Канада, провинция Альберта, деревня Уотертон, 2019 год.

Боже, боже, боже. Что же делать? Как это вообще возможно? Из-за того, что Мелоди не успела предупредить маму раньше, они обречены. Густав, или как его теперь называть? Август? Безумие. Кем бы он ни был, но звонок явно может спровоцировать его желание приехать, якобы проверить все ли у них в порядке. Превратность судьбы в том, что «в порядке» у них могло бы быть только подальше от него. Необходимо действовать незамедлительно.

Элисон металась по комнате раненым зверем, и дочь прекрасно понимала ее эмоции. Мелоди и саму разрывали противоречивые чувства, не терпелось покончить со всем раз и навсегда и одновременно бежать, куда глаза глядят, подальше от особняка, Уотертона, убийцы. Даже его имя и фамилия сплошной фарс, очередная загадка, лишь анаграмма. Август успел ответить, его не могло не смутить, что женщина сбросила трубку, не произнеся ни слова, должно быть он уже заводит машину.

- Аарон, поезжай в участок и любыми способами заставь полицейское управление поверить нам. ЛЮБЫМИ. Слышишь? Мы останемся в особняке, встретим его, как подобает, и будем делать вид, что все как обычно. Придумаем, что сказать насчет звонка, потянем время столько, сколько получится. Но ты, ты должен донести до них, что если копы не оторвут свои насиженные пятые точки от диванов, мы обе погибнем, - тараторила Элисон Гамильтон, заламывая пальцы.

- Я не могу просто взять и уехать, оставив вас наедине с преступником. Что если с вами что-то случится, пока я буду ползать на коленях перед начальством? Не могу поверить, что это правда, что сотворивший все эти злодеяния был у нас под носом. Невозможно.

- Аарон, соберись! Нет времени задаваться бессмысленными вопросами, он вот-вот будет здесь. Уезжай, пока никто тебя не заметил. Поспеши! – увещевала парня Мелоди, начиная серьезно паниковать. Аарон нахмурился, но кивнул и поспешил на выход. Остается надеяться, что полиция им поверит, хоть это и будет весьма сложно. Сама Элисон тоже не до конца верила. Как Густав, тот Густав, которого она знала, мог совершить все это, и зачем? Что они ему сделали? Октавия и Андре приютили его больную беременную мать, вырастили, как собственного ребенка, и вот чем Август им отплатил.

- Я не понимаю, судя по дате его рождения, ему около семидесяти, но на свой возраст Август не выглядит. У него даже морщин меньше, чем у меня! – всплеснула руками Мелоди, не находя себе места.

- Не называй его так... - попросила Элисон, сжал пальцами виски и массируя их по кругу.

- Но ведь это его настоящее имя, как еще мне называть этого урода?

- Черт, я к тому, что ты можешь случайно назвать его так, когда он приедет, а это нас выдаст. Естественно, я знаю, как его зовут, - раздраженно сказала женщина, а после добавила уже мягче, - Это редкое наследственное заболевание. Синдром Х. До сих пор природа этой болезни неизвестна, человечество лишь знает, что порой гены играют с нами злую шутку. Синдром Х проявляется в крайне медленном старении до определенного возраста, а после состояние тела резко ухудшается, иссушивается за считанные дни. Помнишь знакомого с ярмарки? Он рассказал мне, что многие лаборатории США и Канадского королевства до сих пор изучают синдром, но носителей заболевания так мало, что возможно, мы никогда и не узнаем всех ответов.

Мелоди замолчала, переваривая сказанное, но, услышав внезапно прозвучавший в тишине особняка смех матери, распахнула глаза в удивлении. Кажется, у нее начиналась истерика.

- Это что же получается, я спала с дряхлым стариком? Что ж, видимо, с годами я значительно снизила планку.

- Я бы сказала, что в мужиках ты совсем не разбираешься. По-моему, куда хуже то, что ты спала с копом.

Мать и дочь посмотрели друг на друга с легкими улыбками на устах. Казалось, передышка на глупые шутки была им необходима, чтобы сохранить разум в данном положении, в котором они очутились против собственной воли. В дверь тихонько постучали, и с лиц женщин мгновенно стерлись улыбки умелыми руками скульптора, а напряжение в комнате увеличилось стократно.

Элисон стряхнула оцепенение и заставила себя взяться за ручку. Она рывком отворила дверь, как снимают пластырь с раны, и перед ней предстал взволнованный суперинтендант. Лицо мужчины выражало неподдельную тревогу, и женщине захотелось броситься ему на шею со словами «слава Господу, это был лишь сон». Усилием воли Элисон сдержалась, вспоминая, как долго он обманывал их, что его образ – роль, которую Август отыгрывает без навыков профессионального актера уже долгие годы. На нетвердых ногах женщина впустила суперинтенданта внутрь, обратившись взором к дочери, которая повернувшись к ним спиной, ставила чайник.

- Что случилось? Ты позвонила и так быстро отключилась, что я испугался. Здесь снова был убийца? – произнес Густав, прислоняя тубус, который он зачем-то захватил с собой, к одной из стоящих посреди кухни столешниц.

- Ох, прости. Последние дни выдались особенно суматошными, похоже, у меня развивается паранойя, - Элисон махнула рукой, мол, ерунда, но добавила, - Я услышала шум и сразу набрала тебе, но это оказалась Мелоди. Чертовски меня напугала.

- Может чай? Не зря же ты сюда приехал, - натянуто улыбнулась Мелоди, ставя перед Августом пустую чистую чашку.

- Да, пожалуйста. Три ложки сахара, если можно, - мужчина с благодарностью кивнул. - Значит, все в порядке?

Элисон чувствовала себя неуютно под внимательным взором Августа, но не понимала, как в мгновение ока избавиться от волнения.

- Да, более чем. Как расследование? Мы еще нужны в деревне или наша подписка о невыезде больше не имеет силы? – она ступала на очень скользкую дорожку, но если идти осторожно, то можно и избежать удара судьбы.

- Все, как обычно, ты же знаешь. Никаких следов, на которые можно было бы напасть. Хотя, есть у меня одно предположение. Многое указывает на семью Дейли. Кстати, где Аарон? Видел, как его машина сворачивала от особняка, - Густав поблагодарил Мелоди за налитый напиток и теперь мерно помешивал чай, чтобы сахар полностью растворился. Во всем происходящем было что-то ненастоящее, до нелепости абсурдное, словно разыгранная перед зрителями сцена, совсем скоро выйдет режиссер и, громко хлопая в ладоши, поздравит их с отлично снятым эпизодом. Элисон не сводила взгляда с тубуса. Зачем же Густав принес его с собой? Интересно, в него поместился бы, предположим, меч?

- Мы собираемся продать дом и уехать. Если полиция настаивает, можем немного повременить до конца следствия, пусть даже это займет прилично времени. Но у нас появились срочные дела в Нью-Йорке – билеты уже куплены, - будто не слыша вопроса суперинтенданта, будничным тоном произнесла Элисон Гамильтон. Густав ничего не ответил. В тишине особняка, разбавляемой лишь едва слышным потрескиванием поленьев в камине, звон ложки о кружку звучал угрожающе громко, но еще страшнее стало, когда звук прекратился. Мужчина уставился куда-то за спину Мелоди, и, проследив за его взглядом, женщины побледнели – на столе остался лежать забытый альбом, со страниц которого улыбалась счастливая пара. Август медленно повернул голову к Мелоди и сказал:

- Неужели ты не хочешь разделить со мной вечность, Ванесса?

Мелоди замерла, не в силах пошевелиться, язык во рту стал непомерно тяжелым, неповоротливым и не желал двигаться. Элисон сделала шаг к дочери, но Август резко поднялся с места и схватился за тубус, откидывая крышку.

- Зачем ты так, Густав? За что? Давай не будем кипятиться, ты просто пойдешь домой, а мы навсегда уедем, и больше ты нас не уви... - не успела женщина договорить, как крышка тубуса пролетела рядом, заставив ее замолчать и вжать голову в плечи.

- Ну уж нет! Я сыт по горло вашими играми! Мне надоело искать Гренхолмов по всему королевству, я вам не служебная собака! Вы останетесь здесь! – кричал Август, словно в замедленной съемке доставая из тубуса тот самый меч, что совсем недавно стал орудием убийства.

- Зачем тебе меч, Густав? Давай просто поговорим, хватит насилия, прошу, - стараясь изо всех сил оставаться спокойной, Элисон сделала шаг назад, подальше от мужчины, пока не уперлась спиной в шкаф.

- Закрой свой рот, Элисон! Иначе «насилие», как ты выразилась, начнется раньше положенного срока, а мне бы не хотелось спешить. Мое настоящее имя Август, Август Бушар, а Густав лишь маска, похороненная в пустой могиле. Я никогда не забывал о том, кто я есть, и теперь могу говорить, не таясь, - с особой нежностью Август Гренхолм смотрел на свой меч, ласкал взглядом, проводил по оружию пальцами, наслаждаясь ощущениями и предвкушая конец, - Элисон, Элисон, Элисон. Я дал тебе столько подсказок, стыдно сказать, но даже ребенок бы разобрался, что к чему. Я дал тебе время, не так ли? Разве я не был терпелив, моя дражайшая Элис. Но ты так и не вспомнила и не помогла своей дочери вернуть мне Ванессу. Я мог бы уничтожить тебя, когда ты была еще совсем малышкой, но посмотри на себя. Я смалодушничал, и все же это подарило тебе право на практически сорок лет жизни. Ты родила для меня Ванессу, мою возлюбленную, но сознание твоей дочери противится, и, видит Бог, я сделал все, чтобы она вспомнила, кто она такая на самом деле.

- Это вовсе не так! Меня зовут Мелоди Гамильтон, и никакая я тебе не Ванесса! – девушка сделала шаг вперед, надеясь, что увлеченный мечом мужчина не заметит, это даст ей возможность схватить кухонный нож из деревянной подставки, хоть какая-то защита лучше, чем ничего. Боковым зрением, уловив движение Мелоди, мужчина приблизился к Элисон, наставив лезвие чуть выше груди.

- Не-а, дорогуша, не пройдет. Сделаешь еще шаг, и я раскрою ее вдоль и поперек. С тобой разберемся немного позже, никуда не уходи.

Поджав губы, заслышав смех Августа, девушка отступила назад, сверля мужчину взглядом, который уже потерял к Мелоди всякий интерес, сосредоточившись на ее матери. Где же Аарон? Почему так долго?

- Ты знаешь что это за меч, Элис? – женщина помотала головой, вжавшись, насколько могла в шкаф, чувствуя, как что-то больно впивается в кожу. - Это оружие Господа, вложенное в мои руки. То, что поможет мне снять проклятие, преследующее меня долгие мучительные лета. Для ритуала мне необходима ваша кровь, ничего личного, дамы, я лишь воспроизвожу одну важную сцену из прошлого.

Элисон застонала, когда лезвие впилось в нежную кожу, и из раны струйка крови медленно стекла, затерявшись меж грудей в одежде.

- Ты просто больной ублюдок! Проклятия не существует! То, что ты не стареешь - это диагноз и только, однажды твое тело скукожится, словно лежащие на солнце фрукты, и ты сдохнешь в муках! – надрывалась девушка, стараясь перевести внимание убийцы на себя, но он оставался глух и слеп.

- Зачем тебе Ванесса, Август? Хочешь, чтобы она опять умерла, но уже от скуки из-за твоих речей? Что ты сделал с ней, а? Она тебя не любила, и поэтому ты ее убил?

Наконец, сказанное Мелоди Гамильтон привлекло внимание мужчины. Он повернулся всем телом, смерив девушку уничижительным взглядом, и направился в ее сторону, не забывая посматривать и за Элисон.

- Ты ничего не знаешь о ней, не имеешь права произносить ее имя, жалкая подделка! – с этими словами, Август Гренхолм замахнулся тяжелым мечом на Мелоди, но Элисон его опередила, взяв в шкафу за спиной первое, что попалось под руку – статуэтку ангела, и швырнув, как ей показалось, точно в голову. «Ангел» сменил траекторию, утопая во всеобщем крике, и ударил убийцу по руке, в которой он держал меч. Орудие отскочило в сторону, попало острием внутрь камина, отчего полу проглоченное огнем полено и толпы искр очутились на полу, моментально расцветая яркими лепестками пламени на ковре.

- Нет, не-ет, не-е-ет, - взмолился мужчина, хватаясь за темные кудри и с усилием выдирая клочки волос.

- Мелоди, беги, скорее!

- Чертовы стервы! А ну, иди сюда! – с рычанием Август вытащил из подставки кухонный нож и кинулся за девушкой, прячущейся по ту сторону столешницы. Их танец продолжался недолго. Мелоди решила рискнуть и бежать наперевес к выходу, но убийца перепрыгнул через столешницу, молниеносно сократив расстояние между ними. Зажмурившись, она ожидала своего конца. Смертоносный нож нанес несколько коротких ударов, но боли девушка не ощутила, распахнув глаза, когда услышала совсем рядом стоны боли Элисон. Женщина успела закрыть собой дочь и, осев на пол, потеряла сознание.

Пламя на ковре разрасталось, поглощая все вокруг. Комнату заполонил густой и едкий дым, но в его проплешинах мелькнула рукоять меча, одиноко лежавшего на полу. Воспользовавшись заминкой Августа, Мелоди Гамильтон на полусогнутых побежала к оружию. Оно уже успело нагреться от очага, но ручку еще можно было держать. Клубок дыма обуял девушку, и она закашлялась.

- Я слышу тебя, маленькая дрянь. Вы испортили мне все веселье, и из-за вас я буду обречен скитаться по миру вечность в полном одиночестве. Надеюсь, ты довольна, Ванесса?

Направляя острие меча то в одну сторону, то в другую, откуда, как ей казалось, доносился тихий грозный голос Августа Бушара, Мелоди стояла на месте, не рискуя покидать пока еще безопасный угол дома.

- Сколько еще раз тебе повторить, я не она! Довольна я буду лишь тогда, когда увижу собственными глазами твое бездыханное тело. Иди же ко мне, на звук моего голоса и попробуй убить меня.

Слева от столешницы показалось движение, Мелоди ударила мечом туда, но рассекла воздух. Оставалось надеяться, что раны нанесенные убийцей поверхностные, и Элисон продержится до приезда полиции. Девушка старалась не задумываться о состоянии матери, а то расплачется и не удержит меч в нужный момент. С непривычки она держала его двумя руками крепко, как только могла. Тяжелый дым оседал в легких, провоцируя кашель.

- Где-е ты-ы-ы!? Твоя мама умира-а-е-ет, и, если ты ей не поможешь, не вытащишь на воздух вовремя, то прежде чем истечь кровью, малышка Элис задохнется в дыму.

Мелоди пошла на голос, осторожно ступая вперед, но, когда сбоку от нее что-то шевельнулось, взвизгнула, обнаружив себя.

- Попалась, чертовка! – со спины, казалось, прямо над ухом прозвучал голос Августа, он рванул к ней, пробираясь сквозь белесую пелену, и вдруг замер, не в силах произвести ни единого звука. Лезвие меча впилось в плоть, словно жаждало этой минуты, медленно высасывая все силы у своего хозяина. Мелоди, открыв рот, наблюдала за тем, как одежда на боку убийцы пропиталась кровью, как он опустился сначала на колени, а после плашмя упал на пол.

Отбросив подальше оружие, Мелоди стала искать Элисон, оставленную недалеко от выхода. Голова ее была запрокинута странным образом, в пустом взгляде читался застывший страх. Взяв женщину за подмышки, девушка поволокла мать по полу, то и дело задыхаясь от дыма.

- Мама, пожалуйста, мам! Не оставляй меня одну, умоляю... - мольбы переросли в стоны, а те, в свою очередь, в рыдания. Веки грозились сомкнуться, погрузив в желаемый сон. Мелоди желала сейчас сильнее всего на свете проснуться на утро и понять, что все, наконец, закончилось. Распахнув дверь, она увидела красно-синие огни полицейской машины совсем близко, их свет причудливыми бликами играл на фасаде особняка, и закричала, сколько хватило воздуха в легких. Силы иссякли, руки ослабли и Элисон стекла на деревянный пол крыльца. Ее дочь опустилась рядом, тяжело дыша, навалившись на стену особняка.

- По-могите...мы...зде-сь...про-шу...

Прежде чем глаза ее окончательно закрылись, сознание терялось и вновь возвращало девушку в действительность, больше напоминавшую кошмар, который она смотрела через замыленную линзу, Мелоди видела Аарона, бежавшего к ним на встречу.