— Ну, так что, ты согласна?

Я покосилась на Хосока, который странным образом раздваивался у меня перед глазами, и попыталась собрать разбежавшиеся глаза в кучку. Кажется, этот человек что-то хочет от меня. А что именно, я, почему-то, не помню...

Еще раз подозрительно посмотрела на плывущего в тумане собеседника и, как только он снова попытался задать свой вопрос снова, подняла к губам указательный палец, выдавая какой-то звук вроде «Тс-с-с».

Парень послушно заткнулся и закатил глаза, наблюдая, как моя тушка начинает раскачиваться из стороны в сторону. Или это просто мир вокруг меня качался? Бр-р-р-р, не важно.

Я постаралась вздохнуть глубже и остановить мельтешение окружающей среды вокруг меня, прищурившись и настойчиво тыкнув пальцем перед собой.

— Стой! — пригрозила миру, громко икая. — Не шатайся.

Сидящий рядом громко заржал, а я, переведя на него сначала возмущенный взгляд, тут же забыла про обиду и умиленно запищала, смотря в чертовски милые глаза, похожие на полумесяцы. На его щечках заиграли едва заметные до жути милые ямочки, которых срочно захотелось потискать. Что я, собственно, и попыталась сделать.

Кажется, Хосок даже хохотать прекратил от неожиданности, когда я, дыхнув на него свежим перегаром, протянула вперед руки, с громким «У-тю-тю-тю-тю» схватилась пальцами за щеки и крепко сжала. Бедняга сначала что-то невнятно булькнул, а потом постарался отцепиться, правда, совершенно бесполезно. Хватка у меня в экстремальных ситуациях просто железная.

— Господи, и откуда только такая силища? — шокировано выдохнула жертва моего прилива нежности, с трудом отлепляя от себя мои конечности и стараясь держать их на максимально безопасном расстоянии от лица.

— Ну дай, ик, потискать, ик. —отчаянно икая, всхлипывала я, в надежде снова добраться до своей цели. — Возможно, ик, это последняя радость в моей, ик, жизни!

— Я, конечно, крайне тронут, что мое прекрасное лицо так высоко тобой оценено, — Уворачиваясь от моей очередной попытки дотянуться до него, выдохнул парень, — но будь другом, отлепись, пожалуйста.

— Жадина, — мгновенно обиделась я, отталкиваясь от удивленного Хосока, возвращаясь на место и складывая на груди руки. — Вот так всегда. Я неудачница. Во всем.

Заключила, а потом опустила голову на стол и громко протяжно завыла. Нередкие посетители забегаловки тут же удивленно повернулись к воющей, аки раненное животное, мне и, кажется, покрутили пальцем у виска.

— Эй, — мгновенно встрепенулся парень, осторожно оглядываясь на окружающих. — Ну, ты чего опять ревешь-то?

— Я неуда-а-а-ачница, — истерически всхлипывала, чувствуя, как судорожно пьяный мозг пытается привести себя в тонус и с треском проваливается в этих попытках.

— Так, соглашайся тогда! — тут же горячо воскликнул Хосок. — Поверь, твоя жизнь кардинально измениться!

Я перестала выть, поднимая на парня слипающиеся глаза. В голове окончательно стало пусто. О чем говорил собеседник, я понятия не имела. Мне просто срочно захотелось спать здесь и сейчас...

Что-то булькнув в ответ офигевшему парню, я кулем свалилась со стула, не чувствуя довольно болезненного удара об пол и окончательно погрязая в пьяном забытье.

***

Липкая вязкая темнота никак не желала убираться из просыпающегося со скрипом сознания. Виски скручивал тугой железный обруч, и, казалось, еще чуть-чуть и мозги просто взорвутся под его натиском. Все конечности отдавали слабой болью в мышцах и отказывались двигаться. Во рту вообще пересохло настолько, что я даже не смогла пошевелить прилипшим к нижнему небу разбухшим языком, чтобы издать какой-то звук. В общем, если одной фразой описать состояние всей тушки, получится что-то вроде — протухший овощ. Ну или живой труп. Уместный в данном случае оксюморон.

Так стоп.

Последняя мысль заставила собрать оставшиеся жалкие силенки в кучку и попытаться пошевелить хоть чем-то, дабы убедить себя в абсурдности сей идеи. Правая рука, которую я и впрягла в данное действие, все-таки соизволила подняться к верху. А из горла невольно вырвался жуткий хрип, гласящий:

— Воды-ы-ы-ы-ы.

Не понятно, кому он был адресован, так как в непроглядной темноте я в принципе ничего не видела, однако в руку мне тут же тюкнулась покрытая капельками конденсата бутылка с холодной жидкостью. Даже не задумываясь, как она тут оказалась, я мгновенно присосалась к горлышку, с остервенением делая большие глотки. Через несколько секунд издав разочарованный стон, от понимания, что живительная влага закончилась, я снова повалилась на подушку, вцепляясь в растрепанные волосы и с силой сжимая гудящие виски.

— Что-нибудь еще? — деловито поинтересовался смутно-знакомый голос.

Я судорожно сглотнула и хрипло простонала:

— Топор ...

Голос сначала опешил, а потом неожиданно засмеялся. Его громкий хохот настолько сильно пронзил мою и так разрывающуюся на молекулы голову, что желание достать сей необходимый в быту инструмент стало еще сильнее. Правда, на этот раз, метод и цель его применения в моем сознании немного поменялись, и я мысленно поклялась себе, что если этот до жути громкий звук сейчас не закончится, я точно снесу голову сначала весельчаку, а уж потом себе. Однако парень, вроде, быстро сообразил, что мне сейчас даже звук комарика кажется работой ядерного реактора, и прекратил сию звуковую пытку.

— Странные у тебя запросы. — Ржать перестал, а голос все равно сочился смехом. — То пистолет, то топор. Что будет следующим?

— На этом моя фантазия заканчивается. — Отозвалась хрипло.

И с каких пор я вообще так смело разговариваю с людьми? Хотя не факт, что это вообще человек. Может мой внутренний голос? А может... ангел?

— Я... — судорожно икнула, пугаясь собственных мыслей и испытывая острое желание проверить их. — Я умерла?

— Нет, — весело отозвался голос. — У тебя похмелье.

Данное слово, из-за которого мой организм сейчас находился в настолько отвратительном состоянии, было смутно знакомо мозгу и звучало гораздо лучше, чем смерть. Глубоко облегченно выдохнув, я все-таки решилась и приоткрыла один глаз. Тут же зажмурила, от яркого солнца, заливавшего комнату. Потом снова открыла, на этот раз оба века. Закрыла. Проморгалась. Осмотрелась... И громко завизжала, с ужасом подскакивая на мягком матрасе.

— Привет, — очаровательно улыбнулся сидящий рядом со мной парень, чуть поморщившись от моих фальцетов.

Это был тот самый человек, который вчера заступился за меня в офисе, а потом встретился в забегаловке. Последнее, что я помню, это как раз его лицо и попытка что-то мне предложить. Так какого, вашу бабушку, фига он здесь делает?! А самое главное — где, черт возьми, «здесь»?!

Комната, где я находилась, была мне абсолютно не знакома. Светлые тона стен, огромное окно в пол, широченная кровать, на которой я и возлежала, длинный зеркальный шкаф-купе, плазма и кожаный бежевый диван у окна. Это, блин, даже не гостиница. Обстановка выглядит настолько богатой, что меня тошнить снова начало. Как я могла оказаться в этом гребанном месте, никак не связанном с моей жизнью?!

— М-м-мы знакомы?! — отчаянно заикаясь, выдала, первое, что пришло в голову.

Идиотка. Конечно, блин, знакомы! Что ты несешь?! Тебе сейчас надо срочно выяснять где ты, почему здесь и почему с ним!

Хосок на пару секунд задумался, а потом выдал:

— Ну, это сложно объяснить...

Я опешила на пару секунд, не понимая, что за чушь несет это человек. Может не у одной меня шарики за ролики заехали?

— Это как? — осторожно поинтересовалась.

— Ты знаешь мое имя, но я по-прежнему не знаю твоего, — отозвался парень, словно ожидавший этого вопроса. — Так как тебя зовут?

Ответить я, конечно же, не удосужилась. То ли из-за сильного испуга, то ли из-за дикой мысли, закравшейся в затуманенные алкоголем мозги и выгнавшей оттуда все остальные. Сглотнув, перевела взгляд на смятую постель. На довольного, словно обожравшегося жирной сметаны кота, парня и, всхлипнув, обреченно простонала:

— Мы ... это... того...

Хосок терпеливо подождал пока я смогу выдавить из себя хоть что-то связное, но провалился с этим делом, потому что ничего кроме междометий и местоимений я выговорить сейчас не могла. Дикий ужас и страх от понимания, что именно могло произойти прошлой ночью, стирал любые адекватные посылы мозга начать нормальный разговор и выяснить, черт подери, что вообще случилось. А парень, вместо того, чтобы облегчить мне участь, окончательно добил своим веселым и уверенным:

— Да.

Во, мне, словно, все перевернулось. По голове как будто шарахнули чем-то тяжелым, а конечности резко похолодели. Хосок же, словно и не собирался жалеть меня, продолжая все глубже и глубже вбивать железный кол в мою нервную систему:

И поверь, — тягуче говорил он, — ты была великолепна...

Мысли крутились словно бешенные. Медленно я подняла руки к волосам, вцепилась в них пальцами, даже не замечая причиненной боли и громко завыла, раскачиваясь из стороны в сторону словно сумасшедшая. А наблюдающий за этой картиной парень, неожиданно, снова продолжил:

— Сначала ты невероятно сексуально растянулась под столом в пивнушке. — Со смехом поведывал он события вчерашнего вечера. — Потом так же обворожительно оставила свой ужин в кустах, пока я пытался выпытать у тебя твой адрес, чтобы отвести домой.

В голове что-то вспыхнуло, и я застыла, медленно отводя руки от головы и во все глаза смотря на веселящегося засранца.

— Потом ты ужасно соблазнительно послала меня к черту и сказала, что мужиков домой не водишь...

Громко сглотнула и сцепила на покрывале побелевшие пальцы.

— Послав меня в преисподнюю, и где только таких слов нахваталась, ты, в конце концов, очень красиво шлепнулась на асфальт пятой точкой к верху. И заснула.

Хосок замолчал, наблюдая за моей реакцией, а я просто с трудом переваривала информацию.

— А потом... Мы...

— А потом, — перебил, зная, что ничего дельного я все равно из себя не выдавлю, — Я не видел другого выхода, принес тебя домой и уложил спать.

Несколько секунд в комнате стояла оглушающая тишина, пока я, наконец, ее не нарушила робким вопросом:

— И все?

— Тебе хотелось большего? — тут же насмешливо прищурился мой, вроде как, спаситель.

Я отчаянно замотала головой, чувствуя невероятное чувство облегчения, горячей волной растекающееся по всему телу.

— Хотя вру, — мгновенно разбил все мои надежды Хосок. — Было.

Я сжалась, с ужасом встречаясь с его сумасшедше красивыми глазами (и почему я вообще обо всем этом сейчас думаю) и готовясь услышать худшее.

Однако парень очень удивил меня...

— Ты согласилась, — медленно протянул он и, не дожидаясь моего вопроса, закончил: — Ты согласилась работать на меня...