- Так ты выглядишь намного лучше, - сказал Адриан, наблюдая, как я смываю всю маскировку Мангу.

- Ну, спасибо.

- Скоро сюда придут стражники. Весь Грязный остров встанет на уши, все будут нас искать, поэтому предлагаю найти укромное место, переночевать, а после идти к принцу. Я не ошибаюсь? Ты из призраков?

- Да, - показать знак я не мог, желания чего-то доказывать тоже не было, слишком устал.

Мы ушли с берега. Идти на улицы не решились. Нашли небольшой грот в береговых скалах. Разводить огонь было нечем, да и свет от костра был бы излишним. Адриан прислонился спиной к полукруглому выступу, положил меч между ног, так чтобы видеть берег и все что там происходит, а самому при этом остаться в тени. Я расположился на земле.

Имириды не болели, не могли простудить внутренних органов, но это не отменяло того факта, что холод не доставлял нам удовольствия. Мне точно, потому поглядывая на Адриана, точнее на то, как спокойно смотрел немигающим взглядом на берег моря, создавалось впечатление, что он совершенно забыл, что находится в одних мокрых портках, а за ним только что гонялись, чуть ли не все стражи столицы.

Солдаты Валь'огил пришли через час. Сонные, ругающиеся солдаты бродили по берегу, осматривали скалы в поисках следов, но наше укрытие они не нашли. Мы затаились, ожидая, что появится и сам Маркус, но судьба оказалась на нашей стороне.

- Да хватит ржать, представляешь, каково мне было?

Близился рассвет. Мы так и смогли заснуть, разговорились, и когда речь зашла о моих «приключениях» в Красном доме, Адриан не выдержал и опять залился смехом. Не таких жутким, как на берегу, но все же, его смех обладал какой-то темной глубиной, заставляющей содрогнуться при первых звуках. Такой смех бывает у психов или отъявленных злодеев.

- Живот рвет, сжалься парень, я не выдержу!

Не знаю, как это объяснить, но с ним, как-то спокойно находится, если игнорировать его смех, конечно. Адриан хоть и показался мне прямолинейным, его разум долго не задерживался на одной лишь мысли, а в голосе и движениях совсем не чувствовался страх. Сейчас вспоминая его битву с Маркусом, я невольно отмечаю этот факт. Адриан не пытался защититься от троицы, а даже наоборот, искал способ с ней разделаться. Если бы не кольцо, возможно у меня бы не получилось его вытащить.

- Она меня поцеловала и заснула из-за снотворного у меня во рту, - мои слова опять утонули в звуках хохота Адриана. Стало как-то не по себе. – Ну, ты даешь, Алекс! Слушать Мангу, да еще в таком деле, в красном мать твою, доме! Это подвиг достойнее битвы с троицей будет! – и вновь этот смех. – Но, спасибо тебе Алекс, если бы не твоя безумная выходка, я бы до сих пор мучился там. Я твой должник, - он внезапно стал до одури серьезным.

- Да нет проблем, хотя я думал, что сражение с троицей будет куда более сложным делом.

- Так ты не понял, да? – Адриан поднялся, прошелся по пещере, размялся. – Маркус потратил очень много сил во время первого жертвоприношения. Я думал, ты специально дал ему время, чтобы ослабить.

Крики, боль, кровь. Все это вновь встало перед глазами. Сейчас я осознал, что собственноручно подверг местных этим пыткам. Я ведь мог выйти раньше, но не сделал этого, более того, даже не задумался об этом. За все время, проведенное в игре, так и не понял, как именно отношусь к местным.

Сложно их воспринимать, как всего лишь строчки кода. Слишком живыми они получились, слишком силен обман. Местные живут полноценной жизнью, если можно так назвать жизнь в Интерексионе. Ведут свое хозяйство, растят детей, женятся, рождаются и умирают. Это слишком сильно расходится с другими подобными играми, где нпс просто следуют нескольким наборам алгоритмов. Простые, базовые реакции. Что-то сказать, когда к ним подходит игрок. Дать задание, если есть, поругать, если игрок что-то сделал не так, убежать, если игрок представляет опасность. Местные совсем другие и даже язык не поворачивается называть их нпс. Зачастую многие из них ведут себя куда человечнее, чем настоящие люди.

- Но нам повезло, - его слова выдернули меня из омута мрачных мыслей. – Маркус сильнейший из троицы, и если бы он воспользовался «правом трех», то нам пришел бы закономерный конец. А скорее нас попросту продолжили бы использовать, как подопытных.

- Право трех?

- Ты не слышал? А, прости, все забываю, что ты не ранер, и мало знаешь о боевой системе этой игры. Слышал о таком понятии, как лимит?

- Да, - сомневаюсь, что за полгода игры, остались игроки, которые не знают таких основ. Все могущественные существа в игре, или попросту боссы, обладают лимитом на количество игроков, которые могут с ними сражаться. Если лимит превысить, то каждого «лишнего» игрока, сила босса начнет возрастать, вплоть до полной неуязвимости. Сделано это было специально, чтобы игроки не объединялись в огромные группы и давили своим числом.

- Каждый из членов троицы с помощью своего «права» может дать себе лимит.

- Чего? – в такое трудно поверить. До этого времени, я видел только монстров и чудовищ, которые получали лимит в десять или двенадцать человек, охраняя при этом очередной проход на границе, или просто какие-то древние руины. Но чтобы таким лимитом обладали местные – уже чересчур.

- Именно. И Маркус при этом является лидером троицы, поскольку его лимит равен одному.

Какая-то глупая шутка, хотелось мне сказать, но глядя на то сколь серьезен Адриан, промолчал. Лимит равен одному. Это означало, что сражаться с Маркусом мог только один игрок, без дальнейшего увеличения его сил. Сказать, что это чертовски мало, значит, ничего не сказать.

- Думаю, ты догадался, да? Пусть ты и седьмого уровня, Алекс, и твои навыки находятся на среднем уровне, ты ничего не смог ему сделать. Если бы не твой трюк с иллюзиями, Маркус бы нас по стенке размазал.

- С лимитом в одного игрока, его тогда вообще невозможно одолеть. Какой в этом смысл?

- Я не думаю, что они непобедимы, - ответил Адриан, выходя наружу и осматривая берег. – Мне известны, по крайней мере, два игрока, способных одолеть любого из троицы в одиночку. К сожалению, они мало заинтересованы в этом, желая лишь побыстрее пройти границу. Но кто знает, что будет в будущем? Пошли, нам нужно наведать принца.

***

- Адриан! – Мангу набросилась на него, заключая в своих объятиях. Я ожидал страстного поцелуя в качестве продолжения этого представления, но на удивление ничего такого не произошло.

- Я тоже рад тебя видеть, но поверь, мои раны еще не зажили, - улыбался Адриан, поглаживая наставницу по голове.

Неожиданно она отцепилась от него и набросилась уже на меня. Ее объятия были крепкими и теплыми, волосы пахли мятой. На секунду мне даже показалось, что в уголках ее глаз, зародились пусть и небольшие, но зато искренние слезы. Мангу ловко отвернулась, как это умела только она, и ее голос быстро обрел нотки коварной и хитрой интриганки.

- Я вижу, Алекс, ты принес очень много пользы мне и всему клану Призраков, - сказал Гелегил, распивая вино за столом.

После того как мы покинули пещеру, Адриан повел меня к трущобам Грязного острова. Самый бедный и вонючий район. В здравом уме сюда никто бы не осмелился идти. Как оказалось, стражники города были того же мнения. Дальше виляя по улицам, мы вышли к тайному проходу в башню Времени и оказались в покоях принца, который уже вместе с Мангу ждал нашего прихода. Потом выяснилось, что Грязный остров прочесали люди Маркуса, а сам он лично приходил к принцу, чтобы допросить.

- Полагаю, больше нет смысла скрывать от тебя, Алекс, наши тайны, - продолжил принц, наливая мне бокал красной жидкости. – Думаю, ты также хочешь знать, что здесь вообще происходит, и как это связанно с тем, что ты увидел в подземелье. История будет долгой, так что приготовься.

Все началось полгода назад, после прихода имиридов в наш мир. Мой отец, Бринвер, всегда славился мудростью и добротой, как по отношению к своему народу, так и по отношению к своим соседям. При его правлении прекратились войны, начались торговые отношения, даже арри получили разрешение строить свои города на территории Примерии, и даже под самой столицей. Грязный остров в те времена не был таким уж грязным, скорее даже наоборот. Но старое название надежно закрепилось, с этим ничего не поделать. Я долгое время готовился перенять бразды правления своего отца и продолжить расширять экономическую власть королевства. Но вдруг все пошло по совсем другому пути.

Отец начал вести себя совершенно по-другому. Разорвал былые союзы, пленил всех арри, повысил налоги, заставил кузницы ковать оружие днем и ночью. Послал огромное войско на север, сражаться с королевством Румэрел. Моя помолвка с принцессой Норине была расторгнута. Постепенно я стал понимать, что такая перемена не могла быть последствием старости и немощи. Я стал присматриваться, следить за ним, с каждым днем находя все новые подтверждения моей догадки. Мой отец давно мертв.

Слова эти повисли в воздухе.

- Хотите сказать, что ваш отец стал имиридом? – сказал я. Принц ухмыльнулся.

- Из того, что я знаю, имириды появились из особых святилищ. Вы называете это камнями возврата. Но я ни разу не слышал, чтобы имирид вселялся в тело обычного человека.

- Однако отбрасывать такую возможность нельзя, - сказала Мангу. – Хотя более вероятен тот факт, что короля подменяет двойник.

- Я стал над этим задумываться, когда встретил Мангу, - продолжил Гелегил. – Наблюдая ее талант маскировки, становился ясен тот факт, что умелый имирид может легко подменить монарха. Вы знаете наш язык, можете легко узнать наши обычаи и историю. Но остаются важные вопросы. Жив ли мой настоящий отец? Как вы прекрасно понимаете, я старался перехватить хотя бы часть власти, но взамен меня сослали сюда на Грязный остров. Все мои попытки обнаружить потайную тюрьму не увенчались успехом. На месте врага я бы прикончил короля, чтобы избежать излишнего риска. А второй вопрос, что меня тревожит, зачем двойнику начинать войну?

Теперь благодаря Адриану и тебе, Алекс, мы имеем зацепки. Мангу шпионила для меня во дворце и однажды наткнулась на старые документы, рассказывающие о том, что под городом находится древние руины, позволяющие использовать древнюю магию. Скорее всего, первые имириды как раз и сражались с помощью такой силы. Принося в жертву людей, монстров или бессмертных, возможно призвать ингардов, а владелец короны может ими управлять. Сама попытка создать бессмертную армию вполне логична, но остается лишь одна загадка, которая не дает мне действовать.

- Какая же? – постепенно я понимал масштабы заговора, в котором решил участвовать. И вспоминая битву с Маркусом, страх становился лишь сильнее.

- Только королевская кровь способна управлять ингардами, Алекс. Даже если двойник присвоил корону себе, силу крови он украсть не мог, по крайней мере, такая маскировка должна подразумевать невероятно могущественного имирида, - ответила Мангу.

- Этот факт портит нам все, - закончил Гелегил. – Мы не знаем целей и планов, не знаем уровень опасности. То, что творится в подземельях, всего лишь эксперименты, и судя из ваших рассказов – неудачные. Но тогда почему король стремится захватить новые земли? К чему такая поспешность и алчность?

Я вновь прошу тебя о помощи, Алекс. Теперь, когда ты все знаешь, ты будешь сражаться не только за нас – простых людей. Ты будешь сражаться за имиридов, поскольку двойник не остановится ни перед чем, и вполне возможно, что скоро вас начнут массово пленить и добываться из вас энергию ради создания ингардов. Нам, мне нужен твой талант взломщика чтобы проникнуть во дворец.

***

С момента того разговора прошла два дня. Переполох, который мы учинили уже пошел на спад. На всех вратах, улицах, стенах стояли удвоенные отряды солдат. Ползли всевозможные слухи. Но меня больше волновали последствия моих действий.

Красный дом пылал. Я стоял и смотрел, как жадное пламя пожирает ковры, ломает стекла и выдыхает черный неприятный дым. Верхний этаж уже ослаб из-за огня и обрушился. Вокруг стоят десятки имиридов – теперь они лишились дома и вынуждены искать другие способы заработка. Я смотрел на них, и видел вторые, третьи уровни. Они просто пытались прожить в этой реальности, а теперь кроме нехватки денег, отсутствия снаряжения, они вынуждены мириться с ненавистью местных.

Вчера утром я услышал первые новости от Мангу. На каждом углу говорили о том, что Госпожа Красного дома попыталась ограбить влиятельного лорда Лиртона. Говорили, что слуга леди Лавилы предал свою госпожу, и лично отправился на вылазку, вступил в бой с сиром Маркусом а после бежал, причинив ущерб городу и убив несколько человек. Нашлось множество свидетелей этому.

Больше всего меня тогда поразило спокойное выражение лица Мангу. Оно и понятно. Местные для нее ничто, даже тот же принц для нее лишь источник денег и власти, возможности безопасно дождаться окончания игры.

Всего лишь игра.

Пришедшая стража, принялась разгонять всех, особенно жестко обращаясь к имиридам. Я понимал, что многие из этих игроков малые дети, не способные подстроиться под ситуацию. И это была моя вина. Эта мысль не давала мне покоя.

Кто я такой? Как могу вмешиваться в дела местных? Пусть они программы, хорошо настроенные и идеально копирующие людей. Какое я имею право, черт возьми?

Прикрыл лицо капюшоном. Солнечный день, но в воздухе царит запах пепла и отчаяния. А еще ненависти. Пустой, слепой ненависти. Гелегил говорил про это. Предупреждал, что троица повернет все против них, сделает имиридов врагами, но другого выхода нет. Тогда звучало все логично и красиво, а теперь невольно задаешься вопросом, а кто будет спрашивать невинные жертвы, хотят ли они такого исхода или нет?

Главная площадь Грязного острова. В самом центре висит обгорелое тело мужчины. Его прибили гвоздями к столбу, когда он еще был жив. Помню, он кричал, умолял, оправдывался. С каждым новой железкой в своей плоти, его крики становились все слабее, постепенно затухали, чтобы вырваться с новой силой, когда пламя коснется его кожи.

Так казнили Эмона. Может ли программа чувствовать боль также как и человек? Надеюсь, что нет.

Напротив тела слуги стояла женщина. Ее лицо было прикрыто тканью. Некоторое время незнакомка просто стояла, ее плечи едва заметно подрагивали, но спустя несколько минут, девушка развернулась и направилась прочь. Всего на секунду наши глаза встретились.

Леди Лавила! Но как же она изменилась. Вместо былой уверенности и пошлости, сейчас ее глаза выражали неподдельную скорбь. Неужели она действительно ценила своего слугу?

Леди остановилась, вопросительно уставившись на меня. Видимо я чем-то показался ей знакомым, но, не желая попадать еще в одну неприятную историю, поспешил покинуть площадь. Мой путь лежал в другое место.

От Мангу я узнал, что у Эмона была жена и дети. По некоторым причинам, которые она не уточнила, Эмон предпочитал скрывать свои семейные связи. Даже его леди не знала об этом. Теперь, когда он мертв, я чувствовал, что обязан что-то сделать в уплату своего долга.

Скромная хижина находилась на краю острова. С каждым шагом мне становилось все хуже. Начинало подташнивать. Почему то все события решили пронестись передо мной безумным калейдоскопом. Я крепче схватился за свой мешок, собрался и постучался.

Дверь открыл юноша лет пятнадцати, со светлыми почти белыми волосами и ясным взглядом.

- Твоя мама дома? – спросил я. Тот ничего не ответил, отошел в сторону, пропуская меня внутрь. Несмотря на маленький дом, внутри было очень уютно. Можно заметить некоторые предметы роскоши – Эмон неплохо содержал свою семью.

- Кто вы? – спросила женщина, когда я вошел в комнату, использующейся в качестве кухни.

- Простите за этот визит. Я давний друг вашего мужа, Эмона. – При этих словах, она вздрогнула, покосилась на меня, пытаясь видимо уличить во лжи, но быстро успокоилась и предложила чаю. Я отказался. – Ваш муж был прекрасным человеком, и в свое время у меня остался перед ним долг. Теперь, когда я не смогу вернуть долг ему лично, выполняю его старую просьбу и возвращаю долг его семье.

Я положил на стол мешок с золотом. Около тысячи ирдов – небольшое состояние. Это моя плата за освобождение Адриана и согласие помогать принцу в дальнейшем.

Женщина поначалу испугалась такой сумме. Ее руки задрожали, сами собой пошли слезы.

- Мой муж был невиновен, - вдруг произнесла она охрипшим голосом. – Он никогда не был имиридом, и никогда не помышлял ничего против своей хозяйки. Его оклеветали, использовали как вещь и выкинули, когда он перестал быть нужным! – столько горя было в ней, в этой маленькой женщине, и столько ненависти, что захватывало дух.

Я вышел, так и не найдясь ничего ответить ни ей, ни ее сыну. В глубине души я понял, что теперь на мне лежит ответственность за эти жертвы и все будущие смерти.

Теперь это уже не просто игра.