Языки пламени стремились лизнуть облака. Подобно голодному зверю, ревел огонь, желая принять сытную дань в свои недра. И он получил даже больше, чем ожидал.

Ошивавшиеся вокруг люди робко жались к друг другу, с некой тоской поглядывая на погребальный костер. Они боялись и чувствовали его величие. Каждый из них понимал, что в конце своего времени станет жертвой, принесённой в угоду этому зверю. А после, каждый станет частью океана. Однажды мы все станем его частью, кто-то раньше, кто-то позже, но все дороги сойдутся именно там.

Но свет от костра больше не приносил уюта, не казался старым другом, не пытался согреть. Он был чудовищем, которое хотело пожрать всех.

Пункт, отвечающий за чувства, перегорел во мне. Я стояла к костру ближе всех, чувствуя на лице исходивший от него жар. На помосте лежали два тела, укутанных в белый саван. С ними уже попрощались все желающие, много кто нашёл в закромах своей памяти воспоминания. Кроме меня. Я так и не нашла в себе сил открыть рот. Словно не знала ни одного слова, словно вообще никогда не разговаривала.

Если называть вещи своими именами, то они приобретают очертания.

Я не знаю, сколько времени простояла на краю. Наверное, целую вечность. Нечто наземное было в мерцании пламени. В какой-то миг все окружающие звуки исчезли, растворились в воздухе силуэты. Осталась только я и треск погребального костра.

Тихий шёпот, доносившийся отовсюду, пытался донести что-то важное, чего я никак не могла понять.

Упади в мои объятия, и я дам тебе долгожданное спокойствие. Приди ко мне, и будешь спасена. Все, кого ты любишь — стоят за мной. Не бойся, дитя, не бойся сделать шаг.

Негнущиеся ноги пришли в движение. Голос звал, голос уверял, что поможет избавиться от боли, голос говорил, что с ним будет спокойно. И я поверила, потому что больше никаких голосов в этом мире не существовало.

К гипнотической мантре добавилась ещё и этническая мелодия, которую пел океан. Их тандем пробуждал некую древнюю силу, которая скрывалась за перегоревшими чувствами. Ключи находили свои скважины, двери открывались, являя на всеобщее обозрение древние знания, о существовании которых никто и не знал.

Они живы — все, кого проглотил костёр. Они просто нашли способ оставить свои телесные сущности и стать существами другой плотности. Тем, чего мы пока ещё не можем постичь. Но они там, на заветной земле.

Упади в мои объятия и ты обретешь свободу.

Грубый резкий рывок вытащил меня из транса, заставляя вернуться в реальность. Первое, что я почувствовала — жжение ладони. Проморгалась, пытаясь сфокусировать взгляд.

— Что ты, Тиная ради, делаешь? — грозно кто-то прошипел мне прямо в ухо.

Только сейчас я заметила, что на лицах присутствующих людей застыло некое подобие шока, смешанного со страхом. И все без исключения смотрели на меня. Ясность долго не хотела посещать болезненную голову, но в итоге вползла в сознание, подобно улитке: я стояла всего в нескольких сантиметрах от костра.

Не дождавшись адекватного ответа, Аргес напряженно посмотрел в мои глаза.

— Ты в порядке?

— Нет. Я совсем не в порядке.

Шестерёнки натужно заскрипели, приводя в действие механизм, который ошибочно был признан сломанным. Изнутри стало жечь сильнее, словно погребальный костёр горел в самом моем естестве. От этой жгучей боли изо рта вырвался судорожный всхлип.

— Идем отсюда, — заявил парень, сжимая мои плечи.

Он сделал это сильнее, чем нужно, и было откровенно больно. Но это то, что позволяло мне соприкасаться с землёй.

— Нет, я не могу. Не могу уйти. Не могу оставить, — едва ворочая языком, выдавила я.

— Прошу, пойдём.

Он не понимал меня. Да и не смог бы. Сил больше не осталось, чтобы бороться. Эта цель израсходовала все средства. Не знаю, как смогу уснуть сегодня вечером, как проснусь завтра и что буду делать зная, что в этом мире больше нет Анфис, Анила и отца. Сколько ещё эта цель отнимет жизней, чтобы, наконец, насытиться? Сколько ещё нужно сделать ударов в мою душу?

Но Аргес не сдавался, продолжая болезненно впиваться пальцами в мои плечи. Он усердно толкал моё тощее тело в сторону леса.

— Не делай этого. Оставь меня, — еле отлепив язык от неба, проговорила я.

— С моей стороны это было бы глупым решением. Психолог из меня не самый лучший, но проще пережить печаль вместе с тем, кто попробовал её на вкус.

И снова это "вместе". Это, казалось бы, обычное слово пробуждало до сих пор неведомые чувства, странные и непонятные. Они были подобны волне, которая накрыла с головой и напрочь отрезала доступ к кислороду. Я безнадёжно задыхалась в этом вихре, сопротивляясь всеми силами. А нужно было просто смириться и принять это, как данность. Ведь волна на самом деле не пыталась погубить.

— Ты кого-то потерял? — робко спросила я.

Аргес скосил на меня тяжёлый взгляд и коротко кивнул.

— Куда мы идём?

— Пока что просто подальше от шума. А потом в одно место, но туда лучше идти на закате.

Ещё минут тридцать мы шли в полнейшей тишине. Между деревьями проступило странное каменное строение, плотно покрытое мхом. На мой немой вопрос последовал незамедлительный ответ:

— Я не знаю, куда ведет эта дверь. Похоже на оружейный склад или бомбоубежище. Оно осталось ещё с древних времен мира "до".

— Что случилось тогда?

 Аргес поджал губы и уселся прямо на землю, опёршись о стену.

— Это не та тема, которую мне бы хотелось сейчас обсуждать.

Я тяжело вздохнула и присела рядом, положив голову на колени. Веки тяжелели, организм просил отдыха, но я боялась оказаться наедине со своими мыслями, поэтому упорно боролась со сном.

— Ты помнишь наш разговор в твоей комнате?

Нахмурилась, не совсем понимая, к чему он клонит. Парень смотрел вдаль, так что у меня была возможность в деталях рассмотреть его профиль. Бездонные глаза цвета океана в погожий день гипнотизировали любого собеседника. Густые чёрные ресницы, обрамлявшие эти два лазурных сапфира, были причиной зависти многих девушек. Прямой нос, чётко очерченные скулы и квадратная челюсть — эти черты свели с ума не одну девушку, в этом не было сомнений.

Но было в нем нечто иное, кроме красивых глаз и волевого подбородка. Что-то, что не поддавалось описанию и формулировке.

— Ты хотела знать ответы, — нарушив молчанку, продолжил Аргес.

— Если покажу, что мне не всё равно, — эхом откликнулась я.

— И я увидел достаточно. Пришло время говорить.

Я изумленно уставилась на него, не веря собственным ушам. Тот разговор — последнее, о чём бы я вспомнила. Внутри что-то тревожно встрепенулось, предвкушая раскрытие тайны, под названием "Сэтнам".

— Я могу называть тебя Сэтом?

Парень коротко улыбнулся уголком губ, на секунду прикрыв глаза.

— Можешь.

— Хорошо. Кого ты потерял, Сэт?

— Лисану. Я потерял человека, которого любил.

Это было ударом под дых. С трудом подхватив полезшие наружу чувства, до боли прикусила губу и настроилась слушать. Я ощущала его боль почти физически.

— Она была немногим старше и практически сразу же взяла надо мной опеку. Хоть я и нахожусь здесь почти с самого рождения, и это мне бы следовало взять на себя ответственность за неё. Её не смутила ни моя особенность, ни тот факт, что я искусственно созданный человек. Лисана просто пришла и заняла собой всё пространство.

У меня уже почти сорвалось с языка: "Ты намного человечней большинства обычных людей!".

— Так что будь осторожнее в общении с Мэнхеном или грозишь разбить мальчику сердце. Первая влюблённость всегда самая болезненная, — иронично хмыкнул он.

— Он очень умный ребёнок и, думаю, уже не злится на тебя, — совсем не к месту вставила я.

— Я прекрасно понял его злость. И не виню его ни в чём. Просто... тяжело контролировать все аспекты жизни. Когда ты ожидаешь один результат, строишь планы, а всё идет совершенно в другую сторону. Это часто выбивает из колеи. Лисана была... замечательным человеком. Я ходил за ней по пятам буквально везде. Когда мне было лет семнадцать, то я решился ей признаться в своих чувствах. Но она относилась ко мне как к брату, о чём и сообщила. Помню, я ещё тогда очень сильно обиделся и не разговаривал с ней целую неделю.

— Я бы тоже обиделась, — хихикнула я, чувствуя странный прилив лёгкости.

Отягощающая душу тема отошла на второй план, и перед глазами я видела только тёмноволосого мальчика с пронзительными голубыми глазами.

— Её гибель меня подкосила. Ещё хуже осознавать тот факт, что её убили. Потому что она этого не заслуживала.

— Как и Анфис с Анилом.

Аргес согласно кивнул.

— Химер натравили на Мэнхена. Он работал курьером между имперским человеком и своими родителями. Кто-то просто пытался замести следы.

— Если бы не ты и не Венара...

Договорить он мне не дал, перебив на половине фразы.

— Тебе не кажется странным, что она оказалась рядом с местом нападения? — его тон приобрел оттенок серьёзности.

— Разве она не была в дежурстве? Никогда не поверю, что эта хрупкая девочка может быть имперским шпионом, — с сомнением протянула я.

— Не забывай, что она такой же выходец из Империи, как и я. И она хороший воин, ты ведь сама видела. И нет, на дежурстве тогда были Фаир и Офелия.

— Да неважно. Она помогла, и приди она минутой позже, кто знает, чем бы всё это закончилось.

Аргес замолчал, не желая продолжать эту тему. Я тоже не спешила делиться выводами. Было множество других вещей, о которых мне отчаянно хотелось поговорить.

Лёгкий ветерок покачивал ветки и траву. Ели и сосны шумели, словно вникая в наш разговор, подбадривая каждую из сторон. Вокруг царило умиротворение, но в душе была пустыня, которой не хватало прохлады.

— Ты тоже мне так и не ответила на вопрос, — сказал парень, повернувшись ко мне в пол корпуса.

— На какой? — настороженно переспросила я.

— Когда мы ночью столкнулись в больничной палате. Я спросил тебя, почему ты так рьяно защищаешь Мэнхена.

Я снова опустила голову на колени, задумчиво глядя в пространство невидящим взором.

— Это оправдание собственной слабости — быть сильным для кого-то, кто в этом нуждается. Когда появились тигры, Анил и Мэнхен, то появился стимул искать дневники. Желание дать им лучшую жизнь. Но сейчас я потеряна.

— Почему? Даже если бы не было никого из них, то ты бы не занималась поисками?

Я нахмурилась собственным мыслям.

— Я не хочу, чтобы ты разочаровался, если вдруг всё это окажется пустышкой. Потому что это будет полным уничтожением не только для тебя, но и для всех, кто безоговорочно верит в эту идею. Я читала дневник Тиная и видела много горя и разочарования. Оно лилось с каждой страницы.

Аргес поднялся и протянул мне руку. Стоило мне только коснуться его ладони, как он рывком поднял меня с земли.

— Идём, солнце уже садится. Не хочу пропустить момент.

— Какой момент? — ничего не понимая, спросила я.

— Увидишь, — улыбнулся он в ответ той искренней улыбкой, которую мне довелось увидеть лишь единожды.