Новая неделя началась с боли в руке. Эта тупая боль, что не проходила уже сутки, не исчезала даже при помощи мази, которую дала мне Элис. Это же обычный ожог. Он отличается как-то от обычного ожога или что? Я не понимаю логики этих законов, она слишком глупая. И зачем вообще их создавали? Чтобы портить людям жизнь таким образом? Все время, что я знал и знаю об этих законах, всегда даже не представлял, о чем думали те люди (ну или не люди - это никому неизвестно), когда создавали это все. После того, как Джина рассказала нам обо всем этом, я погрузился полностью в свои мысли. Мысли, которых нет, но почему-то они есть. Это странное ощущение, когда я ни о чем не думаю, но в то же время, все происходящее пролетает мимо меня в один миг. Если бы так работало на уроках. Кстати говоря о них, домашнее задание уже давно было сделано, поэтому я особо не парился насчет него. Сейчас везде идет подготовка к экзаменам, но мне готовиться особо не нужно - я повторяю весь материал на уроках и вечером, а еще наша учительница оставляет нас на дополнительные задания. Думаю, с таким подходом экзамены пролетят как по маслу. Я так думаю.
Келвин с его сестрой ушли домой после того, как посидели немного у нас, так как их позвал отец. У них была встреча с друзьями семьи, и никто не смог отказаться, поэтому остальную часть дня я страдал у себя в комнате из-за скукоты. Что только я не переделал за этот выходной: играл в телефон, пытался запихнуть в голову хоть что-нибудь из школьного курса, чем я не увлекаюсь, помогал Элис, но она меня прогнала и сказал, чтобы я отдыхал, пока она тут. В общем, выходной был «очень веселым».

- Деррен, - обращается ко мне тетя в тот момент, пока я лежу на диване и втыкаю в потолок. Сейчас только пять утра, а я уже перебрался с теплой и мягкой кровати в холодную гостиную. Честно говоря, я сам не знаю, что со мной случилось, что я проснулся так рано, но спать совершенно не хочется. - Я слышала как ты вышел из комнаты и пошел вниз. Что-то случилось? - Да, Элис, не многое, но я об этом не расскажу.

- Все хорошо, просто не хочется спать, - отвечаю и смотрю в ее глаза. Они выражают одно тепло - такие добрые и красивые, что я всегда таю, когда вижу эту прекрасную женщину. Могу повторять всю свою жизнь, что она мой самый любимый человек на всем свете. Хотя мне не с чем сравнивать, ведь моих родителей я почти не помню, а о остальных родственниках мне совершенно нет никакого представления. Да и в личной жизни особо ничего нет.

- Как твой ожог? Я видела, что он очень большой. Как ты так поранился? - спрашивает тетя и садится около меня на диван. Она аккуратно поглаживает мои руки и складывает обе ладони в своих, наверное, пытаясь успокоить меня заранее, как она делает каждый раз. Да уж, за эти года я уже давно выучил все ее движения и то, что они означают. Например, когда тетя злится, она начинает кусать внутреннюю сторону щеки; это видно по тому, как она двигает губами в бок и слегка двигает челюстью. Когда она хочет успокоить кого-то, ее голос превращается в голос ангела, движения становятся суперплавными, что и вправду успокаивает. Правда, я бы никогда в своей жизни не разозлился на нее, а тем более не ударил. Как вообще это можно сделать? Злость на милых женщин для слабаков.

- Все хорошо, я же жив, - улыбаюсь ей и привстаю на локти, чтобы разговаривать с ней на одном уровне. - Почему ты не спишь?

Она смотрит на меня грустными, но в то же время радостными глазами. Ее реакция на мой вопрос слишком странная.

- Я вечером лечу обратно домой, - отвечает Элис и обнимает меня. Ее объятия слишком крепкие, что я чуть ли не задыхаюсь, но в них чувствуется все то, что она хочет мне сказать. Знаете, когда вы обнимаете своего близкого родственника перед отъездом и понимаете, что не хотите с ним расставаться, но все равно вам приходится сделать это, и вы вкладываете все чувства в эти объятия. Да, я, наверное, псих, но чувствую это. Обхватываю руками ее спину в ответ и чувствую, что ее слезы стекают прямо на ткань моей одежды. Я сам сейчас расплачусь, если она не прекратит это, черт.

- Ну ты чего? Мы же встретимся еще, не реви, - слегка отстраняюсь и беру ее за впалые щеки, чтобы рассмотреть глаза этой прекрасной женщины, - Ты не навсегда же уезжаешь. У нас есть интернет для того, чтобы общаться, так что не переживай, - вижу, как сквозь слезы она улыбается, а я улыбаюсь ей в ответ. - Может быть и я приеду к вам, - Элис снова захлебывается слезами и падает мне на грудь, в то время как с моей щеки до ключиц протекает капля слезы, впитываясь в ткань футболки.

***

В школу я добирался с тяжелым камнем на сердце, пока дома тетя готовила прощальный ужин. Странно звучит, но это так и есть. Именно прощальный ужин, на котором мы оба разревемся, я провожу ее до аэропорта, приеду и лягу спать. А потом все то же самое, что и было всю жизнь - школа, магазин, дом, подготовка к экзаменам, сон по три часа из-за огромного количества заданий, а потом университет. И там, думаю, будет то же самое. Интересно, будем ли мы общаться с Фредом так же, как и сейчас? Кстати говоря, я давно его не видел. Надеюсь, что я сегодня найду его, и можно будет поговорить с ним. Он все время где-то прячется, не звонит, даже не пишет. С ним такого бывало только два раза: когда он утопил мобильный в туалете и забыл сказать, а второй сейчас. Так что можно сказать один раз. В мыслях я и не заметил, как дошел до школы.

- Эй, Деррен, - слышу голос сзади меня и понимаю, что это тот самый человек, с которым я бы сталкиваться не совсем уж и хотел. Келвин. Он, конечно, мой друг, но последние события с рассказами Джины не дают мне покоя, поэтому, будто не слышу и игнорирую его. - Да подожди же ты.

Меня хватают за плечо и поворачивают к себе. Я сначала не понимаю, что происходит, но когда на секунду чувствую биение сердца Юнсберга, понимаю, что мы столкнулись грудными клетками, и нам нужно как можно скорее отпрянуть друг от друга. Мои глаза распахнулись от неожиданности, а в ушах раздался звон, что исчез так же быстро, как и появился. Его рука все еще держит мое плечо, и я стараюсь как можно быстрее отшагнуть от парня. Сердце колотится, и я чувствую покалывание пальцев, будто бы меня сейчас ударит током. Да черт его побрал!

- Так... Привет, - я поднимаю голову и стараюсь не смотреть ему в глаза, но спустя секунды мне приходится это сделать, ведь, думаю, ему не особо приятно разговаривать с человеком, что смотрит даже не в его сторону. Его изумрудные глаза рассматривают меня взглядом полным непонимания, а я смотрю на него в ответ, не понимая, почему он так смотрит. - Что-то случилось? Чего ты так смотришь?

- А... Нет. Мне, кхм, домой надо, извини, - Келвин с такими же удивленными глазами убегает в другую сторону, а я все еще стою и не понимаю, что происходит. У меня может что-то на лице? Или от меня воняет? Беру телефон, чтобы посмотреть на себя, но ничего необычного не вижу. Вонять от меня не должно, так как одежда у меня постирана со вчерашнего дня - Элис постаралась и перестирала все мои вещи вместе с постельным бельем. Ну и ладно - его проблемы; пусть и сам разбирается. Иду в сторону своего кабинета и вижу Фрэда. Наконец.

- Чува-а-а-ак! - кричу на весь коридор и подбегаю к нему, чтобы поздороваться. - Фрэд! Ты с ума сошел. Ты... - он поворачивается, и я вижу на его лице многочисленные раны. На оголенной коже рук тоже виднеются побои. Я стою с открытым ртом и рассматриваю его всего. - Что случилось? Почему на тебе раны? Фрэд?

Он просто стоит и смотрит в пол, не желая видеть никого. В то время как я разглядываю его лицо и бегаю туда-сюда около него. Честно говоря не понимаю, что могло случиться. Вроде бы все было хорошо, когда мы виделись в последний раз, а сейчас у него разбитое лицо.

- Всё хорошо, - отвечает так, будто против него сейчас весь мир. Наверное, не все хорошо, как он говорит, ведь драка была совсем против него, как видно по разбитому лицу Фреда. Да что за черт с ним происходит?

- Фрэд. Скажи пожалуйста правду. Я реально хочу узнать, что с тобой случилось, - после моих слов его ленивый и уставший взгляд перемещается на меня, из-за чего мне становится некомфортно. Смотрит как на какую-то вещь. Дальше я уже не замечаю, как под школьный звонок мы убегаем на задний двор и садимся на одну из лавочек. Получается прогуляем урок. Класс.

- Слушай, раз ты хотел узнать, - скрещивает руки, облокотившись о колени, Фрэд. Из его рта исходит громкий выдох. Брови хмурятся, образовывая между ними большую складку. Вижу, ему совсем не хорошо. - Мои родители были в прошлом должны много денег каким-то людям, и родители до сих пор не могут отдать им эти чертовы деньги. Они решили найти меня и в перчатках избили меня. По-моему, я помню каждую секунду этого момента, - он закрыл глаза руками и начал плакать. Я честно сидел в шоке. А рассказал ли он родителям? Или им все равно? Да ну, его родители хорошие люди же.

- Твои родители знают? - подвигаюсь немного поближе, чтобы нас никто не слышал и потаюсь увидеть его лице. Черт его побрал, Фрэд плачет! Он никогда не плакал, по крайней мере при мне. Я не представляю, что он сейчас чувствует.

- Не знаю. Возможно, они передали им все, а может и нет. Хрен его знает, - он вытирает все слезы и теперь смотрит вперед, на траву. Сейчас такая хорошая погода, птицы чирикают, солнце тепло светит, приятный ветер дует в лицо, но происходит такое. В груди как будто все сжимается.

***

Келвин сидит на уроке. Сейчас у него математика - то, что он не любит больше всего. Злая учительница математики на одну школу есть не очень хорошо. Пока на доске женщина записывает новую тему, парень, рискуя всем и сидя за второй партой, что-то рисует на листке. Что-то похожее на орла, непонятное, но в то же время красивое. Он чувствует полное спокойствие, несмотря на то, что в любой момент учительница может попросить сказать то, что она сказала только что, а он летал в облаках и не услышал. Сидящая за соседней партой девушка пытается понять, что у него там нарисовано, и иногда поглядывает на лицо парня. Наверное, она заинтересована в Келвине, кто знает. Парень продолжает рисовать, не обращая внимание ни на что. Но резко его спокойствие обрывается, когда он чувствует непонятное. Его грудь будто сжалась от страха, непонятное ощущение. Девушка, что наблюдала за ним, заметила это, но решила, что ей не стоит вмешиваться.

- Миссис, можно выйти? - спрашивает Келвин и выходит из кабинета. Пока он спускается по лестнице, выглядывает в окно и замечает, что на пустом поле находятся два парня, и по белым волосам понятно, что это Деррен. А про его друга он не подумал. Они никогда не общались так близко, чтобы помнить его внешность, поэтому решил, что наверное так и должно быть. Возможно, они заняты каким-то проектом и решили переместится на улицу. С такими мыслями Юнсберг направился на второй этаж, к кулеру, чтобы попить воды.

***

Я сказал Фрэду быть осторожным и ходить чаще со мной. Мы погуляли один урок, да и идти на него не особо хотелось, но сейчас это стоило сделать, иначе я бы никогда не узнал, что случилось. Правда, я не думал даже, что его родители могут жертвовать ребёнком из-за денег. Мы решили, что будем ходить чаще вместе по мере выхода из дома. Все же за его здоровье я беспокоюсь. После этого разговора мы пошли по разным классам. У меня сейчас должна быть математика, поэтому я направился в сторону нужного кабинета

Уже скоро моя тётя уезжает к себе домой. У неё самолёт глубоко вечером, поэтому я смогу с ней съездить до аэропорта и обратно. Возможно, с кем-то, потому что ехать в другую сторону города так поздно одному не особо хочется. Стою возле кабинета, ожидая звонка на перемену. Интересно, какой сейчас у Келвиина урок? Может попросить съездить его со мной? Хотя не думаю, что он согласится. Это слишком поздно. Звенит звонок, пока я стою и, наклонив голову и облокотившись о стену, изучаю материал прошлого урока. Слышу громкий звонок, что бьёт по ушам, и мне приходится отвлечься от учебника. Резко открывается дверь и оттуда выходят несколько человек, а за ними и Келвин. Смотрю на него и вижу, как он улыбается мне, честно говоря, впервые замечаю, что у него красивая улыбка. Честно. И зубы такие белые, что ослепнуть можно.

- Привет, ты чего тут стоишь? - подходит ко мне, попутно запихивая математику в рюкзак. Я думаю, чего бы сказать, и в конце все же выдавливаю:

- А... Привет. У меня тут математика, - отвечаю и закрываю окончательно учебник, придерживая его двумя руками. Юнсберг закрывает рюкзак и вешает его обратно на два плеча, поправляя свои кудряшки. Миленько. - Слушай, а ты случайно ночью не занят? - спрашиваю, заглядывая в его глаза, пока Келвин хмурится и не понимает моих слов. - Ой, я имею в виду, - хмурюсь и пожимаю губы, перекладывая учебник в одну руку, - сегодня Элис уезжает обратно домой. Не мог бы ты со мной съездить до аэропорта?