— Макс! Фрэнк! — Долблю по двери в начале седьмого утра, держа в руках автокресло с заснувшим от усталости ребёнком, и чуть ли не плачу, понимая, в какое дерьмо я вляпалась.

— Ма-а-а-аксимиль-я-я-ян! — Визжу я, как в детстве, когда меня кто-то сильно обижал, а точнее, Морган, и мой брат всегда вытаскивал меня из будки, с чердака или просто забирал пораньше, только бы не пересечься с этой стервой.

Слышу топот, а затем дверь распахивается, и меня встречает перепуганный, ещё сонный, в одних боксерах с изображением супермена, братик.

— Какого чёрта?!

Толкая его, залетаю в небольшую, но такую любимую и уютную гостиную, по пути ставлю автокресло на пол, с проснувшимся и вновь начавшим реветь младенцем, и туда же бросаю детскую сумку.

— Это что такое, Лекс? Откуда у тебя ребёнок в грёбаных шесть утра? — Кричит брат, пытаясь перебить ор Мими.

— Я...Морган! Она бросила её! Она оставила её мне! Она...

— Что за явление Христа народу...ох, гиппопотам небесный, откуда у нас такое милое дитя? — К нам присоединяется Фрэнк, супруг моего брата и расплывается в улыбке, глядя на Мими.

— Как Морган? Какая Морган? — Не обращая внимания на двухметрового мужчину, пробирающегося к автокреслу, кричит Макс.

— Та самая Морган Брайт! Она оставила это мне! — Указываю пальцем на Мими, уже оказавшуюся в руках голого мужика в розовых трусах с Минни.

— Закройте рты оба. Вы пугаете это прекрасное создание, — низким баритоном, который меня всегда немного пугал, хотя я отлично знаю, что Фрэнк даже комара пальцем не тронет, при попытке последнего высосать из него всю кровь, замолкаю и перевожу дыхание, падая на диван.

— А теперь, Лекс, спокойно объясни всё Макси, а я пойду найду что-нибудь вкусненькое для моей принцессы. Да, моя хорошая, ты просто голодная и поэтому злая? А чтобы говорить с любым человеком, надо его сначала покормить. Да ты ж моё чудо... — наблюдаю, как Фрэнк удаляется на кухню, улюлюкая и успокаивая ребёнка.

— Алексия, чёрт возьми, какого лешего ты связалась с Морган Брайт? Где ты, вообще, её откопала? — Возмущается брат.

— Я...она сама приехала. Ворвалась вчера вечером, притащила этого...эту орущую пиявку, попросила остановиться на ночь, и всё. Она меня ещё и опоила вчера. Специально подготовила бутылку вина и напоила им, что я отключилась и не услышала, как она свалила куда-то и подбросила свою дочь мне! Я...я не знаю ничего о детях, Макс, я...я в панике и приехала к вам, чтобы ты мне помог...ты же адвокат, ты сможешь найти её и заставить забрать ребёнка, — ища подходящее объяснение, быстро говорю я.

— Так. Ты уверена, что это была Морган Брайт, и что она, действительно, бросила своего ребёнка, а не отправилась покрасить корни волос? — Уточняет он.

— Уверена. Я проснулась полтора часа назад, начала звонить ей, даже в «Твиттер» зашла и попыталась найти её там. Но ничего. Мобильный не отвечает. А такого аккаунта не существует, он удалён. Да ещё и записка, — киваю я и, доставая из кармана шорт клочок бумаги, протягиваю его Максу. Он быстро пробегается по нему взглядом, и его лицо немного бледнеет.

— Вот чёрт, — потирая лицо, брат садится рядом со мной.

— Ты должен по своим каналам пробить контакты её матери, живущей в Голливуде, и заставить приехать сюда, чтобы забрать Мими и дать просраться Морган.

— Нет, — категорично отрезает брат. — Я сейчас же оденусь, и мы поедем в полицию. Я буду тебя защищать и сам напишу заявление, пусть они разбираются с Морган, а не мы и...

— Никогда, Максимильян, такого не будет. Ты не отдашь эту богиню на съедение полицейским гиенам, — поворачиваю голову, к вернувшемуся с Мими на руках Фрэнку, которую он кормит из бутылочки.

— Откуда у тебя...

— Мы же подготовились к усыновлению, вот и навел смесь из наших запасов. Ты пришла по адресу, Лекс. Мы позаботимся о ней, пока не вернётся её мама, и я надеюсь, что она никогда не вернётся. Ты останешься с нами, красавица, у тебя будет два папы, да? Тебе нравится? Макси, я ей нравлюсь, — радостно заканчивает Фрэнк, улыбаясь и качая малышку.

— Ты рехнулся? Ты хоть понимаешь, чем это грозит нам и Лекс? Если кто-то узнает о том, что мы незаконно воспитываем ребёнка, да, не дай бог, обвинят в похищении, то никогда нам не видать своего, и мы окажемся за решёткой, а я потеряю практику, и всё это исчезнет! И у ребёнка, кроме матери, есть отец! — Яростно подскакивает с дивана брат и подходит к мужу, но тот легко уворачивается от него и отходит спиной, явно не собираясь следовать словам благоверного. Конечно, их перепалки всегда были для меня лучше любого комедийного шоу, но сейчас мне страшно. Я никогда не оказывалась в подобной ситуации и абсолютно не понимаю, что я должна сделать. Слова брата мне нравятся, потому что ответственность за полуторамесячного ребёнка брать на себя не буду, я сама ещё не выросла. Хотя пора, но я хочу быть маленькой, а тут ещё вот это орущее чудовище. Но в то же время доводы, которые в данный момент приводит Фрэнк, о том, что полиция передаст ребёнка органам опеки, и они сдадут её в детский дом, а там непонятно кто и как за ней будет смотреть, в то время как здесь она получит уход и любовь, подводят меня к мысли, что и он прав.

— А если попытаться найти отца? — Подаю я голос, чем прекращаю споры, и слышен новый возмущённый крик Мими, и Фрэнк отвлекается на неё и легко успокаивает бутылочкой со смесью.

— Какого отца, Алексия? Нет, нет и нет. Точка. Мы немедленно отправляемся в полицию, — качает головой брат.

— Морган сказала, что приехала сюда, чтобы решить что-то с ним...в сумке, которую она оставила в доме, я нашла вот это, — опускаясь на колени, копаюсь в детской сумке и достаю из неё лист бумаги, протягивая Максу.

Он разворачивает его и, хмурясь, читает, поджимая упрямо губы, а Фрэнк заглядывает через его плечо, с огромным интересом изучая список имён.

— Там двадцать фамилий с адресами, восемь из них вычеркнуты, и я предполагаю, что Морган сама ищет её отца...то есть искала, — говорю я.

— Осталось двенадцать, и кто-то из них, наверное, сможет полюбить эту крошку, Макси. Ты не можешь так поступить с ребёнком, который уже лишился глупой матери, — поддерживает меня Фрэнк.

— Это уголовно наказуемо, слышите меня? Я каждый божий день читаю подобные дела, когда кто-то из родителей бросает своего ребёнка, а потом возвращается и обвиняет другого в похищении и запугивании. И я прекрасно помню, на что способна Морган Брайт. Она посадит всех нас, — стоит на своём брат, и он прав, абсолютно прав. Я понятия не имею о том, что творилось в голове Морган, когда она оставила своего ребёнка мне, и какую пакость готовит сейчас, а главное, за что. Но...мне так жаль невинную Мими, отчего в эту минуту, смотря на Фрэнка с ней на руках, я чувствую непонятную нежность. Возможно, я совершаю самую ужасную ошибку в жизни. Но о том, как сложно младенцам в детском доме, я наслушалась на работе от медсестёр, как тяжело они переживают все анализы и документальные тяготы, как им одиноко. И я не хочу, чтобы этот ребёнок страдал с такой мамашей, как Морган. Вероятно, ей, правда, будет лучше с отцом, который, по-моему, абсолютно не знает о её существовании. Думаю, что Морган хотела шантажировать мужчину ребёнком, она могла бы это сделать, и я обязана не дать ей получить то, за чем она приехала сюда.

— А если никто не узнает об этом? — Тихо произношу я.

— Нет, Лекс, не смей вставать на его сторону, — грозно указывает пальцем на расцветающего радостью Фрэнка.

— Макс, подумай о том, что будет с ней в детском доме, пока найдут хоть кого-то, кому она нужна? А если она и папе своему нужна? Или он такой же, как вы, и нечаянно попался на уловки Морган? Если он мечтает о дочери? И этот мужчина есть среди упомянутых в списке двенадцати человек, его легко найти, нужно только спросить, встречался ли он с Морган около десяти месяцев назад, и всё? — От моих слов брат издаёт сдавленный стон и падает в кресло, сжимая руками светлые волосы.

— Тем более мы поможем. У нас есть всё для новорождённого, — добавляет ко всему мной сказанному Фрэнк.

— А о наших родителях ты подумала? Как они отнесутся к неизвестно откуда появившемуся ребёнку?

— Ну...ты им ничего не скажешь, и пока мы не найдём отца Мими, я с ней поживу у вас, — натягивая самую милую улыбку, на которую, вообще, способна, отвечаю брату.

— Морган оставила мне автокресло, ещё одну сумку с вещами Мими. Она явно не собирается возвращаться в ближайшее время, раз посчитала, что летом зимний комбинезон для Флориды — это самый удачный наряд, — нахожу ещё один аргумент.

— У неё нет документов, — шепчет брат.

— Ничего, как только я найду её отца, он оформит всё.

— Ты думаешь, это так просто, Лекс? Это долгое разбирательство в суде, она всё равно окажется в детском доме, пока будет идти следствие. Она...

— Но у неё папа найдётся, Макси. Она будет знать, что не одна в этом мире, а у её отца будет стимул бороться за неё, — перебивает мужа Фрэнк.

— Ты только посмотри, — мужчина склоняется к брату, показывая заснувшую малышку, — разве можно не помочь ей? Подержи её, Макси. Ведь мы тоже этого хотим. Мы третий год стоим в очереди на усыновление, а сейчас у нас есть шанс узнать, каково это — быть семьёй хоть ненадолго.

— Ты специально давишь на мои слабости, Фрэнки, — печально отвечает брат. Боже, мне их очень жаль. Они любят друг друга, у них стабильный доход выше среднего, они гармоничные, добрые и отзывчивые люди, а вот усыновить любого ребёнка им пока не дают. Это вызывает во мне сентиментальные нотки любви к обоим этим мужчинам, так нечаянно нашедшим друг друга в этом огромном и циничном мире.

— Я не давлю, а только пытаюсь сказать тебе о том, что не всегда правильно то, что хорошо для других. Иногда нужно поступать так, как шепчет сердце, а меня оно умоляет помочь маленькой принцессе, — мягко отзывается Фрэнк, перекладывая спящего ребёнка на руки брату.

Его лицо смягчается. Суровая складка на лбу разглаживается, а на губах играет улыбка. Мои глаза наполняются слезами, и я молюсь о том, чтобы им дали усыновить ребёночка. Ведь они подарят ему новый шанс и отличное будущее, покажут, что нетрадиционные семьи тоже могут вырастить нормального человека в любви и заботе, которую многие не создают в обычном браке.

— Ладно, — сдаётся Макс. — Но для начала надо связаться с матерью Морган и уточнить, где её дочь. Если этот ребёнок, действительно, ей не нужен, то тогда начнём поиск отца по этому списку.

— Отлично, тогда я положу её в кроватку. Видишь, не зря я детскую подготовил и потратил несколько тысяч долларов. Лекс, ты со мной? — Фрэнк забирает Мими у Макса, нехотя отдающего младенца, и я киваю ему, поднимаясь на ноги.

Мы идём по коридору к центральной спальне и, не доходя до неё, сворачиваем в первую комнату слева. Я открываю дверь, помогая Фрэнку пройти в детскую, и замираю от красоты. Небольшая детская белого цвета с золотистыми и серебристыми звёздами на потолке, голубым небом и сказочными картинками на стенах. Белоснежная кроватка с балдахином, выполненным из тончайшего кружева, огромное количество игрушек, переливающихся в лучах солнца, бьющего через окно.

— Слишком, да? — Шепчет Фрэнк, отрывая меня от любования и приступа жаркого желания поиграть в дочки-матери немедленно.

— Что ты. Это просто...вау. Удочерите меня, а? — Он, улыбаясь, кладёт Мими на высокий столик рядом с кроваткой и начинает медленно расстёгивать комбинезон.

— У неё памперс полный, надо сменить. Смотри и запоминай. Всё очень просто. Расстёгиваешь по бокам, снимаешь его, протираешь попку салфетками, затем присыпка и новый памперс, — я удивляюсь тому, как чётко и точно Фрэнк всё это делает, насколько он уже подготовлен к появлению в их доме ребёнка, и снова прошу у каких-нибудь неведомых сил — пусть у них всё получится.

— Как ты думаешь, она нужна своему отцу? — Тихо спрашиваю я, когда мужчина кладёт ребёнка в уже новом розовом боди, который достал из шкафчика под пеленальным столиком из кучи подобных милых вещей.

— Не знаю, Лекс. Макс отчасти верно видит ситуацию, он юрист и всегда сначала обдумывает то, чем нам грозит то или иное решение. Но насколько я наслышан о Морган, то подобные ей женщины используют детей для того, чтобы разбогатеть. Это для них нормально, и я бы никогда не позволил, чтобы этим чудом кто-то манипулировал. И даже если отец от неё откажется, то, может быть...вероятно... — Фрэнк замолкает и грустнеет, не в силах продолжить.

— Может быть, вам удастся забрать её себе, да? — Помогаю ему, и он кивает, бросая на меня печальный и полный надежды взгляд.

— Макс проникнется ей и сделает всё, чтобы собрать документы и выбить из Морган, когда мы её найдём, отказ от ребёнка и передачу прав нам. Я...наверное, это жестоко иметь такие фантазии, но не могу остановиться. Чем дольше мы ждём, тем больше я чувствую себя неправильным.

— Эй, ну что ты, — кладу руку на плечо Фрэнка, хотя сделать это довольно сложно, если учесть нашу разницу в росте.

— Неужели, ты не счастлив с моим братом? Не любишь его? Не боролся за то, чтобы вас поженили, и твои родители приняли ваш выбор?

— Я хочу семью, Лекс. Я безумно люблю Макси, и никогда никого другого так не полюблю, как его, но с того момента, как мы начали собирать документы и подали прошение на усыновление, наши отношения стали натянутыми. Это сложно, мы живём от звонка до звонка, и так больно слышать: «Мы приносим свои извинения, но мать отказалась отдавать вам ребёнка». Сейчас мы надеемся только на детские дома в Китае и Африке, — тяжело вздыхает Фрэнк и достаёт из тумбочки пакетик, куда бросает использованный памперс.

— Знаешь, я думаю, что в мире есть ваш ребёнок, и он ждёт вас. Просто дай время случиться тому, чтобы до него дошла очередь, и всё будет. И если Мими не нужна своему отцу, как и матери, то я тоже сделаю всё, чтобы Морган отказалась от ребёнка. Я выступлю на суде с заявлением о том, что такая, как она, не имеет права воспитывать ребёнка. И у меня есть записка от неё, в которой сказано, что Мими теперь моя забота. Так что, может быть, именно вся эта ситуация и есть ваш путь к настоящей семье.

— Спасибо, Лекс, спасибо. Ты завтракала? — Фрэнк приобнимает меня за плечи и ведёт к двери.

— Когда? Я проснулась от крика Мими, а потом, как помешанная, летела к вам. Всё произошло так быстро. Я даже сориентироваться не успела, да и подумать тоже. Такой хаос в голове, и меня даже немного подташнивает от всего этого, — жалуюсь я, получая в ответ дружеский поцелуй в макушку.

— Ты молодец, Лекс, но завтрак будет как нельзя кстати. Блинчики или пирог тебе приготовить?

— А всё сразу можно? — Весело спрашиваю я, когда мы входим на кухню, и я плюхаюсь на стул.

— Не лопнешь, деточка? — Журит меня Фрэнк, открывая шкафчики и собирая все ингредиенты для блинчиков.

— Даже если и лопну, но зато довольная.

Он смеётся, и я улыбаюсь ему, хотя внутри меня появляется страх за то, что я натворила, и как это скажется на моей семье. Я должна была немедленно сообщить о проступке Морган в полицию и отдать ребёнка, но не могу. Вот не могу, и всё. Это так сложно объяснить. Назвать меня человеком, любящим детей нельзя, я их просто никогда не держала на руках. Никто из моего окружения не обременён ими, а у Фрэнка и Макса ещё нет ребёнка, поэтому я понятия не имею, как буду выкручиваться из этой ситуации. А родители? Они будут в шоке, если узнают об этом. Они никогда не примут решения, которое я приняла, и сами передадут Мими органам опеки. Блин, да я ни черта не знаю о младенцах, но зато умею подтирать попы. В этом мне уже нет равных.

Господи, в моей голове такая сумятица. Как будто не со мной всё это происходит. Как будто я сейчас проснусь, и случившееся окажется кошмаром, о котором я быстро забуду. Но в то же время я осознаю, что взяла на себя чёртову ответственность. Да, конечно, я могу сбагрить Мими Фрэнку, и он будет счастлив ухаживать за ней и станет для неё отличной мамочкой, но разумом понимаю — если он привяжется к этому, не принадлежащему нам ребёнку, то ему будет вдвойне больно, когда Мими заберут.

— Итак, у меня хреновые новости, — на кухню входит Макс уже в костюме и с портфелем, когда я доедаю третью порцию блинчиков.

— Что случилось? — Испуганно спрашивает Фрэнк.

— Я связался с одним человеком, он работает в полиции...

— Макс! — Возмущаюсь я.

— Не волнуйся, я ничего ему не сказал о ребёнке, только попросил узнать о местоположении Морган и о её семье, — взмахом руки останавливает меня брат и садится рядом с нами за круглый стол. Фрэнк тут же подскакивает и наливает ему кофе, подавая его с любимыми круассанами с сыром.

— Спасибо, милый. Так вот. Морган в данный момент направляется в Монте-Карло. Она вылетела из Майами и сделает остановку в Лиссабоне, а затем на курорт. Она явно не собирается возвращаться, а полетела отдыхать и развлекаться. Помимо этого, её квартира, в которой она жила в Голливуде, была съёмной и сейчас сдана на год другим владельцам. Из этого следует, что она не спешит возвращаться в Америку. Я связался с её матерью, которая даже слышать не хочет ни о своей дочери, ни о том, в какую ситуацию она попала. Мне было сказано: «Дочери у меня нет. Вы ошиблись». Так что вряд ли семье Брайт нужен этот ребёнок. Остаются те двенадцать мужчин из списка Морган, — Макс замолкает, а я разочарованно и немного раздражённо цокаю из-за поведения этой стервы. Как так можно? Ей плевать на то, что она бросила Мими! Она всегда была такой, думающей только о себе и о своём внешнем виде! И я с радостью назову её шлюхой! Вот так.

— И получается, что Мими остаётся с нами? — Осторожно спрашивает Фрэнк и получает тяжёлый вздох и кивок от супруга.

— Отлично! Боже, Макси, у нас есть ребёнок, и теперь мы...

— Подожди, не спеши, Фрэнк. У нас нет ребёнка, мы лишь обязаны помочь ему найти отца, и только после этого мы можем как-то получить отказ от родительских прав с обеих сторон, и то не факт, что эта девочка будет нашей. Её всё равно отдадут органам опеки, — улыбка Фрэнка потухает.

— Но ты же можешь заставить и Морган, и биологического отца Мими, если она ему не нужна, написать какую-то бумагу о том, что они отдают её вам, да? Ты же адвокат, Макс, у тебя же есть связи, — быстро произношу я.

— Лекс, — брат устало закрывает на секунду голубые глаза и распахивает их, сверкающие страхом пережить очередную боль от того, если ничего не получится.

— Давайте, действовать по мере поступления проблем, хорошо? — Мягко подаёт голос Фрэнк. — Сначала надо узнать о каждом из кандидатов в отцы, затем провести экспертизу ДНК, а потом уже думать о том, как поступать дальше. Лекс может пожить у нас, как и раньше.

— Я возьму на себя знакомство с отцами Мими, — быстро киваю я. — Ты встретишь родителей сегодня и будешь молчать о том, что происходит. А Фрэнк пока устроит здесь Мими, она хотя бы не вопит с ним.

— Ты же понимаешь, что родители могут в любой момент прийти к нам и обнаружить ребёнка?

— Но нас трое, а их двое, и мы что-нибудь придумаем. Мы же команда, Макс. Сколько раз мы обманывали родителей и гоняли в Лас-Вегас, чтобы посмотреть шоу стриптизёров и развлечься? И, кстати, я была тогда ещё несовершеннолетней. И если бы мы этого не делали, то ты не встретил бы Фрэнка. Так что всё что ни делается, всё к лучшему, — аргументирую я и довольно завершаю свою речь последним блинчиком, попадающим мне в рот.

— Иногда я думаю, что зря брал тебя с собой, — бурчит брат.

— Но если бы не Лекс и её желание сорвать мои пионы, то мы и, правда, никогда не встретились бы, — напоминает Фрэнк.

— Вот об этом я и говорю. Когда проблемы касаются Алексии, и она находит себе приключения на свою задницу, то всегда за них отвечаю я.

— То есть я для тебя проблема, да, Максимильян? Выходит, пять лет совместной жизни и мой переезд — это лишь проблема, с которой ты вынужденно живёшь? — Фрэнк возмущённо бросает салфетку на стол, как в мыльной драме по телевизору, вызывая у меня смешок, который я прикрываю кружкой с чаем.

— Милый, я же не об этом...

— Всё, Максимильян, больше у тебя нет проблемы, потому что ты спишь на диване!

— Фрэнк!

— Проблема я для него! Ишь какой умный! Проблема! А кто нашёл этот дом? Кто, вообще, прибирает его и создал уютный семейный очаг? Проблема, да? — Громкий хлопок двери и продолжающиеся споры в спальне супругов позволяют тихо рассмеяться и забрать себе недоеденные блинчики Фрэнка.

Обожаю жить вместе с ними, но родители не разрешают, так как считают, что я им мешаю. Но ведь, правда, если бы мне так не понравились пионы в роскошном саду одного из особняков на окраине Лас-Вегаса, где пять лет назад работал Фрэнк, а мне было всего семнадцать, то Макс не познакомился бы с ним в полиции, куда меня забрали. О, да, я помню, как они встретились. Как кричали друг на друга, а потом неожиданно Макс начал чаще ездить в Лас-Вегас и в одно утро приехал в дом родителей вместе с Фрэнком. Новый член семьи был моментально принят с радостью и благословением. Мама и папа никогда не попрекали брата его ориентацией и даже помогали со свадьбой три с половиной года назад. Наверное, действительно, всё, что случается с нами должно случиться. Каждый наш шаг и поступок к чему-то приведёт. Сейчас он привёл меня к полуторамесячной крошке, которая, видимо, никогда не знала, что такое семья, и я должна сделать всё, чтобы Мими досталась Максу и Фрэнку.