Вадим.

- Ты ничего не знаешь о моей жизни! Тебе плевать на меня!

- Ник, успокойся, и объясни мне все нормально!

- Будто тебе есть до меня дело! Беги, разбирайся со своими проблемами, а меня оставь в покое! Убирайся из моей комнаты!

Вероника грубо выталкивает меня из помещения (точнее, я позволяю ей это сделать) и захлопывает передо мной дверь, запираясь на ключ.

Ярость переполняет меня. Мне хочется орать, хочется выломать эту чёртову дверь и потребовать от сестры объяснений, но я лишь сжимаю ладони в кулаки и быстрым шагом ухожу к себе в комнату.

Как только я приехал домой, после того как поработал за "спасибо" личным шофёром Алисы, я направился в комнату сестры, чтобы поговорить. У меня из головы не выходила ее вчерашняя выходка и мне хотелось знать, что с ней происходит, но Ника лишь накричала на меня и выставила. Меня это взбесило.

Как она может считать, что не нужна мне, если я кроме нее ни о ком так не заботился никогда? Меня всегда волновала она и ее проблемы, с чего она вообще это взяла?

Если это ранний переходный возраст у девочек, то думаю, что она ещё не раз выведет меня из себя таким образом.

Не глядя, я бросаю школьную сумку, на ходу стягиваю с себя белую рубашку, не заботясь о пуговицах и в полуобнажённом виде сажусь за компьютерный стол. Включив ноутбук, я жду, нервно барабаня пальцами по столу, когда он загрузится, и выхожу в интернет.

Я обещал Алисе, что помогу ей? Обещал. Значит теперь надо придумывать каким именно образом я собираюсь ей помогать.

Кликаю мышкой на ее страницу, на аватарке вижу ее фотографию, где она сидит на карусели и улыбается. Такая живая фотография, но она по-детски такая нежная и открытая на этом кадре, что с трудом удается сдержать улыбку.

Сворачиваю фотографию и мониторю заманчивую надпись «добавить в друзья». По идее, мы же друзья? Так почему бы и нет?

«Заявка отправлена».

Никогда раньше ни к кому не просился в друзья. Видимо эта Вольф станет моим исключением во всем. Рядом с ней я тут же забываю про все свои принципы, чего раньше не было. И меня самого это бесит.

Немного просмотрев ее стену, я нахожу на совместную фотографию Алисы и Веры Герц, обнимающихся. Выше гласит надпись: «Не имей сто друзей, когда достаточно и одного *сердечко*».

И тут идея по спасению девочки Алисы Вольф появляется в моей голове так элементарно, и я задумываюсь как сразу до такого не додумался.

Каждый раз, когда у меня появляется новая девушка, вся школа только об этом и трещит. Сплетни и истории о нас разносятся очень быстро, каждая вторая ученица хочет узнать историю, как у нас вообще все закрутилось, поэтому начать встречаться с новой девушкой, - к тому же и после того, как моя бывшая забрала документы из школы, расставшись со мной - и вся школа будет стоять на ушах.

Найти ее страничку легче легкого. Через друзей Алисы, которых у нее не так уж и много. Герц я не бросаю заявку в друзья, но ставлю лайки на все ее фотографии и записи, чтобы не остаться незамеченным в уведомлениях девушки. Как показывает практика, девушки сами потом пишут тебе, поэтому мне остается только ждать, когда Вера клюнет на этот старый, как жизнь, прием.

Потягиваюсь в кресле и встаю из-за стола. Нужно пока сходить в душ, потому что я очень устал, а горячая вода помогает расслабиться. Но сигнал нового сообщения останавливает мои планы, и я опять сажусь в кресло, и открываю окно переписки. Кажется, рыбка попалась на крючок!

Но я ошибся. Это мне написала Алиса.

«Зачем ты просишься ко мне в друзья, если еще совсем недавно сам кричал, что мы не можем быть друзьями?» - пишет она.

Я проверяю обновления и понимаю, что она не приняла мою заявку. Но вообще логика в ее словах присутствует. Я очень негативно отнесся к мысли, что мы будем друзьями, боясь причинить ей вред, но в итоге прошусь к ней в друзья в интернете. И разве смогу я объяснить ей, что просто не могу не находиться рядом с ней? Разве смогу я объяснить, что меня к ней тянет?

«Может быть я передумал и не против быть друзьями?» - написал я в ответ, поставив в конце ухмыляющийся смайлик.

«А почему вообще был против?» - мгновенно написала она.

Это донельзя верный вопрос. Но как правильно объяснить ей, что моя жизнь далеко не самого обыкновенного подростка? Как рассказать, что я тусуюсь с наркоманами и иногда доставляю? И, наверняка, ей не понравится, что я иногда могу употребить, а состояние невесомости порой бывает слишком опасным для окружающих людей.

«Я не могу всего рассказать тебе, но намного лучше для тебя, чтобы я был рядом.»

«Намного лучше для меня? Я, конечно, и не сомневалась, что ты с завышенной самооценкой, но все-таки думала, что в меру. Сомневаюсь, что без тебя я пропаду.»

Ай, а это жалит. Насколько мне не изменяет память, это я сейчас пытаюсь вытащить ее из ямы, которую она сама для себя вырыла. Это я помог ей в первый вечер нашего знакомства, потому что знаю каким отморозком бывает Морозов по отношению к тем, кто слабее. У него даже фамилия, говорящая сама за себя. И она еще говорит, что без меня не пропадет? Серьезно? Обидно даже как-то.

«Теперь я понимаю, почему у тебя нет друзей!»

Я пишу это в порыве злости, но в душе все равно надеюсь, что она еще что-нибудь напишет, чтобы просто поддержать общение, но Алиса выходит из сети, так и не приняв мою заявку в друзья. Почему я вообще бегаю за этой чертовой девчонкой? У нее есть парень, который и сам в состоянии оберегать ее, так почему же это делаю я? Совершенно посторонний человек?

Может бросить все и заняться собой, как раньше? Будто никакая Алиса Вольф в моей жизни не появлялась.

Тем не менее все дрожит внутри от осознания, что именно этой девушке я безразличен. Хотя мне не раз казалось, что она явно смущается рядом со мной, и потому думал, что нравлюсь ей, но, судя по ее отношениям с Александром, я ошибался. Мысли о том, что это отношения на корысти, я старательно отметаю. Не похожа Вольф на такого человека.

С раздражением я захлопываю крышку ноутбука, рывком сдергиваю с плечиков кожанку и сваливаю с этого дома. Как и всегда я собираюсь в то единственное место, где могу расслабиться или выместить злость. Надеюсь, что сегодня у Ромы найдется какое-нибудь задание для меня. Давненько я не избивал людей.

Выгоняю мотоцикл из гаража, надеваю шлем, сажусь на своего железного коня и вот уже мчусь по ночным улицам Питера.

Погода испортилась так же быстро, как может испортиться мое настроение. Здесь всегда так. Осень вступила в свои права, все кругом серо из-за затянувших небо туч, и кажется, вот-вот пойдет дождь.

Выбрасываю все мысли из головы и полностью отключаюсь, утонув в адреналине и скорости. Просыпаюсь только в тот момент, когда выруливаю во двор человека, которого не хочу сейчас видеть.

Припарковавшись, глушу мотор и слезаю с мотоцикла. Взглядом на автомате нахожу окно интересовавшей меня девушки, но свет в комнате не горит, и это настораживает меня. Создается ощущение, что в комнате никого нет или же девушка уже легла спать. Но время на дисплее моего телефона, показывает только девятый час, поэтому я сомневаюсь, что она спит.

Мой взгляд цепляется на аварийную лестницу, которая как раз проходит мимо окна Алисы Вольф, но я быстро отметаю эту мысль. Нет. Один раз я уже поддался этому тупому желанию, о чем до сих пор жалею. Я не полезу к ней в окно, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Она мне никто, я ей никто и она мне даже не нравится, поэтому с чего бы мне делать это, рискуя в такую погоду в любой момент соскользнуть?

С усилием воли я заставляю себя опустить голову, разочарованно вздыхаю и поворачиваюсь к детской площадке, где и познакомился с Алисой. Таким образом я еще никогда не знакомился с девушками. И тем более никогда не защищал ни одну особу слабого пола, кроме своей младшей сестры. Будучи, не зная какая она есть, меня будто что-то толкнуло, и я ввязался в перепалку за нее. Лучше бы мимо прошел... Глядишь в школе она бы так и осталась для меня скучной новенькой.

Мой взгляд привлекает одинокая фигура, сидящая на качели. Я не сомневаюсь ни секунды, что это Алиса и хотел было подойти к ней, но, сделав лишь два шага, останавливаюсь.

В этот момент к ней подходит еще одна фигура. Как я понял мужская. Увидев подошедшего, Алиса вскакивает на ноги и отходит на довольно приличное расстояние от него. Кажется, она напугана и раздражена, я слышу, как ее голос приобретает неестественно высокие нотки. Не думая ни секунды, я присоединяюсь к парочке, понимая, что это явно не ее любимый Алекс решил устроить романтическую прогулку.

- Зачем ты пришел? – восклицает Алиса, осторожно делая еще шаг назад. - Тебе мало было прошлых издевательств?

- Эй, успокойся! - этот голос я бы точно не спутал ни с каким другим, поэтому ускоряю шаг. Боже, и какого черта он вообще подошел к ней? И где его свита? - Я просто проходил мимо и увидел тебя. Почему ты плачешь?

- Не думаю, что тебя касается зачем она плачет! - грубо вмешиваюсь я, за плечо разворачиваю Морозова к себе, вцепившись в ткань его толстовки. - Какого черта ты вообще даже приблизился к ней?

- А она что, твоя собственность? - фыркает тот в ответ. - Мы просто беседуем и, как видишь, я и пальцем ее не тронул.

- Просто не успел, потому что я подошел!

Морозов вырывается из моей хватки, поправляет одежду и выплевывает:

- Она не твоя, Зимин, поэтому ты не имеешь права запрещать мне подходить к ней!

Я замираю, осознавая, что он прав. Я защищаю Алису как-то ревностно, будто она моя девушка, что, ясное дело, не так. И мой враг понимает это. Но Алиса стоит с таким недоуменным лицом, что я понимаю: она и понятия не имеет, что за ерунда здесь происходит.

- Тебе лучше уйти, Морозов, - говорю я. - Сомневаюсь, что после вашей первой встречи, она желает с тобой общаться.

Я поворачиваюсь к Алисе, чтобы посмотреть на ее реакцию, и она кивает, тем самым подтверждая мои слова.

- Пока что мне лучше уйти, а вот потом мы с Алисой еще сможем подружиться! - он противно улыбается, и поворачивается к нам спиной, но все-таки бросает на прощание через плечо: - До встречи на соревнованиях, Зимин!

Быстрым шагом Паша Морозов удаляется от детской площадки, а я тем временем поворачиваюсь к Алисе, спрашивая, будто ничего сейчас и не было:

- Что случилось и почему ты плакала?

***

Двумя часами ранее.

Алиса.

Я прихожу домой в отличном расположении духа. Прямо прекрасном. После разговора с Александром, у меня будто камень с души упал. Мы все выяснили и теперь все хорошо.

Нравится ли он мне? Да. И дело тут не в его славе или чем-то ещё. Он просто мне нравится.

А Вадим... Тот ясно дал понять, что мы даже друзьями быть не можем. Пусть его реакция в машине меня удивила, и эти сообщения, которые он мне отправил о просьбе быть друзьями, но раз он сам изначально отталкивал меня, то теперь и я не вижу смысла.

Мама пришла уже вечером, когда я сидела на кухне и пила зеленый чай. Ее настроение, в отличие от моего, было опущено на самое дно и почему-то мне казалось, что она прочитала газету, где написано про меня и Александра.

- Привет! – здороваюсь я, когда мама появляется на кухне. - Мам, что-то случилось?

Я пытаюсь сохранить недоумение на лице, хотя одного ее грустного взгляда достаточно, чтобы внутри все сжималось от плохого предчувствия.

- Мам? - зову я ее, заметив, что она не отвечает. - Ты за что-то игнорируешь меня?

- Ох, нет, дочка! - мгновенно откликается мама, будто вырываясь из плотного кокона мрачных мыслей. Она подходит ко мне, крепко обнимает, прижав мою голову к своей груди, и я слышу, как быстро бьется ее сердце.

- Мам, все хорошо? Почему ты такая...

Я не могу подобрать нужного слова, поэтому предпочитаю не продолжать фразу, ожидая ее ответа. Женщина отпускает меня и садится напротив, взяв за руку. Меня серьезно волнует ее состояние, потому что я сразу поняла: если бы мама узнала обо мне и Алексе, то ее реакция была бы далеко не такая. Ее что-то очень волнует. Причем очень сильно, если она тянет время и боится говорить.

- Лис, нам нужно серьезно поговорить! – произносит наконец мама. Я невольно вспоминаю тот самый вечер, когда мама точно так же начинала разговор, когда хотела рассказать мне о смерти отца. И сокращенным именем она меня называла только тогда, когда случалось что-то по истине серьезное.

- Я слушаю, мама. - Отвечаю я, стараясь не думать ни о чем плохом.

- Любимая моя, - я чувствую, как она сжимает мою ладонь. - Мы часто теряем дорогих сердцу людей, верно? Настолько часто, что иногда перестаем настолько сильно пугаться потери близких...

- Что ты хочешь этим сказать? - нахмурившись, спрашиваю я. - Кто-то опять умер? Или болен? Что, мама?!

- Болен...

Я выгибаю левую бровь, задавая тем самым немой вопрос. Сердце в учащенном темпе стучит в груди, отдаваясь неприятной пульсацией в висках. Каждый мой нерв напряжен до предела, и я натянула, как струна.

- Я... Рак... - едва слышно выдыхает мама.

Мой мир обрывается. Все струны лопаются. В легких резко заканчивается воздух.

Чувствую, что не могу заставить себя пошевелить даже глазами, залипнув в одну точку, и мозг совсем не в силах принять эту ужасную информацию.

Моя.

Мама.

Больна!

Внезапно кислород перестает поступать в мои легкие, вынуждая судорожно хватать ртом воздух.

Мой единственный родной человек сидит напротив меня со слезами в глазах. И этот же человек болен. Единственный близкий человек, которому я еще была нужна, и который нужен мне. Как же больно внутри. Как же больно.

Я не могу! Я не хочу терять еще одного родителя! Они оба еще слишком молоды для смерти, они оба еще должны были пожить для себя и для меня. Как я буду без них?

- И давно ты узнала о этой болезни? - спрашиваю я, не узнавая свой голос. Он вдруг стал каким-то... безжизненным.

- Недавно весь офис проходил обследование. Результаты пришли только сегодня.

Я аккуратно выпутываю свою руку из ладони мамы, встаю из-за стола и выхожу в коридор, где накидываю на плечи куртку. Почему, ну почему это происходит со мной? Я хочу остаться с мамой, упасть в ее объятия и прорыдать всю ночь, но не могу так поступить. Ей и самой тяжело осознавать свою болезнь, а я не могу дать ей поддержки. Я хочу лишь плакать, утонуть в своей боли.

- Милая, ты куда? - остановившись в пороге кухни, спрашивает мама. Я понимаю, что ей больно и страшно не меньше моего, но не могу ничего с собой поделать.

- Я... - на секунду замираю с открытой входной дверью, ведущую на лестничную площадку. - Я схожу прогуляюсь, мамуль, и вернусь. Все хорошо. Мне нужно прийти в себя, прости.

Мне просто о многом надо подумать. Мне просто надо подумать о том, как теперь вести себя с мамой, просто подумать обо всей этой нелепой случайности. Но, о Боже, зачем ты так поступаешь со мной? Почему страдают мои близкие?

Я не понимаю, зачем меня оставляют одну. Это такое испытание? Тогда я не готова его проходить. Совсем не готова. И никогда не буду готова.

Терять близких всегда очень больно. И никогда не хочется их отпускать.

Я медленным шагом спускаюсь на первый этаж пешком по лестнице, пытаясь очистить голову. Нужно думать о хорошем и не верить, что у мамы какая-то серьезная болезнь, после которой может быть только смерть. Моя мама будет жить. В конце концов мы сможем ее вылечить. Точно сможем. Я не хочу оставаться одна. Рак ведь может быть только начальной стадии, существует химиотерапия, многие люди еще десятилетиями живут с ним.

Выхожу из подъезда на улицу, чувствуя даже сквозь куртку холодный ветер. Уже стемнело, зажглись фонари и лишь несколько людей было во дворе, которые уже спешили домой, чтобы согреться. Осень какая-то холодная.

Тучи сгущаются над моей головой. Погода будто солидарна со мной, потому что утром было хмуро, днем заиграло солнце, а к вечеру погода окончательно испортилась. Все в точности так же сегодня творится с моим настроением.

Медленным шагом направляюсь к качелям, на которых давно не качалась. Не качалась с той самой ночи, когда переехала в этот город.

Отталкиваясь ногами от земли, я раскачиваюсь все сильнее, надеясь, что это сможет отвлечь меня от моих мрачных мыслей. Нужно расслабиться и думать о хорошем... Но какое здесь хорошее, когда в жизни полный хаос?

***

- Что случилось и почему ты плакала?

- Ничего не случилось, Вадим, и я не плакала! - отрезает девушка, поворачиваясь спиной и уходя с площадки.