась в людях.

- Манипулировать мной с помощью покойной мамы - низко, - сказала я. Конечно, он лжет. Моя мама не сказала бы этого! Как могла она судить ребенка? Она ведь не знала, каким он вырастет! Или, может, она уже тогда предугадывала все в поведении Джеймса?

Нет. Моя мама не обвинила бы ребенка. По крайней мере, та мама, которую я знала... Может быть, и она была такой же, как все здесь? Она ведь выросла среди Андерсонов. Что если скелеты в шкафу этой семьи касаются и ее?

По-видимому, все мои мысли и эмоции отразились на лице: Андерсон заметил мои сомнения и тяжело вздохнул.

- Послушай, Теа, - примирительно начал он, - сейчас речь идет вовсе не о Джеймсе. Я позвал тебя, чтобы обсудить кое-что более важное - твое будущее, твою жизнь, - я подняла настороженный взгляд на Андерсона. - Я обещал твоей матери, что позабочусь о тебе, если с ней что-то случится, и хочу сдержать свое слово.

- Поэтому вы хотите завещать мне треть акций компании? - догадалась я. Значит, он делает это не для меня, а для своей покойной сестры. Хотя, другого и быть не может: мы ведь совсем не были знакомы до этого дня.

- Именно, - подтвердил Андерсон. - Не думай, что я делаю это только из привязанности к твоей матери, Теа, - будто прочитав мои мысли, добавил мужчина. - В последний раз я видел тебя еще младенцем, но уже тогда ты показалась мне милым и невинным ребенком. Я очень сожалею, что не помешал Джеймсу найти тебя. Мне жаль, что он...

- Это касается только меня и Джеймса, - перебила я. Предчувствие чего-то плохого усиливалось, я напряглась и сидела неподвижно, словно статуя. - Мы здесь не для того, чтобы обсуждать наши отношения.

- Конечно, прошу прощения, - Себастьян с почти искренним раскаянием кивнул и показал мне пустые ладони, словно это было гарантией его молчания. - Да, я оставляю тебе половину акций...

- Половину? - переспросила я и невольно открыла рот от удивления. Может быть, он оговорился?

- Да, Теа. Я вписал тебя в завещание вместе с Итоном. Вы разделите акции пополам.

- Но... - я никак не хотела принять очевидное.

Пополам? Нет, я не могу поверить, что он оставит Джеймса без наследства! Неужели простая ссора может привести к этому? Неужели слова моей матери имели такие последствия? Даже невооруженным взглядом видно, что для Джеймса будущее компании имеет огромное значение, это, можно сказать, его жизнь! А теперь родной отец собирается лишить его не только своей любви и поддержки, но и главной цели?

- Это же ваш сын... Вы не можете так поступить с Джеймсом... - пробормотала я, все еще не в силах отойти от потрясения. Если бы я знала, что все так обернется, ни за что не согласилась бы на этот разговор! Это ужасно несправедливо.

- Могу и поступлю, - жестко отрезал мистер Андерсон. Его явно раздражала моя реакция на услышанное, что, в свою очередь, разозлило меня: неужели в этой семье все такие жестокие и бессердечные? - А ты, - мужчина сверкнул в мою сторону темными глазами, и я невольно съежилась под этим взглядом, как когда-то под взглядом Джеймса, - откажешься от моего сына и разорвешь с ним отношения, чтобы вступить во владение своей частью акций.

Новая волна возмущения захлестнула меня. Я уже не вслушивалась в дальнейшие слова Андерсона, только пыталась понять, действительно ли нахожусь здесь и сейчас, а не вижу ужасный сон.

- Если ты хочешь получить акции, тебе придется отказаться от Джеймса. Он не получит ни копейки ни от меня, ни от тебя, Теа.

Я издала нервный смешок, только усилием воли сдерживая себя. Он действительно считает, что я променяю Джеймса на деньги? Он думает, что я вот так просто возьму и предам любимого человека ради каких-то акций? Неужели он считает, что я способна спокойно сказать "да" и навсегда забыть о Джеймсе? Я не настолько бессердечна. Андерсон, похоже, недооценил мои чувства.

- Если вы, мистер Андерсон, способны опуститься до такой низости, то почему решили, что я тоже могу предать того, кого люблю? - с горькой усмешкой произнесла я. Теперь я видела себя не маленькой беспомощной девочкой, а взрослым человеком, который принимает, наверное, самое ответственное решение в своей жизни. Я не колебалась ни одно мгновение, в моих мыслях даже не проскользнул вариант бросить Джеймса ради этих чертовых акций, из-за которых люди чуть ли не убийство готовы. Нет, пусть эти Андерсоны хоть глотки друг другу перегрызут - я не стану участвовать в их грязных играх.

- Не спеши отказываться, - мужчина сложил руки на столе в замок и доверительно наклонился ко мне. - Ты, наверное, думаешь, что Джеймс так же благороден, как и ты, да? - слова отозвались больным уколом в области сердца, но я нашла в себе силы не показать этого собеседнику. - Поверь мне, девочка: ты знаешь его очень плохо. Если бы я сделал такое же предложение ему, Джеймс без колебаний принял бы его и забыл о тебе навсегда.

- Неправда! - невольно вырвалось у меня.

Почему я все еще продолжаю слушать его? Я должна уйти, немедленно покинуть этот кабинет, чтобы никогда больше не вернуться! Внезапно меня охватила необъяснимая злость на саму себя. Сколько уже можно сомневаться в Джеймсе? Мы любим друг друга, и этот факт не требует доказательств, его нужно просто принять как данность. Я должна доверять Джеймсу, а не подозревать его в несуществующих поступках, исходя из слов человека, который только что сообщил мне, что оставит своего сына без копейки.

Да к тому же, какая разница, насколько он благороден? При чем здесь Джеймс? Он согласился бы. Я - нет. Я не такая, я не стану продавать свои чувства. Что бы сказала мама, если бы я согласилась? Что бы предпочла она: позволить мне остаться с Джеймсом или пасть так низко, как только может человек?

Я встала и медленно направилась к двери. Я услышала все, что хотела. Достаточно с меня человеческой подлости.

- Ты совершаешь ошибку! - воскликнул Себастьян. Я услышала за спиной звук отодвигаемого кресла и обернулась. Мужчина стоял, облокотившись ладонями о стол, и смотрел на меня странным взглядом, в котором смешались отчаяние, злость и обида. - Джеймс бросит тебя, как только ты ему наскучишь, а, может даже раньше, когда поймет, что акции ему не получить!

Слова, как ни странно, больше не вызывали во мне боли. Я не верю ему. Это просто пустые звуки, которые не имеют значения.

- Не думала, что вы тоже попытаетесь очернить его в моих глазах, тихо сказала я и горько покачала головой. Сейчас мне снова стало искренне жаль Джеймса: он действительно всегда был один. Теперь я понимаю, почему он стал таким. - Могу я задать один вопрос?

- Конечно, Теа.

- Вы любили его? - я посмотрела ему в глаза, прямо в черный омут, такой знакомый и в то же время такой далекий. Мужчина застыл на минуту, его лицо вдруг стало печальным, на секунду исказилось гримасой боли, а потом приняло непроницаемое выражение. - Хоть раз в своей жизни, вы любили своего сына?

- Да, - он медленно и тяжело опустился в кресло, склонил голову и судорожно вздохнул. Мне хотелось верить, что я затронула его сердце, но... Есть ли у него вообще сердце? - Ты ничего не знаешь, Теа. Не знаешь, чем он занимается...

- Знаю! - перебила я, а потом сделала несколько шагов вперед и перегнулась через стол, чтобы снова заглянуть в глаза Андерсону. - А вы знаете, что я увидела, когда он снял наконец свою маску безразличия? Я увидела одинокого мальчика, которого оставили все, даже родной отец! - я выпалила эти слова ему в лицо и отошла, чтобы привести мысли в порядок и взять себя в руки. От волнения мои щеки горели, а дыхание судорожно срывалось с губ, поэтому мне понадобилось несколько секунд на то, чтобы успокоиться.

- Это касается только меня и моего сына, - тем же тоном, что и я десять минут назад, сказал Себастьян. - Это не простая ссора, Теа. Тебе не понять...

- А я и не хочу понимать, - перебила я. - Вы можете говорить что угодно. Мое решение не изменится. И причина не только в том, что я люблю Джеймса. Можете сразу вычеркнуть меня из завещания, мистер Андерсон. Я не уличная шл*ха, для которой в жизни не существует ничего, кроме денег.

Сказав это, я сразу же направилась к двери.

- Теа, - окликнул меня мужчина, когда я уже коснулась дверной ручки. Неохотно обернувшись, я встретилась с ним взглядом и вновь ощутила какое-то холодное сожаление, странную смесь разочарования и теплоты в темно-карих глазах. - Я даю тебе на размышления четыре дня. Послезавтра в это же время я буду ждать тебя здесь для окончательного ответа.

Я сдержанно кивнула и вышла из кабинета, хлопнув дверью.