Маруяма Мизуки

С нашего похода в музей Чудак пропал со всех радаров, чем еще раз оправдал свое прозвище. Сначала подумала, что это моя вина, но почти сразу откинула эту мысль, ведь не сделала ничего плохого. Целых две недели о нем не было вестей, даже не появлялся в университете.

"Такой уж человек, мне никогда его не понять. Ну и плевать, на самом-то деле." — внутренне успокаивала себя.

Условие, брошенное между строк, должно было вразумить его, если чувства и правда существовали. Надежда, что напишет или проявит себя, таяла с каждым днем, подтверждая мое очередное заблуждение.

"Нужно просто отвлечься от вечных размышлений и жить дальше." — решаю я.

***

Настал долгожданный день поездки. Сегодня мы вчетвером отправимся в Осаку. Нас ждет фестиваль фейерверков, и я обожаю август именно за это. Да, скоро учеба, но она не помешает оторваться на полную катушку. Едем парами: Канеки и Юми; я и Накамура.

После шоу, надеюсь, смогу признаться ему. Проводя вместе много времени на каникулах, решила — он тот, о ком говорила бабушка. Ягами всегда добр ко мне, заботится, кормит и никогда не позволяет лишнего. Но и торопиться не стоит. Пусть все идет своим чередом.

Договорились с друзьями встретиться на вокзале. Жаркий августовский ветер обдувает лицо, отчего пылают щеки. Перрон, накаленный под солнцем, отдавал тепло и, смотря вдаль, можно было заметить марево, которое искажало бетонное перекрытие платформы.

Наконец, собравшись, стали дожидаться электричку, что унесет нас подальше от загруженных учебой мыслей. Ехать чуть больше трех часов, и всю дорогу мы болтаем о предстоящем веселье, строим план прогулки по Осаке. Поглядываю на друзей, которые смеются, делятся приятными новостями и наслаждаются моментом. Сейчас я счастлива как никогда. Последние месяцы были непохожи на ту жизнь, к которой привыкла. Эти люди, что появились так внезапно, стали кем-то важным для меня. И даже Чудак...

"Нет!" — трясу головой, отгоняя его образ.

— Накамура, сегодня очень хороший день, не так ли? — заговорщически говорит Канеки, подмигивая, пихает его в бок.

— Ага, лучше быть не может, — смотрит на меня парень и улыбается так искренне, что внутри загорается вспышка, но тут же гаснет, будто ее и не было.

— Что за взгляды? Что вы задумали? — подозрительно смотря на них, спрашиваю я.

— Да так... — смеется друг и отводит взгляд.

"Неужели все поняли, что сегодня день моего признания? Я даже Юми не стала говорить! Разболтает ведь. А может, Ягами решится, наконец, сделать первый шаг?"

Поезд замедляет ход, а из колонок доносится название нужной станции. Парни достают рюкзаки с полок для багажа и направляются к дверям. Спустившись на перрон Осаки, беру Юми под руку. И смотря на указатели, направляюсь к ступеням, что ведут к выходу. Отойдя от парней чуть дальше, слышу крик Канеки, что остался позади.

— О-о-о, кто здесь у нас! Ёсида, какими судьбами?

Оборачиваюсь и прослеживаю за взглядом Такахаши. Чудак стоит наверху у первой ступени, прислонившись к стене.

— Ты его позвала? — ревниво спрашивает Ягами, подойдя ближе к нам.

— Нет... Я давно с ним не общалась, — произношу робко, но Чудак спускается на пару пролетов напоминая.

— Говорила, что поедете сюда, когда мы были в баре. Или это не так? — улыбается, переводя победный взгляд на Накамуру.

— Разве? — смотрю в недоумении, повернув голову набок.

— Но тебя не ждали, да и не звали... — сжав кулаки произносит Ягами, а я кладу руку ему запястье, чтобы тот успокоился.

— Лишь хотел увидеть тебя. Мне, правда, это нужно, — не сдавая позиций, произносит Ёсида. А его взгляд смягчается, как тогда в музее.

— Ха, ну ты и правда Чудак. Пропадаешь почти на месяц, но мои слова запоминаешь, — подхожу ближе, насмешливо улыбаясь.

— У меня были на то свои причины. Я все объясню, — делает шаг вперед, но Накамура встает между нами.

— Может, не следовало приезжать? Ты здесь лишний. Стоило потратить свое время на тех девиц у бара.

Они находятся слишком близко друг к другу. Если присмотреться, то при желании можно было увидеть мелкие разряды тока, что соединяясь, искрят между ними от накала злобы. Такахаши, заметив надвигающуюся бурю, подходит к парням.

— Да ладно вам, ребят. Пусть пойдет с нами, раз уж он здесь. Никто не против? — пытается разрядить обстановку друг, но все лишь молча отворачиваются.

— Да уж, раз протестов нет, то он может идти с нами. Пойдем, Ёсида, — они уходят вперед нас, а Юми говорит успокаивающие слова Ягами, чтобы тот перестал хмуриться.

Мое настроение испорчено из-за появления Чудака. Никогда не могла подумать, что он поступит так эгоистично и своенравно. Хотя, что ожидать от человека, поступающего так почти всегда?

День уже не кажется таким радужным и веселым. Еле волоча ноги, прогуливаемся по улочкам Осаки в полном молчании. Никто и представить не мог, что этот парень явится без предупреждения. До шоу фейерверков остается еще много времени, поэтому решаем посмотреть достопримечательности, такой живой и бурлящей Осаки.

Для начала выбрали квартал Дотонбори, который, видимо, существует по принципу естественного отбора. На этих улочках выживают лишь те заведения, что выделяются яркостью, неординарностью и выгодными ценами. Проходя мимо лавочек с разными вкусностями, рот так и наполняется слюной. Вывески пестрят красками и призывом: "Заходи именно к нам!", а глаза моментально начинают разбегаться с непривычки.

Пробираясь сквозь толпу таких же туристов, только облаченных в кимоно, спускаемся на набережную. Она напоминает пешеходную тропу, с которой хорошо видно аркадные центры, светящиеся азартным неоном. По другую сторону нее находится река, оттуда дует прохладный и освежающий ветер, принося с собой запах водорослей и рыбы, которую вылавливают неподалеку. Но проходя дальше, на юг, оказываемся у крохотного храма, что прячется в конце узкой аллеи. Рядом с постройкой, укрывшись мхом, стоит статуя Фудо-мёо*.

Устроив небольшую фотосессию, возвращаемся тем же маршрутом. И подходим к одной из тех лавочек, что видели до этого, покупаем куриные шашлычки. Ягами пытается поделиться едой, как бывало раньше, но при Чудаке все кажется неправильным и фальшивым. Ёсида постоянно ходит рядом, даже помогал с фотографиями, но держится особняком и вечно смотрит на меня.

Я часто ловлю его взгляд на себе: спокойный и мягкий. Каждый раз встречаясь с ним глазами, наблюдаю, как там волнуется море из сомнений и недосказанности. Но мы не в той ситуации, чтобы выяснять отношения и тем более испытывать жалость.

Следующая остановка — улица Синсайбаси-суджи. Добираемся туда на метро. Осматривая скопление людей, что снуют, как кровь по венам, создается ощущение — торговый район ожил и дышит полной грудью. Полукилометровая улица насчитывает историю в почти четыреста лет, на которой торговали шелком еще в эпоху Эдо. Обычно в Кавасаки выбираю менее многолюдные и шумные места. Но побывав в такой колготе́ и суматохе, начинаешь испытывать совсем другие эмоции.

Мы заглядываем в разные магазины с магнитами, талисманами и прочей дребеденью. По пути попадаются бутики с известными брендами, все это смешивается с традиционными ателье, в которых шьют кимоно на заказ, закусочными и питейными, а также развлекательными заведениями, отчего начинает кружиться голова.

Уже почти в глубине улицы, меня задевают плечом. Я теряю равновесие и падаю назад, больно приземляясь на асфальт. Ко мне одновременно побегают Накамура и Чудак, протягивая мне ладони.

— Мизуки, ты в порядке? Маруяма, как ты? — в унисон произносят они.

Хватаюсь за руку, протянутую Ягами. Он помогает подняться, а Юми отряхивает спину и пятую точку.

— Да, все путем, — отвечаю, смотря на Ёсиду. — Не стоит твоих переживаний.

На лицо парня опускается тень разочарования. Ягами берет меня за руку и уводит вперед. Это первый поступок, первая вольность, которую он смог допустить.

"Может, приезд Чудака пошел ему на пользу?" — думаю я.

— Ты, правда, не против, что он таскается с нами? — отведя меня подальше, спрашивает Накамура.

— Ну, прогнать мы его не можем. Он друг Канеки, это будет неправильно.

— Прошу, держись от него подальше, — поглаживая тыльную сторону моей ладони большим пальцем. — Не знаю, что он может выкинуть еще.

Краснею, вспоминая прошлый раз. Нас догоняют ребята, но парень так и не отпускает руку.

— Секретничаете? Ой, простите, что прервали! — восклицает Канеки и начинает смеяться. — Маруяма, ты как помидор!

— Такахаши, придурок, — выдергиваю ладонь, отворачиваюсь и достаю кушон, чтобы скрыть это недоразумение на лице.

Покончив с бесполезной болтовней, выдвигаемся дальше. По плану было заглянуть еще в пару мест, но мы потратили слишком много времени на торговые улочки. Значит, остается только колесо обозрения. Оно находится рядом с главным портом, из которого открываются потрясающие виды на бухту. А если повернуться к воде спиной, можно лицезреть город во всей красе, который в темное время начинает светиться яркими огнями.

Когда мы добираемся до аттракциона, Юми восторженно восклицает:

— Вау, такое огромное!

— Я что один не хочу туда подниматься? — с надеждой спрашивает Канеки.

— Не переживай Такахаши, я буду рядом, — успокаивающе взяв парня за руку, говорит Юми, зная о его боязни высоты.

Мы подходим к кассе, покупаем билеты и становимся в очередь. Начинает смеркаться, над нашими головами одновременно зажигаются сотни маленьких гирлянд. Большое колесо вспыхивает, переливаясь всеми цветами радуги. Делаем пару селфи на фоне. Пока ждем подкрашиваем губы, а парни болтают о разных играх. Проходит около двадцати минут ожидания, и мы уже следующие.

— Как будем делиться? Пятерых нас вроде не пустят, — говорит Юми.

— Где такое написано? — удивляется Накамура.

Кабинка вот-вот поравняется с нами. Не успев обсудить все с остальными, Ёсида хватает меня за руку и тащит в сторону аттракциона. Мы почти на бегу залетаем внутрь.

— Закрывайте скорее!— кричит он контролеру,

Сквозь стекло вижу, как возмущенно смотрит Накамура, но ничего не может сделать.

Колесо продолжает свой ход, как будто ничего и не было. Какое-то время мы сидим в тишине. Обида на его эгоистичное поведение только больше разгорается в груди, но я не могу сдержать вопрос, который волнует меня.

— Зачем ты так себя ведешь? Неужели не видишь очевидного?

— А что? Должен позволить тебе встречаться с ним? Ты лишь награда, которую он желает заполучить, — отвечает парень, облокотившись на стеклянную поверхность колеса с закрытыми глазами.

— А для тебя? Кто я для тебя, раз ты решил, что можешь распоряжаться моей жизнью? — спрашиваю, чуть ли не перейдя на крик. Ёсида отвечает лишь молчанием.

Колесо почти достигло верхней точки. Образ Осаки перед глазами захватывает дух. Темный город сияет как новогодняя елка или черное небо, на котором в одно касание кто-то включил сотни звезд. Повернув голову, вижу, что волны, которые приносит ветер, разбиваются о край волнорезов порта, образуя белую пену. Воображение рисует, как соленая вода издает шипение, выплескиваясь на сушу.

— Красиво, — слетает с моих губ.

— Очень, — почти шепотом произносит парень, пожирая меня глазами.

— Кто ты такой? Я никак не пойму, — задаю вопрос прямо в лоб. — Возник из ниоткуда, делаешь что хочешь и не думаешь о других. Что ты за человек вообще?

— Не знаю. Не знаю, что я за человек. Все, что могу сказать — не встречайся с ним, — говорит он, наклоняясь ко мне. — Молю.

— И не подумаю тебя слушаться, — щурюсь, повторяя его движение.

Проходит какая-то доля секунды, и он рывком притягивает меня к себе. Я оказываюсь у него на коленях, наши лица почти сталкиваются, легкий запах сигарет доходит до моего обоняния, смешиваясь с ненавязчивым ароматом порошка.

— Пожалуйста. Не будь с ним, — упрашивает он. — Я умоляю, разве этого недостаточно?

Смотрю в его черные глаза, которые поглощают меня с каждым мгновением все больше. Перевожу взгляд на губы, почти ощущая их тепло и вкус. Становится трудно дышать, а сердце уже бьется где-то в горле, отчего невозможно сглотнуть.

"Да. Я давно поддалась этому пагубному влиянию."

Закрываю глаза. Кожей ощущаю его дыхание, что становится все ближе. Когда наши губы сливаются в поцелуе. Отдаюсь этому чувству, волна расслабления проходит по телу, выпуская бабочек, в моем животе, из клетки наружу.

На сей раз все иначе, никто не принуждает и не заставляет. Я желаю этого сама. Руки Ёсиды нежно обвивают меня, гладя поясницу, запуская реакцию в теле, от которой немеют ноги. Все трепещет, когда парень, не отрываясь от губ, заправляет волосы, проводя пальцем от ямки за ухом до ключиц.

Отстраняюсь, когда слышу за нашим тяжелым дыханием грохот фейерверков. Началось шоу. В его объятиях краски праздничных взрывов кажутся ярче. Перевожу взгляд на парня. Черные глаза Ёсиды отражают разные цвета залпов, будто показывая — за этой темнотой скрывается живая душа.

— Ты сделаешь, как я попросил?

— Да, — повинуюсь, скорее зову сердца, чем его просьбе. — Сделаю.

Встаю и усаживаюсь напротив. Поправляю сбившуюся одежду, расчесываю пальцами волосы и прикладываю ладони к щекам, что нещадно горят. Колесо завершает круг, выходя из кабинки, замечаю Накамуру. Он стоит у ограждения и смотрит на нас.

— Поговорим? — обращается к Чудаку, когда мы подходим ближе.

— Мое чутье подсказывает, что ты проиграл и теперь разговор нужен вам, — ухмыляясь, отвечает Ёсида.

Взгляд Ягами становится устрашающим, он отводит глаза и уходит прочь. Непонимающе смотрю на Ёсиду и бегу за удаляющимся парнем.

"Проиграл?" — вертится в голове, но я отгоняю эту мысль.

Догоняю Накамуру и останавливаю его за руку.

— Прости! Прости меня! — кричу, закрывая ладонью глаза. — Ты должен был еще тогда разочароваться во мне и перестать испытывать чувства.

— Хотел бы, но не могу! У меня не получается, даже сейчас... Даже сейчас я влюблен, — срываясь, кричит он в ответ. — И в кого? В такую, как ты? Видимо, так глупа, что до сих пор не понимаешь, чего добивается Ёсида?

Его рука указывает в сторону, откуда мы пришли. Парень сжимает челюсти, нервно сглатывая. А потом закрывает глаза, громко дыша.

— Я сейчас сама не своя. Это он делает со мной! Мои попытки бороться ни к чему не привели, — беру его руки, пытаясь сжать, как можно крепче. — Прости, Ягами. Прости за все.

Когда парень открывает глаза, слезы тонкими струйками стекают вниз, капая на футболку. Его лицо искажает злоба.

— Просишь прощения, выставив меня посмешищем? — спрашивает он, скидывая мои руки и подходя ближе.

— Я не хотела причинять тебе боль... — притягиваю его, чтобы обнять, но он сильно отталкивает меня, и я падаю. Боль пронзает запястье, и оно начинает гореть.

— Лучше бы я никогда тебя не встречал, — бросает парень и уходит.

Горячие слезы начинают обжигать щеки. В мыслях переношусь на несколько часов раньше. Туда, где Ягами искренне волновался за меня, помогая подняться. Теперь его нет. Теперь никого нет.

Встаю, потирая поцарапанные ладони. Оборачиваюсь, вижу, как Юми и Канеки бегут, выкрикивая мое имя. Разлучник идет следом, он уже не улыбается, но его лицо остается довольным. Его взяла. Я пала перед его чарами.

Ёсида

Знаю, она не сможет быть моей девушкой, но встречаться с другим я не позволю.

*Фудо-мёо — одно из добрых божеств, отгоняющее злых духов. Традиционно, Фудо-мёо изображают сидящим на камне, с грозным выражением лица, двумя клыками и языками пламени за спиной.