Единственный человек, с которым Надя контактировала на постоянной основе всю рабочую неделю, была Софка. Ссора с парнем выбила её из колеи настолько, что девчонка не хотела практически ничего. Она ведь доверяла ему больше, чем кому бы то ни было, а он... думать о таком даже противно. По вечерам чуть-чуть плакала. На вопросы Лиды «что случилось?» отвечала с лёгкой улыбкой. С Лёхой перестала разговаривать вообще и видеться на работе. Он пытался с ней заговорить и всё объяснить. Пытался что-то дарить – она не принимала. Присылал ей домой – она складывала куда-то и больше не притрагивалась. Цветы в букете, сложенные в уголок, завяли на следующий день и были выброшены в мусорный контейнер на улице.

Каждый раз, когда в душе Нади появлялись сомнения, что стоит поговорить, она снова перед глазами видела эти снимки экрана с её собственной перепиской. Чувствовала из-за этого себя отвратительно. Как в родительском доме. Мама её тоже любила, да. Но если от этой любви больно, то лучше не надо. Вот и в этой ситуации та же история. Что сказать, Надя не хотела прощать. Один раз такое произошло – ещё раз произойдёт.

Когда в середине августа Лёха не пришёл на работу, девчонка только пожала плечами – знакомая песня, так Дениска делал, решил вызвать чувство вины, ага. Поэтому Надя пропустила это всё и на вопросы от других ребят отвечала, что они больше не общаются, и дела никакого ей до этого парня нет. За его ноутбуком она больше не сидела ни разу, даже не включала его, он покрылся пылью. Не притрагивалась к пишмашинке – нет того состояния, чтобы что-то придумывать, нет никакого вдохновения вообще. Увиделась с Женькой, и та тоже советовала поговорить с парнем, поэтому Надя с ней больше не общалась после такого. С Лидой тоже как-то не очень задалось. С Максом она и без этого не очень много разговаривала.

В субботу, семнадцатого августа, Надя снова стояла у зеркала и смотрела на своё мрачное лицо, на мешки под глазами. Снова никакая. Как будто частично вернулась в своё состояние из начала года, когда была пустышкой. Ничего толком не хотелось, даже быть важной и нужной. Только слёзы на глаза наворачивались. Она уже удалила все напоминания о парне со своего телефона. Думала даже продать ноутбук, но надо же всё оттуда удалить... но как к этому прийти? Да пусть валяется тогда, есть не просит.

Хоть какой-то радостью в жизни так и оставалась Софка. С ней можно было помолчать и поесть мороженое. На выходных договорились вместе пройтись по улице. А там... да какая разница, что там. Надя отсутствовала. При мысли о том, как же здорово было раньше, ей становилось больно, но это «здорово» больше не вернуть. Сегодня даже не завтракала, так вышла из дома. Не первый раз уже подобное. Зато денег сколько сэкономила.

И снова Софка в своей толстовке с капюшоном, в джинсах, в кедах. Но каким-то образом в закрытой одежде она выглядела более готовой к общению и располагающей. Она будто что-то хотела сказать, но пока не стала. Просто по-дружески обнялись при встрече и вместе пошли за кофе. По дворе посидели, какими-то фразами обменялись. И когда уже собрались уходить из этого типичного двора среди пятиэтажек, Софка вдруг сказала то, что прозвучало для Нади как выстрел в упор из ружья:

- Надь, тебе нравится обижаться. И то, что он страдает. Ты любишь страдания.

- В смысле люблю страдания, Соф, ты чё, ты тоже, да?!

- Ты упиваешься тем, что ему плохо. Как было плохо тебе.

- Соф, мы сейчас поссоримся. – Кажется, Надя останется одна. Что же, не впервой.

- Поговори с ним и всё выясни. Закрой это для себя. Но тебе нравится. Ты страдала, пусть другие страдают.

- Да как... мы же с тобой на одной волне были, Соф, ты чё?! – Она и тут ощутила предательство.

- Третья неделя, Надь. Ты наслаждаешься тем, что ему больно. И что больно тебе.

- Пф... хуйню несёшь. Ясно всё с тобой. И ты тоже. Все вы. Такие же. – Она каким-то чудом смогла сдержать подступающие слёзы.

- Ты не знаешь, что я ношу в себе каждый день. – Софка медленно достала из кармана проводные наушники, начала их распутывать. – И с чем я борюсь. Ты срисовала с меня поведение. Но ты не знаешь меня. А я вижу тебя насквозь.

- Да... да какая ты сука! – Аж вырвалось у неё.

- Я знаю. Я гораздо хуже, чем ты можешь себе представить. Потому что мои руки в крови, но не только в моей. Надя, хватит. Ты знаешь, что нужно сделать. – Она легко улыбнулась ей, воткнула наушники. – Пока.

Конечно она знала, что нужно сделать. Нужно реветь дома в подушку и понимать, насколько же Софка оказалась права. И от этого ещё больнее, что она действительно всё выразила правильно. Еле-еле Надя доволокла себя до дома, чтобы по пути не разрыдаться. Потому что она действительно скопировала поведение Софки, но до конца этого не осознавая. Она действительно хотела, чтобы Лёше было больно, и ему было больно, да. Ей нравилось это грязное чувство, что он виноват, а она теперь бедная и несчастная. Погрузилась в это всё и упивалась, как могла, выкрутив всё на полную.

Она жутко скучала по парню. Хотела быть с ним, но хотела, чтобы он понял, как сильно сделал ей больно, и теперь она ему отдаст всё в три раза больше. Потому что она злопамятная, обидчивая и завистливая. В какой-то степени она сорвала на Лёше свою злость за то, что она так и осталась чмом бесхребетным. Вместо адекватного разговора только состроила из себя хрен знает что. Нет бы всё проговорить, выяснить, сама ходила вся из себя несчастная, и парня загнала дальше некуда. Да, он виноват, да, плохо поступил, но... но Макс с Лидой тоже ведь не идеальны, вон как всё было. Поцеловала Макса даже, получила по лицу от его жены, а потом так помирились. И Лида ещё думала, что только на пользу пошло, нужна была встряска. Вместе поработали над своими отношениями, поняли, что им надо, начали исправлять ситуацию, да так теперь и наладили свою жизнь.

И она очень долго, и очень много плакала. Не выходила из комнаты, не открывала дверь, пусть Лида и спрашивала, как у девчонки дела, хотела с ней поговорить, на коленки посадить. Надя ведь только отдалилась за эти три ужасные недели. Могла бы сразу всё обсудить, как взрослый человек... ага, какой же она взрослый, она – девочка-подросток, ребёнок, которому есть восемнадцать, но который до сих пор так и не вырос. И всё правильно Лида когда-то говорила, что она ещё мелкая. Всё правильно Софка сказала, что давно надо было поговорить, и она упивается болью... своего мальчика. И собственной болью тоже. В итоге сделала всем ещё хуже. А так и сама ходила, как дура, и парня только зря замучила. Выяснили бы уже всё сто раз.

Она даже удалила его контакты. Почти везде удалила, кроме ноутбука. Долго собиралась с мыслями, с силами, чтобы к нему вообще притронуться, всё-таки открыла... Ноутбук просто спал, даже выключен не был. И на рабочем столе до сих пор открытый файл с надписью «ну как, нравится тебе за мной наблюдать?». А надо было просто всё выяснить и поговорить... почему он так сделал? Почему хотел держать при себе постоянно? Может, потому что он уже однажды потерял кого-то, кого любил, и теперь хотел сделать всё, чтобы оберегать от всего? Да, очень плохой метод, может... Да он уже сто раз понял, что поступил неправильно. Он сам же говорил, что его это тревожит, что он готов пойти к специалисту с этим вопросом... Он так делал из-за беспокойства. Что-то вроде закрыть дверь за ключ, засомневаться в этом и весь день ходить с мыслью «а точно ли я закрыл дверь?». Вот и здесь так. «А точно ли с Надей всё в порядке?».

Она была ему важнее и нужнее всех на свете. И только поэтому он так поступал. Неправильно, конечно, но надо было это обсудить сразу. Она ему очень дорога. Слишком дорога. До паранойи. Парню нужна помощь, а она сделала ему ещё больнее. Он и сам понимал, что ему нужна помощь. Может, эта ссора всё же случилась не зря, но вот практически три недели мурыжить друг друга – это гадко. И тупо. Но откуда же ей знать... Она что, такая опытная в этих делах? Может, она хоть когда-то была в отношениях? Это её первые настоящие отношения, она не набила шишки в подростковом возрасте, как многие.

Да и не первый раз она завидовала кому-то. И не первый раз радовалась, что кто-то испытывает чувство вины. С Лидой та же история была, ведь правда? Когда она сначала избила, потом извинилась, признала свою ошибку. Исправилась, стала ещё ближе. Больше такого не допускала. Потому что Лида никогда не была плохой изначально. И Лёша тоже не плохой. У всех свои проблемы и травмы. У Нади – тоже, он задел её за живое, а личное пространство девчонки – её больное место. Чего раньше не было, потом появилось... Если она ему дорога, то он всё поймёт обязательно. Да уже понял, наверняка.

Так что Надя написала на рабочем столе в файле «Лёш, нам надо поговорить». И понадеялась, что он сам ей напишет или позвонит, они поговорят. Она слишком трусливая, чтобы сделать это первой и открыто... можно было легко достать его контакт, но Наде сейчас слишком плохо, чтобы она могла нормально думать. Парень не позвонил и не написал. Снимки экрана больше не складывались. Удалённый неконтролируемый доступ больше не существует, он всё снёс, видимо, с помощью скрипта ещё в тот раз, почти три недели назад. Он ещё тогда понял, что натворил.

А раз Лёша не пишет, не видит, не знает... надо хотя бы с Софкой поговорить. Надя написала ей первой.

- Соф, прости меня(

- Ок.

- Ну правда, Соф, я не хотела так говорить, прости(

- Хотела и сказала. Но я тебя прощаю.

- Можешь приехать?

- Могу.

- Спасибо, я буду ждать...

Время почти полночь, какой приехать! Но Софка согласилась. Надя как всегда думала в основном о себе и о том, какая она несчастная. То, что своим горем, которым она наслаждалась, нагадила в душу всем окружающим, она как-то раньше и не думала. С Женькой тоже вот не задалось, с Лидой – не очень, полный отстой. И это тоже не первый раз так. Потому что Наде хотелось внимания и любви, хотелось, чтобы другие разделили её чувства. Получается, что да, они и разделяли. Правда, против своего желания.

Подруга приехала в половину первого. Пришлось ещё и перед Лидой объясниться, потому что такие поздние гости – это несколько неприлично. И вот они снова сидят на кровати рядом друг с дружкой.

- Соф, ты была права... во всём... - Надя вытирала слёзы и всхлипывала. – Извини, я и тебе нагрубила...

- Ничего, Надь. Бывает. Все мы совершаем ошибки. Главное, что ты всё поняла.

- Да блин... - Ей стыдно на неё смотреть. – Ну... - И она не могла больше найти слов.

- Надя, возьми меня за руку.

- Чего... ты же не любишь...

- Возьми. В первый день, когда я пришла, я тебе не понравилась, но ты всё равно утешила меня.

От этих слов Наде стало ещё хуже, и она разнылась ещё больше. Какой уж там за руку взять, она могла только закрываться и плакать в свои ладошки. Ещё и Софка всё поняла... сразу поняла.

- Надь, я знаю, что ты тактильная. Ладно. – Сама положила руку ей на плечо. – Вот. Я не обижаюсь на тебя. Ты хорошая.

А если девчонку жалеть или хвалить, то она расстраивается ещё сильнее. Потому что ей так сильно не дали любви в прошлом, что она не умеет нормально воспринимать хорошее. И не умеет грамотно выражать свои чувства. Значит, надо учиться.