Кабинет Фредрика, к великому удивлению, оказался давно приевшегося бежевого цвета. Стены были окрашены в тот же тошнотворный цвет, что и стены в наших комнатах, одну из них заграждали шкафы с папками и другой бумажной макулатурой, посередине кабинета был стол из слоновой кости, а на нем белоснежные статуэтки жизнерадостных, миловидных ангелов. Как символично.

Я обернулась на Смотрящего. Он стоял в своем идиотском темно-бежевом костюме, скрестив руки за спиной, точно так же, как скрестил пару минут тому назад мне. Я из-за всех сил старалась вложить в свой взгляд как можно больше презрения. Это оказалось нетрудно, возможно, я даже немного перестаралась – Смотрящий нахмурил брови.

Дверь скрипнула, предупреждая о приходе директора. Я все не переставала смотреть на Смотрящего. Мысль о том, что в его полномочия входило причинение боли в случаи наших мелких нарушений не давала мне покоя.

- Здравствуй, Эмили.

И вновь я услышала этот пробивающий до дрожи голос. Скрипучий, противный, чересчур правильный. Фредрик хоть и оставался таким же харизматичным, что и в первый день, однако в ту секунду он казался демоном, переодетым в солидный костюм, с нарисованной улыбкой на губах.

Я не удостоила его ответным приветствием, но отвела глаза от Смотрящего.

- Почему вы не позволили мне пропустить завтрак? – без лишних церемоний начала я.

Его улыбка стала еще шире.

- Видишь ли, твое поведение наводит меня на мысль, что ты совсем не знакома с правилами нашего заведения, Эмили.

- Я читала брошюру. Мама знакомилась со всем остальным.

Фредрик отодвинул кресло, сел и поправил одного из ангелов на столе, повернув его в мою сторону.

- Значит, ты хочешь сказать, что совсем не имела понятия о том, где тебе придется провести три года обучения? – в голосе слышались нотки усмешки.

- Насколько мне известно, нас здесь не только учат, - он начинал действовать мне нервы.

- Верно, - согласился директор, - Как проходит ваше лечение? Привыкли к вашему расписанию?

«А он особо и не торопиться».

Я подогнула под себя ноги и слегка наклонила голову вправо – чтобы думал, что его вопросы не наводят на меня ни капельки страха. Никогда не думала, что жизнь в одной комнате с Сарой Джонсон позволит мне вести себя так... В ее стиле.

- Фелисия отличный специалист. Мастер своего дела, - я изобразила зевок, - Если вы не возражаете, я бы хотела понять, почему мне нельзя задерживаться в своей комнате.

Фредрик кинул короткий взгляд на Смотрящего, полный непонятной мне гордости, и понимающе кивнул, как будто вошел в мое положение и осознал причину моего негодования.

Он рассказал мне о том, каковы правила «Двадцать Три» на самом деле, вдаваясь в мельчайшие подробности. О том, почему я должна была следовать строгому графику, почему мелкая ошибка может навредить всей системе, так старательно выстроенной Авекором. Мой поступок мог показать остальным, что некоторые правила все-таки поддаются нарушению. А то являлось, естественно, абсолютно неверным. На мой вопрос: как мне тогда справляться с таким периодом болезни, Фредрик сдержанно посмеялся. Словно Санкта-Клаус, которого ребенок попросил о самолете. Он сказал, что попросит врачей увеличить дозу лекарств.

«Превращали ли они меня в ходящего наркомана или я просто начала сомневаться во всем и каждом?»

Я была уверена, что Эпизоды пациентов они решили точно таким же образом – притуплением всех чувств с помощью медикаментов.

«Они пытаются заткнуть меня»

«Они пытаются помочь. Здесь тебе не причинят вреда»

«Они хотят лишить меня чувств. Зачем?»

«Мама доверяет Фредрику»

«Меня лечат.

Меня лечят. Лечат».

- Мы пришли к общему решению проблемы, Эмили?

Я согласно кивнула и натянула улыбку.

- Лекарства – значит лекарства.

- Мы предупредим Мисс Танвар.

«Боже, мама, спаси меня»

***

Наказание мне назначили не такое уж и скверное – уборку в пару с братьями Альдери в выходные. Правда на этом мои мучения как первогодки заканчивались, а вот им приходилось «отрабатывать невежественное поведение» уборкой туалетов на протяжении недели.

Утром по плану первым уроком у меня была математика, последним биология. После – терапия у Фелисии. С Сарой мы не разговаривали, только лишь изредка переглядывались, будто убеждаясь в безопасности друг друга. Я сделала пометку в мозгу – поговорить с Джонсон, как только выдаться удобная возможность. Ее пыл заметно спал, ночью я больше не слышала плача. Однако вид у нее был все тот же безупречный – никакого намека на нестабильность. Тот же уложенный в красивом беспорядке пучок, те же эксперименты с формой. Утром я даже проснулась от резкого запаха – Сара красила ногти в убийственно-красный цвет.

На письменном столе меня уже поджидали лекарства. Медсестры заходили каждое утро, и то не было исключением.

В голове промелькнула мысль:

Что будет, если я не приму добавленную дозу?

Глупость, конечно. Они следят за всем и каждым, эта маленькая тайна выйдет мне боком.

«Может, смыть в туалет?»

Признаюсь честно, я уже боялась откланяться от правил. Оставалось надеяться, что три года пролетят быстро и незаметно. Я закинула пилюли в рот и запила водой.

Нашу небольшую группу первогодок мучили очередной лекцией на совершенно не интересующую меня тему. Математика меня особо не напрягала, учителя в «Двадцать Три» друг от друга особо не отличались, по их светящимся лицам и довольным улыбкам было ясно, что их труд хорошо оплачивается, однако учитель биологии, Мэнсон, обладал редким и никому не нужным талантом – превращать скучные лекции в еще более невыносимые.

Я сидела с Сарой на второй парте, как и всегда. Соседи по комнатам обычно всегда сидели вместе.

«Но я не прочь обзавестись новой компанией» - вдруг вспомнились мне слова Мэтта Альдери. Думаю, он был таким единственным. Комментарий Джекса мне нравился больше:

«Мы здесь не для того, чтобы делиться личными историями»

Кто-то делал записи, кто-то не отрывал мученического взгляда от окна. Конечно, их окликали и приказывали вернуться к работе. Садоводам не терпелось заняться любимым времяпровождением. Другим хотелось вылететь из класса и посвятить себя хобби, я заметила это по возбужденным лицам.

Я бы поиграла на синтезаторе. Казалось, что мои пальцы вечность не касались знакомых клавиш.

Да, я бы поиграла. Хотя вряд ли сочинила бы что-то новое, Вспышка мне пока не позволяла, и муза – тоже.