— Джерард Артур Уэй, говорю тебе, врачом сейчас быть очень актуально! Да, может в начале карьерной лестницы зарплата будет не слишком большая, но потом ты поднимешься! Я возлагаю на тебя большие надежды, слышишь?

"Не слышу", — проносится в его мыслях каждый чёртов раз, когда мать говорит эти слова. Самая ненавистная фраза, вечно звучащая в её речи. Эти глупые «большие надежды»... Да плевать он на них хотел.

— Да, мамочка, я тебя не подведу, буду врачом, — отвечал Джерард, мечтая сбежать как только стукнет восемнадцать, и пусть страдают потом, где же бедный малыш Джи. А ведь он давно уже не малыш.

***

— С этого дня мы платим аренду поровну.

В дверях невзрачной гостиной появился  широкоплечий блондин в полосатой майке и старых потёртых джинсах. Зелёные глаза глядят на брата с унынием, злостью и разочарованием одновременно. Джерард закашлялся, давясь чаем. Он собирался на очередной дешёвый кастинг и решил перекусить, дабы набрать немного сил.

— Ты ведь знаешь, что я нигде не работаю, как пополам-то?

Джи поднялся со скрипящего диванчика, прогинающегося под любым весом, поставил кружку без ручки, что отломалась ещё хозяев десять назад, на шаткий столик и встал напротив брата. Две пары глаз чарующего зелёного цвета с каким-то оттенком коричневого, будто не до конца пожелтевший осенний лист, смотрели друг на друга.

— Не знаю, ищи работу. Ты сам знаешь, что мне платят мало, а у Рэя просить как-то неловко. Он и так обеспечивает нас едой. Да ладно меня, но ты ему кто? Если сам не можешь, устрою тебя к себе каким-нибудь медбратом, договоримся, будешь пациентам еду носить, — рассуждает вслух Майки, после чего потирает холодные руки. За отопление не заплатил – его и не подключили.

— Я не хочу быть медбратом, Майки, — мотает головой Джерард, поджимая губы.

— Ну, для врача ты ещё не получил образование, — хмурит брови блондин.

— И не получу.

— Что ты сказал? — Глаза Уэя старшего широко распахиваются в изумлённый и одновременно с тем довольно яростный взгляд. Губы застыли в злобной гримасе.

— Я сказал, что не получу медицинского образования, ведь не хочу быть врачом, — тихо отвечает Джерард, предвкушая порцию эмоционального насилия и унижений.

— Да как ты смеешь рушить родительские мечты?! Мать с отцом так много сил на тебя угробили! Они забывали о том, что существую я! Действительно, кому нужен троечник-Майки, когда есть отличник-Джи? — он эмоционально размахивал руками, с каждой фразой повышая голос всё больше и больше.

— Майки... — шептал Джерард, пока на глаза наворачивались первые слёзы.

— Ну вот, опять ты начинаешь ныть! Подводку свою бабскую переводишь! А покупаешь ты её на чьи деньги? Правильно, на мои! Какая нелепость... Даже я, гей, не крашусь! Ты ведь симпатичный парень, Джерард! А так себя уродуешь этими полосками под глазами. Ух, если б ты не был моим мерзким братцем, я бы с тобой замутил... — последнюю фразу Майки проговаривает себе под нос, но Джерард слышит, и дрожь пробегает по всему телу.

— А я с тобой – нет! — видимо возомнив себя очень смелым, кричит Уэй Младший. Взгляд Майки становится ещё яростнее, и сильный удар остаётся на щеке Джи жгучей болью. Кожа краснеет, как и глаза, старающиеся сдержать слёзы, дабы не "переводить бабскую подводку". Джерард хватается ладонью за щёку, вскрикнув.

— Ну что, больно? Вот что чувствуют родители, когда ты отвергаешь их! Ты испоганил мне жизнь своим нелепым существованием!

— Я тебя ненавижу! — кричит черноволосый, поджав дрожащие губы. Вот-вот ручьём польются слёзы, но не сейчас, не перед ним.

— Ах вот как!

— Да, так!

— Ты живёшь в моём доме, неблагодарный ты уёбок! — продолжает орать Майки. — В моём, слышишь?! Я плачу за аренду, а ты не добавляешь и гроша! Ты жрёшь мою еду, моешься в моей ванной водой, за которую я плачу! — блондин особенно выделил слова "мою", "моей" и "я". — И если кому-то и нужно кого-то ненавидеть, так это мне тебя! — вторую щёку Уэя младшего обжигает такая же сильная боль и он снова вскрикивает.

Парень падает в облезлое кресло и прикрывает глаза, когда Майки выходит из дома, накинув старую куртку и громко хлопнув дверью. Холодные слёзы в два ручейка текут по горящим щекам. Подводка растекается по ним, оставляя чёрные следы.

Джерард лежит так минут пять, как вдруг подскакивает с места и в панике смотрит на часы.

— О нет! — кричит он, собирая в карманы мелочь на проезд и смартфон, купленный для него родителями на окончание школы.

Уэй выбегает из дома, торопливо запирая скрипучую дверь на ключ, хоть и красть там совсем нечего. Он спускается по лестнице в подъезде, натягивая на ходу куртку и пропуская ступени через одну, а то и две.

Джерард несётся через дворы к автобусной остановке. Ожидание транспорта длится, кажется, целую вечность, но Джи упорно стоит. Когда автобус подъезжает, Уэй быстрым шагом входит в него и садится поближе к двери. Он достаёт телефон из кармана и открывает фронтальную камеру. Под глазами до сих пор чёрные разводы, которые парень подтирает обслюнявленным пальцем. Джерард поправляет свои волосы, после чего вынимает из кармана подводку и заново красит глаза.

Парень сидит, разглядывая улицу за окном, нервно посматривая на экран смартфона, где высвечивается время, безостановочно движущееся вперёд. Но на середине пути заряд батареи устройства подошёл к нулю.

Наконец автобус подъезжает к нужной остановке, будто специально встретив на своём пути все красные сигналы светофоров. Джерард выбежал из транспорта и двинулся к нужному месту. В горле стоял ком от слишком быстрого бега – к такому Джи не привык. На улице начинало темнеть, и Уэй уже было потянул руку к карману, но, вспомнив о разряженном устройстве, раздражённо вздохнул и просто побежал дальше, надеясь лишь на удачу.

Вдали Джерард замечает нужное здание и на душе становится чуть легче – осталось совсем немного.

Когда Уэй добегает до двери, солнце совсем заходит за горизонт. Джерард хватается за ручку и тянет на себя, но ничего не происходит. Закрыто. Опоздал. Черноволосый разочаровано отступает назад и двигается обратно в сторону остановки.

***

Сильная мужская рука вынимает из пачки ментоловую жвачку и кладёт её между белоснежными ровными зубами. Они разжёвывают освежающую вкусность, и губы мужчины расплываются в улыбке. Он смотрит в зеркало заднего вида и восхищается своей красотой.

— Смотри, какой я красавчик, а, Брайар? Нестор точно потекет.

Он ухмыляется, важно поправляя рукав гладко-выглаженного пиджака.

— Вы действительно прекрасны, господин Айеро. Думаю, госпожа Нестор точно потекет. Если бы я был женщиной, точно бы потёк.

— Я бы и сам с себя потёк, Бобби, — подмигивает зеркалу Фрэнк. В карие глазах блестит самолюбие.

— Если она потекет и согласится выйти за меня, то я буду на седьмом небе от счастья, — продолжает улыбаться кареглазый.

— Вы любите её? — изумленно спрашивает водитель.

— Её? Нет. Я люблю её деньги, Бобби. Она любит мои деньги, надеюсь. Если объединить наши деньги, можно покорить весь этот жалкий мир. И я повышу тебе зарплату.

Боб улыбнулся.

— Надеюсь, всё получится, — заключил парень, заворачивая в какой-то переулок.

— Остановись! — успевает лишь крикнуть Айеро, но было уже поздно. Они во что-то врезались.

***

— Как Вы говорите, я должен Вас называть? — изгинает бровь черноволосый, до сей поры не веря, что такова его жизнь.

— Папочка, — раздражённо отвечает Фрэнк. — Неужели так трудно запомнить? — он с прищуром глядит на паренька, готовый выебать его прямо здесь и сейчас.

Свидание с Джамией Нестор не удалось – Айеро опоздал. Девушка послала его туда, куда Фрэнк хотел усадить её в тот же вечер, из-за чего он теперь прибывает в довольно-таки яростном состоянии. Кареглазый не ведал, зачем и почему придумал настолько странную небылицу для Джерарда – ударился бошкой об угол тумбы во время секса, потому что он – его личная шлюха. Уже спустя час после сказанных слов, он осознал, что возбуждение – штука страшная.

— Извините, — шепчет Уэй, испуганными глазами оглядывая "папочку". В голове проскакивает мимолётная мысль: «а он ничего».

Фрэнк лишь недовольно кивает и подзывает его к себе.

— Иди сюда, — говорит он приказным тоном, стоя в углу комнаты рядом со шкафом. Джерард со страхом встаёт с кровати и неуверенно шагает к мужчине.

Айеро оценивающе смотрит на парня и, похотливо улыбаясь, вручает ему какой-то кусочек ткани. Уэй не рискует спросить, что это, поэтому расправляет предполагаемый предмет одежды перед собой. Джи пробирает дрожь, когда он понимает, что держит в руках кружевные трусы зелёного цвета.

— Э-это что? — от волнения Джерард прикусывает нижнюю губу, вертя в руках это нечто.

— Слепой что-ли? Подарок тебе. Я покупал его для одной сделки, но случился ты, и сделка провалилась. Так что, теперь это твоё, ясно? — всё так же раздражённо проговаривает Фрэнк. Уэй пугливо кивает и протягивает трусы мужчине, но тот не принимает их. — Куда? Сейчас будем вспоминать, как нужно вести себя в постели.

Айеро уже и сам вжился в роль. Ему нравилось быть главным. Вдохновляла сама мысль о том, что беспомощный парнишка сейчас будет слушать каждое его слово, поддаваться каждому действию, даже самому непристойному и грубому. Фрэнк властно обхватил подбородок Уэя костлявыми пальцами и осмотрел его лицо. Под глазами снова была эта черная подводка, которую паренёк нашёл в кармане своей куртки. Похоже, он красил ею глаза каждый день и на каком-то подсознательном уровне даже после потери памяти знал, как это делать. Айеро отпустил подбородок и взлохматил чёрные волосы Джи. Тот стоял абсолютно неподвижно, видимо боясь сделать что-то не так. Фрэнк опустил руки на тело. Сначала они коснулись плеч, после спустились на живот, а затем ухватились за края футболки и стянули её. Теперь кареглазый лапал голый торс Джерарда, прикусив губу. Вскоре он почувствовал напряжение в штанах.

— Тебе приятно, малыш? — томно шепчет Айеро, касаясь ширинки тёмных штанов.

— Н-н-нет, — честно отвечает Уэй, тут же жмуря глаза, прекрасно понимая, что "папочку" это разозлит. И оказывается прав.

Лицо Фрэнка искажает злобная гримаса, глаза прищуриваются. Он явно собирается перестать церемониться, и Джи теперь безумно жалеет, что не соврал. Мужчина подхватывает Уэя на руки и укладывает на кровать.

— Штаны сними, — злобно кидает он, и Джерард в страхе стягивает оставшуюся одежду, пока Фрэнк снимает свою. Клетчатая рубашка Айеро отлетает в сторону, следом летят бежевые брюки, туда же отправляются темно-синие трусы. Уэй нервно кусает губы, когда видит возбуждённый половой орган, приближающийся к его лицу. — Рот открой, щенок, — приказывает кареглазый.

Джерард открывает рот, и принимает в себя член. Он давится им, пытаясь подавить рвотные рефлексы. Фрэнк вздыхает, приговаривая себе под нос возмущённое «ну кто так сосёт?». Уэю становится немного обидно, что кареглазый не оценил его стараний, ведь тот даже не блеванул, а так хотелось! Слёзы продолжают стекать по щекам, размазывая подводку под глазами.

— Ты бревно, — фыркает Фрэнк и берёт руку Джерарда в свою. Он кладёт её себе на член и водит ею по нему. Второй рукой мужчина берётся за затылок парня, — бери глубже, работай языком, ты слышишь меня?

У зеленоглазого получается не очень, и Фрэнк ударяет его ладонью по ляжке. Парень вскрикивает от неожиданности и боли, а "папочка" лишь продолжает учить и командовать, ударяя Джи за каждое неверное действие.

Спустя некоторое время Уэй приловчился и стал делать свою грязную работу чуть лучше. Во всяком случае, с уст Фрэнка сорвался первый довольный стон. Джерард принял это как хороший знак и повторял те же действия чем добился того, что Айеро убрал руку с его затылка и стал гладить по лохматой макушке.

— Молодец, малыш, — томно вздыхает мужчина и наконец освобождает рот Уэя. — Перевернись на животик, упрись в кровать коленями и встань на локти.

Джи встаёт раком и Фрэнк смачивает пальцы слюной. Он осторожно вводит один в Джерарда и начинает медленно двигаться. Уэй поджимает губы, пытаясь не издавать лишних звуков. Вскоре Айеро добавляет второй палец и начинает старательно расширять отверстие.

— Готов? — спрашивает он, но не дожидается ответа, вынимает пальцы и входит в парня.

По щекам зеленоглазого вновь текут слёзы, с губ срываются крики, но Фрэнку нравится, ему хочется, чтобы Джерард кричал громче, плакал больше, желает увидеть страдания, поэтому ускоряется с каждым толчком всё больше. Айеро довольно улыбается, когда Уэй начинает буквально орать, уже не пытаясь стерпеть жуткую боль.

— Глупый щенок, ты сорвал мне сделку... Чувствуешь это? Чувствуешь? — кричал Фрэнк, совсем паренька не жалея.

Джи не может поверить, что это его жизнь, которую он забыл. А сколько таких пыток он не помнит? И сколько ещё ему придётся стерпеть?

Продолжение следует...