Как бы ни хотела Надя скрыть свои эмоции, она так с этим и не справилась. Смотрела только на это слово и готова была под стол заползти, лишь бы избавиться от гнетущего ощущения. Ладно бы она только себя обманывала в том, что произошло – она обманывала другого человека, который к ней действительно что-то чувствовал. Кому она искренне нравилась! Чуда вообще не случилось, вот зачем ей это надо было, а? Да ясно, зачем – вокруг восьмое марта, все при своих парнях, а она одна как дура была бы среди этого праздника. Ей до ужаса хотелось быть хотя бы с кем-то, чтобы был заветный мальчик рядом. Не какой-то конкретный, а настоящий, тактильный и живой. Чтобы можно было смело заявить «вот! И у меня есть!». Ну что же, заявила. Молодец. Может с полки пирожок взять теперь.

Так гадко Наде не было никогда в жизни. Как-то с тем, что она по сути продалась за кафе, вино и цветочки, существовать чуть-чуть проще, чем с тем, что она решила встречаться с Денисом. Без каких-либо симпатий. Всхлипнула. Попыталась проглотить эти эмоции, но увы. Сжала губы, зубы, всхлипнула ещё раз.

- Надь? – Гриша отошёл от своих журналов. – Сильно переживаешь? – В этот раз он сел рядом с ней на стул.

- Да... - Она отвернулась, чтобы не смотреть на парня. Стыдно почему-то.

Это так просилось наружу, что Надя всё ему рассказала. Захлёбывалась слезами, запиналась, всё сокрушалась, что так плохо поступила. И слишком уж нетипично для обычной неё. Она-то думала, что такие интрижки бывают только у её одноклассниц и бывших однокурсниц, может, у коллег с работы. Тут раз – и у неё самой. Так торопилась получить эти сакральные отношения, а в итоге осознала только печаль и горький привкус чужой симпатии на своих губах. Ещё бы за бутылку вина отдалась. И этого очень хотелось. Приятно, конечно, было, но после этого...

- Надя, понимаю, что ты чувствуешь. – Гриша смотрел на неё как заботливый отец. И ей очень хотелось, чтобы он хотя бы коснулся её в этот момент. – Спасибо за доверие. Чужому человеку иногда проще выговориться, чем кому-то близкому, понимаю.

- Да кому близкому-то, ни друзей, никого...

- Родители?

- П-ф-ф-ф... - Она вместо ответа чуть не прыснула истерическим смешком.

- Понял. Но с кем-то же ты общаешься тут?

- Ну так... - Подумала про себя «вот теперь с тобой общаюсь».

- Да, тебе не позавидуешь. – Он так и не шёл на сближение. Наде очень хотелось, чтобы он её обнял сейчас. Большой, взрослый, сильный парень, добрый, с таким приятным голосом ещё.

- Я не знаю, чё мне делать, Гриш. – Всё-таки взглянула на него. Ну обними же!

- Очевидно, тебе надо прожить эти эмоции, иначе так и будешь ходить в этом по кругу. Пожалуй, поплакать в подушку – это неплохой вариант. Позволь эмоциям...

Она и позволила. Как уткнулась в него против его же воли, как разревелась, что парень даже испугался. Он с опаской чуть-чуть коснулся её руками, напрягся всем телом. Вежливо перетерпел её истерику, даже один раз похлопал по спине, мол, «понимаю тебя, бро». Но не более.

- Надь...

- Ой, прости... - Она с неохотой отстранилась от него. – Я как-то... ну, я потерялась, мне так...

- Да, теперь я тебя понял ещё больше. Тактильный голод? Тебе нужно, чтобы тебя кто-нибудь касался?

- Очень. – После того, как он это озвучил, ей наконец-то удалось совместить в голове кучу вопросов и ответов на то, что мучило её годами.

- Тогда нет ничего удивительного. Сложно тебе, и теперь я лучше понимаю твоё поведение. – Внешне он проявлял спокойствие, но то резкое вмешательство в его личные границы ему категорически не понравилось.

- Я...

- Есть ещё такое упражнение, допустим... - Он как будто ожог вытерпел, содрогнулся. – Обнимать подушку. Или одеяло. Да, это не заменит тебе телесный контакт, но поможет справиться с проблемой.

- Эх... - Надя подумала, что таким методом действительно можно воспользоваться. – Так тупо, я пришла к тебе в кружок, поревела, написала одно слово... так... говно какое-то...

- Да всякое случается.

- Наверное, я сегодня... ни читать, ни слушать...

- Пожалуй. – Каких трудов ему стоило сейчас придать своему лицу доброжелательное выражение. – На следующей неделе мы снова работаем, а ты как раз сможешь спокойно подготовиться и принести новые стихи. Можешь выплеснуть свои переживания на бумагу, это точно поможет. Но сначала хорошенько выплакаться не помешает.

- Ты прав. Блять, я пришла к тебе пореветь и забрать машинку... - Усмехнулась сквозь слёзы.

- Ой, в жизни и не такое бывает! Так что... приходи в следующий раз. И обсуди ситуацию с кем-то, кому можно доверять. Если хочешь, я дам тебе контакты психолога, недорого и онлайн. Тебе восемнадцать, так что она уже сможет тебя принять. – Он чуть успокоился.

- Гриш, извини... я вижу, что тебе это не понравилось...

- Да, я не очень люблю чужие контакты, если честно. Но воспринимать тебя хуже от этого не стану. Можешь насчёт этого не переживать. У тебя непростая ситуация, можно понять. Но твои стихи с удовольствием почитаем на следующей неделе. – Он позволил себе еле заметный вздох, но этого оказалось достаточно, чтобы Надя заметила.

- Прости. – А её и без того плохое настроение упало ниже некуда.

Так она и ушла из центра детского творчества, пришла в кружок, а вышла ещё до того, как всё началось. Чувствовала себя ещё большей дурой. Так всё нелепо и криво, что эти условные отношения, что посещение кружка и эти неуместные объятья... Надя очень жалела о том, что согласилась. Лучше бы грустила в одиночестве. Там хотя бы просто и безопасно, там уже знакомо. А тут... Девчонка ехала с туманом в голове и тяжестью в сердце. Держала на коленках пишущую машинку, но даже это её не радовало. Народу немного прибавилось, в троллейбусе уже сесть негде, но Наде кто-то уступил место. А она даже не поблагодарила.

Дома никого не было, соседи наверняка куда-нибудь уехали на выходные. Поставила машинку на стол, ушла в ванную, чтобы и руки помыть, и в глаза себе посмотреть. Вспоминались слова мамы ещё, вот это её «в глаза мне смотри, когда я с тобой разговариваю!», теперь она как будто даже понимала её. В этот момент бы даже на жизнь с мамой согласилась. Так сложно быть собой, так непонятно, как стать взрослой... одни проблемы и загадки. А самой с собой оставаться иной раз невыносимо. Уткнуться бы сейчас в кого-нибудь... и поплакать в него. Больше ничего Наде не хотелось.

Через два долгих часа домой приехал Макс. Почему-то без Лиды, хоть они вдвоём обычно могли пробыть все выходные. Но сейчас он один. Какой-то подавленный и уставший, хотя сегодня только суббота. Он сел на кухне за стол и молча уставился в окно, держа в руках телефон. Вот за этим Надя его и поймала, когда вышла поприветствовать.

- Макс! – Она обрадовалась ему. В ней он пробуждал тёплые чувства.

- Привет, Надь. – Натянуто улыбнулся. – Чай будешь?

- Да я как-то... - Замялась, встала в проходе. – А ты... почему один? Сегодня же выходной. Вы ведь всегда вдвоём, что-то случилось? – Девчонка, пожалуй, впервые видела Макса таким. Он растерянный и рассеянный.

- Наверное, тебе казалось, что всё идеально. Но иногда... - Он пролистал сообщения на телефоне и явно смотрел туда. – Иногда я думаю, что что-то не так. Хороший был вечер вчера. Только меня на работу резко позвали. – Похоже, у него тоже утро не задалось. – На... объекте сначала питание пропало, а потом, когда бесперебойник кончился, ещё и модуль связи не очнулся. Пришлось ехать. Работа такая, знаешь ли. Ну окирпичился он, что я тут сделаю! – Аж вспылил! – Оказалось, брак. Не должен был потеряться он, а после подачи напряжения так и не заработал. Почему прошивка слетела... не знаю. – Он ещё раз посмотрел на телефон. – А Лида истерику закатила. Что пусть бы я на своей работе и женился тогда, раз срываюсь туда чуть что. У неё свои планы были, а мне пришлось... как будто я сам сильно этого хотел. Сука.

Надя не была уверена, кому было адресовано последнее слово – работе или Лиде, или всей ситуации. Девчонка села рядом с ним. Чтобы стать ещё чуть ближе и немного коснуться его плеча.

- Вы поссорились, да?

- Есть такое. Иногда мне кажется, что только я в это всё вкладываюсь. Я люблю её, но.... Если человека часто доводить по мелочи, то этого остаётся всё меньше.

Наде стало грустнее ещё больше – весь день состоял из разочарований. Она видела снаружи то, что Лида с Максом живут в идеальной семейной жизни, а тут вон оно что. Поссорились по ерунде. В историю Макса верилось – Лида всегда была властной. И не первый раз Надя замечала, что именно парень вкладывался в отношения, пока супруга принимала всё как должное. И он действительно любил её, но как же он устал.

- Надь, а ты сама-то что? Глаза красные и блестят, носом шмыгаешь. Дома не ночевала.

- Макс... я решила встречаться с Денисом, а сама не люблю его...

И ещё раз за сегодняшний день поведала свою историю. Во второй раз было немного проще, да и она уже поплакала перед этим, эмоционально разрядилась. Сейчас обниматься ей было необязательно, тот её спонтанный порыв с Гришей был куда сильнее. Тут она уже пошла на это более сознательно. Да, Надя расстроена, ей очень хотелось поддержки и контакта. А ещё ей хотелось оказаться в заботливых руках парня. Как вообще можно, чтобы любимая жена так себя вела, счастья она своего не понимает, что ли. Срываться на Макса по такому поводу. Надя бы ему это всё простила и уж точно не стала бы орать на него. Она подняла голову и посмотрела на него.

- Я не понимаю, чего ей не нравится. Она тебе прямо так и написала, да? Чтобы ты женился на работе?

- Да что уж там... - Парень взял телефон в руки, девчонка смогла увидеть, что всё, что она писала ему, действительно так. – «Я тебя не спрашиваю, я тебе говорю».

- Так грубо... - Надя встретилась взглядом с Максом. Близко.

- Это меня убивает.

Он пересёкся с ней взглядом и остановился. Несколько долгих тихих секунд они просто смотрели друг на друга. Девчонка робко подняла руку и едва-едва провела пальцами по лёгкой щетине.

- Я бы никогда так с тобой не поступила...

Она почти инстинктивно потянулась к нему. К его губам. Это было близко настолько, что они чувствовали дыхание друг друга. Такое тёплое, мягкое. Макс еле уловимо покачал головой в отрицании, и почему в его лице мелькнуло выражение отчаяния? Но они вместе потянулись друг к другу, сделали это одновременно. И сейчас Надя ощутила, каковы на вкус эти сладкие губы.