Над лесом поднялось бледное солнце, его лучи невидимыми дорожками сбежали с неба и побежали по местами заснеженной земле. Где-то в дали одиноко стучал по стволу дятел, выискивая насекомых в коре старого ясеня. Тощая лисица рыскала у границы двух свор, рёбра неприлично выпирали из под шкуры, казалось она неизлечимо больна анорексией, но нет, хищница просто голодна и действительно больна, с каждым ударом своего сердца она приближается к смерти, что сидела на её хвосте и злобно щёлкала челюстями в ожидании забрать её жизнь. Перед рыжей пробежал маленький крольчонок, ей с лёгкостью удалось бы его поймать и удалить голод рвущий живот, но она лишь посмотрела ему в след и из глаз покатились слёзы. Она вспомнила своих крохотных лисят, которые стали едой для её оголодавшего друга, он убил их детей и сожрал, а она убила его, и бросила не съедение воронам, и червям. Судорога сковала её тело, лисица упала на землю и съёжилась от боли, мгновение, последнее воспоминание о горячо любимых детках, смерть сомкнула пасть на горле несчастной. Душа умершей отделилась от жалкого тельца и вздохнув, с мечтательной лёгкостью вспорхнула ввысь, где её ожидали лисята, без которых жизнь для неё стала жалким существованием.

                                              ***
  Корнехвост сидел на крыше своей пещеры и не отрываясь смотрел на поднимающееся солнце, оно было одновременно так близко и так далеко. Лишь пушистые облачка и угрюмые тучи были достаточно близко к нему, они все четыре сезона купались в его тепле, даже сейчас в столь суровый сезон им было не холодно, в отличие от воинов. Переведя чёрные пустые глаза с неба на лес, он увидел кружащего где-то вдали ястреба, его большие сильные крылья уносили вверх к облакам. Корнехвост на мгновение предположил, как хорошо было бы воинам иметь крылья, чтобы не просто взмыть в небо, а улететь от проблем и опасности. Но сейчас же отогнал эти мысли, он не станет искать пути обхода каким бы не был трудным и опасным сам путь.

  Из палатки воинов вышла Малиновка и потянулась разминая когтистые лапы, её шерсть была белее снега, она словно была настоящая снежная собака. Подняв голову, воительница подскочила к главному проходу и начала махать хвостом, будто чего-то или кого-то ожидая. Предводитель спрыгнул с пещеры и тоже направился к проходу попутно нюхая воздух, но дошёл только до середины главной поляны, и замер. Из папоротникового прохода вышел Репейник, а следом Стрела и много незнакомых собак.
  - Репейник! - радостно прыгая на воина, крикнула Малиновка и счастливо сверкая глазами, обняла его, прижавшись щекой к его щеке.
  Её очень громкий крик не сдерживаемой радости разбудил воинов. Один за одним они покидали воинские палатки и с любопытством разглядывали пришедших. Корнехвост увидел приближающегося к нему старого приятеля и замахав хвостом, пошёл на встречу.
  - Так долго тебя не видел, - произнёс Стрела, обнюхав шерсть предводителя.
  - Ты изменился, вырос и окреп, настоящий предводитель, - смотря на сильно изменившегося друга, сказал Корнехвост, его густая шерсть потрескивала от волнения.
  - Здравствуй, Стрела, - басовым голосом рыкнул подошедший Шишколап и в знак приветствия потёрся головой.
  - Это моя глашатая, можно сказать правая лапа, - сказал подзывая бело-серую собаку с россыпью чёрных и тёмно-серых пятен на серой половине шерсти, кроме ушей и хвоста, - Искра, моя глашатая, - закончил, когда собачка встала рядом.
  Шишколап и Искра прожигали друг друга взглядами, в янтарных глазах пса читалась усмешка, что пост глашатая заняла собачка, а голубые глаза сверкали властолюбием и самоуверенностью.
  - Синица, - скомандовал Корнехвост, подзывая пса бурчавшего из-за столь раннего подъёма, - Немедленно беги в Свору Камней и приведи Моль, давно уже пора создавать план действий против врага, - отдал приказ воину, после чего бледно-рыжий пёс молнией вылетел из лагеря.
  - Свора Камней? - с удивлением спросил Стрела.
  - Пойдём в мою пещеру, я тебе всё расскажу, столько всего изменилось после твоего... Того как ты ушёл, - властно произнёс Корнехвост и не дожидаясь ответа, пошёл к своей пещерке.

                                           ***
  Репейник быстро высвободился из объятий белой воительницы и пошёл к Сороке, которая взглядом полным ревности сверлила спину зеленоглазой собаки, и с усилием подавляла рычание. Малиновка после ухода пса, почувствовала на себе чей-то взгляд, немой, холодный, пронзающий до мозга костей. Посмотрев левее увидела Ручей, воительница смотрела на неё с интересом и периодически переводила взгляд на пару, будто спрашивала кто она, и почему он с ней. Белая собака опустила голову и прижала уши, шрам на глазу будет постоянно напоминать о её безнадёжной влюблённости, о ошибке, которую она свершила в порыве ревности. Серо-белая в упор уставилась на Малиновку, от чего последней стало неудобно и она попыталась отвернуться, но не смогла пошевелиться.
  - Прости, - вдруг сказала собачка, подойдя к белошёрстой собаке, - Пусть все обиды и непонимания останутся в прошлом, согласна? - добавила, направив голову ближе к собеседнице.
  Малиновка замялась, она до сих пор чувствовала к ней ненависть, пусть и не такую сильную, но всё же неприязнь била изнутри. Воительница мельком взглянула на пристально следящим за ними Репейника, он был один и сверлил их взглядом. Опять отвернувшись, встретилась с полными тепла зелёными глазами Ручей, что-то внутри щёлкнуло и она мордочкой аккуратно коснулась её лба.
  - Мы не подруги, но и не враги теперь, - сказала Малиновка и вздрогнула, когда Ручей прижалась к ней и положила мордочку на плечо.
  - Покажи мне вашу территорию, - сказала смущённо отстранившись, - Пожалуйста, - добавила, кивнув на выход.
  - Эмм... Не думаю, что это необходимо, но с другой стороны будет полезно знать территорию, на которой сражаешься, - замялась воительница, но всё таки согласилась.
  Ручей радостно подскочила, сделав круг вокруг Малиновки поспешила к выходу. Белая собака ядовито улыбнувшись Сороке и неспешно вышла следом. Взгляд зеленоглазой воительницы до того, как она окончательно растворилась в папортниковом проходе скользнул по шкурам влюблённо прижавшихся друг к другу воинам.

                                                ***
  Лужайка сидела рядом с Синицей и слушала друга, она понимала, что нужно вести патруль охотников, но совсем нет желания уходить от любимого бледно-рыжего пса. Вглядываясь в толпу из воинов Своры Ночи и пришедших воинов, она заметила знакомую тёмную огненно-рыжую шерсть. Хвостом заткнув рот друга, воительница молча кинулась к месту, где только что видела сестру. Кидаясь из стороны в сторону, она надеялась увидеть ту самую шерсть, но вокруг было слишком много собак и найти кого-то было сравнимо с поимкой чудовища на гремящей тропе. Расстроенная воительница пробралась во вторую часть лагеря и подошла к пустующей детской, возле которой сидели Храмолап и Крылолапый. Воительница, здороваясь, махнула жёлтым хвостом и легла возле пня, положив на его край мордочку, и задумалась куда вести патруль.
  - Джесси? - послышалось сзади, - Это действительно ты? - сделав неуверенный шаг, задала очередной вопрос сероглазая собачка.
  Воительница услышав своё старое имя сильно удивилась и мгновенно обернулась.
  - Магнолия? - не веря собственным глазам, ответила вопросом на вопрос воительница.
  Сёстры неуверенно обнялись и простояли так, пока не услышали недоумевающего от происходящего Храмолапа. Лужайка отстранилась от тёплой родной шерсти и невольно окунулась в воспоминания о прошлом, только сейчас она подумала о том какой могла бы быть её жизнь не уйдя она с Синицей.
  - Магнолия, я так скучала по тебе и Рокки. Он здесь? - отгоняя мысли и воспоминания спросила собака, махая жёлтым хвостом.
  - Конечно здесь, вы должны увидится,  Джесси, он так обрадуется, - тараторила рыжая, не замечая приближающегося сзади крупного пса.
  Воительница не знала как заставить сестру молчать, ей и самой хотелось очень многое рассказать, и познакомить её с Синицей, а так же Медолапой, и Храмолапом. От выслушивания болтовни воительницу с бледно-зелёными глазами отвлёк краткий рык, стоящего в хвосте Шишколапа. Глашатай смотрел на коричневую собаку с недовольством, его янтарные глаза обжигали шерсть, как языки пламени от бушующего огня.
  - Это так ты ведёшь патруль охотников? - громко рыкнул глашатай и бросил на замолчавшую гостью многозначительный наполненный отвращением взгляд.
  - Яяя... Ааам... Прости, одна лапа тут другая там, - слабо улыбнувшись, сказала Лужайка.
  - Лучше бы все четыре в лесу были, - ядовито процедил сквозь зубы грязно-коричневый пёс и взмахнув хвостом, ушёл.
  У палатки учеников неподвижно стояли Храмолап и Крылолапый, псы с округлившимися глазами проводили удивлёнными взглядами глашатая, и вздрогнули.
  - Какой злой, кто он? - отойдя от шока, спросила Магнолия, сверкая серыми глазами.
  - Он обычно не такой злой, это Шишколап - наш глашатай. Меня, кстати, не Джесси теперь зовут, а Лужайка, - уходя говорила воительница, - Поговорим позже, мне нужно на охоту.
  Рыжая молча кивнула и направилась к своим сосворовцам, попутно она осматривала палатки, и воинов. Выйдя на главную поляну замерла, шерсть быстро вздыбилась от страха, мурашки поползли под шкурой. Собака мало того впервые видела волка, так здесь их было четыре, увиденное поселило некие опасения, утешало только осознание того, что они не живут и не будут жить с ней в одной своре. Воительница активно встряхнулась, чтобы успокоится и заметила Руну с незнакомым псом без хвоста, точнее он был настолько маленьким, что терялся в шерсти становясь практически не заметным. Магнолия по несколько травяному запаху от его шерсти предположила, что он целитель и сощурившись, подумала кто тогда густошёрстый белый пёс в целительской палатке, раскладывавший травы. Поняв, что не поймёт пока не спросит, она направилась к Искре с максимально беззаботным видом.

                                                 ***
  Корнехвост и Стрела вели важный разговор с Ивовником, Клыком, Шишколапом и Грязилапом.
  - Если я правильно понял, то по мимо Листвянки и Грязилапа у вас есть ещё два волка, которые тут недавно и новая волчица не смотря на положение хочет сражаться? - задал риторический вопрос чёрный предводитель, - Так же территория, за которую было пролито столько крови была поделена и половина просто подарена Своре Камней? - задал второй вопрос и выжидающе уставился на Корнехвоста.
  - Да, теперь существует две своры, одна в лесах, другая на пустошах, - подтвердил слова другого пса предводитель и сидящие рядом воины, глашатай, и камергер утвердительно кивнули.
  - Три своры, – процедил Стрела поняв, что про его свору забыли.
  - Извини, три своры, Свора Ночи, Свора Камней и Свора Света, - улыбнулся коричневый пёс, дёрнув чёрным ухом.
  Разговор был прерван лаем вбежавшего бледно-рыжего воина, следом за ним важной походкой вошла Моль со своей глашатой и незамедлительно подошла к предводителям, глашатаю и камергеру, а воины молча ушли.
  - Я рада встречи, - дружелюбно сказала Моль и села напротив Корнехвоста, рядом, приветственно кивнув, села Блоха с недоверием смотря в след чёрному волку.
  - Предлагаю обсудить военные действия в предводительской пещере, - важно сказал Шишколап, намекая на стремительно растущее количество любопытствующих.
  - Тогда приглашаю вас внутрь, - выразив всеобщее согласие, сказал Корнехвост.
  Стрела, громко рыкнув, подозвал свою глашатую и ударил её по уху хвостом, что-то рыкнув прямо в мордочку. Искра недовольно оскалилась на своего предводителя, но послушалась и вошла в пещеру за Блохой.

                                                  ***
  В лагерь с полной пастью дичи вошла коричневая с жёлтыми грудкой и хвостиком воительница. Следом, сильно стиснув клыки на шее оленихи, с  высоко вздёрнутой головой вошла Медолапа, блеклый свет солнца играл в медовой шерсти, заставляя неотразимо блестеть. Рядом с ней хохоча и подбрасывая в пасти крупного зайца, шла серая полосатая собака с очень густой шерстью на ушах, её глаза цвета вереска весело сверкали. Позади, сверкая оскалом, вышагивал крупный, мускулистый, высокий пёс с чёрной короткой шерстью, испачканные в крови острые когти добавляли его виду большой статус. Завершали охотничий патруль две молодые коричневые воительницы, в зелёных глазах первой витал лёгкий тёплый ветерок, как в сезон юных листьев, в золотистых глазах другой, сверкало усыпанное звёздами ночное небо. Положив добычу в общую кучу, воины разошлись, а Лужайка помахивая хвостом побежала к дремлющей в тенистом углу тёмно-рыжей собачке. Тихо подойдя, она легонько ударила спящую в бок, и когда та приоткрыла глаза широко улыбнулась, и побежала от неё прыгая, и радуясь, будто двухлунный щенок. Рыжая сверкнула глазами и побежала следом, нагнав сестру прыгнула на её спину, и сбила с лап, их короткая игра напомнила обеим счастливое детство.
  - Лужайка, ты уверена, что должна быть воительницей, а не щенком? - засмеялась приблизившаяся зеленоглазая воительница и осмотрела Магнолию не моргающим взглядом.
  - Медолапа, познакомься с моей сестрой, Магнолией, - скинув сестру, сказала Лужайка и энергично замахала хвостом.
  - Привет, рада знакомству, - в унисон сказали собаки, Медолапа отпрянула с недоверием смотря на новую знакомую.
  - Эмм, это было, как минимум, очень странно, - протянула парализованная удивлением коричневая собака с бледно-зелёными глазами.
  Сестра посмотрела на неё и молча где-то в мыслях спросила — «ты сейчас серьёзно, я говорю в унисон с собакой, которую впервые вижу за всю жизнь, а ты утверждаешь, что это просто странно». В период её раздумий Медолапа и Лужайка увлеклись совершенно другим разговором, но вдруг коричневую воительницу кто-то окликнул. Повернувшись в сторону источника зова собака замерла, дыхание участилось, а биение сердца наоборот замедлилось. К трём воительницам со всех лап мчался крупный светло-коричневый кареглазый пёс и взволнованно улыбался.
  - Р-Рокки? - охрипшим голосом произнесла Лужайка, увидев брата.
  - Ты не представляешь насколько сильно я скучал по тебе, по твоему детскому взгляду и голосу, - обнимая сестру после очень длинной разлуки, ворковал пёс всё сильнее и сильнее её к себе прижимая, но вдруг его взгляд скользнул чуть правее, и он увидел ярко-рыжие лапки, сидящей рядом воительницы.
  Наконец отпустив коричнево-жёлтую он заворожённо уставился на Медолапу, буквально поедая её взглядом.
  - Меня зовут Чистотел, могу ли я узнать имя столь прекрасного создания? - встав почти вплотную к рыжей зеленоглазой воительнице, спросил пёс и ухмыльнулся.
  - Медолапа, - процедила собака и лёгким плавным ударом в грудь пса, отодвинула его от себя повернула голову в бок.
  - Хи-хи-хи, - захихикали сидящие чуть подальше Магнолия и Лужайка, но заметив Храмолапа вторая пихнула лапой брата в спину, но тот не отреагировал, лишь наглее придвинул морду к зеленоглазой.
  Сзади Чистотела раздалось тихое недовольное рычание и бесцеремонный сильный удар в бок. Пёс быстро обернулся и впритык оказался с мордой тёмно-рыжего голубоглазого пса, который обнажил клыки и готовился их применить. Поняв, что пахнет дракой, которая вовсе не нужна, Медолапа встала и красивой грациозной походкой села рядом с любимым, прижала голову к его грудке, и взглянула на кареглазого надменным взглядом.
  - Как дела на границе, милый? - лизнув друга в щёку, спросила медовая воительница.
  - Я всё расскажу за перекусом, - рыкнул Храмолап и подтолкнув подругу в сторону с кучей дичи, ушёл следом.
  - Я пыталась предупредить, - пожала плечами Лужайка, - Это был Храмолап, её друг, - добавила с нежностью смотря на пару, она была им очень благодарна за помощь, когда она только-только пришла и была совсем одинока.
  - Я уже понял, - огорчённо произнёс кареглазый и вздёрнул уши, - А давайте навестим Джестру? - добавил выпятив грудку, гордость за собственную идею распирала его изнутри.
  - Давайте, я уверена она будет рада нашей встречи, Лужайка вы ведь часто видитесь? - значительно повеселела Магнолия, искры счастья засверкали в серых глазках.
  - На самом деле я с ней не виделась после того, как ушла, - слегка пристыженно ответила зеленоглазая и отвела взгляд.
  - Это не проблема, мы снова будем вместе, как раньше, - остановив злобную пламенную речь осуждения со стороны Магнолии, сказал Чистотел и ободряюще боднул поникшую сестру в плечо.
  Лужайка кратко кивнула и направилась к выходу переосмысливая последние слова брата. «Уже ничто не будет, как раньше, без Амитис мой прошлый мир рухнул, Джесси умерла, теперь есть только Лужайка, верная воительница и любящая подруга» - мысленно произнесла коричневая собака и опустив одно ухо, побежала к территории двулапых.