Держа руль одной рукой, я пыталась удержать телефон возле уха, слушая Паркера.

- Амелия, ты уверена, что его имя Мэттью? - переспросил Паркер.

Я притормозила на светофоре, посмотрев на театр Лисео, и стала нервно постукивать пальцами правой руки по панели. Сзади остановился черный "лексус" с подбитой фарой.

- Мэтью Шпигальськи, Паркер. Уверена.

Паркер вздохнул в трубку.

- Тогда и я уверен. Человек с таким именем не принят в коллегию адвокатов.

- Его точно нет в списке? - переспросила я.

- Амелия, я президент Иллинойской коллегии, - напомнил он. - Думаешь я не могу найти нужного человека в списке?

- Ты прав, извини, - я замолчала, помедлив, но услышала, что "лексус" посигналил мне, заставляя езжать. Цвет светофора изменился. - Паркер, когда последний раз ты сталкивался с мошенниками-адвокатами?

- Хм.. дай подумать, - улыбнулся он. - Ты не о себе сейчас говоришь?

- С адвокатами мужского пола.

- Да у нас таких десятки, - вспылил он. - Выдают не заверенные судьей свидетельства, которые просто подписывают сами, и кладут деньги себе в карман.

- И если две стороны действовали по взаимному согласию, суд не посчитает решение законным, ведь так?

- Сама знаешь ответ. А что этот Мэттью составил прошение, а до суда дело не дошло? - спросил он.

- Я, честно говоря, вообще не уверена, выдавал ли он себя за адвоката или просто имел привычку класть в собственный карман регистрационную пошлину, - как только я въехала через уже открытые для меня ворота, увидела отца. Он стоял, с улыбкой глядя, как я махаю ему рукой.

- Уверен, ты разберешься, капитан. - Паркер засмеялся. - Помни, что вы с Флойдом приглашены на мой день рождения. Если что, всегда готов помочь.

- Непременно. Спасибо. - Не успела я выйти из машины, как ворота уже были закрыты, а дверцу мне держал отец. На пороге появилась Агнес, наша домработница, волнующе разглаживая фартук.

- Не могу поверить, что наконец-то ты соизволила проведать своего старика, - шепотом пропел папа. - Я счастлив.

Но как только я оказалась в его объятьях, навстречу мне бежал наш конюх, Филип. Ветер развивал его волосы, а он, не обращая внимание на ящики с цветами возле садового участка, перепрыгивал все преграды, и кричал со всей мочи, как он рад меня видеть.

***

- Я все равно никогда не пойму, - почти прокричал отец, отодвигая свою чашку. - Если нет никакой опасности, то зачем они рекомендуют носить оружие при себе.

Я, отец и Филип устроились в огражденном плетенными заборчиками участке, предназначенном для отдыха. Три змееобразные дорожки с бетонных плит и цветной гальки вели в разные части двора. Правая дорожка, указывающая путь к садовому участку, плавно переходила в декоративную лестницу. Различные растения, ящики с цветами, освещение лишь усиливало ее красоту. С левой стороны дорожка ввела в дальнюю часть двора, часть которого была скрыта еще одним забором, являющим въездом на конное поле. Лишь особняк стоял по центру, преграждая все то, что за ним и скрывалось.

- Потенциально она может возникнуть, если...- но, увидев, как его лицо из багряного окрасилось в бледно-пепельное, я засмеялась и со спокойствием отпила из своей чашки. - О, папочка, это же шутка. Я пошутила.

- Донован, - обратился к отцу Филип, вытянув ноги на плетенном стуле. - Я видел, как она боролась с Трэвисом. Поверь мне, она может себя защитить. Кстати, Мия, - Филип подмигнул мне, зачерпнув вилкой татрилью, - твою Рейну сегодня оседлали.

- Кто? - подпрыгнула я, отбросив стул на газон, но что-то заставило меня посмотреть на улыбающегося отца.- Подожди...- сообразила я, поднимая свой стул, - она никому не поддается. Ты пошутил?

- О, я бы хотел, но этот мужчина явно знает подход к лошадям, - многозначительно улыбнулся Филип, и поправил рукава своей рубашки, словно проверяя все ли в порядке с его любимой одежкой.

- Филип, перестань, - осадил его отец. - Hija, у нас с утра гостил Кайл, и когда закончили с делами, Кайл остался подождать тебя. Я разрешил ему немного покататься.

При упоминании Кайла, я съежилась, но быстро вернула себе прежнее самообладание, и выдавила мучительную улыбку. Оглядев садовой участок, где мы расположились за обеденным столом, я еще раз успокоительно вдохнула. Часть особняка, где расположена конюшня, была скрыта за своеобразными ограждениями, и все, что я могла видеть, это бассейн.

- Estoy harto, Амелия, - сказал отец, и направил на меня всю силу своего вида. - Иди, и покажи, что ты не лучше него можешь оседлать лошадь.

В тот момент огромная пропасть отделяла меня от желаний отца, но я с удовольствием пригубила остатки кофе, и, поцеловав отца, обратилась к Филипу, который уже поднимался мне на помощь.

- Мне нужна твоя помощь наверху.

- Мия, - сказал отец, - Агнес оставила форму на первом этаже.

- Мне нужна помощь с сапогами.

Уже доходя к своей комнате, я услышала, что Филип еле сдерживая смех, сказал:

- Дорогая, отец знает, что ты можешь самостоятельно зашнуровать сапоги, - открыв дверь, он пропустил меня. - Не нужно скрывать своего порыва проучить паршивца.

Мы оба залились смехом.

- Он спрашивал меня, когда ты приедешь, - щебетал Филип, когда мы подходили к конюшне. Я зачерпнула в ладошку немного воды с фонтанчика и обдала брызгами Филипа. - Ты не спросишь, что я ответил?

- Ты ответил правду, - усмехнулась я, продолжая идти дальше.

- Верно, но это не все.

Не придавая его словам значения, я оглядела поле, но Кайла возле лошадей не было. Моя Рейна стояла, глядя в открытую дверь конюшни.

- Что же дальше? - спросила я, заполняя молчание.

- О, Мия, он чуть ли не всю твою биографию пытался выяснить у меня. - Филип приподнял черную бровь. - Я держался из последних сил.

- Врешь, ты выложил все до последнего, - засмеялась я. - А где он?

- Он внутри, - парень кивнул в сторону конюшни, деревянная дверь которой была открыта. Не став ждать, я направилась туда, но Филип перегородил мне путь, подняв вверх длинный указательный палец. - Стой, - он осмотрел мою черную футболку, бросил странный взгляд на облегающие джинсы и поправил хвост на голове. - Belleza[ ].

- Что такое? - спросила я.

Его голубые глаза засияли, и он воскликнул, отходя от меня дальше:

- Теперь твой отец меня уволит, - театрально размахивая руками, продолжал он, на что я засмеялась. - Зачем я во все это ввязался?

Продолжая идти, Филип кричал, но слова прерывал чуткий гортанный смех, вырывавшийся из его груди.

Открыв как можно бесшумнее ворота, я проскользнула мимо ограды, и отдышавшись, прямым шагом направилась к конюшне. Ее территория была разделена на три части, а часть, где мог отдыхать Филип - по его настоятельному приказу - находилась с противоположной стороны от входа. Внутри оказалось тихо. В конце коридора, который делил конюшню на северную и восточную сторону, стояли мешки с яблоками. Один мешок лежал на полу, а возле него лежали красные яблоки. Я все так же беззвучно прошла по паркетному полу, и присев, начала собирать яблоки. Дверь в комнату Филипа была открыта. Бывала я в ней не часто, но запомнила, что там только кровать и стул с столом, ведь Филип имел собственную спальню в доме, которой пользовался редко.

Я осталась сидеть на корточках, обратив внимание, что на деревянном стуле, заложив ноги на стол, восседал Кайл. Он смотрел в окно. Я привстала, выбрав опорой дверной косяк, и прислонилась к нему, но была уверена, что осталась беззвучной. Будто почувствовав мое присутствие, Кайл оглянулся, и это движение заставило не очень прочный стул скрипнуть об дубовый паркет. Он резко поднялся и усмехнулся самой искренней из своих улыбок. Но, заметив, во что он был одет, я и забыла, как он улыбался. Под моим неотрывным и удивленным взглядом Кайл обтянул черную рубашку, которая больше по виду напоминала рубашку Филипа. Вытертые джинсы плотно облегали его длинные ноги, а на ногах красовались ковбойские ботинки.

- Мне сказали, что кто-то очень проворный решил оседлать мою лошадь? - начала я.

- Мне удалось, - подтвердив самые страшные догадки, ответил Кайл. - Поэтому ты здесь?

Понимая, к чему он клонит, я покачала головой, и приблизилась на пару футов к нему.

- Как сказать, дорогой Кайл, - мой тон соответствовал моему взгляду - наивный и колкий. Я подошла ближе и упрямо вздернула подбородок.

Он спокойно оглядел меня, и впервые я заметила, что способна рассматривать, оценивать и восхищаться внешностью. Сейчас меня не интересовал разрез глаз, наличие особых примет - у него каждая черта была выдающейся - или их отсутствие. Лицо его благодаря выражению темных глаз казалось одухотворенным, кожа была светлой и напоминала оливку. Ему шел сегодняшний наряд - простой и незамысловатый, возможно, поношенный. В костюмах он выглядел по обыкновению строго и на свой возраст - почти возраст моего отца.

- Я жду тебя с самого утра. Не мог дождаться, чтобы увидеть, - объяснил Кайл, отходя немного в сторону. - Агнес меня накормила, а с Доном успел обсудить важные дела.

- А с Филипом? - спросила я, кинув взглядом на яблоки на столе. Одно из них было надкусано, что заставило меня позабыть обо всех делах и спорах. - Ты кушал яблоки?

- А что с Филипом? - удивился он, и перевел разговор к моему вопросу: - Кушал, а что?

Я проскользнула мимо него, и присела на твердую кровать Филипа.

- Они вроде как для лошадей, - улыбнулась я, хватая целое яблоко со стола. Кайл развернул стул, и сел. - Так что с Филипом? Кажется, теперь ты знаешь номер моего банковского счета, верно?

- Что-то вроде этого, - с хищным оскалом ответил Кайл, и рассмеялся. - Славный парень.

- Как дела в компании?

- Отлично! Взяли несколько кредитов в в банке, чтобы оплатить аренду в Хьстоне.

- Зачем? - спросила я. - Не лучше будет остановить строительство в Хьстоне, пока дела в Мадриде не пойдут вверх?

Кайл с интересом поглядел на меня.

- Не думаю, что Хьюстон заставит цены на акции упасть, - объяснил он. - Просто филиалу нужно время и вложение капитала от дочерней компании.

- Отец не станет помогать, Кайл, - в попытке осадить его уверенность, пояснила я. "О'Нил Ентерпрайзес" не стал бы ни дарить, ни давать в кредит деньги "Гленмуру", компании, принадлежащей его бывшей жене.

Кайл многозначительно улыбнулся, и дабы я лучше поняла его следующие слова, наклонился вперед:

- За этим я и приехал. Дон понял сложившеюся ситуацию, и согласился.

Услышанное подвергло меня в глубочайший шок, ведь мне было не понять, какими доводами руководствовался Кайл, убеждая отца принять подобное решение. Я согласно кивнула, но не была рада таким новостям.

- Слушай, а ты на правах руководителя уже связывался с главным офисом? - спросила я.

Кайл с тревогой посмотрел на меня.

- Ты имеешь ввиду, говорил ли я с твоей матерью? - Его бескомпромиссный ответ заставил меня замолчать, но Кайл снова заговорил: - Почему бы тебе не спросить прямо: Кайл, тебе удалось поговорить с моей мамой? Слышал ли ты ее голос?

Я откусила кусочек яблока, и поднялась.

- Я прокачусь несколько кругов, и сможем ехать, чтобы проверить соглашение. - Кайл тоже поднялся. - Или ты взял документы с собой?

- Подожди, - попросил он. - Прости, я хотел... В общем, не знаю, что я хотел. Просто ты уже не маленькая девочка, и, думаю, способна на переосмысления некоторых своих абсурдных юношеских решений.

- Ты хочешь сказать, решение не встречаться с человеком, который бросил меня в четырехлетнем возрасте, является абсурдным?

- Я хочу сказать, что этот человек - твоя мать.

Я в замешательстве глянула на его спокойный взгляд.

- Вот именно, мать. Я росла без матери, - я направилась к двери, - я не знаю ее голоса, и не помню, как она мне пела колыбельные или переодевала, когда я пачкалась. - Я прошла дальше, ступив на пол коридора, и обернулась. - Потому у меня ее не было, и уже никогда не будет.

Его лицо стало мрачным и безжизненным. Что-то из моих слов стало для него новым и чужим, ведь он никогда не узнает, как это - жить только с одним из родителей. Кайл передернул плечами, и в долю секунды оказался рядом, заглушая свою жалость ко мне в объятьях. Прижав мои плечи, он полностью подчинил меня своему телу, и начал шептать:

- Я уверенный в себя идиот, не знающий настоящей цены счастью, - я сделала усилие, чтобы не разнять наше сплочение, ведь понимала, что это нужно ему, а не мне. - На свои почти сорок я не узнал истинной причины многих геройских поступков людей, потому что никогда не относил себя к их числу. Мне не стоило давить на тебя, не разобравшись.

- Я понимаю.

- Подожди, - не разрывая объятия, снова заговорил Кайл. - Я взял на себя слишком многое: якобы ответственность за твои преждевременные на мой взгляд чувства, многие не стоящие твоей чести решения, и прошу за это прощения. Если твой отец когда-нибудь узнает обо всем этом, я потеряю не только друга, но и тебя. Потому что он никогда не сможет понять...

- Что же это за не стоящие чести моей сестры решения, которые наш отец понять не состоянии? - заинтересованный голос Трэвиса раздался позади нас, и мы резко отпрянули друг от друга, уставившись на мрачно-зловещее лицо моего брата.

- Трэв, тебе стоит успокоится, - сказала я, ступая ближе к брату.

- Я спокоен, - пояснил он, глядя на Кайла, будто впитывая каждую черту его внешности для особого дела. - Так мы поговорим о делах чести или для этого благородного дела кому-то из нас придется покинуть конюшню?

- Трэв, - упрекнула я, но меня перебил переступивший за порог Кайл.

- Меня зовут Кайл, - мужчина уверенно протянул руку брату, не замечая его озлобленного состояния. - Думаю, нам всем нужно покинуть конюшню, а нам с вами - попытаться поговорить наедине.

- Мия, - сказал Трэвис, не глядя на меня, - я пришел сказать, что к тебе попытался дозвониться Гаспар Эскалант. Говорит, ему срочно нужно с тобой поговорить.

- Трэв, я...

Он почти неузнаваемым голос прохрипел:

- Он сейчас на связи, отец говорит с ним. Если не хочешь огласки своих тайных дел с мистером Эскалантом, пойди и поговори с ним сама.

- Амелия, - вставил свое слово Кайл, - уверяю тебя, все хорошо. Пойди и проверь, что случилось, - стараясь не выдавать своего разочарования, после услышанного о Гаспаре, Кайл расслабил плечи.

Я направилась в сторону выхода, но услышала колкий оклик Трэвиса:

- Ты даже не скажешь, чтобы я не бил твоего возлюбленного? Или хотя бы, что ты его любишь?

Узнав в этом тоне своего брата, я решила ответить ему тем же:

- Он - не ты парни, которых ты колотил, подойди они только ко мне. Ты хочешь поговорить, я знаю. Даже если он позволит тебе сделать хоть ударь, ты не будешь этого делать.

Сменив конюшню на чистый воздух, я побежала бетонной дорожкой в дом, чтобы успеть предотвратить любые расспросы отца. Уверена, Гаспар в силу своей искренней привязанности в моему отцу, не смог бы утаить наш секрет. А мне бы не хотелось посвящать Кайла и его семью в тайны, которые скрывает Гаспар.

- ..ему хватило несколько минут, чтобы Рэйна позволила себя оседлать. Чудесник, да и только! – обрывки разговора отца с Гаспаром доносились с прихожей. Я сбросила тяжелые сапоги, и вошла в комнату, где папа сидел на диване.

- Я и не знал, что она сможет согласиться, - с довольным выражением лица сказал папа. – Но, поверь, я этому рад! Может, почувствовав радость от такой работы, она наконец бросит свою.

- Рapá, - улыбнулась я. – Прекрати недолюбливать мою работу.

- Несколько твоих слов не смогут уничтожить такие долгосрочные чувства, - ответил он. – Гаспар, она уже пришла. Передаю телефон.

Чуть помедлив, отец постоял у двери но, поняв, что я жду его ухода, нацепил таинственное выражение лица и прикрыл за собой дверь.

- Привет, Гаспар!

- Ты куда-то бежала? – спросил он.

- К телефону. Что случилось?

- Я попробовал связаться с Розой, - пояснил он. - На этот раз у меня получилось. Она согласилась встретиться.

- Не думаю, что эта замечательная идея. Ты уверен, что сможешь ее уговорить?

На другом конце провода издался смешок.

- Вообще-то, по этому поводу я и звоню. Мне нужна ты.

- А мне нужны объяснения.

- Ах! Ну да, - виноватым тоном сказал Гаспар. – Она живет в Канаде, недалеко от поселка, где находится коттедж. Я согласился приехать туда. Но не могла бы ты поехать со мной?

- Ты хочешь уверить ее в своей серьезности, представив меня адвокатом, занимающимся этим делом, так?

- Вот видишь! – радостно выкрикнул он. – Тебе даже объяснять ничего не приходится.

- Когда ты вылетаешь? – спросила я, доставая из ящика листок и ручку.

- В следующий четверг утренним рейсом. Я уже забронировал билеты нас обоим.

- Гаспар? – как можно дружелюбнее сказала я.

- Что, дорогая?

- Меттью Шпигальски обычный аферист, обманувший и тебе, и ее. Если мы сначала поговорим с Розой, то нас удастся вернуть коттедж, скрыв это от ее дочери. Но, если Мэттью и эта женщина действовали сообща, то не удивительно, почему он исчез. Понимаешь?

- Понимаю, но я надеюсь, но он просто аферист без каких-либо связей со стороны этой женщины.

- Тогда до встречи!

- Амелия, не забудь, что в Канаду тебе нужны только теплые вещи. Я бы сказал, самые теплые, какие у тебя только есть. Спасибо, что согласилась. До встречи.

Гаспар повесил трубку.

Осталось единственное: скрыть свою поезду с Гаспаром от человека, который мне небезразличен.