Чих-пых и снова здравствуйте! Пришло время познакомиться с рассказами седьмого литературного поединка. Надеюсь вам понравится. Напомню тему от Эль Тахир: 

                           Первый рассказ: "Дворник и девочка"

            Школа. Толпа детишек возвращается домой с учёбы. Уставшие, но довольные тем, что завтра выходной. Можно гулять, хоть до самого вечера и тебе никто слова не скажет.

– Смотри-ка, снова он, – шёпотом произнесла одна из девчонок своей подружке.
– Ага. Бр-р-р! Какой страшный, – ответила другая и вцепилась в лямку рюкзака, да так, что костяшки её пальцев побелели.
– Про него говорили, что он выходит ночью и убивает детей, кто гуляет до поздна, а потом, забирает их тела и несёт в лес, ест, а остатки закапывает в землю сапёрной лопатой.
– Жуть какая. Я слышала, что его метла может разбить человеческую голову, как орешек молоток.
– Пацаны, как всегда, придумывают байки, а вы каждые страшилки собираете, и как старые бабки на лавочках, распространяете эти сплетни. Ну что за бред?! – третья девчонка произнеся свою речь и резко побежала вперёд. – Ну, и ладно. Я докажу вам, что он нормальный, а не то, что про него говорят.
– Совсем с ума сошла...
– Пока!

            Эту девочку звали Лизой. Рыжеволосая и стройная, как кипарис, но её боевому характеру мог позавидовать любой мальчишка с кем она училась или жила по соседству. Бывало, выйдет из класса на перемене, сверкнёт своими серыми глазами и толпа бегущих учеников сразу же расступается.

– Посмотрим, что из этого выйдет, – сказала она, входя в квартиру. – Мам! Пап! Я дома!
Ответа не последовало. Тишина. Она разулась, сняла со спины рюкзак и прошла на кухню. На холодильнике висела записка, прикреплённая магнитиками: "Мы уехали в деревню. Обед в холодильнике. Учи уроки. Будь примерной девочкой. Мама и папа".
– Ну что ж, остаюсь за хозяйку, – сказала Лиза, потирая ручки и загадочно улыбаясь.

            Плотненько пообедав, она решила подучить уроки, а потом, подумать над планом дальнейших действий. Спустя некоторое время, ей всё это осточертело и она решила, что стоит прогуляться.

            Вечерело. Тёплый ветер гонял песок по асфальту, бумажки и прочий мусор, что успел разлететься по всей дороге. Дворник, с таким же суровым видом, водил метлой то влево, то вправо, думая о чём-то своём.

            Он не замечал никого вокруг, лишь только усерднее работал метлой. По небу плыла огромной стеной туча, предвещая сильную грозу и ливень. Лиза всегда с замиранием сердца наблюдала, как бушует стихия. Её завораживало это негодование природы, что приходило из-за горизонта, практически всегда после жары, привнося в воздух такую необходимую свежесть.  

            Поднялся сильный ветер, срывая с деревьев, как одёжку, листву. Хлестнул волосами девочки ей же по лицу.

– Нахал ты, ветер! Кто тебя просил трогать мои волосы? Хулиган! – кричала Лиза ему, да так, что дворник отвлёкся от своей усердной работы и уже внимательно наблюдал за девочкой. Его черты лица несколько смягчились, и уголки губ чуть приподнялись, изображая лёгкую улыбку.

            Туча, во всё небо, ползла и накрывала этот город с головой своей тяжестью. Обещался быть сильный дождь, ветер продолжал хулиганить, но уже с бельём, висевшем на верёвках. Кто-то быстро поснимал его, чтобы не улетело, кто-то и не заметил.

            Лиза удивлённо посмотрела по сторонам, на то, что творится вокруг, и быстро побежала, сорвавшись с места. Дворник хотел было уйти, чтобы переждать непогоду дома, но мимо него пронеслась чёрная машина, стекла которой были затонированы. Номер был замазан грязью, и вот тут, что-то ёкнуло в его груди.

            Рыжеволосая притормозила, чтобы пропустить эту машину, но та резко остановилась и открыв дверь, на неё посмотрел человек, явно находившийся под действием алкоголя.

– Поехали со мной, ик... девочка? – спросил незнакомец, простирая к ней свои волосатые руки, как у обезьяны. – Я тебе покажу всё, что захоче... ик...
– Никуда я не поеду! – крикнула Лиза, и порыв ветра тут же унёс её слова куда-то далеко.
– Я не расслышал. Что? – мужчина был настойчив, а потом, достал из кармана складной нож. – Ну, так что? Едешь? Ик...
– Нет. – в глазах девочки читался страх. Она дала дёру. Незнакомец ухмыльнулся.
– Значит, поедешь, – сказал он, и, в несколько больших размашистых прыжков, настиг Лизу. Закрыв рот рукой, чтобы она не визжала, он волоком тащил её по земле и держал нож на готове.

             Дворник стоял перед дверью чёрной машины и тихо шептал про себя какие-то слова.

– Отпусти девчонку, – без раздражения, но в повелительном тоне сказал дворник.
– С дороги, пёс! А то, прирежу.
Дворник выставил метлу поперёк двери, не давая незнакомцу сесть в машину. Её владелец швырнул Лизу так, что она ударилась головой об ствол дерева затылком и вырубилась. Сверкнув ножом, который был в самом начале отбит древком метлы, между ними завязалась драка.

            Пошёл сильный дождь, и резко потемнело. 

– Мразь! Это тебе за девочку! - прокричал дворник, и вдарил по черепу противника. От удара тот пошатнулся, но быстро пришёл себя и бросился в атаку. Капли, падающие с неба, и вспышки молний отрезвили его, но ярость никуда не делась. Он резко засадил нож в живот дворнику. Тот резко вскрикнул, но контратаковал, попутно держась руками за руки этой мрази, не выпускающей нож.

            Дворник вгрызся зубами в шею своего противника, выпуская из его набухших вен кровь. Выпучив глаза от боли и накатывающей волны страха перед смертью, водитель убрал руки с ножа и оттолкнул дворника, рванул к машине, закрыл за собой дверь, завёл мотор и уехал с места преступления.

Кровь всё не останавливалась, хоть он и держал рану на шее рукой, но вскоре, стал терять сознание. Машина по инерции пролетела ещё какое-то расстояние и отправилась в кювет, сминая под собой кусты. Перевернувшись несколько раз, она смялась и превратила водителя в жуткий фарш.

Дворник вытащил из живота нож, простонав что-то невнятное. Кровь полилась сильнее. Пошатывая, он подошёл к дереву, где лежала Лиза, взял её на руки и понёс к подъезду, где она жила.

– Здесь... совсем... недалеко... – проговорил дворник, глядя на девочку. – Потерпи. Сейчас я тебя донесу, и ты пойдёшь домой. Раздались вой сирены полиции в перемешку с воем скорой помощи. Кто-то догадался вызвать их.

– В конце концов... люди могут быть... хорошими... когда их начнёшь понимать... – шептал дворник, опуская девочку на скамейку, а потом, поглядел над подъехавшую скорую.
– Да у вас серьёзная рана! – сказал медбрат, вылезая из машины. – Срочно, в реанимацию! Что с девочкой?
– Да, один приложил её... об дерево...
– Тоже, с нами.

Спустя некоторое время.

Лиза пришла в себя, и не поняла, где очутилась.
– Я что, в больнице?
В палату зашла медсестра, со стаканом апельсинового сока и тарелкой супа, рядом с которой лежал кусок белого хлеба, на подносе.
– Ой, ты уже очнулась. Слава Богу!
– Что я тут делаю?
– Тебя спас один человек.
– Дворник?
– Он самый, но всех подробностей я не знаю. Кстати, нужно оповестить твоих родителей, они же волнуются.
– Верно. Я продиктую номер, а вы позвоните им.
– Хорошо.
– Я вам очень благодарна.
– Ох, не стоит. Лучше покушай, доченька.
– Спасибо.

Вскоре, в больницу приехали родители Лизы.
– Доченька, как мы за тебя переживали, что ты так долго не появлялась дома.
– Всё обошлось, мам.
– Всё хорошо, что хорошо кончается.
– Если бы не дворник... он хороший, только все его боятся... и... он спас меня...
– Тот самый дворник?!
– Да. Тот самый. В конце концов, есть хорошие люди, когда начинаешь их понимать, ставя себя на их место.
– Мир не без добрых людей.

            По горячим следам, полиция нашла ту самую машину, о которой поведал дворник, пока его везла скорая. Но, он скончался через несколько минут после того, как попал в реанимацию, от большого количества потери крови, врачи не успели его спасти. 

                                        Вторая история: ...

            А второй рассказ мне так и не прислали к часу икс. И автор попросил отсрочку до сегодняшнего дня. К указанному сроку рассказ прилетел мне на почту, но я был на дежурстве и публикую его только сейчас.

                                 Второй рассказ: "Миротворец"

           - Знаешь, ведь, если посмотреть с обратной стороны, я не так уж и ужасен.

Лязг металлических цепей заполнил все помещение, отражаясь от его стен и вошью заползая в прогнившее сознание.

- Знаешь, я ведь еще жив, черт возьми, а не это ли главное доказательство чистоты моих помыслов?

Ладони со шлепком опустились на оголенные колени, оставляя багряные следы на коже. Стены давили на мозг и с каждой секундой будто сжимались, запирая нас внутри, ограждая нас от иного мира. Капля за каплей падали отсыревший пол со стен и потолка. Звук разбивающейся воды, как звук разбивающегося здравого смысла.

- В моей голове я не такой уж и плохой. Знаешь, я ведь даже не вижу себя в аду. Хотя и в рае мне место не найдется. Я на перепутье, перекрестке, границе двух миров черного и белого, я серый до мозга костей.

Он говорил тихо, хрипло и с длинными мучительными паузами, но каждое слово въедалось в разум. Мозолистые пальцы массировали чашечки коленей, мерзко прихлюпывая и шурша. Я отошел к окну. Каждый шаг мой сопровождался всплесками воды и скрипом древних половиц. Я знал, что он сидит там, сзади, спиной ко мне, но видит меня насквозь, каждую мелкую полочку души, закоулок сердца. Он мерзок, жесток и чертовски обаятелен.

- Вот тебе, док, никогда не казалось, что на земле у тебя есть миссия? Хотя, наверняка казалось, иначе Гиппократ лишился бы еще одного скрепленного клятвой человека.

Почему-то его слова казались до тремора в теле убедительными. Моей миссией было спасать людей от самих себя, от своих же демонов и чертей. Но имел ли он хоть какое-то моральное право сравнивать меня с собой?

Трещины на стенах казались гигантскими и разрущающими это крохотное помещение.

- Знаешь, я ведь миротворец по своей сути. Я вижу истинное лицо вещей и творю добро. Подумай, док, разве все эти люди имеют вес для общества? Разве они хоть как-то его развивают? Планета перенаселена, котик. А такие люди даже ценности не имеют.

Кулак со стуком упал на тонкий подоконник, оставив глубокую вмятину. Все принципы гуманизма, все основы нравственности и морали, все оковы страха за человечество, как очаг жизни и культуры, троей рухнули на меня.

- Если это игра, выдумай другую, более гуманную или хотя бы логичную. Ты – отброс общества, никто на грани миров, червь, слизень, гниющая плоть из обрывков мыслей. Ты скован здесь, в промозглом подвале, цепью и не можешь ничего сделать. Все, что ты можешь, - лишь размышлять. А мысли без действий – так, пустое место. Твое миротворчество миротворчество заключается в убийстве ни в чем не повинных...

- Повинных.

- Заткнись! Ни в чем не повинных граждан. А я тебе клянусь, ты сумасшедший, но я, как врач, намеренно признаю тебя вменяемым и лично пойду посмотреть, как твоя еще горячая голова катится по плацу.

Моя рука сжимала тисками его щетинистое лицо. Мои мысли мириадами осколков зеркал вонзались в него. Я говорил абсолютно все, что думал. Все, чего он заслужил. А он смотрел так таинственно сквозь узкую щель между грубыми веками.

- Ну-ну, меньше экспрессии, док. Почти все люди хорошие, когда их в конце концов поймешь. Садись спокойно и слушай внимательно.

Цепи, сковывавшие его руки, противно скрипели. Я не садился – я стоял там, напротив, полный решимости, и просто пожирал его обжигающим взглядом, полным праведного гнева и отчаяния. Ноги ломило от духоты и близости столь пугающего и тошнотворного человека.

- Не хочешь садиться – стой. Но я бы все же посоветовал тебе приземлиться. Я думаю, каждый из нас хотел добиться справедливости, чести, права и хоть какого-то света в этом темном, дурно пахнущем мире. Все гнилье идет свыше: от власти, их ставленников или, помилуй господь, бога. А как правильно влиять на власть? Верно, через их марионеток, слуг, плебеев, воздействуя на них, пытая их, убивая их сущность как таковую. Задумайтесь, доктор, так и есть. И вы тоже так думаете. Так вот. Теперь представьте, что вдруг появляется возможность все изменить и совершить воистину божье возмездие. Назови это новым всемирным потопом или вспышками чумы – неважно. Власть должна быть напугана, а для этого нужны человеческие жертвы. У меня нет ничего и нечего терять. Я буду убит, но умру, зная, что я вложил лепту во всеобщее освобождение от этих властных оков. Пусть и не самым гуманным путем. Я миротворец, док. И попробуй теперь это опровергнуть.

Раздался удар. Натянутая кожа на костяшках пальцев слилась с жесткой щетиной на его щеках. Я почувствовал, как вязкая кровь обволакивает мои трясущиеся руки. Я почувствовал безумную легкость и свободу.

- Не сравнивай себя с богом, сволочь! Ты здесь никто. Без право на слово и возмездие. Терпи, комрад. Твоя жизнь на волоске.

Стук по железной двери глухим металлическим скрежетом раздался в комнате, прервав меня. Я все отрицал. Каждое его чертово слово эхом отзывалось в моей голове и долбило, долбило, долбило... Возможно, он был и прав. Возможно, и в его действиях есть добро, как и в действии любого человека. Возможно, миру нужна чистка.

- Вам пора идти, док, пока ваши мысли еще не захватил паразит моего сознания.

Я вытер кровь об гнилое тряпье, свисавшее с потолка, и выдохнул.

- Я-я-я еще вернусь. О, обещаю тебе, я еще вернусь. И тогда человеческий самосуд падет на тебя. И плевать на бомбу, запустившуюся в моей голове.

Грубый смешок. Стон в голове. Треск половиц. Боль, пронзающая рассудок. Вселенское возмездие.

                               Кто теперь сумасшедший, док? Кто теперь сумасшедший?.. 

            Рассказы опубликованы, теперь слово нашему жюри: Strelija, Yutnaya, Maxim_Wolf69, Chantelle_ha, GsKeeper
            Второго декабря сего года жду ваши вердикты по седьмому поединку.