- Ваша жрица... Она человек? – спросил, только лишь потому, что надоело молчать. С самого утра Вильма не отличалась разговорчивостью, и все ее фразы сводились к простым указаниям вроде: принеси, подержи, идем туда. Раздражал и факт моей невиновности; в сущности, что я мог ответить ей? Солгать, что у них есть шансы против ранеров с Границы? Вселить ложную надежду или не скрывать правду. Я выбрал второе, хотя мой выбор редко оказывается удачным.

- Най, винвил. Человек, даже сайм, не может жить сотни лет. Наша жрица – полубожество, которое защищает, оберегает и следит за этим лесом. Ей подвластно многое. Даже имирид должен уважительно относиться к ее силе. Ведь если не она, то твой друг, скорее всего бы умер, причем в страшной агонии. Так-то.

Я посмотрел на лицо Гелегила. Утром он на минуту пришел в сознание. Лицо его приняло уже светло-розовый, живой цвет, глаза пусть и слабо, но фокусировались, а рана начинала понемногу заживать, так говорила Вильма. Позавтракав плодами «хлебного дерева», мы положили принца на оленя, закрепили его веревками, ремнями и всем что было, на спине животного. Олень вытерпел все это с завидным спокойствием, а после по просьбе хозяйки шел невероятно медленно и аккуратно, обходя каждый камень или яму.

- Я ее уважаю, и благодарю за оказанную помощь. И все же, мне интересно, зачем она помогла нам? Вы ведь не сильно любите чужаков.

Вильма, до этого шедшая рядом с оленем, остановилась и обернулась.

- Да что ты говоришь, винвил! Мы чужаков не любим, конечно, кто сказал тебе подобную глупость? Южане? Ну быть может они и не терпят у себя чужаков, но все остальные тилью и саймы тем более, ничего против не имеют, - она подошла ближе, и ткнула пальцем мне в грудь. – Между нелюбовью и страхом есть большая разница винвил, и ты осел, если этого не понимаешь. Имиридов боятся, причем почти все, кто обитает в лесу и на полях Примерии. Мы не против вас, и в Ул - Айнах ты найдешь имиридов, которых мы приютили, и не только имиридов. – Она злилась, но почему-то хотелось улыбаться, видя, как забавно ее лоб покрывается морщинками, а она продолжает злобно тыкать пальцем, но я все же сделал вид, что полностью осознаю свою ошибку.

- Хорошо, прости меня, Вильма, этого больше не повторится, - пытался сдержать улыбку, но все же не получилось. Она восприняла это как жест искренности, и довольная развернулась и пошла дальше.

- Винвил, я тебя прощаю, только при встрече со жрицей, ты извинишься перед ней еще раз, ведь оскорбил ты не сколько меня, сколько сам древний лес. Хорошо, винвил?

- Да почему ты меня все этим «винвилом» называешь? – ее улыбка еще больше меня раззадорила. – У меня есть имя и тебе оно известно.

- Нет, винвил, - отмахнулась сайма, - у тебя плохое имя, не буду его произносить.

- Отчего оно плохое вдруг стало?

- Схака! Винвил. Эльмикия – наша богиня и хранительница леса. Но у нее тоже есть враг, древний и могучий. Есть легенда, которую многие тилью может и забыли, но мы помним. Когда-то в этот мир пришел древний дух разрушения – Алекрей! Его целью было полное уничтожение всей жизни и всего леса, но наша богиня его одолела. Однако дух его бессмертен, и тогда богиня заточила его в этих землях. Спрятала его тело, и поставила защитников, чтобы никто не мог воспользоваться силой, что губит саму жизнь. Говорят, что все твари, что призвал этот дух, до сих пор наполняют огромные пещеры на востоке.

- Ты имеешь в виду Границу? – Вильма кивнула.

- Твое имя имирида, слишком похоже на имя темного бога. Поэтому, поверь мне, винвил, никто из сайм и быть может многие тилью, не захотят называть тебя «Алексом». Конечно, если хочешь, то я могу дать тебе другое имя, - она хитро улыбнулась. – Хочешь?

- Давай, пусть уж будет хоть какое-то имя, чем винвил, - согласился я.

- Хорошо, тогда твое новое имя будет Тахай, что значит «тихий словно кот». Тебе нравится? – она продолжала улыбаться, и невольно почувствовал какой-то подвох во всем этом. Но не придал этому значения.

- Ладно, Тахай, так Тахай. Долго нам еще идти, Вильма?

Она погладила оленя, осмотрелась, и указала пальцем на вздымающуюся гору вдалеке.

- На склоне этой горы стоит Ул – Айнах, Тахай! И нам нужно туда, но напрямую не получится, там слишком много оврагов и бурных горных ручьев. Мы сделаем небольшой крюк, - она обернулась, махнула рукой. – Не волнуйся, я отлично знаю эти места, и если ты будешь идти быстрее и меньше болтать, то уже к вечеру, мы будем там.

Мне осталось пожать плечами и прибавить шагу.

Солнце приблизилось к зениту. Становилось жарко и душно. Гелегил несколько раз приходил в сознание. Тогда Вильма давала ему особых трав, и принц вновь проваливался в целебный сон. На его месте, я бы очень завидовал имиридам, которым для восстановления нужно лишь время.

Я так и не смог молчать. С ней почему-то постоянно хотелось говорить, и не было того смущения, что я обычно чувствовал с другими девушками. Может все дело в ее приземленной красоте? Трудно сказать.

За полгода в игре, я насмотрелся на красивые лица и тела. Капсула использовала настоящую внешность, но позволяла ее редактировать. Естественно, что все захотели «приукрасить». В итоге все имириды по своей красоте способны превзойти любую модель. Однако у этого был и обратный эффект. Красивые лица приелись и стали казаться чем-то обыденным.

Вильма – местная, хоть я и забываю об этом. Она тоже красивая, но по своему, по-настоящему.

Молчать у нас так и не вышло. Вильма через час сама завела разговор. Рассказывала самые разные вещи, начиная от ее детства в этих лесах, заканчивая описанием всевозможных праздников, которые часто проводились в Ул – Айнах.

Саймы не охотились на животных, не рубили леса. Многие деревья здесь плодоносили круглый год, а зимы Примерия никогда не видела. Вместо нее только сезон дождей. Городов они не строили, довольствовались древними храмами, и особым видом деревьев, которые росли, образуя коконы, в которых можно переночевать, а все остальное время они проводили на ногах, патрулируя леса и защищая его от охотников и браконьеров, которые нарушали правила.

Много лет назад, король Бринвел подписал мирный договор со жрицей леса, и раз в два года, саймы предоставляли древесину. Конечно, они не рубили живые деревья, а отдавали только мертвые стволы, что сами падали на землю во время гроз или просто от старости. Деньги в Тильамоню спросом не пользовались, поэтому в обмен, они получали пряности, вино или различные украшения.

- Так значит у вас есть винвилы в Ул – Айнах? – спросил я, когда мы сделали небольшой привал. Гелегила мы стащили с оленя, положили у ствола старого дуба.

- Есть, конечно, но немного, и они не воины и не воры как ты, - съязвила Вильма, разрезая плод хлебного дерева. Внутри была белая, сочная мякоть, которая по вкусу действительно напоминала свежеиспеченный хлеб, только холодный.

- Я не вор, сколько повторять, я беру только те вещи, которые никому не принадлежат, - ответил я, перехватывая свою долю от обеда.

- Конечно, Тахай, - она постоянно хихикала, когда произносила мое новое имя, - все воры, наверное, так думают. – Не дав мне времени защитить свою честь, она продолжила. – Многие винвилы приходят к нам, не желая более сражаться в горах. Иногда целыми семьями. Мы всех принимаем, и они становятся частью сайм, когда проходят отряд. Помогают нам стеречь лес, отгоняют котов и охотников. Они не сильнее нас, но такие же добрые. Правда недавно пришла заметная парочка.

- Парочка? – я почувствовал, как краснеют мои уши под капюшоном.

- Да, они себя так назвали. Сказали, что «поженились». Я не совсем понимаю, что это значит, - сказала она, вырезая мякоть ножом.

- Ну, это что-то вроде клятвы быть всегда вместе, - ответил я, стараясь говорить как можно уверенней.

- Всегда-всегда вместе? Да это же скучно, - улыбнулась Вильма. – Мужчины слишком простые, их интересуют только игра своими мышцами да показать ловкость и силу на празднике. Долго с таким не проживешь, надоест, точно говорю.

- Ну, они же не просто так решили пожениться, - и почему тема вдруг зашла про это? Как такое получается. Уши горят все сильнее. – Чтобы долго прожить вместе, нужна любовь. – Начинаю повторять слова матери. Разговор явно пошел не в ту степь, а ей хоть бы хны.

- Любовь, да? – задумчиво повторила Вильма. – Они что-то такое говорили, но мне показалось, что это относится к тому, что происходит ночью. А они часто этим занимались. В Ул – Айнахе нет толстых, каменных стен, и почти нет секретов. А ты много кого любил, Тахай?

- Эм, нет... И ты немного не так поняла это слово, Вильма, - снова все повторяется. Ладони начинают потеть, дышать трудно, слова приходится с силой доставать изнутри.

- Как это не так? – удивилась она. – Им нравится друг другу удовольствие доставлять, вот они обозначили себя, чтобы другим было неповадно.

Я прикрыл лицо рукой. Довольно странно, что они не знают такого слова, как «любовь»; мне всегда казалось, что оно есть в любом языке. Хотя может виной всему обычаи.

- Разве у вас нет обрядов, когда мужчина и женщина остаются вместе, ради там... Рождения детей, например?

- А какие там обряды? Винвилы насколько я помню, не могут иметь детей, - ответила Вильма. – А чтоб ребенка сделать много ума не надо, да и воспитываем мы детей всей общиной, так проще за ними следить. Да и сам подумай, Тахай, возиться с ребенком от рождения до юношества? Трудно придумать наказание, столь же ужасное, как это, - ее лицо все искривилось, что не могло вызвать у меня бурный смех. – Чего смешного я сказала, винвил? – Вильма отбросила волосы назад, сощурилась, устремив на меня свой самый гневный взгляд.

- Ничего, ничего, - сквозь смех отвечаю я, - просто для меня это слишком непривычно.

- Вот оно что. Адри сказал то же самое, но его словам бесполезно доверять, а вот насчет твоих я пока не уверенна, - я пропустил последнюю часть мимо ушей.

- Адри? Кто это? Один из этой парочки? – она подтвердила.

- Адриан и Согана, они пришли вместе пару недель назад. Жрица их приняла, и они быстро стали частью нашей общины. Они веселые и добрые, когда не ссорятся, и вроде как очень сильные. Соганочку никто не смог одолеть ни в силе, ни в ловкости, даже я, - по ее лицу заметно, насколько она ей завидовала, - а Адри еще сильнее, и с ним не связываются.

- Адриан сказал тебе, что шансов против черных у вас нет? – сказал, и тут же прикусил язык. Глупый, глупый имирид!

Улыбка тут же пропала с ее лица. Она посмотрела на меня осуждающе, но видимо сумела побороть свои чувства.

- Да, он так сказал, но я не поверила. А теперь и ты повторил эти слова, но не думай, что я испугалась, Тахай! Вильму так просто не напугать!

Перекусив, мы продолжили путь. Она снова дала принцу лечебных трав, и он лишь изредка что-то бормотал во сне. Быстро наступил вечер. Луна на чистом небе хорошо освящала нам путь, однако добраться до храма без происшествий нам не удалось.

- Что такое винвил? – прошептала Вильма, когда я подскочил к ней и заставил припасть к земле. Я что-то чувствовал, какой-то источник магии, совсем далеко, однако его мощь поражала воображение.

- Пока не знаю, но лучше нам не высовываться, - я взял ее за руку и двинулся к ближайшим зарослям папоротника. Олень сразу последовал за нами; тоже что-то чувствует.

Мы сидели, молча, почти не дышали. Странно. Источник моих тревог совсем не двигался, а по лесу иногда проносились странные приглушенные звуки, непохожие на звериные. Потом стало тихо, очень тихо. Использовал ночное зрение.

Тропинка вдруг озарилась томным светло-голубым светом. Вильма зажмурилась, но я не отводил взгляда. Из зарослей вышел иэрг. Олень дернулся, но она смогла его успокоить, схватившись за шею. Любое лишнее движение и зверь набросится на нас, а я не уверен, что смогу с ним справиться. Эти животные опасны даже для имирида выше меня по уровню.

Штормовой кот вышел на тропу. Его тело покрылось молниями, но я уверен, что он нас еще не заметил. В голове сами собой прокручивались варианты. Стоит ли с ним сражаться? С кольцом я смогу отвлечь его и сбежать, дать время Вильме и принцу. Неплохой вариант, но стоит посмотреть на его передние клыки, как план уже не кажется таким хорошим.

Зверь зарычал, но не грозно, мягко, словно приглашал за собой. На подсохшую днем грязь, начали выбегать маленькие тигрята. Они издавали писклявые звуки, переваливались через ямы, и постоянно бежали к матери.

Мы насчитали пять штук.

Когда семья перебралась на другую сторону тропы, свет иэрга погас, и лишь по звукам мы догадались, что мать скрылась в гуще леса.

- Как ты заметил кота, винвил? – удивилась Вильма.

В том и дело, что источником служил не штормовой кот. Магия, которой я так испугался, никуда не делась, все также концентрировалась чуть южнее тропы. Возможно, сам иэрг поспешил свалить оттуда.

- Вильма, скажи, что там есть? – указал пальцем в сторону источника. Она задумалась.

- Ничего особенного. Горный ручей, овраг, поляна есть, - поразительно, но она не чувствовала этого. Зато для меня все немного прояснилось. Это было скопление имиридов. Сотен и сотен ранеров – только они могли обладать такой аурой.

- Оставайся здесь! – сказал я, снимая мешок и все лишнее, оставляя себе лишь кинжалы и кольцо.

- Что? Почему? Ты что-то чувствуешь?

- Да, там имириды, причем сильные, я хочу посмотреть. Прошу тебя, доставь моего друга в храм, если я вдруг не вернусь, - на ее лице отразился ужас, и мой страх как-то сам собой улетучился. Теперь мне казалось, что любая проблема мне по плечу.

- Я с тобой!

- Нет, Вильма! Там будут ловушки, там опасно, а у тебя есть магия, которую они могут почувствовать!

- А если тебя поймают? Да и зачем тебе смотреть на их лагерь? Погеройствовать захотелось?

Отчасти да, но лишь отчасти. Мне просто захотелось помочь Вильме и ее народу, помочь Гелегилу с его ситуацией и доказать себе, что хоть на что-то я гожусь. Да это было рискованно, но я сомневался, что ранеры хороши в создании магических ловушек.

- Тихо, Вильма, это может оказаться важным для тебя и твоей жрицы! Я взломщик, в конце концов! Все будет хорошо! – с этими словами я ринулся в сторону источника.

Старался не оглядываться, чтобы она не увидела страха в моих глазах. Во что я ввязался?