Мы летели. И ругались. 

Правда ругались не долго, так как не долго летели.

Меня занимала мысль о том, какие метаморфозы перенесут наши физические оболочки в этот раз. Будет ли Олег гоблином? Будет ли Димас минотавром?..

Бум!

Приземлило нас не особо аккуратно в какую-то темень на что-то мягкое. Есть такая пословица: "знал бы, где падаю - соломки бы постелил", ну или как-то так, суть ясна. Так вот, у нас была хорошая новость: соломки нам постелили. Вернее, целый ворох чего-то, что пахло плесенью, подвалом и бомжами, но это куда лучше, чем каменный пол, на который мы с кучи скатились.

Вокруг - темень страшная, нихрена не видно, только слышно многократное эхо, которое клонировало даже мое сопение, превращая его в рык дракона. Было влажно, чувствовались сквозняки, слышались шлепки водяных капель, словно гигантская лягушка танцует степ. Под ногами явно ощущался камень, ведь меня затянуло в чертов портал босым! Это ребята были одеты и обуты, ибо не снимали ботинки, когда вошли. Сволочи!

А на мне были лишь трусы, часы и злополучные джинсы. Зато на ощупь тело принадлежало мне и только мне, никаких изменений, никакого сюра. Приключения не повторяются. Видимо, ребят волновал тот же вопрос, судя по сосредоточенной возне. А, между тем, мои ноги стали мерзнуть основательно.

- Ну, тактильные фетишисты, - поинтересовался я шепотом, чтобы не возбуждать чуткое эхо, - вы там самоудовлетворились? Может, решим чего, пока я тут не околел?

- Славян не меняется, - сделал вывод Димас.

- Ничуть, Димочка, - мурлыкнул я, делая аккуратные шаги на голос, - иди ближе, я хочу убедиться, что нехороший голубой портал тебе ничего важного не оторвал. А то вдруг жопа с головой местами поменялась?! Куда ты есть будешь?!

- Не заводись, Славик, - хрюкнул от смеха Олег, пока оскорбленный в лучших чувствах Димас придумывал достойный ответ, - мы все в одинаковом положении...

- Я мерзну сильнее! - эта несправедливость меня, как честного буржуя, бесила больше всего.

- Так это поправим, - примирительно прогудел друг и мы услышали щелчок.

В руке Олега засветился фонарик, встроенный в брелок для ключей. С непривычки тоненький луч света показался нам ослепительным и некоторое время все трое моргали, как суслики, которых разбудили среди зимы. Когда в глазах прояснилось, мы смогли осмотреться, правда слишком узкий луч выхватывал совсем небольшое пространство. Пришлось свинтить колпачок с фонарика, оставив голую лампочку. В слабом пятнышке рассеянного сияния мы увидели, что мягкая груда, которая встретила наши туловища - куча вещей, слежавшихся и гниющих на полу пещеры довольно давно. Крой у всей одежды был не христианский, что подтверждало гнусный факт нашего перемещения в параллельную реальность со всеми вытекающими последствиями.

Был один плюс - поотдаль от основной кучи валялся целый склад невостребованной обувки различных цветов, форм и фасонов. Правда тут ситуация была такой же, как у любого здорового мужчины с носками - полное отсутствие парности. Не потеряли свои законные половинки только женские туфельки и сапожки. Как у них это получается - загадка вселенной! Димас, конечно же, принялся уговаривать меня надеть дамские сапожки, мол ничего другого не остается, однако после угрозы запихать ему сапожок в организм через ближайшее отверстие, отступился.

Через некоторое время мы нашли два ботинка приблизительно моего размера примерно одной высоты, один был черный, а другой грязно-алый. Они различались, как родные братья по матушке, но сводные по батюшкам, но в них стало тепло, теперь мерзла только спина и плечи. Тут меня спас Димас, вручив мне, в качестве жеста примирения, свой свитер, ведь в его пальто я буду выглядеть, как малолетний бомж с парижских улиц времен французской революции. Если же на меня натянуть что-то из вещей Олега, то будет еще более комично. В первый раз я был безумно благодарен московской весне за ее капризную переменчивость, когда под пальто надо надеть свитер поверх рубашки, а в сумке стоит держать футболку и шорты.

Утеплившись, я почувствовал себя французом под Москвой, но это лучше, чем подхватить воспаление легких в неизвестном мире, где непонятно чем еще лечить будут. Если мы вообще сможем до лечения добраться. Стараясь отогнать дурные мысли, я шагал за Олегом, который освещал дорогу лампочкой, стараясь как можно тише ступать по каменному полу. Надо было выбираться.

Из зала, заваленного вещами вел один выход, либо это просто единственный выход, который мы смогли найти. За неимением других вариантов, двинулись по коридору, довольно широкому, чтобы можно было идти кучкой. А меня все не покидала мысль о вещах, в голове вертелись вопросы: кто и зачем туда стащил столько шмоток, почему они разной степени разложения? Вряд ли люди тут устраивали склад, не похоже. Значит это - вещи мертвецов. На этой догадке я замер, мне в спину уткнулся Димас и зашипел, Олег обернулся, посветив в нашу сторону.

- Вы чего застряли? - шепотом спросил товарищ.

- Вещи, - только и смог озвучить я, безуспешно стараясь собрать разбегающиеся мысли.

- И что? - Димон был, как всегда, нетерпелив. - Вещи кто-то бросил здесь гнить, чего ты встал?

- Эти вещи не просто так тут сложили и бросили, Дима, - я искал ответ на стенах, мой взгляд метался по темному камню, улавливая едва заметную подсказку, но мозг не мог сосредоточится, - их хозяев больше нет.

- Какой-то монстр раздевает людей и ест их? - даже улыбнулся Олег, опуская руку с фонариком. - Прмо сюжет для книги Стивена Кинга!

До меня вдруг дошло. На стене плясали синеватые пятна света, который шел сверху. Одновременно с догадкой между нами тонкой ниточкой протянулось что-то прозрачное, вязкое и блестящее. Все втроем, как по команде, мы задрали головы и то, что там увидели до сих пор вызывает у меня дрожь. В огромной паутине на высоте метров трех от пола сидело существо с телом черного мохнатого пука. Его лапки цеплялись за толстые свитые нити, на них было четко видно светящиеся синие точки, которые бросали блики на стены. А вот прозрачная нитка тянулась изо рта твари, слюна процеживалась между острых хелицер, торчащих изо рта бычьей головы, во лбу которой блестел десяток фасеточных глаз!

- Атас, мужики, - нервно зашептал Димас, до смерти боящийся пауков, - атас, валим, валим!

Гипноз безумного видения ослабел и мы, заорав, как перепуганные свиньи, ломанулись по проходу. Вслед нам летел толи рык, толи плач быкоголового паука, но возвращаться и утирать ему сопли мы не желали. Сердце колошматилось в череп, воздуха не хватало, мы уже не орали, мы просто бежали, пока Олег не запнулся, полетев кубарем, а мы с Димой не ушатались через него, плетясь в единый ком паники. Через некоторое время наша возня закончилась, мы мирно улеглись на полу, пытаясь отдышаться после забега.

Прошло с полминуты, наше шумное дыхание стало намного тише, мое сердце вернулось в грудь и только болезненная пульсация в висках неприятно напоминала о рывке на скорость. Стоило только немного оклематься и поверить в иллюзию безопасности, как откуда-то слева снова появился чужеродный свет, напрягая ощущением новой опасности. И она не заставила себя ждать! В розово-бордовом ореоле к нам шагала абсолютно обнаженная красотка, с темными глазами, потрясающими формами, длинными волосами... и восьмью руками! Каждый пальчик заканчивался изогнутым когтем, а широкая улыбка девушки обнажила частокол острых зубов.

Я был пас любого близкого знакомства, тем более с сексуально-гастрономическим подтекстом, которое происходит в темной пещере. Не сомневаюсь, любители экстрима оценили бы такую барышню и даже нашли бы применение всем ее рукам, но я был против категорически! Схватив друзей за шиворот уже без дикого вопля, я ломанулся прочь от убийственно-соблазнительной дамочки туда, где мне показалось пахнет свежее. Гендальф говорил, что в любой непонятной ситуации нужно нюхать... нет, полагаться на нюх! В какой-то момент ситуация изменилась и уже не я тащил ребят, а они несли меня практически на руках к слаборазличимому свету. Не очень хорошая ассоциация промелькнула в мозгу, хотелось уже назвать корешей Петей и Пашей, но вот мы вывалились на свежий воздух и бредовые мысли исчезли из головы вместе с затхлым воздухом и спорами непойми какой плесени из легких. По инерции мы пробежались еще немного от пещеры, продираясь сквозь клубок ползучих растений, увивающих какие-то разрушенные постройки, навернулись через поваленную колонну и снова затихли лежа.

- Осмотрели, ять, достопримечательности, - изрек Димас и откинул голову на мох.

Мы молча подписались под изречением.