Орнелия Прайс сидела в просторном кабинете и смотрела в свой хрустальный шар. Ее длинные пальцы затейливо шевелились, играя картинками в прозрачной сфере, сменяя их одну за другой. Вот в шаре предстало лицо Эвелины Картер, наследницы полуночников, затем — Теодор Делеон, с ног до головы охваченный пламенем. Орнелия щелкнула, и изображение сменилось. Теперь в шаре появился император Иммаруса. Фредерик Мольвинтейл стоял на коленях, Габриэль Ривз только что вонзил ему в спину меч, а отпрыск Делеонов сжигал императора заживо.
- Прискорбно, - безразлично бросила колдунья, поправляя свои светлые волосы.
Такой просторный кабинет ей достался как раз таки благодаря Фредерику. Оказывается, капля анирийской крови открывала многие двери. По настоянию Орнелии в комнате преобладали чёрные и темно-синие оттенки, пол был выложен чёрным мрамором, а сквозь стеклянный потолок было видно усыпанное звёздами ночное небо.
    Фредерик был глупцом. Он пошёл на поводу у своих эмоций, посчитал, что после воскрешения жены, ему были подвластны все тайны дневника. Однако он упустил одну важную деталь — древнеримская магия всегда требовала что-то взамен. Эта магия — самый настоящий вид хаоса, необузданный и неизведанный.
    Гордыня ослепила императора. Эгоизм и жажда власти настолько вскружили ему голову, что он не заметил того, что было перед самым носом, — заговора. Хоть Иммарус и терроризировал анирийский континент на протяжении десятилетий, многие приближенные императора не одобряли его политику. Слишком много средств уходило на войну и содержание армии. К тому же, частые восстания в Глиусе оставались безнаказанными. Аристократия была, мягко говоря, не в восторге от колоссальных убытков.
    Именно поэтому одолеть Фредерика не составило труда. Для его устранения понадобились лишь нужное заклятие и правильный подбор союзников при дворе. Однако Орнелии следовало отдать должное великолепному плану, придуманному одним из заговорщиков. Новая, более выгодная сделка с Первым была блестящей идеей. Фредерик Мольвинтейл слишком сильно полагался на поддержку таких скользких существ, как демоны. Им ничего не стоило бросить его умирать на улицах Ирейма.
    Мольвинтейл был слаб, он бы не продержался на троне и месяца. Настроения при дворе становились все более и более враждебными. Орнелии нужно было лишь дождаться хорошего момента, чтобы предложить свои услуги. Благо, её предложение приняли, ведь не хотелось бы ей иметь таких врагов, как те двое. Они вселяли в неё настоящий ужас. Они были в разы опаснее Фредерика Мольвинтейла, потому что, в отличие от императора, эти двое были настоящими психопатами и блаженствовали в хаосе. Не хотелось бы колдунье оказаться в списке их потенциальных врагов.
    С помощью очередного взмаха рукой Орнелия вновь поменяла изображение в хрустальном шаре. Вдруг тишину нарушил стук в дверь.
  - Войдите, - ответила женщина.
    Дверь отворилась, и в кабинет вошёл высокий молодой человек с кудрявыми светло-русыми волосами, которые почти доставали до его плеч. У новоприбывшего было узкое угловатое лицо, острые скулы и выразительные губы. Но большее внимание привлекали его глаза — темные, проницательные, цвета красного вина. За этими глазами скрывалось множество секретов, о которых люди перешёптывались в темных коридорах. За этими глазами скрывались демоны, пострашнее тех, кого Фредерик Мольвинтейл считал слугами. В этих глазах блестели искры безумия.
    Молодой человек усмехнулся, и вдоль позвоночника Орнелии пробежал холод.
  - Вы, полагаю, заняты, - разлился по комнате бархатистый голос новоприбывшего.
  - Не занята, - медленно ответила Орнелия, выпрямившись в своём кожаном кресле. - Чем могу помочь?
    Молодой человек бесцеремонно проследовал в кабинет и уселся в кресло напротив колдуньи. Из держателя ножа на груди он вынул кинжал и принялся вертеть им между пальцев. Каждый мускул в теле Орнелии напрягся, ее глаза следили за каждым движением лезвия. Сказать, что человек перед ней пугал ее до чертиков, — не сказать ничего. И так было не только с ней — весь двор остерегался его, потому что слухи о его безумии распространялись подобно огню. Он был непредсказуем, а значит и опасен.
  - Заклинание сработало, - сообщил молодой человек. - Все пошло по плану.
    Орнелия выпучила глаза.
  - Что? - запинаясь, спросила она. - Н...но ведь это заклинание требует колоссальной мощи. Откуда вы взяли столько энергии?
    Ее собеседник усмехнулся. Кинжал застыл в его руке, и Орнелия едва удержалась, чтобы не содрогнуться.
  - Кто я по-вашему, Орнелия? - скептически изогнул светлую бровь молодой человек. - Цирковой фокусник?
  - Нет, - замотала головой колдунья. - Разумеется, нет.
    Темно-багровые глаза не покидали ее лица, пристально изучая каждую черточку. Колдунья задержала дыхание.
  - Фокус, моя дражайшая Орнелия, состоит в том, что я не загоняю себя в глупые рамки, установленные черт знает кем столетия назад, - продолжил молодой человек, намеренно растягивая слова. - Эта так называемая «древнеримская магия» — всего лишь сказка на ночь. Ей короли и королевы столетиями запугивали магов и колдунов. Видите ли, древнеримская магия — эта самая обычная сила, которой обладает любой чародей. Это его полная сила. Та пародия на магию, которой маги пользуются сейчас — лишь песчинка, малая часть того, на что мы способны на самом деле.
    Орнелия не могла подобрать слов — изумление было слишком велико. Она была наслышана об опасностях древнеримской магии, поэтому использовала ее с превеликой осторожностью и прибегала к ней только в случае крайней необходимости. Однако она никогда не могла подумать, что древнеримская магия — это истинная энергия, которой владеет каждый чародей и которую каждый может практиковать, когда ему вздумается.
    Ее собеседник терпеливо ждал, его ухмылка становилась все шире. Он продолжил вертеть в руках свой кинжал, сосредоточившись на переливающемся в лунном свете лезвии.
  - Проблема Фредерика заключалась в том, что он слишком помешался на воскрешении своей жены, - нарушил молчание чародей. - Он был глуп, считал что после того, как обретёт дневник, он станет всемогущим, - он фыркнул. - Его одержимость вернуть к жизни Вивиану ослепила его. Он ослабил бдительность, и нам представилась удобная возможность, чтобы покончить с ним.
    Слова были настолько холодными и безразличными, словно он говорил о погоде. Орнелия не осмеливалась шевельнуться, хотя ее магия требовала выхода, откликаясь на машинальный рефлекс женщины воздвигнуть защиту от этого человека.
  - Фредерик забыл тот важный факт, что демоны — не люди, - сказал собеседник. - Они не мыслят, как люди, они не чувствуют, как люди. Демоны преследуют только одну цель — сеять хаос, и в этом мы с ними похожи. Переманить их на мою сторону было проще простого.
    Он оскалил белоснежные зубы и уложил ногу на ногу. Его угольно-чёрный мундир контрастировал с бледной кожей и светлыми волосами. В полумраке посверкивали его необычные для человека глаза. Хотя порой Орнелия сомневалась, что Николас был человеком. Сейчас он походил на короля тьмы, истинного повелителя ночи.
  - Да, насчёт магии, - вновь обратился к женщине Николас. - Заклятие, которое я использовал против Фредерика, и заклятие обратного призыва сработали идеально, благодарю. Для таких мощнейших, как вы выразились, заклинаний потребовалось лишь полное использование моего магического потенциала.
    Сказанное все ещё не укладывалось в голове Орнелии. Это казалось слишком нереальным. О каких масштабах магической энергии шла речь? Этот человек смог забрать чёрную магию у императора, смог перевернуть и подчинить себе законы самих Каэля и Инферна.
  - Что, если я скажу, что это ещё не все? - спросил Николас.
  - О чем это вы? - недоуменно моргнула Прайс.
  - Древнеримская магия — ерунда, - отмахнулся тот. - Я говорю о настоящей силе. О самой материи нашего мира. Представьте себе эту мощь.
    Видимо, весь испытываемый колдуньей шок отразился у неё на лице, потому что Николас звонко рассмеялся. Кто-то мог бы предположить, что это был самый безобидный и искренний смех, но Орнелия провела достаточно времени при дворе, чтобы понять — это был сигнал о верной смерти. Когда Николас немного успокоился, он выпрямился и подался вперёд в своём кресле.
  - Представьте себе эту тонкую связь, соединяющую наш мир с другим, с примитивным миром, где укрывалась Эвелина Картер. А теперь представьте, как я могу разрушить эту связь по одному лишь щелчку пальцев. Вот, что представляет из себя магия материи.
  - Но ведь это может разрушить другой мир... - Орнелия помедлила. - Или наш. Вы пытаетесь играть с законами самого мироздания.
  - Игра стоит свеч, - отмахнулся Николас. - Разве нет?
    Орнелии нечего было ответить на его слова. Этот человек готов был поставить на карту существование всего мира ради крошечного шанса подчинить себе сильнейшую форму магии. Колдунья нахмурилась, но тут же спохватилась и придала своему лицу бесстрастное выражение. В глазах собеседника заплясали озорные огоньки.
  - Мои демоны сообщили мне весьма любопытную новость, - сказал он. - Оказывается, Азитор оставил после себя не только дневник, но и пророчество. Вам известно об этом, Орнелия?
    Женщина кивнула.
  - Да, оно существует, - ее голос заметно дрожал. - Оно ведает о тьме, которая вот-вот...
  - Я не верю в эти глупости, - перебил её Николас.
  - А стоит, ведь оно уже начало сбываться.
    Орнелия вытянула руку, и в хрустальном шаре появилась Эвелина Картер.
  - Вернётся потерянное нами давно, - стала повторять строки предсказания Прайс. - Спасенье Анирии — вот и оно.
    Николас прищурился, внимательно изучая девушку в шаре. Орнелия щелкнула, и изображение сменилось, стало расплывчатым.
  - Королева без власти предаст короля, - продолжила она, - раздор неизбежен меж ними двумя. Брат на брата пойдёт, и будет война. Наследник сбежит, спасая себя.
    Теперь шар показывал Теодора Делеона, поднимающегося на борт корабля. Вид у принца был измотанный, одежда порвана и испачкана кровью.
  - Тьма под покровом своим жизнь унесёт, тьма наступит, и гибель придёт...
    Багровые глаза Николаса сверкнули, когда картинка вновь сменилась. Перед ними предстал полуразрушенный Ирейм и Фредерик Мольвинтейл, вонзающий меч в грудь светловолосого мальчишки.
  - Тьма пробудится, содрогнётся земля, - заключила Орнелия. - И ближнего гибель убьёт короля.
    Ещё один щелчок. В шаре появилась сгорбленная фигура Габриэля Ривза. Принц сидел в полном одиночестве, перед ним, на столе, стояла полупустая бутылка виски.
    На лице Николаса играла удовлетворённая улыбка. Он откинулся назад, продолжая вертеть в руке кинжал, что начинало нервировать колдунью.
  - Очень хорошо, - кивнул молодой человек, затем указал остриём лезвия на собеседницу. - Знаете, Орнелия, вы весьма ценный союзник.
    Женщина тяжело сглотнула.
  - Благодарю, - выдавила она, опасливо поглядывая на кинжал.
  - Вы доказали свою пригодность ещё во время правления Фредерика, когда раздобыли ему кровь принцев и полуночницы. Это достойно похвалы.
    Орнелия скрипнула зубами, напряжение в ее теле росло с каждой секундой. Магия вибрировала в ее руках, и женщина почувствовала, как проигрывает битву за контроль. Если посмеет атаковать Николаса, то ей не жить.
  - Однако, - медленно проговорил Николас, - быстро же вы предали своего императора. Поразительно быстро.
    Сердце колдуньи ушло в пятки. Она открыла рот, чтобы запротестовать, но молодой человек поднял руку, останавливая её.
  - Понимаю, вы спасались с тонущего корабля, - бесцветным голосом констатировал он. - Любой бы поступил так же на вашем месте. Фредерик был слишком занят воскрешением Вивианы, чтобы обратить на вас должное внимание. Но я не Фредерик, Орнелия.
    Колдунья не успела моргнуть, как Николас вскочил с кресла и вонзил кинжал в паре сантиметрах от ее ладони. Орнелия подпрыгнула и едва сдержала крик. Николас склонился над столом, его ладонь сжимала рукоятку оружия с такой силой, что костяшки побелели.
  - Я не настолько глуп. Меня вам не провести. Вы ведь догадываетесь, что произойдёт, если осмелитесь пойти против меня, м? - спросил он, ухмыляясь от уха до уха.
    Орнелия кивнула, громко сглотнув. Ее тело била крупная дрожь.
  - Когда я освою магию материи, я смогу подчинять себе законы Вселенной. Но мне многие захотят в этом помешать, и я уничтожу каждого из них. Вы же не хотите оказаться по другую сторону баррикад?
    Прайс мотнула головой.
  - Превосходно, - молодой человек вынул из деревянного стола кинжал и развернулся к двери. - Я очень не люблю лгунов, Орнелия.
    Колдунья не успела что-либо ответить. Николас молниеносно повернулся к ней, на ходу занося руку, и метнул кинжал. Орнелия закричала и выставила вперёд руки, призывая магию. Она опоздала — лезвие рассекло воздух и угодило женщине в грудь. Все тело Орнелии охватило огнём. Колдунья завопила, пока не стала судорожно кашлять. Она почувствовала во рту металлический привкус крови, сплюнула и попыталась выровнять дыхание. Каждый вдох отдавался острой болью в груди. Глаза Орнелии заслезились.
    Она поморгала и сквозь пелену, застилающую взгляд, увидела лицо Николаса. Тот бросил на неё последний одобрительный взгляд, будто он любовался картиной в галерее искусств, и направился к выходу из кабинета.
  - Шах и мат, - напоследок заявил он.
    Орнелия чувствовала, как жизнь медленно покидает её тело. В кабинете повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием колдуньи и эхом отдаляющихся шагов. Из раны в груди, откуда все ещё торчал кинжал, сочилась кровь. Алые струи стекали по рукоятке, впитывались в ткань темной мантии и капали на пол, уже образуя рубиновую лужу.
    Прайс сделала последний вдох, и ее сердце остановилось. Она обмякла в своём кресле, её безжизненные глаза уставились в стеклянный потолок. А от тёмных мраморных стен отражался один единственный звук, рассекающий ночную тишину.
    Кап, кап, кап.