Лагерь Кровавого Короля, Разрушенная приграничная деревня, Королевство Третьей Тэрры

Перед глазами Эсфирь еле дышала разрушенная деревня. Меж обломков шныряли подчинённые генерала Себастьяна, в том числе и отряд капитана Файялла. Они расчищали местность, убирали опалённые остатки от домов и заборов. Лица военных ухмылялись, улыбались, мерцали калейдоскопом эмоций. Солдаты грязно матерились, шутили, даже оттачивали друг на друге излюбленные приёмы. Но все, как один, испуганно отводили взгляд, заметив не столько Верховную, сколько цвет её камзола.

Лагерь военных раскинулся в тэррлии от королевского. Эсфирь усмехается, зная, кому принадлежит огромная роскошная палатка. Что ж, не перетащил сюда замок и на том спасибо. Она недобро обводит взглядом деревню, пока на глаза не попадается обсидиановый цвет формы с малварским гербом – чёрной лилией в звёздах.

Чем больше она смотрела, тем больше видела. Армия её брата трудилась бок о бок с армией ненавистного короля. Эсфирь останавливается на полпути, заставляя затормозить остальных.

— Что это значит?

— Почти закончили разбивать лагерь и очищать территорию, — обыденно пожимает плечами Себастьян, прекрасно понимая суть заданного вопроса. — Эту деревню разгромили Узурпаторы несколько недель назад. Почти все жители эвакуированы, остальные – мертвы.

— Я про малварскую армию, — сухо отзывается ведьма.

— Наслаждайся тем, как не лицемерит твоя расчудесная страна, — хмыкает сбоку Изекиль.

Она не останавливается, чтобы продолжить разговор, двигаясь прямиком к своему отряду. Вслед за ней, усмехнувшись, проходит Файялл.

Сердце Эсфирь пропускает удар. К демону Видара и его свору, к демону братьев, что просто не имели права разглашать государственных дел, но Себастьян – тот, кому она могла доверять... Тот, кто из раза в раз подтверждал свою честность и добросовестность. Он мог хотя бы намекнуть.

— Ты был в курсе? — Эффи едва ли удостаивает Себастьяна взглядом.

Он тяжело вздыхает.

— Да. Эффи, слово короля для меня...

— Я знаю. — Она, как можно равнодушнее, старается пожать плечами. Судя по обескураженному взгляду Баша, выходит отлично. — Признаться, не думала, что у Советницы настолько нет прав.

— Он остерегался...

— А, по-моему, он наблюдателен. И решил выжать из меня абсолютно все связи.

— О чём ты?

Себастьян чуть хмурится. Он знает, о чём она. Ему хочется развернуть быстро-идущую ведьму на себя и вдолбить в могущественную голову, что есть вещи, не зависящие от него. Что он, в отличие от неё, не волен делать, что вздумается.

— Сначала маркиз Ирринг, затем мои братья, дальше будет сильфийский герцог? — Эсфирь нервно одёргивает рукава камзола. — Или этот наряд – надежда на то, что старый король Третьей Тэрры тоже обратит на меня внимание? Он так и кричит: «самая яркая мишень в лагере».

— Эффи, всё не так, как ты думаешь... — Себастьян встречает её скептический взгляд. — Ладно, может быть так, но...

— Я не корю его за то, что он пытается извлечь отовсюду выгоду. Я зла, потому что я – Советница, но главное, Верховная! И со мной никто не считается! — Она снова гневно поправляет камзол, резко взглянув на одного из солдат. Тот оступается, роняя из рук поленья. — Ну, кроме этого!

— Аккуратнее, брат, — быстро вставляет генерал, заверяя солдата взглядом, что всё под контролем. — Как ты узнала про маркиза?

— От самого же маркиза! — Эсфирь, наконец, переводит взгляд на альва. Себастьян хотя бы не пытался лгать или отнекиваться. — На днях мне пришло письмо, в котором он буквально расщеплялся на атомы от радости: успешная сделка обязует его частые появления при замке. Рассказал и о том, что согласился на сделку фактически из-за меня, ведь он от неё не выигрывает и, что его самый ценный приз – возможность наших встреч.

— Видар не допустит его до двора. В этом можешь не сомневаться. Те, из кого он смог извлечь пользу – перестают его интересовать.

— Братьев он тоже мною провоцировал?

— Да.

Себастьян облизывает губы, а затем смотрит на носки ботинок.

— Было бы славно, чтобы из меня он тоже поскорее извлёк пользу.

Себастьян прячет взгляд в пушистых ресницах. Говорил же. Говорил этому дураку с Ветвистой Короной на голове, что так поступать нельзя, что это подло и низко, помыкать теми, кто небезразличен к ней. Но короля невозможно остановить.

В первом случае с маркизом Иррингом – королевская казна обогатилась на внушающее количество процентов. Во-втором – значительно укрепилась армия. И не просто военными. Теми, кто безоговорочно сложат головы за Верховную ведьму.

— Как думаешь, после всех недоговоренностей, я могу доверять вам? — стервозно дёргает бровью Эсфирь.

Себастьян с достоинством выдерживает пустой взгляд, но молчит в ответ. Он бы не доверял.

— Прости, Эффи. У меня нет оправданий. Да, они и ни к чему.

— Я прекрасно понимаю твоё положение, — хмыкает ведьма перед тем, как войти в палатку.

Себастьян ныряет за ней блёклой тенью.

Внутри помещение кажется ещё больше, нежели снаружи. По периметру стоят стойки с парящими свечами, в центре – огромный восьмиугольный стол, во главе которого восседает Видар. Напротив него – Брайтон. Чуть дальше стола, в углублении, которого не касался свет – что-то отдалённо напоминающее коридор.

— Это определённо чудесная информация! — Видар ярко улыбается. — Принесите мне бумагу и конверт! — глаза Видара мерцают самодовольством, когда пробегаются по хрупкой фигуре ведьмы. Ещё бы! Только что он поставил на колени целую Тэрру. Осталось сделать это натурально.

Брайтон поднимается с места, разворачиваясь лицом к сестре. Он застывает на месте. Чёрный камзол обманчиво повторяет стройный силуэт, но Эсфирь знает: это не более, чем обман зрения. Ткань камзола могла выдержать несколько сильных ударов меча, а в запахах, многочисленных складках и потайных кармашках – скрывалось разнообразное холодное оружие.

Ведьма хмурится. Брат выглядит крайне уставшим, даже измотанным: под глазами залегли глубокие тени, скулы обострились, губы постоянно поджаты в напряжении. Будто бы уже несколько дней он без остановки практикует морок. Или – о чудо! – может, его братские чувства взяли верх, и он сожалеет о своём маленьком спектакле?

— Ваше Величество Брайтон Килиан Бэриморт! — Эсфирь холодно улыбается, склоняя голову под погасший взгляд Видара.

Признаться, король ожидал, что она отвесит брату пощёчину со всего размаха, а сам он станет свидетелем увлекательнейшей сцены.

— Ваше могущество Верховная Тринадцати Воронов! — кивает ей Брайтон. Взгляд тайком скользит на правую руку. С губ срывается облегченный выдох – кольца нет. Зато есть цвет. Цвет Короля.

— Признаться, я была удивлена, увидев Вашу армию, разбивающую лагерь.

Эсфирь чинно проходит к столу, грациозно садясь на своё место, подле правой руки Видара. Себастьян семенит вслед за ней.

— Я думал, Вас поставили в известность.

Брайтон сглатывает слюну. Он пытается перехватить её взгляд, но безуспешно.

— Я тоже думала, что меня поставят в известность, — ухмыляется Эсфирь. — Но я здесь на особых правах.

Только сейчас переводит ледяной взгляд на Видара.

Он напряжённо ухмыляется, а затем грациозно передаёт письмо слуге, справляясь – смогут ли его доставить за полчаса? Вопросительный взгляд разноцветных глаз останавливается на цвете его камзола. Точно такой же, как и у неё самой.

Она резко поднимает взгляд. Король взял её под своё покровительство, облачил в свой цвет. Создал идентичные парные камзолы. В очередной раз бессовестно присвоил, не спросив.

— Не стоит наговаривать, госпожа Верховная, — тон короля пропитан самодовольством.

— Ваши благородия, сейчас самое время утвердить план действия. Моя армия ждёт, — начинает говорить Себастьян, как оказывается прерванным младшим братом малварского короля.

— Привет всем! — весело бросает он, поигрывая маленьким клинком меж пальцев. — Что пьём? Без вина воевать хрен пойду! О, пардон! Ваши Величества, — Паскаль шутливо кланяется королям. — Коллега, — салютует клинком Себастьяну, доходя до Эсфирь. — Сестрёнка, — целует ведьму в макушку, тут же ретируясь под озлобленным взглядом короля. — Да вы продолжайте, собственно, я как мышка!

Мышка со впечатляющим звуком падает на стул.

— Паскаль, — грозно протягивает Брайтон, испепеляя брата взглядом.

Эсфирь с трудом сдерживает смех. Брат никогда не научится вести себя учтиво и строго. Должно произойти поистине что-то страшное, чтобы увидеть угрюмую гримасу вместо прозорливой усмешки. Его военный камзол – небрежно расстёгнут – извечная классика. Он укладывает левую ладонь на стол, а правой продолжает перекручивать клинок. Должно быть, Себастьяну он казался обормотом, но Видар, как никто, знал истинную суть беспечно улыбающегося генерала Мясников.

— Прошу прощения, братец. Молодость играет, — он дёргает бровью, останавливая взгляд на Эсфирь и Видаре. Радужки покрываются ледяной коркой.

Их идентичные ауры вздымались над головами. Иссохшие, они тянулись друг к другу, но каждый раз встречались со строптивостью хозяев. Паскаль нервно облизывает губы, а затем снова улыбается, качественно скрывая переживание. Что король, что ведьма выглядели, словно потратили все силы на вальс. Только танцевали они со смертью, сами того не осознавая. И сколько они могли балансировать перед тем, как в душах начнут образовываться прорехи – он не знал. Но знал, как залатать зияющие пустотой дыры. Паскаль посылает настороженный взгляд Брайтону. Тот стискивает зубы, понимая всё без слов: короля и ведьму снова нужно подтолкнуть друг к другу; в ближайшие минуты.

— Моя армия ждёт указаний. — Паскаль берёт разговор в свои руки. — Мы проверили территорию – чисто. Узурпаторы будто растворились. Честно говоря, похоже на ловушку для нас.

— Направлять армию в сердце Бассаама – самоубийство, нужно действовать изнутри, — Видар задумчиво трёт подбородок. — Хотя я уже предлагал убить всех, оставить только землю.

— При всём уважении, но нет, Видар, — отзывается Брайтон. — Мы истратим ресурс зазря.

— Твоя репутация от этого не пострадает, Кровавый, но мы запятнаем честь малварца, — вступает Эсфирь. — Да и потом, нам нужны саламы. Уничтожив целую нацию, мы лишимся рабочей силы, пострадает казна.

— Всегда будут несогласные, — усмехается Видар, пересекаясь взглядом с ведьмой.

— Те, кто против нас – наши враги, не так ли? — губ Эсфирь касается кровожадная улыбка.

Брайтон настороженно косится на Паскаля. Последний коротко, почти незаметно, отрицательно кивает.

— Эсфирь, тебе нужно убедить короля Лорензо Адрайана Файра сдаться, — задумчиво протягивает Себастьян.

— А если он откажется?

— Ему это не понравится, — пожимает плечами Видар. — Убеди его довериться тебе. Ты же Верховная. Наплети любую лживую историю. Умудрись сделать так, чтобы большинство из его окружения, в минуту сомнения, приняли нашу сторону. А, если нет, то по мёртвым врагам не плачут.

— Когда мне выдвигаться? — спрашивает Эсфирь.

В голове, наконец-то, всё сошлось. Видар слишком хорошо продумал каждую деталь. И даже этот маскарад с камзолом его цвета. Король Третьей Тэрры поверит в то, что она важна ему. Раз важна – значит, зла он не желает, отправляя близкую для себя девушку, может даже, невесту.

— На рассвете, — односложно отвечает король, поднимаясь из-за стола. — Резюмируя всё вышеизложенное: подготовить армии к военным действиям, готовиться к худшему раскладу. Эсфирь, я запрещаю убивать, если в радиусе замка будет людно, ты меня услышала? По завету Брайтона, никто не должен пострадать. Приведи их ко мне, сюда. Любой ценой.

Ведьма утвердительно кивает, наблюдая за тем, как Видар выходит из-за стола и подзывает слугу, предусмотрительно справившись у всех присутствующих о желании перекусить.

Эсфирь быстро меняет место, присаживаясь перед братьями, а Себастьян одобрительно кивнув некогда семье, выходит из палатки перекурить.

— Какого демона ты повёлся на его манипуляции? — Эсфирь шикает на Брайтона, что не укрывается от острого слуха Видара.

Губы дёргаются в слабой улыбке, но он делает вид, что увлечён светской беседой со слугой. На настоящие манипуляции сейчас повелась она.

— Я либо воюю за тебя Эффи, либо против. Другого варианта нет, — тихо отвечает Брайтон.

— Ты полный идиот, Нот, — выдыхает Эсфирь.

Видар замечает краем глаза, как Паскаль кладёт свою руку на её. Жилы наливаются кровью, а лицевые мышцы напрягаются. Он нервно дёргает бровью.

— Я тоже ему так сказал. Но мы – семья, Эффи-Лу. Честно сказать, я надеялся, что ты кинешься на нас с объятиями.

— Я хотела убить вас пол часа назад, как раз из-за того, что мы – семья, — недовольно фыркает Эффи, но руку не выдёргивает, крепко сжимая ладонь брата.

— Эфс, у тебя всё под контролем? Я... я про твою силу... — Брайтон внимательно осматривает сестру, стараясь прочесть в разноцветных глазах хоть какой-нибудь ответ, но вместо этого сталкивается со внушающей пустотой.

Видар резко расправляет плечи, чем пугает слугу. Обаятельно улыбается ему, показывая, что всё хорошо и, чтобы оттянуть время побольше, начинает справляться о кухне, что подают солдатам.

— Я помню про наш договор, Брайтон...

— Эсфирь, пожалуйста, разрушь его. Я не смогу. Ты выбрала не того брата, — горько усмехается Брайтон.

— Сомневаюсь, существует ли вообще тот брат, что способен заколоть свою сестру, как виверну, — фыркает Паскаль.

Видар медленно сглатывает, снова переводя хмурый взгляд в сторону стола. Усмехается, снова натягивая маску безразличия. Вряд ли дьяволица имеет что-либо общего с виверной. А вот с горгоной... Да и чтобы убить её – нужно изрядно попотеть.

— Если вы посчитаете, что я схожу с ума от власти и силы – вы сделаете это. Ты занесешь клинок, Брайтон, а ты не отговоришь его, Паскаль.

— Обещай, что не сойдёшь с ума, сестрёнка, — озорно улыбается Паскаль, целуя сестру в висок.

— Еду подадут через несколько минут, — объявляет Видар, внимательно оглядывая их.

Надо же, ведьма боится стать ещё кровожаднее, чем она есть. И выбрала своим убийцей брата. Того брата, что в теории, способен захватить её разум под контроль. Но насколько возможно на практике?

Видар знал только один верный способ убийства ведьм, чтобы та не смогла себя собрать – вспороть сердце клинком. Выходит, старший братец знал, где прячется сердце Верховной, более того, имел к нему доступ.

— Так, надо устроить перекур, — хмыкает Паскаль, намекая Брайтону на разговор без отлагательств.

Король Пятой Тэрры поднимается с места, подмигивая сестре. Оба брата удаляются, оставляя Видара и Эсфирь один на один.

— Пойдём, покажу, где ты будешь спать.

Видар засовывает руки в карманы, камзол небрежно сминается. Эсфирь молча поднимается за ним, но далеко идти не приходится. Они останавливаются рядом с затемнённым коридором.

— Справа – мои покои, слева – твои, — нагло ухмыляется он. — Что? Даже не заглянешь?

— Издеваешься что ли? — Эсфирь устало выдыхает. В ответ Видар лишь выгибает бровь. — Ты серьёзно не боишься, что я ночью вспорю тебе глотку?

— Я чутко сплю.

Король упивается очередной победой.

— Для чего ты облачил меня в свой цвет?

— Ты и без меня уже всё поняла.

— Разве я – не грязь, порочащая твоё кристально-кровавое имя?

Видар усмехается. Он ненавидел её. Но больше всего – ненавидел противоестественное чувство, что ей удавалось с каждым разом будить в нём. Страшные желания – касаться, тянуться, вдыхать запах одемоневшей спелой черешни от волос и пресного льда с нотками нежной акации. Ей, право, нужно было выбрать его своим карателем только потому, что он искренне хотел избавиться ото всех чувств, распаляющих каменное сердце.

— Нет, ты далеко не грязь. Ты – пепел, что остаётся от узников в Пандемониуме.

Эсфирь кровожадно усмехается. Она резко замахивается, но Видар вовремя перехватывает руку, окольцовывая длинными пальцами запястье.

— Серьёзно думаешь, что я позволю тебе это сделать? — сардоническая улыбка касается губ короля. В глазах мерцают яростные огни, а дыхание обжигает кожу ведьмы. — Луше вымести свою злость в лесу.

— Когда-нибудь, когда ты отвлечёшься – я причиню тебе столько боли, что ты пожалеешь о том, что вообще пришёл на этот свет, — сквозь зуб выплёвывает Эсфирь. — Во имя Хаоса, Пандемония и Пандемониума!

— Осыпаешь меня никчёмными проклятиями? Меня? Наследника Каина? Ты суицидница или просто без мозгов?

Она всем сердцем желает расцарапать самодовольное лицо. Но это же сердце бьётся в слепой дрожи от жёсткого прикосновения, от яростного дыхания, от дурманящей близости.

Не смотреть на него. Не смотреть. Не смотреть. Глупая душа.

Ни Видар, ни Эсфирь не замечают вошедших малварцев. Паскаль выразительно смотрит на брата, будто сигнализируя: «Сейчас!». Брайтон же кивает сквозь силу, позволяя им снова поиграться с чужими аурами и сознаниями. Снова насильно сблизить две души в обход разума.

Видар пытается угомонить в себе внезапно опалившее ладони желание, резко отпускает руку, но стоит обернуться – застывает на месте.

— Госпожа Советница ударилась, — совершенно нелепо объясняется он, глядя на недовольных братьев. — Кисть в порядке.

Не хватало ещё по своей же глупости жениться! Он переводит взгляд на побледневшую ведьму, что разглядела огонь страсти в глазах короля перед тем, как он отпустил руку. И что хуже – свой огонь в отражении его глаз.

— Я... Я пойду подышу. Извините, не смогу присоединиться к столу, — она слегка дёргает уголками губ, быстро покидая палатку.

На пороге сталкивается с Себастьяном, пугая его невидящим взглядом. Спрятаться. Скрыться. Исчезнуть.

Свежий воздух врезается в лёгкие. Сердце бешено колотится, дрожь в пальцах отказывается униматься. Эсфирь оборачивается на вход в палатку. Охрана делает вид, что не замечает переживаний ведьмы.

Она поправляет волосы, а затем одёргивает камзол. Должно быть, этот долбанный альв и вправду шизофреник.

В поле зрения попадается Файялл. Он смеётся, запрокинув голову назад, держась за живот. Видеть великана заразительно хохочущим по истине странно. Хотя, Эсфирь понимала: его отчуждение к ней абсолютно нормально. Файялл лишь защищал честь своего короля, семьи и дома. Эффи усмехается, скрещивая руки на груди. Интересно, если спросить у него местоположение Старожилов, насколько быстро он воткнёт один из своих клинков ей прямо в глаз? Быстрее будет только в том случае, если узнает, что у грязной ведьмы и его блестящего короля есть связь.

В лагере начинают загораться факелы.

Эсфирь медленно отсчитывает до десяти, а затем уверенным шагом направляется к Файяллу. Он сразу же отвлекается от рассказов военных, окинув приближающуюся ведьму хмурым взглядом.

— Нам стоит доверять ей? — спрашивает один из солдат.

— Да, — коротко кивает Файялл.

— Ты уверен в этом, капитан? — доносится до его уха.

— Вот и проверим, — хмыкает Файялл, взглядом приказывая замолчать. — Потерялась, моя маленькая пикси?

Эсфирь усмехается, пряча руки в складках камзола. Она внимательно оглядывает военных за широкой спиной, старательно пытающихся заниматься своими делами.

Эффи переводит взгляд прямиком в коньячные глаза Поверенного.

— Расскажи мне, куда эвакуировали Бассаамских Старожилов?

Он обескураженно дёргает бровями.

— Зачем тебе?

— Поужинать хочу.

Несколько солдат сдают себя с потрохами, поднимая на ведьму испуганные взгляды. Она обаятельно улыбается им, а затем возвращает свой взгляд к Файяллу:

— Они нужны мне. Для ужина, разумеется.

— Нет причины – нет местонахождения, — капитан враждебно ухмыляется, скрещивая руки на груди.

— Я могу насильно заставить тебя говорить, мой маленький пикси.

Эсфирь приближается к нему ровно на один шаг, смотря прямо в глаза.

Кажется, Файялл начинает понимать, почему она так понравилась другу. И почему её так невзлюбил король. Первый восхищался силой, а второй видел в ней собственное отражение.

— Они в пяти тэррлиях от границы, за Огненным Бассаамским лесом. Готовятся к переправе в Железный лес Халльфэйра, — сдаётся Фай.

— Одна угроза? Серьёзно? — с её губ слетает смешок.

Кивнув ему в знак благодарности, Эсфирь сразу же настраивается отыскать Старожилов в ближайший час.

— Эй, ведьма! — Файялл заставляет её остановиться и слегка повернуть на него голову. — Огненный лес – не место для весёлых поисков в одиночку. Даже для Верховной.

Сам не знает для чего предупреждает. Может, потому что наврал. А может – потому что уже проникся к её душевной силе и стали разума.

— Заботишься обо мне?

— Не хочу лишиться головы из-за тебя.

— Не смеши. Если меня убьют – король устроит вам сказочный пир, а тебя повысит до десницы. — Эсфирь демонстративно отворачивает от него голову.

— Ага, скорее сказочно повесит! — недовольно ворчит Файялл, и это последние слова, что долетают до остроконечных ушей.

Виверна - существо считается "родственником" дракона, но у него всего одна пара ног. Вместо передней пары — нетопыриные крылья. Для него характерна длинная змеиная шея и очень длинный подвижный хвост, оканчивающийся жалом в виде сердцеобразного наконечника стрелы, либо копья. Этим жалом виверн ухитряется резать или колоть жертву, а при соответствующих условиях, даже пронзить её навылет. Кроме того, жало ядовито.

Горгона – существо из греческой мифологии. Вместо волос у горгон — шевелящиеся змеи, все тело покрыто блестящей чешуей. У горгон медные руки с острыми стальными когтями, крылья со сверкающим золотым оперением. От взгляда горгон все живое превращается в камень.