Маркос смотрел на своего сына, который шагал навстречу по длинной набережной. На лице мужчины появилась улыбка, ведь он уже успел соскучиться по нему за месяц, который они не виделись. Альваро не жил в Испании, еще много лет назад переехав с матерью и отчимом в Бельгию. Но виделись они с отцом очень часто, не теряя их невидимую для всех связь.

— Ну привет, — поздоровался Маркос и обнял Альваро, который уже был почти с него ростом.

— Привет, мама с Нандо уехали в отель, сказали, что возможно придут на ужин, а возможно и нет.

— Думаю, мы и с тобой отлично проведем время вместе.

Альваро не мог не согласиться, ведь любил такие моменты с отцом. Он ценил их слишком сильно, выделяя среди всего остального. Особенно, в моменты приездов в Валенсию. Они сразу же пошли в прибрежный ресторан, желая поесть каких-то морепродуктов.

— Волнуешься перед школой?

— Я и волнуюсь? Ну уж нет. Школа меня никогда не пугала.

Альваро пришлось выучить нидерландский и французский языки, которые дались ему легко. Он был полиглотом и сейчас как раз углубленно изучал немецкий, с которым мог спокойно практиковаться с Евой. Мама Альваро, Антония, вышла замуж за Нандо шесть лет назад. Тогда она жила в привычной для нее Португалии, но вскоре, начав новую жизнь, сорвалась в новый мир, совершенно неизученный и страшный.

— Никогда бы не поверил, что ты мой сын на самом деле.

Альваро рассмеялся. Они заказали себе креветки и по освежающему холодному напитку. Атмосфера ресторана успокаивала. Играла легкая музыка, людей было немного, потому что только утро, а за окном шумело море.

— А у тебя какие планы на остаток лета? — спросил Альваро.

Он выглядел таким взрослым. Скачок роста в его возрасте удивил Маркоса, будто он вовсе позабыл, каково это быть подростком. Все неугомонно менялось.

— Точно знаю, что через пару дней еду в Австрию с Евой. Давно я там не был.

— Круто, привези мне конфеты Моцарт, давно не ел их. С чего вообще такое путешествие? И только с Евой или ее родителями?

— Только с Евой. Она захотела к дедушке, а я... просто согласился за компанию. Мне тоже нужен отдых.

Альваро слабо кивнул, будто только сейчас вспоминая, кем работал его отец. Он никогда не любил его работу за огромный риск для жизни.

— Не удивляйся если мама начнет у тебя спрашивать о том, есть ли у тебя девушка. В последнее время она у меня часто спрашивает, а что я ей скажу? Что на самом деле вообще ничего не знаю?

Маркос постучал пальцем по столу. Им принесли безалкогольные коктейли. Сделав несколько глотков, Маркос задумался — а что, если и сыну сказать правду? У него не было никого ближе, чем он. Альваро понимающий и умный, так что, возможно со временем, примет все.

— Знаешь, я не думаю, что ты готов услышать правду, но и врать тебе не привык. Поэтому я скажу, что у меня есть девушка, которой я готов сказать заветное «люблю», — все же решительно сказал Маркос.

Возможно, зря. Глаза Альваро сразу загорелись огоньком любопытства. Им принесли еду.

— И кто же она? Как ее зовут?

Беречь своих детей от правды эгоистично. Это Маркос знал всегда. Считать их при этом слабыми, не готовыми, слишком маленькими — еще хуже. Поэтому он слабо усмехнулся, задумавшись о той единственной, кто сейчас его интересовала. О той, к кому рвался посреди ночи, чтобы забрать со скучной тусовки, о той, с кем готов был покорять горы в Андорре или Австрии.

— Это Ева. Наша Ева.

Рука Альваро замерла на пол пути до рта с вилкой в руке. Его глаза вмиг расширились, а ком застрял в горле. Он отложил вилку и залпом выпил половину своего коктейля.

— Ты сейчас не шутишь? — осторожно спросил Альваро, надеясь, что следом Маркос начнет смеяться.

Но он не смеялся.

— Не шучу, я серьезен. Ева всегда была особенным человеком для меня, ты это знаешь.

— А еще ты знаешь, сколько ей лет и то, что ты видел ее ребенком. Ты вырастил ее, пап, тебе не кажется странным то, что ты сейчас говоришь?

Маркос пожал плечами, а вот Альваро не мог поверить в эти слова. Ему не лезла еда в рот, а к горлу подкатила тошнота.

— Я бы никогда не сделал что-то против ее воли и отступил бы, если эти чувства оказались невзаимными. Но мы все обсудили...

— Пап, я не понимаю тебя. Ты реально не видишь в этом всем проблему? — перебил его Альваро, который уже бледнел, смотря на отца.

Маркос и не ожидал, что эта правда его так шокирует. Теперь он осознавал, что Элина и Арне его просто убьют на месте без лишних вопросов.

— Не вижу. Мы оба можем принимать решения и думаю ты тоже это понимаешь.

— Это выглядит, как педофилия!

Маркос тяжело вздохнул и отодвинул о себя тарелку. Он облокотился на стол и внимательно посмотрел на сына, который был ужасно похож на него.

— Это не педофилия, Альваро, она совершеннолетняя девушка, не нечинай. Твои слова меня ранят.

Альваро резко встал, громко отодвинув стул при этом. Он часто дышал.

— У вас двадцать пять лет разницы. Что ты планируешь? Создать с ней семью? Она же ребенок, с которым я играл в машинки и прятки. Она только закончила школу. Что ты от нее хочешь?

— Я просто хочу быть с ней, не надо говорить, что я планирую запереть ее в свеой квартире, надеть ей на палец кольцо... и вообще, что мы с тобой сейчас обсуждаем? Что на тебя нашло?

— Скорее это нужно спросить у тебя, — сказал серьезно Альваро и уже собрался уходить.

Маркос быстро достал деньги и положил на стол. Альваро двинулся к выходу, а Маркос зашагал за ним. Остановил его, схватив под локоть и встретился со злым взглядом.

— Тебе настолько противно, что я люблю Еву?

— Я просто не понимаю, как мне теперь жить с мыслью, что мне придется называть матерью девушку, которая на три года меня старше.

Альваро вырвался из хватки отца и вышел на улицу. Маркос не остался стоять на месте, побежав за ним. Он не хотел оставлять этот конфликт нерешенным.

— Стой, не нужно устраивать такие сцены, Альваро. Никто не просит называть Еву мамой, просто прими мой выбор, как принял выбор мамы с Нандо, — сказал Маркос вслед идущему Альваро.

Тот остановился перед бордюром.

— Знаешь в чем разница между Евой и Нандо? Нандо не рос со мной, как равный и мне не нужно думать о всех тех мерзких вещах, что ты будешь делать с Евой. Нандо — это другое.

Альваро сделал несколько шагов в сторону дороги, желая ее перейти и убежать к метро, но внезапно из за угла выскочил автомобиль, который ехал слишком быстро. Маркос среагировал сразу же, бросаясь к сыну и, схватив того за руку, потащил на себя, спасая от аварии. Машина пронеслась мимо, даже не затормозив и Маркос запомнил ее номера. Альваро от шока обомлел, а после Маркос молча его обнял.

— Все хорошо, я тебя спас, — прошептал мужчина.

— Спасибо... но даже это не решает нашей проблемы.

— Давай на это смотреть, как взрослые люди. Дай нам время и себе тоже. Не все можно принять и понять сразу же.

Альваро даже согласился, чего Маркос уже не ждал. Он достал телефон и написал Розе номер машины, прося пробить его по базе. Парочка штрафов этому горе водителю не будут лишними.

— Я постараюсь, но ничего не обещаю. Ты же знаешь мое отношение к Еве, — сказал Альваро, когда они уже сидели на бетонном невысоком ограждении, отделяющем пляж от асфальтированного променада.

— Твоя реакция меня напугала, теперь мне в сто раз страшнее говорить все Элине и Арне.

— Так ты еще не рассказал им?

— Конечно же нет! Думаю, всем нужно время и не стоит спешить. Но скрывать такое от тебя для меня было непозволительно.

Альваро скромно улыбнулся. Его русые волосы растрепались, глаза бегали где-то в иных направлениях, лишь бы не смотреть на отца. Взгляд парня замер на огромных флагах, развивающихся на ветру. Флаги Испании и Валенсии. Такие массивные и величественные.

Маркос глянул на телефон и увидел, что Роза ему уже ответила. Он зашел в диалог и, прочитав текст, обомлел. Машина, чуть не сбившая Альваро, принадлежала Мигелю Лопесу.

* * *

Маркос влетел в участок, а за ним зашел Альваро, который бывал внутри довольно редко. Он искал в панике Розу и ощущал, что еще немного и у него поедет крыша. Роза оказалась в его кабинете за компьютером и, увидев лицо Маркоса, она сразу поняла, в каком тот состоянии.

— Я в таком же шоке, как и ты. Откуда ты узнал этот номер? — спросила Роза.

— Эта машина чуть не сбила Альваро прямо перед моим носом.

Роза хмыкнула.

— Как такое возможно? Это же не может быть чудесным совпадением...

— Это и не оно. Это прямая угроза от картеля. Ты понимаешь это?

— Откуда они могут знать о тебе?

— Роза, люди, которые построили сеть по продаже людей и не такое могут сделать, — сказал Маркос.

Альваро, который стоял за его спиной, смотрел на Розу с испуганным взглядом. Маркос обернулся и мысленно выругался, ведь не хотел, чтобы Альваро слышал это все.

— Так ты встал на дорогу картеля? — спросил Альваро и скрестил руки на груди.

— Нет. Точнее, да, но все будет нормально. Я быстро прикрою эту лавочку. Роза, найди всю информацию на этот автомобиль, пробей по камерам, найди адрес именно этого Мигеля.

— Ты думаешь, что он так себя подставит?

— Мне насрать, что думает он! — нервно вскрикнул Маркос и сразу же одумался. — Прости, просто не каждый день на твоих глазах чуть не сбивают сына картель по торговле людьми.

Маркос вышел из кабинета и чтобы прийти в себя сел на стул и закрыл лицо руками. Альваро ушел к автомату с кофе и сделал порции себе и отцу. Он протянул стаканчик Маркосу и тот взял его, желая просто закричать. Ненависть не должна им руководить, но сейчас она явно сидела на водительском сидении.

— Скажи матери, что вы едете обратно в Брюссель, — сказал Маркос своему сыну.

— Что? Мы только приехали. Что я ей скажу?

— Придумай что-то.

— Я не собираюсь ей врать. Я все расскажу о картеле, — сказал решительно Альваро.

Маркос прикрыл глаза.

— Расскажи, если считаешь это правильным, а потом едь домой. Так будет безопаснее. Мы и сами отсидимся несколько дней в Вене. Может, пыл поутихнет и я прихлопну их, когда они уже не будут такими бдительными.

Альваро хотел поспорить, сказать, что они досидят свои пять заслуженных дней в Валенсии, но понимал, что все слова будут бесполезными. Сам Маркос не верил в то, что влез в подобное. Работать против картеля — это не разнимать уличные драки. Они уже слишком глубоко копнули, затронув порт и выясняя имя Мигеля. У картеля везде уши и связи. Возможно, даже в полицейском участке.

Альваро думал, что этот день уже не сможет стать хуже, но он превратился в сущий ад, в который его погружал родной отец.

* * *

Ева перебирала в голове все сказанные ранее Маркосом слова. Она наслаждалась этим чудесным моментом, желая переживать его снова и снова, чтобы убедиться — он правда это сказал. Что это не строки из ее книги, не сон, не фантазия...

Она смотрела в потолок, погруженная в свои мысли и мечты о будущем. Чего Ева хотела на самом деле? Поступить в университет, выучиться, быть вместе с Маркосом. Построить семью? Ева резко открыла глаза.

Построить семью...

Маркосу уже давно не двадцать. Даже не тридцать, когда еще молодость бушует и приключения льются через край. Ему сорок два. Маркосу нужна семья. Ева задержала дыхание. Это помогало успокоиться.

Представляла ли она себя его женой? Может, в шестнадцать лет и да, когда смотрела на фото с белыми платьями в интернете, когда рассматривала снимки со свадьбы Валерии и Матео, но не сейчас. А дети? Ева вдохнула резко воздух и села на кровати.

Какие, к черту, дети?

Ева нервно рассмеялась и слезла с кровати, ища взглядом любимую кружку, в которой был персиковый сок. О детях ей даже думать было рано, а вот фантазировать?

Она выпила сок и подошла к большому зеркалу в полный рост. Ева подняла домашнюю футболку с изображением кошки в очках и уставилась на свой живот. Она максимально его надула, представляя себя беременной. В отражении на нее смотрела слишком молодая девушка, которая только-только сама вышла из детства. Ева сдула живот. Глупые фантазии.

Но следующая мысль, появившаяся в ее голове не была настолько глупой. Скорее, безрассудной и дикой. Ева взяла телефон и включила камеру. Она смело полняла футболку, оголяя лифчик под ней и сделала несколько снимков. Ее щеки фирменно раскраснелись и Ева плюхнулась на кровать, начиная обрабатывать получившееся фото.

Она никогда не отправляла такие фото. Делала — да. Особенно с Карлой, когда они смеялись, как ненормальные, придумывая новую позу. А вот отправлять... Ева замерла. Она доверяла Маркосу, как себе. Он никогда не сделает ей больно.

Поэтому Ева со страхом отправила ему фотографию и, заблокировав телефон, бросила его на кровать, а сама упала лицом в подушку. Спустя пару секунд она приглушенно закричала.

Все же Ева не знала, как правильно действовать. А было ли это правильно? Она, совершенно неопытная, не могла знать даже, каких отношений хотела. Вот Маркос явно уже знал, в силу своего возраста. Знал, но никого до Евы не нашел?

Та вторая зубная щетка в стакане всплыла перед глазами Евы. Когда она сможет оставить свою? После первого секса? Потому что если после первой ночевки, то она уже должна была давно поселить ее там и успокоиться.

Она искала какие-то упоминания женщин в его квартире, когда была одна. Ревниво выискивала классику в виде нижнего белья, даже заглянула под кровать, но ничего кроме одинокого черного носка не нашла. Везде только Маркос, Маркос, Маркос...

А вдруг Ева ему была уже не нужна, раз она его не поцеловала тогда, а тем более не переспала?

Мысли возвращали ее к Мэрит, хотя Маркос четко расставил границы. Ева слала их ко всем чертям, потому что прекрасно помнила, как выглядела Мэрит, а как выглядит она.

Ева с большими усилиями взяла телефон, ощущая дикий страх перед сообщением от Маркоса. Он ответил. Он увидел ее фото. Ева перевернула экран вниз, тяжело дыша. Нет, не решится, нет, выбросит телефон, удалится из интернета...

Еле поборов свой страх, Ева открыла диалог с Маркосом.

«Ева, ты меня обескуражила своим фото. Ты очень красивая и явно намекаешь мне».

Ева заулыбалась и подпрыгнула от радости на кровати. Конечно же она намекала, а еще и делала все, чтобы он не заскучал с ней.

«И на что же я намекаю?»

Сердце девушки ухнуло в пятки. Она уже не слышала ничего вокруг — ни как где-то ходили Валерия и Элина, ни собственное дыхание.

«На то, что у тебя хороший вкус в выборе белья».

Ева посмеялась и упала на кровать. Конечно же он не будет говорить с ней о сексе. Пока что. И Ева искренне надеялась, что она сможет когда-то сломать эту стену страха с его стороны. Да и со своей.

Еве нравился этот трепет, который она испытывала внутри из-за Маркоса. Ей нравились его касания, которые были такими нежными, что внутри все переворачивалось. Она никогда не испытывала подобного. Неужели именно это зовется любовью?

Она хотела быть с ним вечность. Жить вместе, рисковать вместе, мечтать вместе, возможно в будущем строить полноценную семью вместе. Окунуться в этот омут с головой, где кислород окажется лишним, потому что дышать уже нет смысла.

Переступить через страхи... равно сломать себя или стать счастливым?