Спустя две минуты, потраченные на поиски подходящего для гостя полотенца, я спустилась к ванной комнате. Аркан ждал под дверью.

- После душа приглашаю тебя к столу. Надеюсь, ты не против откушать блюд украинской кухни.

Гость был не против, что и подтвердил кивком головы. Стол был накрыт по-царски: зеленый борщ, фаршированный перчик, молодая картошечка с укропом, свежий хлеб и нарезанные овощи. Поставив баночку домашней сметаны, я сама себе улыбнулась – осталось только выложить на стол пачку таблеток для «легкоусвояемости» всего этого.

Мысли цеплялись одна за другую, уводя меня в дебри размышлений об уровне медицинского обслуживания в нашей разросшейся общине: стоматолог, терапевт, хирург и две медсестры, которые взирали на доктора не иначе, как на бога. В принципе, наверное, так и должно быть. Ведь в экстренных ситуациях, которые уже имели место в жизни нашего поселения, наш доктор-бог проявлял недюжинную организаторскую хватку, быстро приводя в порядок мысли и действия подчиненных. Даже если они и проводят свободное время втроем, вызывая зависть мужчин и осуждение женщин, я не стану вертеть носом.

Поток мыслей прервался. За стол, прямо напротив меня присел свеженький Аркан: мокрые взъерошенные волосы, белоснежная рубашка с коротким рукавом и светлые бермуды. И когда только успел сменить одежду? Ведь прибыл-то не в этом.

- А это тебе, - сказал Огненный Стихийник, выставляя на стол литровую бутылку легендарного напитка.

- Какой же ты внимательный, - я снова навострила шипы. Не умею принимать подарки от малознакомых мне людей. Я всегда жду, что далее, за подарком, последует просьба об ответной услуге.

- Даешь бокалы? Или материализовать?

- Не надо, - я встала из-за стола, - принесу. Как раз сегодня обещала одной парочке из моей коллекции, смахнуть с них пыль веков.

- Эфо офень фкуфно, - уплетая за обе щеки зеленый борщ и краюху домашнего злакового хлеба, Аркан совершенно забыл о приличиях за столом.

- Приятного аппетита, - я с удовольствием отпила из бокала. – Вечером приглашаю прогуляться в наше поселение. Заодно решишь, где останешься на ночь.

Внимательный взгляд, оторванный от тарелки борща и медленное движение челюстей. Ждет продолжения.

- Ты ведь собираешься тут погостить? Или домой?

- Домой не тянет.

- Хорошо. В поселении есть пустующие дома, готовые к заселению. Хотя, с твоими способностями и талантами, я думаю, найти место для ночлега - не проблема. Правда?

- Совершеннейшая правда, - очередной кусок картошки исчез во рту.

- Аркан, объясни, пожалуйста, как мы с тобой понимаем друг друга? На каком языке мы с тобой разговариваем?

- На Вавилонском. Помнишь, историю про Вавилонское столпотворение с последующим разрушительным воздействием человеческого взыгравшего эго? – Мой неуверенный кивок. - Вот, именно на том наречии мы и общаемся. Кстати, с обычными людьми этот фокус не проходит. Они не понимают нашу с тобой речь, для них наше общение будет происходить на тарабарском языке. Так что, если ты будешь путешествовать и общаться с обычными людьми, тебе придется использовать их родной, ну, или вездесущий английский. Я владею французским, испанским, английским и китайским. До русского не добрался. У вас люди в поселении говорят на каком-то из них?

- Чего не помню, того не знаю. В анкетах, которые они заполняли при поселении, наверняка была графа про знание языков. Но на данный момент иностранные языки применялись лишь в обучающих целях. Литература на иностранных языках у нас есть в библиотеке, - я гордо вскинула голову, рассказывая о нашем почти главном достижении, - и читать ее, в смысле литературу, нужно. Но для общения иностранные языки в нашем случае неприменимы: связи с миром нет, в гости к нам пока никто не добирался. Ты – первый.

Ближе к восьми вечера, когда солнце подкрасило небо розовыми тонами, превратив его в многослойный торт, а жара сменилась прохладным ветерком, еле шевелящим волосы, я спустилась на террасу и пригласила отдыхающего Аркана прогуляться к селению.

- Пешком идти минут тридцать. Я предлагаю прогуляться вдоль садовых участков, а остаток пути, который не столь приятен, как прогулка под сенью деревьев, сократить до минимума посредством телепорта.

Получив немое согласие, я провернула два раза ключ в дверях и спрятала в «тайник». Пройдя мимо машины, стоящей на мини-стоянке, мы вышли на подъездную дорогу и Аркан замер:

- Вид тут шикарный!

Я хмыкнула:

- Точно так же говорил мой папа. – Вопросительный взгляд гостя. – Это место досталось мне в наследство от родителей.

- А где они сейчас?

- Ушли. Сами ушли. Не захотели оставаться. Их духи были немного младше моего, а в земной жизни им было уже за пятьдесят. Они предпочли путешествовать по мирам.

- Твои родители были среди призванных?

- Угу. Среди призванных было много моих знакомых. Я росла в окружении высоко духовных лиц.

- Скучаешь?

- Конечно. Сначала была хандра, невыносимая. Потом забылось за заботами.

- Расскажешь?

Я кивнула.

- Моя семья жила в Киеве - это главный город нашей страны, Столица, один из самых зеленых в мире городов, разделенный широкой рекой пополам. Причем правый берег города немного выше левого и значительно больше территориально. Сейчас мы находимся на правом берегу и до города примерно пятьдесят километров. В столице проживало, если я не ошибаюсь, порядка четырех миллионов жителей. Днем людей становилось больше: приезжали иногородние на работу. Киев – город старый. По официальным данным, ему полторы тысячи лет, в некоторых духовных источниках указывается возраст около пятнадцати тысяч. Представляешь, сколько всего пережили эти земли? Ох, и натерпелась от людей земля, я молчу уже про Днепр. Его превратили в лужу. А ведь раньше ему возносили хвалу, как божеству.

Прошлой зимой - в декабре - большинство жителей Киева легли спать. Ночь все-таки. Обычная ночь, предновогоднее настроение у народа, кто-то уже гулял на вечеринках, корпоративах. Я заехала к родителям, чтобы помочь нарядить елку, спросить о подарках и пожеланиях для Деда Мороза. Задержалась допоздна и осталась ночевать.

Утром, после общего для всей семьи сна, мне с трудом удавалось понять происходящее, не получалось осознать случившееся. Проснулась с ужаснейшим чувством потери, в холодном поту, с почти осязаемым чувством горя. Продолжала лежать в постели, боялась пошевелиться.

Заставила себя подняться, и столкнулась нос к носу с одиночеством: кроме котов в квартире никого не было. Мандраж, растерянность, злость, воспоминания. Затем команда – приказ бежать. И я побежала.

Видела людей, прыгающих с моста в холодную воду, видела аварии и катастрофы. Боялась выходить на улицу, жила при свечах. Заставляла себя жить. Даже спальное место устроила над лестницей и каждое утро заставляла себя убирать постель, иначе до санузла добраться не смогла бы. Электричества не было, топила печь, надрывалась, выпиливая и таская дрова, вместо холодильника – козырек над входной дверью. Сложно было. Спать постоянно хотелось. Только весной поняла, что моя Стихия спала и мне того же хотелось. Но мозги-то еще не перестроились, работали по-человечески. Сон на холоде – смерть. Вот и продолжала бороться. А потом наступила весна.

Я заставила себя выползти из скорлупы. Хотя бы для того, чтобы убедиться – надежды больше нет. И ошиблась. Нашла людей. Инициировалась, если так можно сказать. Обрела таланты, рассказала о себе. Экспериментировали вместе. Меня поддержали. Но и испугались тоже. Ни у кого, кроме меня, сверх-способностей не наблюдалось. Вот народ и стал шептаться за спиной. Но самое главное я донести успела: Земля теперь для них только с большой буквы. Она не грязь. Она – Мать, дающая, рожающая. Вот и живу так. Они мне, я им и Стихии. Но живу отдельно, подальше от греха, так сказать.

Аркан понимающе кивнул.