Within Temptation - All i need

 (обязательно!)

Глубокие размеренные вздохи, сопровождаемые дрожью где-то в глотке, исходили из спальни Чонгука и Тэен.

Парень сделал шаг вперед, остановился; оперся рукой на дверной проем и его лицо потеряло какие-либо краски: он побледнел, тихо стоя и страдая с каждой секундой все больше и больше.

«Из-за меня она так взволнована.

Из-за меня она больше не сможет уснуть, не думая о том, что ее дочь или сын родится кошмарным чудовищем.

Я все время причиняю ей боль.

Я ужасен.

Почему я так ужасен?»

Чону хотелось плакать. Он мог бы просто закрыть дверь, уйти в ванную и упасть на пол. Ему хотелось кричать, бить об стену руками, будь это даже бетон! Да хоть кирпич! Чонгуку было абсолютно плевать. Все его мысли в этот момент были в ней — девушке, которую он любит и которая не прекращает страдать по его вине — и только в ней.

Как мог человек одним вздохом укутать внимание другого? Очаровать его? Украсть сердце, вырвав его из грудной клетки, а затем запереть под десятью замками? Если человек влюблен, случается и не такое.

И одновременно Чонгук вспоминал свою мать. Ее реакцию, когда она узнала о том, в кого вскоре перевоплотятся ее дети и кем был их отец и ее муж. Отвержение, испуг, отвращение — этими тремя словами нельзя было описать и малюсенькой части ее реакции.

На глаза Чонгука сразу же навернулись слезы. Глядя на Тэен, он мог видеть свою мать. Наверняка, она тоже много плакала и вздыхала по тому времени... По тому сладкому неведенью. Но было ли все настолько плохо? Были ли братья такими монстрами, каковыми их считали и считают до сих пор? Правда ли они причиняли боль невинным людям?

Люди никогда не задумываются о том, сколько боли причиняют другим. Обычное слово «монстр» заставило Чонгука, маленького Чонгука, сломаться. Буквально стать тем самым словом, словно он, кричащий от боли, кричал в ответ: «Да! Да, я монстр! Я страдаю! Вы довольны теперь?!»

Вопреки тому, что Чонгуку и самому не помешал старший брат или хоть кто-то, кто заботился бы о нем, он отдавал всего себя младшим братья. Не задумываясь о себе бежал спасать их, доставал еду, находил временное жилье и последним убегал, когда за ними приходил Кидо. Если таких людей — заботливых, любящих, преданных — зовут «монстрами», то да, он — «монстр».

Чон Чонгук был тем, кто всегда заботился об остальных, но о нем никто никогда не заботился. После всего, что он пережил, парень уже не помнил, как ощущается рука его матери; что чувствуют сыновья, слыша похвалу отца. Не было никого, что похлопал бы его по плечу; кто устроил бы ему самую глупую в мире вечеринку-сюрприз на день рождения; кто забрал бы его из школы или приготовил ему завтрак. До недавних пор.

Он сжал губы и сделал следующий шаг на встречу Тэен. Она тут же встрепенулась, поднялась. Ее взгляд колебался всего секунду, после чего девушка с разгону побежала к Чонгуку и буквально бросилась ему в объятья.

—Мне так жаль... – бормотал Чонгук как можно тише, так как был уверен, что у Ким болит голова; она всегда близко к сердцу принимает такие тяжелые моменты и ее тело страдает, словно бабочка с мягкими, податливыми крылышками, – Мне правда жаль, Тэен!

Чон крепко обнял Тэен, закрепляя руки у нее на спине. Парень говорил неразборчиво, но их близость позволяла Ким понимать речь Чонгука.

—За что? – непонимающе произнесла Тэен; казалось, она отвлеклась от своих собственных эмоций и теперь переключилась на Чонгука.

Девушка слегка отстранилась от бывшего вампира и вгляделась ему в глаза. Слезы подступали, он больше не мог сдерживать их, хотя изо всех сил старался держать все в себе.

—Почему ты... – запиналась та, – Муженек...

—Это все из-за меня, – Чон вновь прижал Тэен к себе, словно она могла ускользнуть от него, как солнце в дождливый день, – Прости меня, пожалуйста.

И тогда он заплакал. Чонгук не хотел плакать, не хотел, чтобы Тэен видела, как он плачет. Он глотал воздух ртом, как рыба; дрожа, Чонгук зарылся носом в волосы Тэен и лишь раз издал звук шмыганья.

—За что ты извиняешься? – Ким промолвила, будучи все еще озадаченной таким поведением своего жениха.

—Из-за меня... наш ребенок родится вампиром, – сказал тот, а затем добавил: – Из-за того, кто я есть.

—Что ты такое говоришь? – Тэен вновь отстранилась от Чонгука, выпучив на парня глаза; она взяла лицо Чона в свои руки и начала гладить его щеки, нос, глаза. Чонгук все это время не прекращал рыдать, пока девушка не продолжила наконец: – Муженек, ты нив чем не виноват. Ничего плохого не случится, если наш малыш окажется вампиром.

Она попыталась выдавить из себя улыбку. Но слезы всегда уверенного и смелого Чонгука не давали ей покоя. Легкие сжимались, как мочалки и ее силы были на пределе.

—Н-но, – шмыгая, повторял Чонгук, – Т-ты ведь только что сидела и-и... грустила, волн-новалась...

—Конечно, я буду волноваться, – Ким слабо улыбнулась, чтобы успокоить своего жениха, – Я волнуюсь из-за того, что не знаю, какой будет жизнь нашего ребенка. Я боюсь, что за ним будут так же охотиться и преследовать, как вас.

Спустя трехсекундную паузу Чонгук ответил, втянув в себя воздух через нос:

—Я не позволю никому навредить моей семье.

—Я знаю, – улыбка Тэен наконец обрела искренность и стала чуть шире, – Я люблю тебя.

Чонгук ответил Тэен той же радостной улыбкой, с капелькой тоски. Девушка прильнула к его груди и они обнялись.

—Как же я рад это слышать, – шепча, вздохнул он и закрыл глаза. Они все покраснели от слез и теперь покалывали, как маленькие иголочки.

Тэен также закрыла глаза и постаралась как будто задремать, стоя, в объятьях своего любимого. Тогда Чон вдруг открыл глаза. Его взгляд стал тревожным. Не смотря на кучу мыслей в голове, он лишь, гладя Тэен по волосам, поцеловал ее в висок и вновь закрыл глаза.

Не посчитайте меня злюкой, но мне будет интересно, заставила ли я вас плакать? :с