Двумя неделями ранее

— Гони, гони! — слышал Лекс в наушнике.

Фигура молодого мета-человека виднелась на фоне закатного неба. Готовый к прыжку, на высоте десятков этажей, он наблюдал за происходящим. Пытался искать глазами флайкар, на котором мчали его приятели.

Но движение в этот вечер было оживленным, суматошным. Затеряться среди всех спешащих было легко, но найти нужный кар — задача сложная. Приходилось оставаться на связи с теми, кто сидел в машине и на ходу ориентироваться в городе, в котором Лекс был впервые.

Однако не заметить кар, неровно несущийся по небу, пытаясь проскакивать между остальным, на хвосте которого висело несколько полицейских машин, было бы сложно. Дерек водил умело, пусть и совершенно безбашено. Флайкар лихо занесло задом на повороте, заставляя перекрутиться на ходу и рвануть в совершенно другую сторону.

Лекс пригнулся, готовый бежать вниз по крутому скосу крыши.

— Где ты? — послышался требовательный голос Хэма на том конце.

— Еще рано, — ответил Вега, перебирая пальцами по длинной антенне, тянущейся к нему. — Доверься мне, нетерпеливый.

— Они у нас на хвосте, — раздраженно бросил Хэм.

— Я вижу, — согласился Лекс, отпустив один палец.

«Один».

Он еще раз оглядел окрестности, не выпуская из виду серебристый матовый кар. Услышал, как кар делает еще один крутой заворот — двигатель надрывно пел, принужденный Дереком то разгоняться, то замедляться. В общем шуме города отчетливо слышался рев только нужной машины.

«Два».

Лекс отогнул второй палец, все больше готовясь к прыжку.

Его привлекала высота. Нравилось взбираться на высокие здания, пугая людей за панорамными окнами. Нравилось цепляться за уступы и, словно на тарзанке, пролетать вдоль офисных кабинетов. Особое удовольствие Лекс получал, когда спускался.

Расправляя руки, прикрывая глаза, он камнем летел вниз. А затем, призывая из глубин своего подсознания неведомые силы, наращивал себе крылья, словно у летучей мыши, и парил, плавно спускаясь все ниже.

«Три»

«Кресты» сегодня облажались. Не сказать, что каждая их выходка обязательно сопровождалась успехом, но поднять такой шум нужно было умудриться. Лекс надеялся лишь на то, что в салоне кара он обнаружит то, ради чего все это затевалось.

То, что могло дать им доступ ко всем перепискам, звонкам этого мерзкого, лживого, склизкого бизнесмена. Все его сделки, все его видеозвонки могли привести их еще дальше. К тому, кто занимался ловлей мета-людей в этих краях. Лекс был уверен: избавиться от него — защитить сотни, если не тысячи невинных людей от гибели.

«Четыре»

Даже если придется убить сегодня кучу людей, причастных к охоте на таких, как он. Лекс не считал их за людей. Он презирал их, ненавидел. Они сломали жизнь ему, его друзьям, его семье. Они продолжали ломать жизни, думая, что это сможет спасти их собственные.

Но ненависть порождала ненависть. Лекс знал. Лекс чувствовал это каждой клеточкой своего метафизического тела.

«Пять»

Вега отпустил руку, отдаваясь ветру, который гнал его в спину. Ноги торопливо, едва цепляясь за крышу, бежали вперед. Он прикрыл глаза, расправил руки и нырнул в пустоту. Холодный воздух ударил его в лицо, раздувая в разные стороны волосы.

Лекс кинул руку в сторону, цепляясь черной склизкой массой за выступ на балконе близстоящего дома. Затем еще раз, и еще. Придавая себе больше скорости, все больше приближаясь к кару, к которому был прикован его взгляд.

Полицейских машин на хвосте было более шести. Все гнались за преступниками, надеясь захватить их, задержать, получить свое вшивое вознаграждение. Лекс догнал их со спины, вцепился пальцами в задний бампер последней и, удлиняя руки, нырнул под остальным. Толчок ногами. Резкий, неожиданный. Летящий впереди кар по траектории, заданной Лексом, полетел назад. Цепляя за собой остальных преследователей и старательно избегающих погони гражданских.

Сам Лекс вцепился в серебристый кар, подтянулся и залез в открытое окно. На заднем сидении с пулей в ноге сидел Нил. Бэми, единственная девчонка в их компании, старательно пыталась зажать рану и остановить кровь. Лекс заметил, что на ней не было кофты, покрывающей ее руки, покрытые шрамами.

Кофта служила жгутом на ноге Нила. Парень, старательно пряча боль под натянутой улыбкой, взглянул на Лекса.

Вега остался беспристрастным. У него не было времени в данную минуту переживать о друге. Сначала необходимо оторваться от погони, а уже потом думать, как помочь ему. Держась руками за сидение, Лекс высунулся в окно.

Погони не было.

Но выдыхать раньше времени никто не собирался.

И не зря, ведь уже на следующем повороте им на встречу вылетело несколько полицейских каров.

— Вас там что, на конвейере штампуют? — раздраженно качнул головой Хэм.

Дерек дернул на себя руль, и кар подлетел вверх, по дуге огибая полицейских. Всех в салоне тряхнуло, Нил на заднем сидении тихо простонал.

— Вот это я понимаю, езда, — отметил Хэм.

— А ты не мог бы не комментировать все, что происходит? — раздраженно фыркнула Бэми, ударяя его по затылку.

— А ты не могла бы не бить меня постоянно, когда тебе что-то не нравится? — ответил парень, не поворачиваясь к девушке.

— Вы могли бы оба заткнуться? — тихо бросил Дерек. — Я, вообще-то, пытаюсь сосредоточиться.

Все переглянулись.

— Он говорит! — восторженно крикнул Хэм, глядя на приятеля за рулем. — Говорящий!

Дерек снова вывернул руль. Кар резко наклонился, скользя низом по идеально ровной стене небоскреба. Где-то позади, не выдержав такого поворота и не справившись с управлением, с громким треском и скрежетом смялся полицейский кар.

— Ты занимаешься взломом браслета? — спросил Лекс, по прежнему наблюдая за преследующими их карами. — Не помешало бы ускориться. Они могут отслеживать нас по нему.

— Уже в процессе, капитан, — буркнул Хэм. — Мне ничего не мешает трепать языком и работать руками. Да, Бэми?

— Иди ты.

Кар вылетел из общего потока и устремился гнать вдоль новостроек. Дерек явно намеревался запутать полицию, оторваться, скрыться. Но те точно отслеживали их. Иначе никак нельзя было объяснить то, как шустро они догоняли их.

Началась стрельба.

Лекс схватил Бэми за голову, пригибая ее вниз, когда заднее стекло разлетелось на осколки. Нил так же согнулся, закрывая затылок руками, перепачканными в собственной крови. Дерек ударил по тормозам, заставляя заднюю часть кара двигаться с опережением. Это вынудило и полицейских сбавить скорость.

Позволило снова удрать.

— Рука не прострелена? — спросил Лекс, глядя на Нила. Тот мотнул головой. — Тогда пушку в руки и отстреливайся. Бэми, можешь нагнать туч или грозу? Что-то, что сможет их задержать.

— Я постараюсь, — неуверенно ответила девушка, поворачиваясь к выбитому окну. Она взглянула на Лекса с опаской. — Мне нужна концентрация.

— Не переживай об этом, — уверенно ответил Вега. — Я прикрою.

Она прикрыла глаза, стараясь не слышать того, как рядом с ней свистят пули. Лекс ловил каждую, которая летела прямо в тело девушки. Испытывая боль, чувствуя, как часть черной массы с каждым выстрелом отрывается будто от его собственной плоти. Но он продолжал защищать Бэми до момента, пока стена непроглядного тумана не встала между ними и полицейскими карами.

— Есть! — выкрикнул Хэм и бросил уже ненужный браслет в окно. — Давай, Дерек, гони!

Настоящее время

Лекс аккуратно положил едва живого Хэма на крышу небольшого дома. Пуля прошла через его глаз и вышла через висок. Но мета-силы позволяли ему оставаться живым все это время. Едва ли он что-то видел, но реагировал на прикосновения и голос Лекса.

Вега упал на землю, втягивая черные щупальца обратно. Масса, впитываясь в кожу, словно живой организм, отозвалась в костях тянущей болью. Он поймал слишком много пуль за последнее время. Подверг себя изнуряющим нагрузкам. Но последняя неделя отдыха должна была окупаться.

Он смотрел на небо, усыпанное светящимися «животами» флайкаров. Две линии общего потока с многочисленными ответвлениями в разные стороны предстали перед его глазами. Он тяжело вздохнул, находя в себе силы подняться.

Взглянул на Хэма. Он продолжал хвататься за жизнь, делать резкие вздохи, будто пытаясь надышаться. Но перед смертью не надышишься. Лекс подогнул под себя ноги, положив ладонь на светлые волосы друга. Тот замер.

— Если потерпишь еще немного, то я найду помощь, — сказал Вега. — Останешься без глаза и без части мозга, но его у тебя все равно никогда не было.

Хэм мучительно усмехнулся.

— Братишка, — хрипнул он. — Помнишь, почему мы здесь?

— Найти Сопротивление, — кивнул Лекс, — я помню.

Ироничным было то, что те двое из Безопасности предлагали им найти убежище Сопротивления. Обещали отдать друзей. Но после того, как они положили разом всех, кто остался у Лекса, верить в их обещания давалось с трудом.

Вега хотел бы согласиться на сделку. Ему ничего не стоило бы найти Сопротивление и сдать их. Он всегда был сам за себя, не привязанный к одному месту. Но теперь Сопротивление — единственный шанс укрыться от преследования. Единственный шанс найти тех, кто поверит ему. И той информации, которую они нашли в браслете бизнесмена. Ведь только мета-люди могли понять весь этот ужас, все это безобразие.

«Кресты» планировали найти их все вместе. Всю эту неделю, выходя из мотеля лишь после наступления тишины, они шли искать Эпоху. Женщину, которая не боялась показывать свое лицо людям. Женщина, которой восхищалась Бэми.

Вспоминая ее, Лекс тихо прорычал, сжимая пальца Хэма.

— Найди их. Постарайся спасти как можно больше мета-людей, — из последних сил говорил друг. — Не трясись и не плачь надо мной.

— Еще бы я плакал над тобой, — ответил Лекс. — Тебе слезы уже ничем не помогут, а мне лишь сделают тяжелее жизнь.

Какая прекрасная ложь. Ведь на самом деле Вега очень хотел отдаться эмоциям. За последний месяц он потерял больше людей, чем за всю свою жизнь. Он потерял свою семью: вторую и единственную, которая была с ним и в огне, и в воде, и в самых опасных авантюрах.

Его родители погибли давно, защищая сына. Лекс нес в сердце память о них, считал их героями. Он вспоминал глаза матери перед сном, надеясь на то, что она где-то рядом. Где-то вне этого мира, но рядом. Оберегает его и защищает, как делала это все его детство.

У Хэма не было семьи. Он два года назад сбежал из детского дома. У него не было глаз, которые он мог бы вспоминать. У него не было рук, которые гладили бы его по затылку и прижимали к себе, прячась в темном углу города.

Лекс старался быть для него этой семьей.

Получалось плохо. Он часто кричал и ругался. Особенно после того, как адреналин догонял его. Лекс не был из тех, кто реагирует на опасность сразу выплеском гормонов. Сначала он делал все для решения проблемы. А уже затем поддавался эмоциям. Поэтому они с Хэмом часто ругались. Лекс был для него старшим братом, который был вынужден слишком быстро повзрослеть. И не всегда он замечал, что Хэма так же вынудили попрощаться с детством слишком рано.

— Знаешь почему я не очень расстроен, лежа с простреленной головой? — хрипнул Хэм. Лекс поднял на него глаза, которые печально глядели на их сцепленные пальцы. — Потому что нам удалось все-таки услышать голос Дерека.

Лекс усмехнулся.

— Да, если бы не Бэми, то мы бы даже имени его не знали, — согласился он.

— Уходи, — еще тише сказал Хэм. — Я не хочу умирать, зная, что ты сидишь и пялишься на меня. Помнишь, я говорил, что ничто не мешает мне болтать и заниматься делом одновременно? Так вот, умирать и трепать языком мне тоже ничего не мешает. Но меньше всего я хочу, чтобы ты слушал мои бредни сейчас. Сделай хоть раз так, как хочу я.

Лекс покивал. Он с трудом заставил себя расцепить их пальцы и подняться на ноги. Стараясь не смотреть на изуродованное лицо Хэма, он отвернулся. Сделал шаг вперед, направляясь к крыше. Впереди было много домов, находящихся на одном уровне. Если бежать по ним, то можно добраться до центра города быстро и незаметно.

— Прости, что не уберег Бэми, — шепнул Лекс. — Я отомщу за вас всех.

Ему хотелось извиниться перед Хэмом за все. Хотелось извиниться перед всеми, но уже было поздно. Сожаления не помогут тем, кто уже мертв. Сожаления лишь греют грусть в сердце живого. Лекс всегда твердил себе это. И, казалось, это помогало, он в это верил. Но не тогда, когда приходилось сталкиваться с потерей.

Он разбежался, отталкиваясь от края крыши. Приземлился на соседнюю, страхуя себя руками. Бежал быстро, словно стараясь убежать от чего-то. Хватался руками за уступы, перекувыркивался, подпрыгивал. Бежал все быстрее, понимая, что в его сознании глаза матери сменяются на картинку изуродованного лица Хэма.

***

Ллойд открыл глаза в своей квартире от того, что Кью снова поднял тревогу. На кухне горел свет. Морган поднялся, едва открыв глаза, взялся за пистолет и, вытянув его, двинулся вперед. На кухне стояла Эпоха, отворив дверь холодильника. Наемник опустил оружие и потер глаза.

— Может, тебе пропуск сделать? — спросил он.

— Буду не против, — ответила женщина. — Но мне больше нравится заходить за окно. Сразу видно твое безобидное лицо. Так и хочется придушить, — она посмотрела на него. В ее больших карих глазах читалось откровенное недовольство. — Например за то, что ты меня используешь.

Ллойд понял ее и закатил глаза, не желая объясняться.

— Можно подумать, что ты не пыталась надуть меня, — сказал он, закрывая перед лицом Синеллы дверь холодильника.

— Голод оказался умнее вас и, поняв, что за ним следят, пошел в другое место, — повысила голос она. — А если бы пошел к остальным? Вы бы ворвались и всех бы там перестреляли! Ты мне обещал.

— Не я устанавливаю правила, — фыркнул он. — Я передал информацию, всем остальным занимались совершенно другие люди. Тебе нужно уйти, я не хочу видеть тебя.

— Даже так? — вскинула она брови. — Ладно, сержант, как скажете, сержант.

Ллойд понял, что Леонард так же узнал его. И рассказал о нем остальным.

Идя от бедра, Синелла прошла в комнату и подошла к окну. Провела по нему пальцами, всматриваясь в серые и совершенно скучные пейзажи. На ее лице проскочила грусть, но, спрятав ее за своей фирменной шальной улыбкой, она повернулась к наемнику.

Ллойд уже проследовал за ней. Встал, облокотившись на стену, скрестил руки на груди, и глядел за дальнейшими действиями преступницы.

— Скажи, Ллойд, в тебе есть человечность? — спросила она.

Он удивленно повел бровью и задумался.

— Смотря, что считать человечностью, — ответил мужчина.

— Я живу на улице, покупаю себе еду на деньги, заработанные в баре. Мне приходится танцевать для озабоченных мужиков, вытягивая с их счета все, что получается. В нижнем городе, знаешь ли, богачи не водятся, — она сморщилась. — Когда я жила с остальными, то воровство и танцы приносили мне удовольствие, а сейчас я чувствую себя... жалкой.

— Да, это жалко, — согласился Ллойд. — Ты живешь теперь так, как живут миллионы по всему миру. Я мог бы жить точно так же, если бы не пошел на фронт. Дети, которые воруют из магазинов или начинают убивать ради того, чтобы выжить хотя бы еще одну ночь, живут точно так же, — он вздохнул. — Несмотря на то, что ты жила до этого в грязи, ты еще не была на самом низу. Падать всегда больно.

— Ты обесцениваешь мои проблемы?

— Нет, — пожал плечами Морган. — Ты их слишком раздула.

Синелла закусила губу.

— Ты не знаешь, через что мне пришлось пройти, чтобы оказаться на дне. Дочь прокурора.... Разве я похожа на ту, чей папочка берет взятки, чтобы оправдать преступников и посадить невиновных?

— Намекаешь на то, что, живя вне справедливости, воспитала ее в себе? — усмехнулся Ллойд, проходя к кровати. Он опустился и устало потер глаза. — Кью, выключи свет на кухне, — РП послушно выполнил просьбу. — Пойми, что люди не обязаны тебе сопереживать. Не у одной тебя плохая жизнь. Ты взрослая женщина, но мыслишь, как ребенок. Давно пора понять, что люди — эгоистичные создания. Что всем плевать на тебя, на твою жизнь, на твое будущее, прошлое, настоящее. На твои проблемы.

Он вспомнил о том, как несколько дней назад застрелил еще одного человека. У него, очевидно, были друзья. Вспомнил, как киборги убили остальных «Крестов», которые наверняка мечтали о каком-то светлом будущем.

Вспоминал войну, где видел смерти чуть ли не каждый день. Но мотнул головой, отгоняя эти мысли. Думать о людях, как о бездушных созданиях было проще. Так не дергалась рука, когда нужно было кого-то убить. Ллойд не мог перечислить всех, кто погиб по его решению. Не мог вспомнить их лиц, на которых застывал страх и непонимание.

Кто-то твердил, что люди не имеют права решать, чья жизнь оборвется. Но каждый на самом деле считал иначе. Каждый заказчик, на которого работал Ллойд, считал, что вправе лишить кого-то самого дорогого. Ллойд всегда был лишь оружием, исполнителем. Тем, на чьих руках оставалась кровь. Но он всегда старался не пускать эту кровь в свое совесть. Старался думать, что терзания понесет тот, кто заплатил.

— То есть, тебе меня не жалко? — спросила Эпоха, все так же стоя у окна. Словно готовилась уйти. И Ллойд помолчал недолго, прежде чем ответить. Думал, какой ответ убедит ее в том, что ей стоит покинуть его квартиру без драк.

— Мне тебя жалко, — сказал он, наконец. — Потому что жалость самое худшее чувство, которое мы можем испытывать к кому-то.

Она кивнула.

Удивительно спокойная сейчас. Ллойду хотелось бы поломать голову, почему. Ведь с первого дня их знакомства она представляла собой сумасшедшую и совершенно лишенную рассудка женщину. Но сейчас Синелла предстала перед ним обычным человеком. Такой же, как и все остальные.

Неподходящее время, чтобы заставить его проникнуться.

— Можно я хотя бы в душ схожу у тебя? — спросила она. — У меня все чешется.

Ллойд прикрыл глаза ладонью, шумно вздохнул и упал на подушку.

— Иди.

Морган не заметил, как уснул под шум воды, приглушенно стучащей по кафелю. Проснулся он от звонка браслета, настойчиво вибрирующего на руке. Ллойд повернул голову и увидел, как рядом с ним, обнимая лежащее между ними одеяло, спала Синелла.

Он улыбнулся. Глупо было ожидать от нее, что она действительно уйдет. Еще и надела его рубашку, которую наемник брал на прокат, которую порвал во время погони за ней. Пришлось заплатить и попросить Кью зашить. Хоть так сгодилась.

Морган поднялся, отошел на кухню и ответил на звонок. В это время Кью уже включил приступил к приготовлению завтрака.

— Слушаю, — зевая, сказал Ллойд.

— Доброе утро, — раздался голос Оливии. — Сможешь подъехать в офис в ближайшее время?

Взглянул на часы. До открытия дневной смены отдела Безопасности оставалось еще несколько часов.

— Да, скоро буду, — бросил он и отключился.

Кью поставил на стол кружку горячего кофе и идеальную, без лишних изъянов приготовленную яичницу. Перекусив, Морган запаковал остатки вчерашнего ужина в пакет. Был уверен, что неизменный бездомный будет рад такому завтраку.

Синелла не шевелилась. Лишь тихо посапывала, никак не реагируя на громкое передвижение Ллойда. Он сел на край кровати и закурил.

— Кью, когда она проснется, приготовь ей завтрак и проследи, чтобы ушла сразу после него, — проговорил Морган. — Если будет выделываться, то вызывай полицию.

— Понял, — улыбнулся Кью с экрана телевизора.

Ругая себя за обновление системы, Ллойд покинул квартиру.

В кабинете Уиг его уже ждали Оливия и Аттон. Шея женщины была прикрыта высоким воротом, скрывавшим ожог, оставленный черной слизью Лекса Вега. Они в привычной манере поздоровались, и Ллойд поглядел на начальницу, которая в столь ранний час вызвала его.

Если бы человек действительно мог светиться от счастья, то он бы выглядел точно так же, как Амелия Уиг выглядела в эту минуту.

— Из-за того, что пытки Синеллы не дали своих плодов, а так же попытка сотрудничества с «Крестами», — начала она. И если бы не ее прекрасное расположение духа, то она бы точно укоризненно посмотрела на Ллойда и Оливию, которые столь непрофессионально сорвали дело, — у нас появился новый шанс найти яму, в которой прячется Сопротивление.

Ллойд внимательно посмотрел на экран, на котором высветилось изображение молодой девушки. С идеальной светлой кожей без единого изъяна, с темными волосами и милыми припухлостями под широко распахнутыми глазами. Самым примечательным Ллойду в ее внешности показалась улыбка. Добрый, легкий изгиб тонких алых губ. Романтичный образ для столь воздушной юной леди.  

— Кто она?

— Ее имя Йени, — сказала Уиг, перелистывая фото. Все снимки были сделаны будто бы на фотосессии. — Дочь влиятельного человека. Сбежала. Предположительно отправится искать Сопротивление.

— Значит, у нас сейчас две цели: Вега и эта? — махнул рукой Аттон.

— Верно, — кивнула Амелия. — Синелла и вся ее компания уходит на второй план. Однако если получится захватить их, то никто не будет противостоять. Нам необходимо найти их и обезвредить раньше, чем они что-то выкинут.

— И разузнать об их плане, — напомнил Ллойд. Он рассказал о неком плане, о котором говорила ему Эпоха. — Это может не оказаться шантажом или мухлежом.

— Но почему мы должны искать эту девчонку? — спросил Аттон, непонимающе и с долей скептицизма перешагивая с ноги на ногу. — Мутант?

— Неизвестно, — ответила Уиг. — Но это приказ самого Лютера Блэкмана. Девочка должна вернуться домой живой и невредимой. Поэтому она та цель, которая приведет нас к Сопротивлению.

Йени.

Ллойд всмотрелся в ее лицо. Чем-то она напоминала девушку из «Крестов», застреленную киборгами. Йени.

***

Лекс облокотился на холодный поручень граундбуса, в надежде проехать одну остановку не замеченным. Он знал, как обмануть систему. Робот-кондуктор выдавал билеты, сканируя который мог проверить, когда этот билет куплен. При попытке показать ему старый билет, робот на минуту застывал, обрабатывая запрос. Этого хватало, чтобы проехать одну остановку.

Так, пересаживаясь с автобуса на автобус, Лекс преодолевал расстояние быстрее и менее примечательно, нежели по крышам или воздуху. Нижний город пусть и был расположен к мета-людям куда лояльнее, но показываться лучше не стояло.

Никто не знаешь, кто в толпе простой человек, а кто киборг зачистки.

К удивлению Лекса, по новостям не светилось его лицо. Люди не знали, кто он такой. Относились к нему, как к очередному бездомному, который вот уже несколько дней шастал по городу. К своему счастью, Вега знал, кого ему нужно было искать.

В отличие от него, лицо Эпохи было знакомо всем.

Он выглядел потерянным и больным. Без того впалые щеки очертили его скулы еще сильнее. Серые холодные глаза затерялись на безжизненном лице, которое не выражало ничего, кроме тоски и настороженности. Да, точно один из тех, кто ищет временное пристанище хотя бы на ночь.

Он таскался по городу с целью, но не знал, куда идти. Не знал, к кому обратиться. Не знал, как спросить. Если бы хоть кто-то сказал ему, где искать Эпоху, он бы со всех ног бежал туда. Впервые за все время Лекс почувствовал себя уязвимым. Парень, который, казалось бы, не боится ничего. Парень, который являлся негласным лидером «Крестов» после задержания предыдущего. Парень, который тянул на себя одеяло ответственности, теперь боялся лишнего шороха и подозрительного шума.

Впервые в жизни Лекс боялся умереть.

Он шел по узкой улочке, когда столкнулся с юнцом, доходящим ростом до груди Лекса. Тот поднял на незнакомца глаза, и Вега увидел в них едва заметный блеск молнии. Ссылаясь на то, что ему показалось, парень поспешил обойти мальчика, но тот его остановил.

— Возьми, — сказал он, протягивая листовку. — Может, у тебя есть пара цифр, чтобы купить мне еды?

— Прости, приятель, — качнул головой Лекс, откровенно ссылаясь ко лжи. — У меня ничего нет.

Он сделал несколько шагов, отдаваясь течению людей, но замер. Посмотрел на листовку, которую юнец всунул ему в руку. «Сопротивление. Квантовое бессмертие». Его глаза забегали по строчкам, и Вега даже не чувствовал, как проходящие мимо толкали его локтями.

В его груди вспыхнула надежда.

Надежда на то, что Бэми, Хэм, Дерек, Нил и все остальные, кого он потерял, на самом деле живы. Но лишь в другой вселенной. Он, столь глупо и наивно, понял, почему ощущал присутствие матери. Понял, что она всегда была рядом. Что их друг от друга отделяла лишь призрачная грань между вселенными.

Квантовое бессмертие. Когда-то он слышал о нем, но не придавал значения. До момента, пока не потерял все.

Лекс обернулся. Привстал на носки, чтобы найти юнца, раздающего листовки. Хотел спросить его, что тот знает о Сопротивлении, знает ли, как найти их. Но парнишки нигде не было. Он затерялся в океане голов, которые своим сильным напором сносили Лекса с ног.

Поддаваясь течению, он шел вперед, разглядывая листовку. Быть может, на ней есть какая-то подсказка, зацепка. За которую смогут зацепиться лишь мета-люди. Но он одернул сам себя. В Сопротивлении были не только «мутанты», но и обычные люди, и киборги. Все, кто решил пойти против системы. Все борцы с несправедливостью и угнетением. Искать нечто локальное на простом куске бумаги было так бессмысленно.

Ведомый общим течением, Лекс не заметил, как оказался на лестнице, ведущей на площадку посадки в скоростной граундбус. Тот, что доставлял людей из одной точки Общего мира в другую за считанные часы. Ему вовсе не нужно было сюда, поэтому Лекс развернулся и, раздвигая руками людей, поспешил покинуть поток.

Стараясь задевать как можно меньше людей, но двигаясь с максимальной скоростью, стараясь не показывать свое лицо, Лекс вышел в свободное пространство. Облегченно выдохнул. Большие скопления людей всегда были для него труднопреодолимым препятствием. Поправив капюшон, он двинулся дальше по намеченному пути.

Но что в его случае было можно считать намеченным путем? Не зная конечной цели, он просто брел. Туда, куда вели ноги. Надеясь лишь на то, что он вновь столкнется с кем-то, кто сможет ему помочь. Или с тем парнишкой с листовками. Он стал бы идеальным и единственным вариантом.

К тому времени начинало смеркаться. Неоновые огни нижнего города постепенно окрашивали улицы в холодные цвета, заменяя привычные фонари. Рев двигателей флайкаров над головой становился лишь громче. Все спешили попасть домой.

Лекс хотел вернуться за флайкаром, оставленным в мотеле. Но, зная, какая стрельба была там, он подозревал, что от транспорта осталось лишь анодированное серебряное сито. Ему нравился этот кар. Чуть меньше, чем Дереку, который держал эту малышку чуть ли не за свою девушку, но нравился. Непривередливый аппарат, податливый. Странно было считать, что у машины столь примитивной мог быть характер. Но все «Кресты» относились к кару, как к равному себе. Выручал, это главное.

— Эй! — окликнули его. Лекс остановился, незаметно поправляя капюшон. Голос грозный, низкий. Едва ли это тот человек, который сможет ему помочь. Вероятнее, помешать. — Парень!

Вега обернулся. Исподлобья взглянул на мужчину в форме местного охранника, патрулирующего улицы. Тот в руках держал бумажник, быстрым шагом направляясь к Лексу.

— Ты обронил, — сообщил мужчина, протягивая потерянную вещь. Лекс шлепнул себя по карманам, убеждаясь, что это точно его. — Торопишься на свидание?

Вега не растерялся.

— Да, на свидание, спасибо, — ответил он, убирая бумажник в карман.

— Приоделся бы, — фыркнул мужчина.

— Моя девушка не привередливая, — косо улыбнулся Вега, разворачиваясь.

Он продолжал путь. В бумажнике было несколько купюр, которые можно было спустить на еду и алкоголь прямо сейчас. Но Лекс тянул с этим, а живот в это время тянул его в первую попавшуюся забегаловку. Есть хотелось неимоверно.

Сознание так же волновала мысль о том, что на столе в баре осталось достаточно банкнот, чтобы обеспечить себе жизнь на несколько дней вперед. Но все это осталось там, где-то далеко. Там, где, вероятно, уже даже не лежали тела его друзей. Что говорить о валюте.

Он остановился на переходе, подсвеченным на асфальте красным цветом. Люди стояли. Лекс тяжело вздохнул, оглядываясь по сторонам. Мир всегда казался ему большим. Но в сравнении со столицей, в которой он буквально терялся, весь Общим мир был слишком необъятным, слишком просторным. И все же люди как-то умудрялись и в нем не помещаться.

Его внимание привлекла девушка.

Одетая в кожаные брюки, в свободную тонкую белую блузку. На улице было достаточно холодно, она наверняка мерзла.

Лекс сделал шаг вперед, чтобы сравняться с ней. Его сердце пропустило удар, когда он увидел ее лицо. Она на мгновение напомнила ему Бэми. Но лишь на секунду. Ведь они были похожи лишь разрезом глаз и маленькими пухлыми мешочками под глазами. На этом все.

В отличие от Бэми, скулы этой незнакомки были высокими, а подбородок острым. Тонкий прямой нос с небольшой горбинкой. Такой профиль, как у нее, люди, кажется, называли идеальным. Темные волосы оттеняли светлое лицо, спускаясь легкими волнами на ее плечи и спину. Ветер играл с прядями, но она будто не замечала этого.

Оставалась спокойной, заинтересованно и даже с детским восторгом смотрела вперед. Лекс несколько секунд не мог поверить в то, что она реальна. Слишком красива среди этого ужасного мира. Слишком естественна среди девушек, стремящихся перекроить себя в угоду моде. Она действительно была красива, и точно знала об этом. Но в ее взгляде не было пренебрежения к другим, не было и намека на завышенное самомнение.

Она выглядела, как самое милое, самое невинное создание во всем Общем мире. Как самое светлое и безгрешное создание, которого не успела коснуться вся эта грязь, разрастающаяся среди мыслей людей.

Когда люди двинулись, Лекс стоял на месте, как завороженный. Он не знал, заметила ли она его взгляд. Но, в любом случае, она не подавала вида. Ее взгляд был устремлен вперед, точно она знала, куда идет. Вероятно, так и было. Все знали, куда идти. Кроме Лекса. Который, держа дистанцию, следовал за ней.

Вега не верил в любовь. Именно поэтому у них с Бэми ничего не сложилось. Она была слишком романтичной, слишком нежной для него. Лекс всегда оставался снаружи черствым и запрещал себе показывать какие-то эмоции, не входящие в его понимание мира. Он понимал страх, понимал грусть, понимал жестокость. Но не понимал любви.

Даже любовь к матери, воспоминания о которой грели его все это время, он считал странной привязанностью и признательностью за спасение. Он не гнал это чувство, ощущал его точно так же, как описывали настоящую любовь. Но изо всех сил отвергал это слово.

И все же, не веря в любовь, Лекс, словно влюбившись с первого взгляда, следовал за ней. Думал, что на этой улице все же зайдет перекусить. Хотя бы попить воды, потому что его желудок начинал пожирать сам себя.

Уже приметил себе забегаловку, в которую, к его огромному счастью (или несчастью, кто знает) завернула и эта девушка. Лекс выждал немного, чтобы не казаться преследователем, коим он в действительности являлся. А затем зашел.

Почти все места были заняты. Лекс, потирая замерзшие руки, прошел внутрь. Он заметил, что свободные места места были лишь у самой барной стойки. И, торопясь сесть туда, ведь на одном из высоких стульев уже устроилась его незнакомка, он пошел вперед. Огибая людей, не спуская с нее взгляда. Так, как еще недавно он следил с высокого здания за несущимся по небу серебристым флайкаром.

Он поглядел на меню, выбрал самый дешевый ужин, даже не обращая внимания на то, что в него входит. Лекс был уверен: еще немного, и он будет готов съесть все, что угодно. Робот-бармен принял заказ и откатился, чтобы принять его и у той самой девушки. Она попросила лишь стакан воды.

Лекс отвел взгляд, когда она взглянула на него.

Почувствовал себя неловко. Странное чувство защемило в груди. Нет, он не мог влюбиться вот так вот в первую прохожую. У него был сильный интерес к ней. Ведь девушка обладала влекущей внешностью. Завораживающей и привлекающей.

Она была одновременно и милой, и красивой. Хэм как-то называл таких девушек, но Лекс не часто обращал внимания на то, что болтал его младший брат. Тем более, по отношению к девушкам.

— Я видела тебя на переходе, — сказала она. Ее голос немного низковатый, но тягучий, словно мед. Лекс повернул голову. — Следишь за мной?

— Нет, — мотнул он головой. — Я захотел зайти перекусить, но никак не мог выбрать, куда именно. Ты сделала выбор за меня.

— Значит, следишь, — улыбнулась она. Ее улыбка — нечто внеземное. Так улыбаются лишь дети. Или щенки. Тепло и уютно. Мило и беззаботно. — Как твое имя?

Вега повернул к ней корпус.

— Лекс, — ответил он, зная, что никто, кроме Безопасности, не знает его имени. Если она одна из них, то придется бежать.

Она протянула руку.

— Йени.