Всем привет! Пришло время почитать рассказы дуэлянтов о доверии. Тема звучала так: 

Первый рассказ: 

Рейни всем своим сердцем верит в то, что Сид – её лучший друг. Для девушки, что так отчётливо напоминает маленького ангелочка, коих сажают на ветви пушистых елей в Рождественскую пору, так же не играет роли, что знакома она с ним всего-навсего два месяца. Рейни считает, что Сид её лучший друг и наивно верит, как и верила в общем-то всегда, в человечность людей, в понимание и настоящую любовь. Другими словами девочка искренне и совсем по-детски верит в то, чем сама обладает.

Так уж вышло, что мы или не верим в существование пороков, которых сами лишены, или замечаем их и только их.

Рейни опускает руки на колени и до побеления в костяшках сжимает кулаками подол клетчатой юбки, будто пытается натянуть её как можно ниже.
Сид, не отрывая глаз, смотрит на неё, жуя жвачку и складывая из тетрадного листа в клетку замысловатое оригами.

— Я никому никогда этого не рассказывала, Сид, — тихо на вдохе произносит девушка, но его имя теряется во всхлипе, которым Рейни окончила фразу.

Сид вежливо улыбается, глядя на неё из-под тёмной чёлки.

— Я никогда никому не скажу, обещаю. Если боишься, то не...

— Нет. Я не боюсь, — она поднимает голову и расслабляет руки, нервно разглаживая пальцами образовавшуюся из ткани гармошку. — Понимаешь, я напилась на той вечеринке. Очень сильно. И я...

— Да, я помню, — поспешно говорит Сид, вспоминая тот не самый приятный вечер, когда он увозил полумёртвую от алкоголя девушку домой.

Рейни морщится и вновь сжимает клетчатую ткань. Она никогда не пьёт. Не пила. До того самого вечера.

— Понимаешь, тогда тот парень... Кларенс...

Руки Сида на мгновение замирают, прекращая работу над очередной бумажной фигуркой, и всё его тело, кажется, прошибает мелкой дрожью. А потом он поспешно продолжает мелко трясущимися руками складывать лист несколько раз.

— ... я перепутала тогда туалет с гостевой спальней. И, кажется, ввалилась в комнату, когда он с кем-то целовался. Там было очень темно. И я просто упала на пороге, меня стошнило прямо там. Та девчонка поспешно вышла.., а Кларенс...

Веки Сида мелко дрожат, и он прикрывает глаза на мгновение, чтобы это прекратить.

— ... он предложил мне помощь. А потом.., кажется, у нас был секс.

Рейни резко закрывает лицо ладонями и всхлипывает. Невероятно милая, добрая, старомодная Рейни, которая бережет себя для «одного единственного», по глупости в крепком алкогольном опьянении отдалась какому-то придурку на вечеринке, которая была в её жизни первой.

Сид с застывшим лицом сглаживает сгибы на бумажной фигурке.

— Это ужасно, — выдавливает он.

— Я не хотела. Я такая дура. Боже...

— Я понимаю, — Сид неторопливо распрямляет фигурку. Белый журавлик в светло-голубую клетку. — Это тебе.

Рейни убирает руки от покрасневшего и мокрого лица. Её переполняет смесь таких ужасных эмоций, захлёстывает с головой и заставляет ненавидеть и проклинать в мыслях самыми гнустными словами одного человека, что, как ей казалось, украл у неё её же саму. Но этот жест Сида кажется ей безумно милым и успокаивающим. Возвращающим её к прежней Рейни.

— Спасибо... — шепчет она так тихо, что и сама почти не разбирает слов, бережно беря фигурку в руки. Но Сид прекрасно слышит, что она говорит. — Ты правда никому..?

— Нет. Если хочешь... Если хочешь, я могу рассказать тебе свою тайну.

Сид не считает Рейни своей лучшей подругой. Они знакомы всего пару месяцев, но он всё же видит то, насколько она хорошая, просто парень не любит доверять людям, потому что знает их пороки.
Но у Рейни их нет.
Это становится понятно, стоит только глянуть на фарфоровую фигурку с напугаными серыми глазами. И как, спрашивается, Кларенс посмел над ней надругаться?

— Понимаешь, он целовался не с девушкой, — аккуратно говорит парень.

— В смысле? — Рейни искренне не понимает.

Сид откидывается на спинку стула, вытягиваясь всем телом, и закрывает глаза.

— Кларенс целовался со мной.

Да, он помнит безумно нежное прикосновение губ и чьё-то ввалившееся в комнату тело. Ничего не было видно в темноте. Сид испугался того, что кто-то узнает правду. А такая правда обернулась бы крахом для них обоих.

— Там, правда, было темно. Если бы я только знал, что это ты, то забрал бы тебя с собой. Понимаешь, я никому не говорил...

— Ты – гей? — удивлённо выдыхает Рейни. Сид молча кивает. — Боже...

— Я отвратителен.

— Ни капли. Сид, ты же мой лучший друг! — горячо произносит девушка, чуть ли не задыхаясь от переизбытка эмоций. — И я никому не скажу, я всё понимаю.

Парень улыбается. Он ей верит.

Рейни уйдёт от него только через час после длительных разговоров совершенно ни о чём, в её голове поселится мысль, что она не осуждаема. Наконец-то не осуждаема.

На пороге своего дома девушка остановится и задумается.

Кларенс разрушил её саму. Её мораль. А она знает то, что может разрушить его.

Рейни нервно улыбается, кончики пальцев у неё дрожат. Да, кажется, она знает, что можно сделать в сложившейся ситуации.

Девушка рассылает по почте всех учеников Дарбер-Холла одно единственное сообщение.

«На недавней вечеринке в честь начала учебного года Кларенс Лиггерман целовался с Сидом Лерманом в гостевой спальне. Неужели у нас зреет новая голубая пара?»

Бумажный журавлик в светло-голубую клетку летит в канаву. Рейни, доверяющая всем, чувствует облегчение и сладость мести.

Сид, не верящий никому, улыбается, складывая для Рейни нового журавлика, на этот раз в светло-голубую полоску.

Так уж получается, что мы или не верим в существование пороков, которых сами лишены, или замечаем только их.

Либо мы просто не верим, что они есть в нас, заставляя так думать и окружающих.

Второй рассказ:  

            Пролетела над раскрытой пастью льва, снова ощутив прилив будоражущего кровь адреналина. Лишь змейкой переплетающейся канат спас меня от словно заострённых зубов короля животного мира!

            Взлетела вверх, отдёрнула ногу, дав, наконец, ощутить коже настоящую свободу, и сделав двойное сальто, крепко схватилась за руки напарника. Снова полёт и точное приземление на песчаный пол. Успела я только сесть на шпагат, как вокруг меня собралась вся труппа. Вот и конец представления. Клоуны махали своими разноцветными руками; фокусники по-волшебному появляются из спин друг друга; дрессировщики лежат на своих "питомцах". Гул аплодисментов, крики животных и горячее дыхание каждого циркача - вот, что есть здесь и сейчас! И это то - из-за чего можно жить!

* * *
            - Ты была сегодня великолепна! - сказал жених моей подруги, слегка целуя её в губы. - Просто бесподобна!
-Юра! А ну-ка не смущай меня, лавилас! - задорно расхохоталась Ксюша, толкнув беспечного парня.
- Держи, любовь моя! - Он подарил ей небольшой букет и, подмигнув, вышел. Та, светясь так, что Солнце блекнет в её лучах, закружилась, радостно смеясь и улыбаясь, обнажая тонкую полоску своих чуть жёлтых зубов.
-Вика! Вика! Я так счастлива!
- Я знаю, дорогая! И я безумно за вас рада! - сказала я, обнимая мою раскрасневшуюся подругу. 
 - Неделя и свадьба! Я не выдержу столько! Умру! 

- Клио! От счастья ещё никто не умирал!
Мы снова расхохотались и, поговорив ещё парк минут, пошли в душ. Всё-таки гимнастки. Выйдя из кабины, я обнаружила, что моей дорогой коллеги нет и, увидев лежащую на одежде записку: "люблю тебя всесердечно! Увидимся завтра!", улыбнулась. Схватив причину моей радости, а также то на чём оно лежало, я переоделась и вскоре вышла на улицу, полностью отдаваясь сентябрьскому вечеру.  

Купол цирка был виден отовсюду и его огни, освещающие своей теплотой сквер, словно разжигали верхушки сосен. Да, и, все деревья вокруг горели, накинув на себя золотые покрывала осени. В небе жгли корабли.° А по стеклу неба, удерживающее последние лучи солнца, небрежно раскидали всю медно-алую пыль Марса, насыщая его согревающим цветом упокоения и смерти. Розовая полоса, шёлковой лентой вплеталась в огроменную рыжую косу. 

Я встала у остановки и, погрузившись в свои мысли, ждала маршрутку с крупным номером 189. Напевая одну мелодию, я тщетно пыталась понять откуда я её знаю. 

  Внезапно, машина, ехавшая на огромной скорости, промчалась рядом, обрызгав всё и вся. И я была не исключением, хоть и стояла далеко от дороги.
"Могла бы и не мыться." - Разгневалась я, оглядывая своё пальто.
Вокруг закричали люди, ругая строптивого водителя, который уже давно уехал, ищя, по всей видимости, новых жертв.
"Только и можешь, что портить жизнь другим?" - мысленно обратилась я к нему.
Продолжая стоять на остановке, я как только не обзывала творца пятен на моём пальто: криворучка, слон, злодей. Как назло, поднялся сильный, по-осеннему ледяной ветер, заставляющий дрожать от всепроникающего холода. Вот и подъехал микторавтобус. Вся мокрая, да и к тому же злая, я забежала в тёплый салон, на автомате дав двадцать рублей и получив рублёвую сдачу.
"Домой. Поскорей бы домой."

* * *  

  Приветик. С лёгким паром. - Услышала я, выйдя из ванны.
- Дима! - Радостная я вышла к нему на встречу. - Привет, я не слышала, как ты пришёл.
- Я старался идти потише.
- Что с тобой случилось? Ты бледный весь!
Я подошла к нему и, оглядев его, поцеловала в губы. По его вискам стекали капли пота, а на лбу "засверкали" морщины, до сие момента едва заметные. Он словно постарел на десять лет. Внезапно. За один день.
- У меня к тебе есть новость. Ты сегодня была занята и решил... Короче, я зашёл сегодня за результатами биопсии. И... - Он застонал, схватившись за волосы, и пару капель слёз предательски упали из глаз.
Тишина.
"Не может быть. Я не могу болеть. "
- Ты хочешь сказать, что результат положительный? - Я ошарашенно смотрела ему в глаза, пытаясь найти хоть каплю сомнения в диагнозе.
Он кивнул.
Снова тишина. Полное безмолвие.
- Какая стадия? В тяжёлой ли форме? - Мой тонкий голосок, разрушил тишину.
   "Только бы первая стадия." - Врач сказал, что скорее всего первая стадия. Ты вовремя обнаружила "ямку" на груди.  

  "О, счастье!"
- Не думала, что врачи говорят такое родственнику больного, без него самого. - пробубнила я, отстороня свой взгляд.
- Чего?
-Да так, мысли вслух. - Я отмахнулась, быстро подойдя к окну и открыв его. Нужно было подышать.
- Ну ладно. Завтра надо начинать лечение.
Он встал и направился к двери, теребя рукав своего старенького халата.
"Если я ему скажу, он меня убьёт. Точно убьёт."
- Постой. - Он повернулся. - Давай не сейчас.
У меня турне с труппой по Европе через две недели, ты помнишь? Меня ни за что не пустят, если узнают, что я больна раком груди. Давай пока повременим с лечением. Я закончу и мы поедем в больницу.
- Ты что, спатила? Накану твоя жизнь! Не веди себя, как восемнадцатилетняя девчонка! - Он яро размахивал руками, стуча кулаком по столу.
- Ты не понимаешь! Я стремилась к этому всю жизнь!
- Сейчас ты, видимо, хочешь остаться без неё! Ты безрассудна! - Крикнул он, открывая дверь.
- Пожалуйста...
Но он ушёл.
"Предатель. Его не остановить."
________________
° - метафора взята из песни группы ДДТ ("Что такое осень").  

            Наступает время нашего жюри:  Viktoria_Menteri, Maxim_Wolf69, MargoRay27, Strelija, Yutnaya - как обычно, три дня.