***

Творилось что-то плохое. И сейчас это не было причудом моей болезненной фантазии или прихотью шестого чувства. Напряжение искрилось в воздухе, а пальцы нервно теребили зелёную ленточку.

Аргесу пришлось оставить меня наедине с возбуждённой толпой, которая волновалась с каждой минутой всё больше, и очень сильно напоминала океан перед штормом. Гром мог грянуть в любой момент. Это ожидание неизвестности давило со всех сторон. Люди не могли спокойно стоять, постоянно толкаясь, что-то восклицая и непременно наступая мне на ноги. Хотелось выбраться из этих тисков и вдохнуть полной грудью, но это действие было невозможным.

И раздался яростный гром. Волна подхватила меня и понесла ближе к стенам Картарэфа, под которыми был наспех сооружён помост. На нём, словно три маяка, возвышались главы Тинаана.

— Убийца!

— Тебе больше не место здесь!

— В темницу его!

Бумфис пытался сохранять хладнокровие. Но пустота в его взгляде говорила о том, что он был согласен с каждым утверждением, что доносилось из толпы. Люция как никогда напоминала опасную кобру, готовую в любой момент порвать любого, кто только бросит косой взгляд в сторону альфы. Но он сам шёл на заклание.

Аргес же был ни жив, ни мёртв. Он окидывал людей таким сверлящим взглядом, будто мысленно сжигал бунтующих на костре или топил их в океане, или душил голыми руками. Но толпа на то и толпа — объединив силы, может выпить океан. Но, как однажды сказал Бумфис: "Люди обладали необузданной силой, сами того не понимая. Эта сила плескалась вровень с краями, но так и не смогла преодолеть барьер".

И не сможет, пока не появится вектор.

Человеческое море снова взволновалось очередной порцией криков и возгласов. Появилось активное движение, кто-то неспешно шествовал к помосту. Его неестественная осанка показалась мне смехотворной, будто к спине привязали палку. Это нелепое создание выглядело ничтожно на фоне тинаанских правителей. Но толпа взорвалась криком, приветствуя кандидата от народа.

— Это время перемен! — осмелился крикнуть он. Получилось пискляво и слишком надрывно, а призывной жест рукой был скорее похож на нервное подрагивание.

Но для большинства этот неуместный оклик оказался достаточно вдохновляющим.

Бумфису хватило лишь одного тяжёлого взгляда из-под лба, чтобы усмирить амбициозного юнца. Воцарилась долгожданная тишина.

— Я совершил непростительную ошибку. И глубоко сожалею об этом. Вы правы. В последнее время я сильно сдал позиции и не смог уберечь вас от опасности. Мне нет оправдания. Поэтому я снимаю свою кандидатуру с поста альфы Тинаана.

Тишина стала ещё более давящей на нервы. Зелёная ленточка выглядела плачевно, но я держала её крепко. Ведь прямо сейчас, она была ценнее, чем все запасы серебра. Это был мой голос, который мог стать решающим. Сцепив зубы, я стала протискиваться ближе к помосту. Здесь моя худоба была только на пользу.

— Перед тем, как выборы начнутся, убедительно прошу вас хорошо подумать. Сейчас ваши жизни и безопасность полностью зависят от вас. Сделайте мудрое решение, не идите на поводу у своего отчаяния. Ведь это худший поводырь. Он заведёт вас в ещё более непроглядную тьму. А сейчас я отдаю своё слово.

Кандидат (кажется, Венара упоминала его имя, но я в упор не могла вспомнить) ломанулся занять место Бумфиса, но его опередила Люция, грациозно подхватив парня под локоть. Её лицо озарила улыбка, в которой женщина умело продемонстрировала гадючьи клыки.

— Не позволишь даме первой высказаться? Я недолго, — сказала она и, не дожидаясь разрешения, заслонила парня спиной. Выбора у него не осталось.

— Мне очень жаль, что мы снова собрались не в честь праздника рождения. Но этот день бы всё равно наступил, рано или поздно. Я не знаю вас всех, но вы все знаете меня. И я хочу остаться для вас хорошим другом и задушевным приятелем. Я не правитель, я лишь голос правды. Поэтому, я снимаю свою кандидатуру с голосования.

Толпа взорвалась криками, поделившись на два лагеря. Одни были возмущены до предела, а остальные радовались несостоявшейся победе их амбициозного лидера. Аргес же выглядел так, словно ему с размаху врезали лопатой по голове. Но он быстро собрался и продолжил сверлить толпу взглядом.

Он остался один на один с необузданной силой. Хватит ли ему уверенности и сил, чтобы направить её в нужное русло?

Взгляд янтарных глаз смотрел прямо на меня. Люция словно забросила крюк и подцепила меня, пытаясь по этой линии передать что-то важное. Я была близка к разгадке, уже почти поняла её посыл. Губы её вздрогнули, веки опустились, а голова слегка склонилась.

Аргес остался один на распутье. Но он и не подозревал, что подошел к финишной прямой, за которой его уже давно ждут.

Зажмурившись, я начала нагло протискиваться вперёд, к огромному возмущению остальных. Но в данный момент, было откровенно наплевать.

Нетерпеливый парнишка занял место Люции. Он широко улыбался, попутно топчась на месте. И я с изумлением для себя поняла, что он откровенно нервничает, пытаясь это скрыть за наглостью и мнимой самоуверенностью.

— Всем, кто меня ещё не знает — меня зовут Фэрбиос Грэм. И именно я тот человек, который пытается изменить вашу жизнь в лучшую сторону! Я тот человек, который хочет вам дать безопасность и уверенность в завтрашнем дне.

— Губы-то оботри! Измазюкался весь в грудном молоке! — донеслось из толпы. Я не сдержала злорадного смешка.

— Мне, так же как и вам надоела тираны! Мне надоело бояться за свою жизнь и за жизнь своих близких! Кто-то должен положить этому конец! Конец смертям! Конец нападениям! Конец страху!

На последнем слове голос Фэрбиоса сорвался. Он отчаянно хотел верить в то, что говорил, но у него это плохо получалось. Нужно быть слепым, глухим и безмозглым, чтобы этого не заметить. Но находились и такие.

Парень хотел ещё что-то сказать, но ему было тяжело без заранее заготовленных фраз на бумажке. Каждое последующее восклицание было ещё более нелепым и вызывало оскомину.

Аргес терпеливо ждал, пока закончится этот бессвязный поток.

— Ну что же, не хочу быть невежливым, поэтому отдаю слово своему оппоненту.

Повисла идеальная тишина, пока Аргес медленно шёл к краю помоста.

— Правление — это не привилегии. Правление — это тяжело бремя ответственности за каждого. Правление — это всегда жертва. Это та цена, которую должен заплатить каждый, кто вступил на эту тропу. Я готов пожертвовать Бумфисом, который заменил мне отца; Люцией, которая заменила мне мать; готов пожертвовать Фаиром и Дофой, который стали моими лучшими друзьями; Бам-Бамом и Мышкой, которые для меня всё равно, что дети. Я готов пожертвовать своей жизнью. Потому что худшее преступление, которое может совершить человек против человека — лишить возможности выбирать.

Между этим он медленно отстегивал застёжки на своей перчатке. По толпе прокатилось откровенное напряжение. Я сама была натянута, словно струна — ещё немного, и грозила сорваться.

Перчатка упала на пол, явив миру серо-синюю вязку вен, которая достигала локтя. Серебряное запястье ловило отблески света и бросало блики на стоящих в первом ряду.

Аргес поднял вверх серебряную руку.

— Это — цена, которую я уже заплатил. Но я готов отдать ещё больше. Столько, сколько смогу, до последнего вздоха. Потому что одна жизнь не имеет значения, когда на кону стоят тысячи судеб. А ещё я готов отдать своё сердце, которое у меня незаметно украли.

Блик от его руки заставил меня прищурить глаза. Внутри что-то воспарило и грузно рухнуло вниз. Коленки как всегда сдали позиции, подкосившись в такой волнительный момент. Что-то защекотало лицо. Раздражённо смахнув это, я удивлённо осознала, что это была слеза. Не до конца понимая, что делаю, освободилась от давящих меня людей и вышла к помосту.

— Эй! Голосование ещё не началось!

— Уведите её!

— Так нельзя!

Человеческое море взволновалось, стоило одной рыбке выпрыгнуть на берег. Ведь так не положено, так против правил. Но старые правила рухнули и создавались новые. Прямо в эту секунду мы творили свою историю.

Аргес смотрел на меня напряжённо, не совсем понимая, как реагировать на такой произвол. Он автоматически спрятал левую руку за спину, чтобы, упаси Тинай, не дотронуться до меня.

А я не могла оторвать взгляда от его ледяных глаз, в которых так ярко горел огонь. Я видела в них себя и чувствовала, что тону.

Но я лишь протянула свою ленточку. Он неуверенно принял подношение, изучая меня серьезным взглядом.

— Ты хорошо подумала над своим решением? — едва различимо спросил он.

— Я даже не думала, - так же тихо ответила я, чувствуя, что губы растягиваются в улыбке.

— Ну, раз такое дело, то не вижу смысла оттягивать голосование! Да начнётся борьба за справедливость! — разрушил этот чудесный миг назойливый Фэрбиос Грэм.

Я не стала задерживаться на помосте, чтобы лишний раз не злить и без того нервных людей. Спустившись, зашагала в сторону Бумфиса и Люции. Удивление на их лицах сделало мои щёки пунцовыми.

— Я никогда не рассматривал это с такой точки зрения, — озадаченно заявил Бумфис.

— Теперь у тебя будет больше времени для наблюдения за мелочами, — улыбнувшись, ответила Люция.

И полился поток. Для ещё большего напряжения не хватало только тикающих часов где-то на заднем фоне. Они выбирали слишком долго.

— Неужели они действительно голосуют за Грэма? — проворчала я себе под нос.

Но Люция все прекрасно услышала и не замедлила ответить:

— Чужая душа — потёмки, Анаит. Мы считаем Аргеса лучшим кандидатом на пост альфы, но кто-то в другом конце этого живого коридора уверен, что мы заблуждаемся.

— Но ведь это глупо! Аргес живёт своим долгом, для него нет ничего более важного, чем служение своему народу. А этот индюк появился из ниоткуда и неизвестно, какие цели преследует на самом деле.

— Возможно бред, а возможно и нет. Все относительно, мне ли тебе это объяснять?

Доля рационализма в её высказывании имела место быть, но эмоции преобладали. Это будет крахом всему, если Фэрбиос выиграет. Можно будет попрощаться с дневниками, да вообще со всем привычным укладом жизни.

Неожиданная мысль кольнула в затылке. Ещё один кусочек пазла встал на своё место. И открывшаяся картинка откровенно пугала. Я вызывающе оглянулась на Бумфиса. Он, заметив это, нахмурился. Подойдя к нему поближе, я заговорила, не отрывая взгляда от Грэма:

— Помнишь, ты говорил, что началом конца Бориарда были беспорядки и войны?

— К чему ты клонишь? — настороженно спросил он.

— Тебе не кажется странным, что этот тип появился словно из-под земли? Распространение шанэ, вереница не связанных между собой смертей, неожиданное предложение Энима. Такое впечатление, что кто-то специально мутил воду.

— Ты думаешь, что он и есть имперским шпионом?

— Или одним из. Я не думаю, что это убожество смогло бы самостоятельно провернуть столько мутных дел. Всё это было направлено на...

— Отвлечение моего внимания. Они знали о Ситаре и Даерине, — закончил мою мысль Бумфис. Люция выглядела встревоженной.

— В любом случае, мы не можем выступить открыто. У нас нечего ему предъявить, кроме догадок. Нужно дождаться конца голосования, — подвела итог Люция.

Больше мы не разговаривали.

С каждой минутой, что длились выборы, мои мысли всё глубже и глубже погружались в темноту. Уверенность исчезла, позволив противным мыслям загрызть меня до состояния истерики. Этот поток казался бесконечным, зелёные ленты сыпались на помост, и конца им не было.

Не знаю, сколько прошло времени, но на улице стемнело. Несколько сообразительных умов развели костёр и весело проводили за ним время, травя байки и просто обмениваясь информацией. Пахло жареным мясом, звучал смех, и только я мрачнела всё больше.

Аргес практически не шевелился всё это время. Он смотрел отсутствующим взглядом куда-то вдаль и, кажется, вообще не придавал значения происходящему. Мне хотелось ударить его и крикнуть "Сделай хоть что-нибудь!", но я продолжала сидеть, до крови покусывая губы.

Он сделал все, что смог. Сказал то, о чем на самом деле думал. Он был искренен с людьми, и осталось лишь верить в их здравомыслие.

Из раздумий меня вытащил странный шум и колющий пристальный взгляд. Люди что-то невнятно гудели, а взгляд Аргеса был направлен на меня. Он словно что-то пытался сказать, но я не понимала посыла. Сообразив, что реакции не следует ожидать, парень слегка улыбнулся и поклонился.

Что-то происходило, но меня отнесло на приличное расстояние от помоста, поэтому я не могла понять. Сердце гулко грохотало под рёбрами, отдавая болезненной пульсацией в голове.

Задержав дыхание и зажмурившись, приготовилась услышать вердикт.

— Итак, голоса подсчитаны. Это была долгая борьба, исход которой зависел только от вас. Позвольте объявить имя нового альфы Тинаана!

Сердце билось настолько быстро, что не прослушивалось вовсе.

— И с большим отрывом им становится... Аргес Шиен!

Грянули аплодисменты и радостные восклицания. А я почувствовала, как стягивающие оковы звонко упали на землю. От нахлынувшего облегчения казалось, что я воспарю.

— Теперь передаю... Аргес, ты куда? — послышался удручённый голос Бумфиса.

Я нахмурилась, пытаясь увидеть хоть что-то, но роста явно не хватало.

Кто-то цепко схватил меня за руку и потащил в противоположную сторону.

— Что ты делаешь? — изумилась я, уткнувшись взглядом в спину Аргеса.

Но он не ответил, а упорно продолжал вести меня в сторону леса. Странность происходящего немного пугала, но интерес брал верх.

Наконец, пока тень дерева не скрыла нас от любопытных глаз, он остановился.

— В чем дёло? — удивленно спросила я.

— Ты отдала свой голос, хотя я откровенно признался, что пожертвовал бы всем ради общего блага. Зачем ты это сделала?

Выговорить вслух оказалось труднее, чем ожидалось. Ответ давно крутился на языке, но мне не хватило смелости сказать это, смотря ему в глаза.

— Потому что кое-кто тоже украл у меня сердце, совершенно незаметно и внезапно, - неловко пролепетала я, глядя на свои ботинки.

Если и лететь в пропасть, то до самого низу, где нас встретят острые скалы.

Его пальцы подцепили мой подбородок, заставляя окунуться в синеву глаз.

— Не делай этого. Пока ещё не поздно, — тихо проговорил он.

— Уже слишком поздно.

Его губы невесомо дотронулись до моих. Это было единственное, что он делал трепетно и немного неуверенно, словно боялся, но отчаянно желал. Это было единственным, что я делала с полной уверенностью и бесстрашием.

Не выдержав этого расстояния, поддалась вперёд, углубляя поцелуй. И он сдался. Он выиграл выборы, но проиграл одной несносной талитанке. Он был властителем Тинаана и моего мира. Я была слабее и эгоистичнее него, потому что не смогла бы пожертвовать ним ради блага остальных. Не теперь, когда всё стало настолько близко, громко и ярко.