Перед собеседованием Надя нервничала, еле-еле смогла взять себя в руки. Какой-то офис, все рядом туда-сюда бегают, всё так серьёзно, взрослые дела творятся. Она теребила завязки капюшона на толстовке, постоянно заглядывала в телефон, хоть так ничего нового не было, даже поплакала бы, только это уж совсем глупо. Все эти самостоятельные моменты её новой жизни казались невероятно тяжёлыми, было желание только забиться под мамину юбку и не выглядывать оттуда лишний раз. И чёрт с ней, со свободной, мама и кушать приготовит, и подумает за тебя, и сделает так, как надо, и вообще надо было слушать...

- Надежда Алексеевна, пойдёмте. – За ней пришла высокая блондинка в костюме. Видимо, является частой посетительницей солярия, судя по тону кожи.

Надежда Алексеевна ещё ни разу своего отчества от других людей-то и не слышала, так неловко стало. Всегда либо просто Надя, либо Першина, а тут аж по отчеству, ну и кошмар. Сейчас хотелось, чтобы мама за ручку на работу привела и сказала, что её дочу надо взять на место перекладывателя воздуха из ничего в никуда, и чтобы там ещё деньги платили, во время дня не беспокоили...

- Меня зовут Ирина.

- Очень п...

- Работы много, работа сложная. Говорить по скрипту, обзванивать по базе. Базу я дам. Рабочий день с восьми до пяти, обед в час, длится час. – Она как робот вывалила это всё. – Я ваше резюме читала, вы писали, что хорошо умеете работать по указке. Опыта нет, я так понимаю?

- Нет, я только-только устраиваюсь... - Ой, ну после такого не возьмут, наверное. Надя ноги под стулом скрестила и уже успела побледнеть со страху.

- Ладно. Пьёте, употребляете?

- Н-нет...

- Неплохо. Приходите вовремя?

- Д-да...

- Хорошо. Вам надо будет только говорить по скрипту. Больше вас не касается ничего. Никакой самодеятельности. Услышали мат, ругань – благодарите, прощаетесь. Завтра готовы выйти?

- Что?! Завтра?! – Надя почувствовала, как воздуха не хватает.

- Да, завтра. – Ирина даже бровью не повела. – Работы много, работа сложная, зарплата два раза в месяц, оформление по ТК. Больничные оплачиваются, отпуск оплачиваемый – двадцать восемь дней, выходить курить раз в два часа пять минут, не более. На испытательном сроке оплата – пятнадцать, после – восемнадцать. Испытательный срок может быть меньше, если проявите себя адекватной. Вопросы есть?

- Н-н... нет вопросов... - Она уже на последнем издыхании сидит, пальцы затекли так за стул держаться.

- Оформляемся завтра, с собой паспорт, приходите к восьми. – Блондинка устало выдавила из себя последние слова. – Спасибо, что пришли, добро пожаловать в компанию. Подходите к администратору, вам поставят штамп на временный пропуск. До свидания. – Всё было сказано на таком автомате, что Ирина бы смогла попутно стихи писать, не отвлекаясь.

Надя сама не помнила, как оказалась на улице в парке недалеко от офисного здания. Она что, на работу устроилась? Вот так просто? Пришла и устроилась, больше ничего не надо? Да, это совсем не работа мечты, но сидеть в тепле и заниматься взрослыми делами, получая за это деньги – это невероятно и круто. И больше не придётся ничего продавать! Можно даже купить себе новые вещи и питаться не только быстрой едой, от которой, правда, уже начинало по-настоящему тошнить. Как-то бы немного отпраздновать свой успех, да денег в кармане больше не становится, а надо ещё как-то дотянуть до первых денег. Что-то она даже не уточнила, когда именно зарплату дают.

Конечно, Наде хотелось погулять на все свои копейки, пиццу заказать или роллов, залить это коктейлем. Но при мысли, что её тысяча двести девяносто рублей – это на пару недель, Надя только грустно вздохнула. Надо жить каким-то образом ещё экономнее. Надеяться больше не на кого, кроме себя. И вообще она поняла, что в одиночку не вывезет это всё сейчас. Как будто реально начала новую игру, когда не было старой. Надо научиться что-то готовить, вот мама же знала в этом какой-то толк, каши делала, супы, салаты простые – всё не просто так, она же знала, как надо. Откуда-то взяла эти знания, человек с таким набором не рождается. И что именно готовить-то? Фантазии Нади хватило только на картошку, макароны и сосиски. Последнее она тоже она уже видеть не может, как и сухое картофельное пюре, разводимое водой. Да, можно сказать, что ей хватало пачки рыхлых сосисок и этого пюре на четыре обеда подряд, и стоило это всего сто сорок рублей, но в горло уже не лезло.

Холодно сидеть на улице, ноги в летних кроссовках мёрзнут. Так что Надя отправилась домой. По пути думала зайти в магазин и всё-таки порадовать себя чем-нибудь, но когда она свою первую зарплату ещё получит – вопрос, каждая копейка на счету. Всё ещё где-то на задворках сознания болталась возможность уехать домой, кинуться мамочке в ножки и раскаяться. Хотя... наверное, мамуля-то как раз этого и ждала, что несамостоятельная, тепличная Надюша вернётся как побитая псина и будет скулить, виляя хвостиком, терпеть мамулечкин сапог под задницей и ошейник, только теперь с шипами. Ну уж нет. Это будет таким позором, это будет невыносимо и безвозвратно.

Наде невероятно сложно с этим всем справляться. Одиночество навалилось на неё с новой силой – хотелось поддержки, тепла, кого-нибудь рядом, кто бы просто сказал ей, что всё в порядке, и что она не одна. Но она именно что одна. Единственный человек, который был чуть ближе, чем кто-нибудь посторонний с улицы, это Лида. Но она вместе с Максом уехала по своим делам, они ещё что-то про выступление и гитару говорили, видимо, вернутся они поздно. Женьке писать не очень хотелось, да и вряд ли она ждёт от неё сообщений. Наде даже захотелось, чтобы кто-нибудь к ней подошёл и познакомился, бывает же такое, когда на улице кто-нибудь подходит, в кафе, с кем-то даже в магазинах знакомились. Но она всегда была невидимкой, которая смотрит на это так, будто нищенка с улицы разглядывает витрину дорогого красивого магазина с едой. И посреди этой витрины висит баннер «девочка, это не для тебя выставлено».

Вот только от мамы она внимание и получала. Даже противоположный пол её не воспринимал как девочку, скорее, как объект класса «Надя Першина, женщиносодержащий продукт, идентичный натуральному». Снаружи всё есть, а внутри, как надкусишь, пусто и невкусно. Будет вот она знакомиться с молодым человеком на тусовке у Лиды, а что она ему скажет? «Привет, я никто, ничто, ничего не умею, давай знакомиться»? Сейчас хоть как-то ещё можно о себе составить представление, Надя же взялась за стихи, слушает уже более конкретную музыку, если с работы не вылетит, то и об этом можно будет рассказать. Уже не такое уж и пустое это место, если так поглядеть. Всё лучше, чем раньше.

Дома она подключилась к вай-фаю, чтобы не тратить свой трафик, запустила ролики на «ютубе» о всякой домашней готовке задёшево. Придётся это познавать, если она не хочет и дальше давиться всякой быстрой едой. Хорошо, что в современном мире найти какой-нибудь рецепт не составляет вообще никакого труда. Надя по второй же ссылке нашла идеальный для себя рецепт, где даже резать ничего не надо. Все шесть минут просмотрела и поняла, что такое приготовить ей реально по силам, и делать там нечего.

Через десять минут со списком в телефоне она уже стояла в ближайшем «Магните» и брала то, что ей понадобится. Фарш «домашний» по скидке – сто двадцать рублей, не ахти какой, но всё же фарш, мясо содержит, даже без всякой ерунды внутри. Макароны – тридцать рублей за «рожки». Замороженные овощи – семьдесят по акции, томатный соус «Краснодарский» - ещё семьдесят по акции. Три пакетика с приправами за тридцать рублей суммарно – вот и блюдо за три с копейками сотни рублей. Ещё батон за двенадцать, так сытнее будет. Надя взглянула на количество еды и поняла, что ей такого обеда дней на пять точно хватит, особенно если макарошек насыпать от души.

Перед приготовлением девчонка волновалась, но рецепт был достаточно лёгок в освоении, и напортачить там довольно проблематично, ведь всё предельно ясно и чётко. Да и в комментариях отвечали дети двенадцати лет, что у них всё получилось, а уж у неё тем более должно всё выйти как надо. Пришлось потом немного солить ещё, но это уже мелочи. Буквально за сорок минут Наде удалось сделать целую огромную сковородку полноценного вкусного блюда. Не та дурацкая жрака из пакетиков, а нормальная еда. Следовала рецепту – всё получилось, как приятно. Плюс само ощущение, что Надя – не безрукая идиотка, не кривое чучело, а может хотя бы на таком уровне приготовить что-то с первого раза.

Такая маленькая победа, а сколько же она для неё значила. И столько вкусной домашней еды получилось, что хватит и с собой на работу взять, контейнер за пятьдесят девять она себе тоже купила. Вот так жизнь отдельно от мамы открывала в девчонке что-то новое. Потихоньку, шаг за шагом, но Надя становилась именно собой. Не маминым приложением, не умницей Надюшей, а настоящей взрослой девушкой. Жизнь заставила, конечно, да и страх перед унижением и возможным позором тут не последнюю роль сыграл. После того, как казалось, что всё пропало, особенно в момент телефонного звонка, вдруг появилась искорка надежды. Да, по-прежнему Наде тяжело, да, она каждый раз совершает над собой усилие. Но в такие моменты маленького успеха она начинает верить, что когда-нибудь всё будет в порядке.