Нежное прикосновение заставило тело вздрогнуть, холодное дыхание обжигало уши. С неким необоснованным страхом пёс с густой шерстью вжал голову в плечи и зажмурился. Чьё-то знакомое прерывистое дыхание заполоняло слух нотками трепещущей любви. Немного расслабившись, он открыл тёмные, как беззвёздная ночь, чёрные глаза и медленно поднял голову вверх. Дыхание, как по щелчку, прервалось, лёгкие наполнились удушающей пустотой, стало невозможно дышать. Корнехвост приоткрыв пасть, смотрел на серую высокую собачку, её бледная прозрачная шерсть была усыпана угольно-чёрными пятнами разных размеров. Лапы с постепенно темнеющими носочками остановились у края подстилки, не смея заступить на моховую поверхность. Хвост радостно метался из стороны в сторону, сквозь тело голубоглазой собаки было видно стены пещеры и проход, в который просачивается свет жёлтой луны. Небесная Хранительница всего несколько мгновений смотрела на проснувшегося возлюбленного и уронив призрачную блестящую слезу, поспешно убежала. Корнехвост соскочил на лапы и не помня как покинул свою уютную пещеру, оказался на поляне. У прохода с поникшей головой, он увидел её, сердце забилось отбивая бешенный ритм. Ему не приснилось и не привиделось. Призрачная красавица заметила коричневого пса с чёрными ушами, к которым на несколько мгновений прикоснулась, разбудив друга и убежала в лес.

  Корнехвост бежал следом за мелькающим в нескольких лисьих хвостах серым силуэтом. Впервые, спустя столько сезонов, она пришла к нему и вновь разожгла в его оледеневшем сердце пламя исчезнувшего счастья. Пёс, высунув язык, бежал, не разбирая дороги, он не смотрел куда бежит, взгляд был прикован к единственной возлюбленной, которую не смог уберечь. Березняк сменился дубравами, а те бесконечным снежным полем. Посреди необычайно чистого и ясного ночного неба сияла круглая жёлтая луна в окружении блеклых звёзд. Её свет отражался на ещё не растаявшем снегу, от чего тот красиво блестел, словно был укутан звёздной пылью. Серая собачка остановилась у высокой каменной скалы, которая много лун назад появилась здесь и теперь по истечению срока жизни начала осыпаться. Прихрамывая, она обошла большую похожую на гигантский валун скалу и села у её центра.

  Корнехвост с восторгом осмотрелся, никогда он ещё не видел такой огромной чистой от какой-либо растительности территории. Далеко за горизонтом не было видно конца этому полю, оно казалось бесконечным, что одновременно впечатляло и безумно пугало, ведь не известно кто населял территорию не подвластную сворам. Уставившись вперёд, он с радостью увидел, что Кустарница больше не бежит от него, а наоборот терпеливо ждёт.
  - Кустарница, любимая, ты простила меня и теперь пришла, - тихо, с надеждой, произнёс Корнехвост, осторожно приближаясь к призрачной собаке.
  Она не ответила, её тело оставалось неподвижно, не произнося не единого звука, она смотрела на приближающегося друга стеклянными голубыми глазами. Лапы пса с густой коричневой шерстью начали дрожать, подушечки лап горели, словно он шёл не по укрытой снегом земле, а по траве, которую укатали языки пламени.

  Корнехвост остановился в шаге от любимой, он забавно смотрел в её льдинистые глазки, которые сверкали искрами утерянной жизни. Взгляд пса неспешно скользил по прозрачной собачке, осматривая каждый клочок её стройного тела, он жадно всматривался в каждую трепещущую от ветра шерстинку. Она была прекрасна, как и раньше, до этой мучительной разлуки. Предводитель могущественной своры почувствовал себя простым псом, не желающим ничего кроме того, чтобы связать себя с любимой и провести рядом с ней всю оставшуюся жизнь. Тогда ему казалось, что если он отомстит за её смерть, то боль хоть немного затихнет, но этого не произошло. Сейчас она стоит перед ним и смотрит теме же сияющими глазами, но что-то в этом взгляде сильно изменилось.
  - Прости, - вырвалось одно жалкое слово, из полузакрытой пасти со стиснутыми клыками.
  Корнехвост много раз прокручивал в голове возможный разговор во время их встречи и тогда, он говорил с лёгкостью птичьего полета, но теперь не может внятно вымолвить и двух слов. Волна боли и раскаяния накрыла с головой, она причинила так много боли, она пробудила самые давние воспоминания, на эти мгновения Корнехвосту стало сложно дышать.
  - Не вини себя в том, что тогда произошло, это не твоя вина, так распорядилась моей жизнью Небесная Свора, - одновременно тихи и звонко, сказала Кустарница, сделав шаг к другу.
  Корнехвост вздрогнул, когда Кустарница прижалась к его грудке, её тело было холодным, как ветер, но глаза сияли ярко и взгляд обжигал, как огонь. Черноглазый пёс на мгновение остолбенел, не зная как поступить, но потом сильно прижал её к себе, крепко обнял передними лапами, хвостом обхватил за спину и талию, а голову положил на плечи судорожно вдыхая её запах. Предводитель не мог поверить, что она рядом, после того как погибла. Снова он её видит, слышит, чувствует и осязает.

  Обнявшись, они стояли, казалось, целую вечность, но это длилось лишь несколько быстрых минут. Немного отстранив от себя Кустарницу, предводитель блеснул глазами и жадно начал вылизывать её мордочку и носик, после чего растворился в нежном полном любви взгляде. Кустарница отодвинулась от возлюбленного и грустно выдохнула, слёзы покатились по щекам.
  - Долгая разлука наши раны не лечит, а память беспощадно убивает, - произнесла она, правой лапкой вытирая с глаз слёзы.
  - Я никогда тебя не забуду, ты моя единственная, раны не затянутся, они не на теле, а в душе и сердце, - твёрдо сказал Корнехвост и прижался к серому боку подруги.
  - А у нас есть пять прелестных щенят, - украдкой заглянув в глаза пса, сказала она.
  - Я отец?! - ошеломлённо крикнул Корнехвост.
  - Небушко, Солнышко, Ромашечка, Грибочек и Мошка, - ласково назвала имена детей Кустарница, - Два сына и три дочки, - добавила она.
  Корнехвост радостно подскочил на месте и прыгнул на подругу, прижав её к заснеженной земле, лизнул в щёку. Серая с чёрными пятнами Небесная Хранительница залилась счастливым смехом.
  - Спасибо, любимая за прекрасных щенят, - вложив всю свою благодарность в несколько слов, сказал Корнехвост и задрал голову к небу, будто хотел увидеть среди звёзд своих детей.
  Ему было не важно как они выжили, ведь погибли нерождёнными, ему было не важно как любимая очнулась ото сна и вернулась обратно. Он не хотел, чтобы тягостные раздумья и жуткие мысли кидали тени на этот прекрасный момент. Он так ждал его, чтобы попросить прощение и попрощаться, но сейчас осознал, что не может её отпустить.
  - Я люблю тебя, Корнехвост, и всегда буду любить, - сверкая влюблёнными глазами, сказала Кустарница и обняла друга за шею.
  - Я тоже тебя люблю, Кустарница, и щенят наших люблю, совсем не важно, что я их не видел, они теперь, как и ты, в моём сердце, - коснувшись своим носом носа серой собаки, сказал Корнехвост и задумчиво улыбнулся, - Пообещай мне, что вы дождётесь меня в Небесной Своре и мы станем семьёй, - с некой грустью и мольбой, добавил предводитель, смотря в голубые стеклянные глаза.
  - С радостью, мой милый предводитель, - лукаво подмигнув, сказала Кустарница и дёрнула серыми ушами.
  Корнехвост прислушался и распушил шерсть от злости и разочарования, в нескольких хвостах от них слышались одинокие шаги. Кустарница подскочила на месте и убежала в тень скалы, где её призрачный силуэт, обманчиво для глаз, растворился и был невиден.

  Пёс с густой светло-коричневой шерстью хотел побежать следом за подругой и тоже спрятаться, но не успел. Он замер, услышав знакомый голос, принадлежащий одному из воинов, этот голос неоднократно звал его с каждым разом настойчивее и настойчивее. Присмотревшись Корнехвост никого не увидел, что сильно его напугало. Было всё: шаги, голос, тень, но снова никого нет. Пёс уже хотел взвыть от ужаса, который, как туман, окутывал его лапы.
  - Корнехвост? - вновь раздался грубый басистый голос.
  Черномордый пёс зарычал в бешенстве  «если там никого нет, то я схожу с ума, как Моль, которой всюду мерещиться, что за ней следят» - воткнув в холодный снег когти, подумал предводитель и посмотрел в сторону, из которой был слышен голос. На расстоянии примерно в три лисьих хвоста был чёрный махающий хвостом силуэт, который сорвавшись с места начал стремительно приближаться к остолбеневшему Корнехвосту. Пёс вновь заскрёб длинными когтями по промёрзшей земле, пасть расползлась в грозном оскале, во всей этой суматохе, он и не заметил как забыл про прячущуюся в тени скалы Кустарницу. Силуэт становился чётче и предводитель смог различить черты внешности приближающегося. Короткая чёрная шерсть, полустоячие направленные из-за бега назад уши, сильные мускулистые лапы и карие глаза. Корнехвост расслабил мышцы и успокоившись посмотрел на скалу, в тени которой сидела призрачная собака. Глаза пса потускнели, он сгорбился и поник, когда увидел, что подруги там уже нет.
  - Корнехвост, что ты тут делаешь? Почему ты не в лагере? - подбежав достаточно близко, требовательным голосом спросил воин.
  - Я не обязан всё сообщать воинам, в мои планы посвящены Шишколап и Грязилап, этого вполне достаточно, - рявкнул Корнехвост, возмущённый таким высоким тоном сосворовца.
  - А как же, ты ж сам предводитель, - ядовито улыбнувшись, буркнул Яростнолап и оскалился.
  - Ты почему не в лагере? Что забыл за его пределами ночью? - подозрительно сузив глаза, рыкнул Корнехвост.
  - Я самый верный воин, - распушившись от такой оскорбительной подозрительности, зарычал чёрный пёс, - Меня вообще отправили найти тебя, по просьбе Бесхвоста, - добавил он через мгновение и развернувшись, не спеша пошёл в лагерь.
  - Зачем меня искал Бесхвост? - вопросительно сказал черномордый пёс в след уходящему воину.
  - Ему что-то приснилось, хотя мне то откуда знать, я же просто рядовой воин, а не глашатай или камергер, - обиженным голосом ответил Яростнолап и сорвавшись с места, убежал.
  Корнехвост почувствовал себя некомфортно в собственной шкуре, осознание того, что он несправедливо обидел одного из лучших воинов своры когтями впивалось в мозг. Мысленно попрощавшись с возлюбленной, пёс побежал следом за скрывшемся в лесной чаще Яростнолапом. Взглянув на небо предводитель устало и с разочарованием вздохнул. Ночное полотно над его головой, начинало светлеть, звёзды постепенно растворялись, оставляя бледнеющую луну одну. Ночь нехотя начинала отступать, отдавая всю территорию своих правлений в лапы нового рассвета. Корнехвост покинув заснеженное поле погрузился во тьму леса, который был тих и мрачен, как глухой ночью. Устало зевнув, коричневый пёс неспешно пошёл в лагерь, его нос улавливал совсем свежий запах Яростнолапа, который был перемешен с запахом кроличьей крови.