Из раздевалки все уже уходили, а я только пришла. Замечательно. 

Эти расфуфыренные пташки обсуждали с восторгом произошедшее, и самой главной темой были ягодицы Жан-Филиппа. Я уже устала слушать, какой он лапочка и красавчик, как профессионально двигается и как повезло Крис. Конечно, кому же еще.

На меня никто совершенно не обращал внимания, так даже лучше, я быстро переоделась, хорошенько утеплившись. В жизни такие вещи отличаются от фильмов, и если вы видите девушек в белоснежном трико, то знайте, перед вами либо начинающий, либо представитель классического танца. Почему именно такое? Балерина танцует в пуантах нежного светло-золотистого цвета, поэтому цвет ног не должен резко отличаться, а являться плавным продолжением стопы – это создает иллюзию бесконечно-длинных конечностей. В начальных классах хореографических училищ детки занимаются без трико – в белых купальниках и белых носочках. Так педагог может еще тщательнее следить за работой мышц. В особо ответственные выступления Милена Эдуардовна заставляла репетировать только таким образом.

Для себя я выбирала полупрозрачное трико исключительно черного цвета. Как говорят - худит, ноги красиво смотрятся, да и не сильно пачкается после тренировок. А полы особой чистотой не отличались.

Когда Таисия Павловна, жена дяди Толи, была жива, то частенько заглядывала на наши выступления. Эту женщину я любила как родную мать и совершенно не жалела сил, чтобы выбить билеты на лучшие места. Рак подкосил нас всех, и даже я стала хуже танцевать, понимая, что никому кроме меня это больше не нужно.

Помнится, однажды она заглянула за кулисы и удивленно спросила: зачем столько одежды? Но если задуматься – и вправду: футболка, кофта, трико, спортивные штаны, гетры, чуни, даже шарфы. Очень часто мы надеваем всё сразу и чувствуем себя вполне комфортно. Одеваемся мы так для того, чтобы мышцы, разогретые во время класса или репетиции, оставались теплыми и были в тонусе еще хоть какое-то время. И перед следующим приходом в зал или на сцену не надо было снова разогреваться, растягиваться, а оставалось лишь снять лишние вещи.  

Предвкушая продолжение своего выступления, я решила впервые за столько времени нарушить данное правило, оставив на себе трико и балетный купальник. Завязывая пуанты уже в зале, я наслаждалась одиночеством и тишиной. Для меня все это было ново и я могла уловить в зале остатки парфюма наших гостей. Сделав несколько растяжек, выпадов и стоек, я одобрительно кивнула своему отражению, получая удовольствие от исходившего тепла кожи. Сейчас мне хотелось только танцевать, неважно что и каким образом - просто двигаться, наблюдая за собой в зеркале. Не хватало только музыки.

Уже листая плейлист на собственном смартфоне, я придирчиво подходила к каждой композиции: то темп не тот, то голос не нравится, а эта вообще надоела.

Пнув ногой скамью, я выронила из рук телефон. Ловила его в ужасе и удача - схватила у самого пола. Выругавшись, я заметила магнитофон, что стоял недалеко от скамьи. Данный атрибут никогда не был в зале и видеть его среди настолько приевшихся вещей стало чем-то своеобразно-загадочным. Поддавшись любопытству я нажала на клавишу и тут по залу разлетелась интригующая и резкая мелодия, каждая нота которой идеально подошла бы к боевику или же триллеру, однако, мелодичный и тонкий голос певца сглаживал все острые моменты, придавая мелодии легкость и законченность. Тут же заиграли другие музыкальные инструменты, и тонкая нежная скрипка вплелась в режущие и мощные ноты баз-гитары. Музыка была своеобразной, но потрясающе манящей для танца.

Это наполняло какой-то новой неведанной силой, а композиция разливалась под кожей эйфорией. Каждая нота приносила восторг, и я почувствовала, как становлюсь мокрой внизу. Мелодия стала еще быстрее, невзрачный тихий голос девушку на заднем фоне четко переплетался с резкими ударами барабана и плачущей мелодией арфы, а мои движения из плавных приобрели более резкий и лаконичный характер. Никогда еще я не танцевала так, будто занималась любовью с музыкой, позволяя прикасаться к каждому миллиметру кожи.

Происходящее было подобно пронзившему меня недавно чувству. И вот в моей голове кровавая картина восстала, и я начинаю представлять, что же почувствовал убийца, когда лезвие коснулось горла трепещущей и удовлетворенной жертвы. Она даже не кричала - скорее совсем не поняла, что произошло. А был ли он в ней, когда резал тонкую кожу девушку. Какого было вонзить нож?

Тряхнув головой, я согнала несколько капель пота, что тонким ручейком стекали на кончик носа. Я не хотела останавливаться, словно завороженная становясь одним целым с несущей меня мелодией. Голосов стало несколько, они превратились в хор, и будто сумасшедшая, я упала на пол. Мне нужна была его прохлада, и я вновь мысленно очутилась в кабинке туалета. Мне хотелось прикасаться к себе бесстыдно и развязно, но я не могла остановиться ни на секунду, слегка проводя через купальник по бедрам, животу и затвердевшим соскам. Баз-гитара играла громче и сильнее всех инструментов, звуки барабана и тарелок нарушали ее грубый яростный мотив, поднимаясь все выше и выше к своему завершению. И вот, еще немного, я уже лежу в тишине, полностью удовлетворенная собой.

Это было божественно, я никогда не получала оргазм таким образом. Не зная, плакать мне или смеяться, я продолжала лежать на полу, наблюдая за лампами сквозь легонько прикрытые веки.

Дверь с протяжным скрипом хлопнула и я вскочила с пола, продолжая тяжело дышать. Голова изрядно кружилась, но я нашла в себе силы выглянуть в коридор. Силуэт скрылся за поворотом. За мной явно кто-то наблюдал! Я почувствовала как щеки становятся пунцовыми. Немыслимо, кто-то видел, как я себя ласкала...

Оставалось только ринуться за наблюдателем, но его и след простыл. Дернув за дверь запасного выхода, я отошла в сторону - она была заперта, а мой наблюдатель явно сквозь стены ходить не умеет: остались только гримерка и душевая. В гримерки я слышала щебетание Кристины по телефону, скорее опять рассказывает всем своим родственникам какая она молодец. Избавляясь от соблазна плюнуть в лицо этой самодовольной стерве, я прошла в душевую. там остались несколько девочек из трупы. Натирая тело маслами, они продолжали разбирать по косточкам сегодняшнее показушное выступление, обсуждая всех балерин.

- Сюда только что никто не заходил? - спросила я, перебивая одну из девушек.

Таня покачала головой, осматривая меня с ног до головы:
- От тебя ужасно воняет потом, ты что вокруг театра бегала? - она скривила лицо.

- Почти... ладно, я пойду дальше репетировать.

От пара из душевых кабинок запотели зеркала, а по стенам стекали капельки воды. Я прикоснулась к плитке, растирая между пальцами влагу. В который раз, я ловила себя на мысли, что после такого рода развлечения все ощущалось иначе и я становилась излишне чувствительной, даже к подобным мелочам.

- Эй, Насть, - я обернулась на зов Тани. Девушка стояла практически рядом, прикрывая грудь небольшим розовым полотенцем, ее тело было красивым и подтянутым, а кожа по цвету напомнила вчерашнюю жертву. Глаза опустились ниже и я заметила абсолютно чистый и ровный треугольничек кожи в зоне бикини. Девушка, смутившись моего заинтересованного взгляда, прикрылась полотенцем. - Мне жаль, что ты не выступила сегодня. Хоть ты и не лучшая, но этот шанс должна была получить каждая из нас.

- Ничего страшного, Тань. Мне не привыкать плестись за вами позади, - я не знала говорить или нет, но мне вдруг захотелось ей высказаться. - Я бы уже давно все бросила, но балет - это все, что у меня осталось.

- Как и у меня, она опустила голову и ее плечи слегка дернулись. - У меня вчера сестру в клубе убили. Еле держусь. Я слышала, что и твоих родных убили. Как ты держишься? - Она заплакала и теперь розовый махровый кусочек ткани прикрывал ее лицо.

Я никогда не замечала за собой влечение к девушкам, да и вообще к мужчинам. Сам по себе секс всегда не приносил того удовольствия, которое обещалось в книгах или же на словах. Менять партнеров мне опротивело, собственная гордость не позволила упасть еще ниже. Но сейчас меня тянуло к Тане, я только сейчас я заметила их внешнее сходство.

- Ты справишься, - прошептала я подойдя ближе. Сердце забилось с удвоенной силой, когда я протянула руку, а девушка, в поиске поддержки, бросилась в объятия. Сейчас нас разделяло полотенце и мой тонкий купальник. От нее пахло виноградным маслом и шампунем. Ноги немного подкосились и я испугалась, что девушка почувствует как я возбудилась. - Мне жаль твою сестру. Вы с очень похожи. Главное, не бросай танцевать, иначе она обидеться.

- Ты знала ее? - всхлипывая, пробормотала напарница.

Я захлопала ресницами - проболталась! Не могу же я рассказать о произошедшем. Она сочтет меня больной. А я обещала жертве, и теперь стою перед ее родной душой и кровью, что найду убийцу. Зачем я это сделала? Почему не сообщила в полицию? Наверное, в этом убийстве был свой шарм и я чувствовала некую связь. Между нами всеми был секс, и пусть я была лишь наблюдателем, но я замешана. 

- Совсем немного... Не сказать, что мы были близки.

- Боже, Настя! - девушка вытерла глаза. - Значит ты обязана присутствовать на поминках. Я настаиваю!

Татьяна разорвала объятия и я почувствовала как у меня отобрали нечто дорогое. Как же я хотела поцеловать эту девушку! Прижать ее к себе еще раз и не отпускать. Я сумасшедшая, но благодаря ей я еще раз смогла ощутить невероятную связь с убийцей. Как же мне хотелось найти его!