22 года спустя

Для Деллы быть дочерью героев никогда не было просто – все вечно чего-то ждали от нее. Нужно было быть же бесстрашной, как ее отец, такой же самоотверженной и умелой как мать. Делла Хартвин должна была стать страшным сном каждого демона, который спускался с неба.

– А вышло ничтожество.

Она постучала по поверхности зеркала ногтем, не сводя глаз со своего отражения. Лифт опускал ее с двадцать второго этажа Чикагской академии охоты на подземную парковку. Вскоре двери раскрылись, Делла выкатила чемодан и зашагала к черной тонированной машине. Ее уже ждали Оскар, два других охотника, Льюис и Джэк, которых назначили в сопровождение, и Эзра с Прим.

Растрепанный и небритый вот уже пару дней, Эзра топтался на одном месте, кутаясь в серую толстовку. Он мерз быстрее и чаще, жаловался на любое время года кроме лета и в свободное время любил водить Прим и Дэллу по кофейням. Тоненькая и высокая Прим стояла рядом с ним в пижамных шортах и майке. Ее светлые волосы были убраны наверх, руки беспокойно лежали на бедрах.

О, не успев уехать, Делла уже заскучала по ним.

Эзра тут же раскинул руки, зазывая подруг в объятия, у Деллы не было шанса не согласиться.

– Я буду по вам очень скучать... – прошептала она, надеясь быть услышанной.

– Это несправедливо, – ответила Прим.

Делла пожала плечами и отодвинулась от друзей.

Когда она увидит их снова? Охотники редко покидают свои города.

Охотники часто умирают, как тот парень, Фред Одео.

– Берегите себя, ладно? – от мысли о том, что Дэлла держала друзей за руки в последний раз, в глазах начало щипать. Эзра снова обнял ее, похлопав по спине.

– Скоро увидимся, - прошептал он и плакать захотелось больше. Эзра был с ней еще с раннего детства, Эзра был единственной поддержкой. Как это: не иметь его в своей жизни?

– Скоро увидимся.

Чемоданы закинули в багажник, Делла устроилась на заднем сиденьи и тут же натянула на голову наушники, пресекая любые попытки Оскара заговорить с ней. Тот факт, что от нее, никудышной дочери и такой же никудышной охотницы, решили избавиться, совершенно не радовал. Делла всю жизнь мечтала сбежать из академии, но в итоге она чувствовала себя хреново.

Отвергнутой и ненужной собственным родителям.

А Оскар собирался утешать ее, задавать дурацкие вопросы и шутить дурацкие стариковские шутки. Ему не было пятидесяти, выглядел он замечательно для охотника, поймавшего и убившего сотни гарпий, и все же шутки у него были старческие.

Машина тронулась с места, сквозь тонированные окна Делла видела машущих ей Эзру и Прим, но не могла помахать им в ответ.

От Чикаго до Нью-Йорка - почти сутки езды, но ровно через пятнадцать часов машина уже стояла у Нью-Йоркской академии. Стояла поздняя ночь, воздух был по августовски прохладный и свежий, Делле даже не хотелось бы заходить внутрь, но Джон Кларк, управляющий здешней академии, уже ожидал их у входа. Высокий и темнокожий, такой же грозный, каким он всегда казался на фотографиях. Широкий шрам пересекал левую половину его лица.

– Оскар, – по ступеням он спустился к подъездной дороге и протянул руку Оскару.

– Чувак, как будто лет сто прошло.

Вместо рукопожатия они обменялись по-мужски крепким объятием, похлопывая друг друга по спине. Семь лет назад во время Великой Грозы они двое сражались бок о бок с родителями Деллы- Мэрил и Флинтом Хартвин.

– Как доехали?

– Отлично, дороги сегодня пустые.

–Облачно - люди стараются не высовываться на улицу без веской надобности.

– Да, да... Соболезную, говорят парнишка был отличным охотником.

– Был...

В итоге, двое перешли на шепот, не обращая внимания на мир вокруг. Делла подняла голову, в темноте пытаясь разглядеть громоотвод на крыше академии, но не смогла. Здешнее здание было куда выше того, где когда-то родилась Делла. Оно и ясно почему: огромному Нью-Йорку требовалось куда больше стражей, чем родному Чикаго.

– Корделия Харлоу, твоя новая подопечная.

Делла опустила взгляд на Оскара, когда он произнес ее имя. Тут Джон протянул руку и ей, она пожала ее, дежурно улыбнувшись.

– Здравствуйте, родители много о вас говорили. Соболезную вашей утрате.

Джон кивнул, его полные губы тронула скорбь.

– Рад принимать у себя в академии дочь моих боевых товарищей.

– Боюсь, совсем скоро вы разрадуетесь.

Джон улыбаясь взглянул на Оскара, тот пожал плечами и сказал:

– Все в отца, так что держи ее тут в ежовых рукавицах.

Джон засмеялся.

– Тогда тут никакие рукавицы не помогут. Давайте зайдем, вы наверное устали, – он махнул в сторону академии, а потом снова обратился к Делле. – Твой отряд ждет тебя.

Делла старалась не думать о новом отряде. "Ее" отряде, который, как она полагала, никогда не собирался принять ее.

Оставив Оскара, Льюиса и Джека на попечительство незнакомой охотнице, Джон пообещал вернуться как можно скорее, и повел Деллу к лифту. Два ее огромных чемодана он нес с такой непринужденностью и легкостью, что она могла бы обзавидоваться. Поправив чехол со своим оружием, висящим на спине, Делла постаралась не отставать.

В животе было неприятно холодно от ощущения незнакомого. Незнакомые стены, незнакомые запахи, незнакомый человек и непонятное будущее, которого она страшилась. Лифт остановился на сорок седьмом, тогда Делла запустила руки в карманы кожаной коричневой куртки, доставшейся ей от Эзры и затаила дыхание.

Дейн был на кухне, когда услышал, как дзинькнул лифт, и его сердце сделало кульбит.

Руки у него были в муке, волосы в беспорядке, мысли – еще в большем беспорядке. Кругом пахло корицей и яблоками, но все запахи вдруг смешались в один – запах незнакомого.

Он вышел, обтирая руки об полотенце, заранее зная, с чем он собирался столкнуться, а точнее с кем.

Все были в сборе, никто не спал: Коди, Фитц, Хьюго слетелись в гостиную едва заслышав ароматы с кухни. Дейну просто не спалось, он не переставал думать о новенькой загонщице, которую должны были прислать из Чикаго, и он пытался занять себя любыми доступными способами. Он планировал напечь хренову тучу булочек и лечь спать только к утру, несмотря на то что в восемь нужно было бежать на тренировку.

Когда створки лифта отворились, Джон вошел в квартиру, за ним следом вошла невысокая девчонка. Дейн оглядел ее с ног до головы, она выглядела знакомой. Смугленькая, с длинными волосами цвета шоколада, томящегося на водяной бане на кухне, и пронзительно светлыми голубыми глазами. Дейну нравились голубоглазые девушки, но в тот момент то, что ему нравилось, не играло особой роли. Она остановилась у лифта, как будто надумав развернуться и бежать прочь. И пока Дейн строил предположения, кем она была, Джон поставил на пол чемоданы и сказал:

– Корделия Хартвин, ваш новый член отряда.

Дейн знал, что этот день наступит, но не думал, что это случится так скоро. Тот злосчастный вечер снова пронесся у него перед глазами.

Три месяца назад

Гроза собралась неожиданно, как всегда, и собралась еще свирепей обычного. Дождь ливанул в ту же секунду, как солнце скрылось за тучей, ветер поднялся такой, что мотоциклы заносило, стоило оторваться от земли. В тот вечер и в жизни Дейна, и в жизни Нью-Йорка все пошло не по плану: когда сверкнула первая молния, когда раздался первый вопль гарпии, люди все еще были на улицах.

Нью-Йорк погрузился в самый настоящий хаос.

– Вперед, вперед, вперед! – Фред и Дейн контролировали поток людей, спускающихся в бункер, когда одна из гарпий с боевым кличем спикировала прямо на них. Люди завопили, но Фред уже вскочил на свой мотоцикл и взмыл в небо.

– Я отвлеку ее, – слова растаяли в воздухе едва Дейн их услышал. Он оглянулся в поисках кого-то еще из охотников, но в поле зрения ни оказалась никого. Охотникам нельзя было подниматься в небо в одиночку, и как бы сильно Дейн не хотел броситься вслед за братом, он не мог бросить людей на земле. Как только последний человек скрылся в глубине подземного спуска, он закрыл железную дверь, запер ее, тут же завел байк и взлетел. Жерло становилась все шире, молнии все ослепительней, а гарпий все больше. В воздухе царила настоящая вакханалия, охотник и гарпия, гарпия и охотник, но Дейн нигде не видел Фреда и его ярко оранжевого байка.

Вдруг кто-то налетел на него сзади, вонзив когти прямо в плечи. Дейн едва не закричал от боли, и перед тем, как тварь попыталась скинуть его с мотоцикла, вытащил из ножен крейсер и вслепую замахнулся. Раздался еще один воль, что-то теплое – кровь – хлынуло ему на лицо. Но хватка на плечах ослабла.

Среди этого ада Дейн вдруг услышал детский плач. Он поднял щиток своего шлема, пытаясь разглядеть ребенка где-то внизу, но понял, то плачь донесся сверху. Сердце у Дейна замерло в страхе, когда он увидел, что гарпия тащила светловолосую девочку к разлому. Он выжал газ и рванул с места, а Фред как по волшебству в мгновение оказался рядом. Фред всегда был рядом когда Дейн нуждался в нем. Они переглянулись, кивнув друг другу и выжали газ.

Дальше все было как во сне, стрелы, ребенок летящий вниз со скоростью света, и ярко-оранжевый байк, разбившийся об асфальт.

Сейчас

Дейн знал, что пустующее звено в отряде должно было быть заполнено, и вот оно, звено, стоит у них в гостиной, не поднимая взгляда.

– Какого хрена? – Себастьян первым нарушил тишину, поднявшись с кресла. Глаза у него так и пылали гневом, который вот вот он был готов обрушить на всех в комнате. Дейн знал, что если девчонку оставят, Себ сделает ее жизнь невыносимой. Джон тоже понимал это, взгляд его сделался суровым.

– Мы все еще скорбим об утрате Фреда, но вы знаете правила - без загонщика никак.

– Да плевать я хотел на правила, вы хотите заменить Фреда, но ....

– Никто не пытается заменить Фреда, парень, – рявкнул Джон. Иногда Дейн поражался отношениям между ними двумя, насколько холодными они могли быть друг к другу. Себастьян был его сыном, но каждый, кто знал в лицо их обоих, понимал: Джон не был родным отцом. Себастьян был таким же высоким, но светловолосым и голубоглазым, губы у него были тонкие, а черты лицо острыми. Дейн рос с Себом, Джон вырастил их двоих и он без сомнения любил пасынка как родного сына. Гордился им. Себ уважал Джона и всегда называл его отцом. И все же Кларк добрых словечек не подбирали, общаясь друг с другом. – Фред был и есть наш друг и достойный охотник, его память почтена, но пора двигаться. Без загонщика никак, – с нажимом повторил он. – Корделия после долгой дороги, покажите ей ее комнату.

– Вы хотели сказать, комнату Фреда, Джон? – из угла комнаты подала голос Коди.

– Это больше не комната Фреда, – Дейн подумал, что если он вмешается и скажет это, все встанет на свои места, никто не будет думать, что присутствие Корделии Хартвин как-то задевает его, но все только ухудшилось .

– Он был твоим братом, – прорычал Себастьян.

– Он БЫЛ моим братом. И его больше нет. Соответственно и комната ему не понадобится.

– Чувак, ты серьезно?

– Иди к черту Себ. Если ты думаешь, что тебе тут неприятнее всего, то ты глубоко заблуждаешься.

Возможно Дейну и не стоило говорить этого. Но он сказал. Сказал, а слово не воробей, вылетит не поймаешь.

– Пошли, – он взял чемоданы и шагнул в коридор, за спиной раздались тихие шаги. Комната, в которой раньше жил Фред соседничала с его комнатой, ингда они переговривались друг с другом через стену, иногда просто обменивались ругательствами. Дейн открыл дверь и включил свет. Комната была полупустой: на кровати только матрас, все полки пустые. Дейн все перетащил в кладовку через неделю после похорон. Даже занавески снял, сам не зная зачем.

– Располагайся, – он поставил чемоданы посреди комнаты и вышел, невольно хлопнув дверью.