— Селена, доченька, аккуратней. Не выходи на лед! Он еще плохо замерз. — Кричала позади мама. Мы с родителями вышли прогуляться по зимнему лесу. А я, увидев небольшое озеро, начала кружить вокруг него. Уж, очень хотелось походить по льду.

Папа бросил в меня снежок, чтобы отвлечь от попыток ступить на замёрзшую воду. Я быстро переключилась к другому занятию и начала лепить снежки. Теперь целью было закидать ими папу. Он хитро смотрел на меня и счастливо обнимал маму. Я не могла остановиться и успокоиться. Бегала в разные стороны, иногда падая в снег. Он был поразительно блестящим, будто на него рассыпали маленькие сияющие крупицы.

Соорудила снежную стену, после чего стало невыносимо жарко. Захотелось сбросить шапку, пальто и остаться в одном толстом свитере. Но я отбросила эту мысли и начала атаку приготовленными запасами. Мама решила помочь и теперь мы вдвоем обкидывали папу снежками, тот уже был весь в снегу, но не сдавался. Моя шапка слезла на бок и закрыла один глаз, волосы лезли в лицо с разных сторон и прилипали к мокрым красным щекам. Я продолжала лепить снежки и кидать в сторону папы. Вскоре объявилась ничья и мы втроем повалились на мягкий белый снег, который только недавно покрыл землю. Перчатки давно промокли и неприятно холодили кожу, но это было пустяком, потому что я находилась рядом с родителями и радовалась моменту.

Воспоминание начало меркнуть. Меня уносило прочь от родителей. Я, удаляясь все дальше, смотрела со стороны на нас, счастливых и безмятежных. Грудь неприятно сдавило. Я желала навсегда остаться возле того озера и пусть жизнь остановиться, но зато я буду счастлива. И буду не одна. Ледяная чернота вернула меня обратно. Снова затянула к себе.

«Холодно... Слишком холодно и одиноко», — грустно думала я, но потом увидела крошечную точку света, потянувшись к ней, открыла глаза и оказалась в своей комнате в лагере. Рядом, опустив голову, сидел задумчивый и поникший Элион.

Я убрала мокрую тряпку с головы.

— Что происходит? — пробормотала еле шевелящимся языком. Мрак комнаты давил. Тускло горел принесенный Элионом фонарь. Мысли путались, отказываясь выравниваться в последовательную цепь событий.

Треил нервно заерзал по кровати и подал стакан с водой, который я осушила до дна.

— Это был всего лишь сон?

— Смотря, о чем ты говоришь.

Я замолчала и уставилась в потолок. В глубине души осознавала, что это был не сон, но надеялась на лучшее, не желая вспоминать встречу с Дориганом и ее конец. Пусть это будет кошмар, который больше никогда не присниться мне.

— Селена, какие бы мысли не посещали сейчас твою голову, знай, что я готов помочь тебе с... — наставник запнулся, — с силой Огня. Я могу научить тебя управлять ей.

— Не хочу, — я ощущала лишь пустоту, но слово «огонь» разом всколыхнуло чувства, вызвав во мне отвращение и злость. Это было моим наказанием. Только я не знала, за что так провинилась. Не выдержав, я бросила подушку в стену. Элион отшатнулся.

— Селена... Тебе стоит сейчас быть осторожнее с эмоциями. Они могут вновь высвободить Огонь.

— Замолчи!

«Плевать! Плевать! Пусть все горит!», — я беспомощно заплакала. Мысли, что крутились и наседали, пугали. Я ничего не могла сделать с ними.

Я ненавидела огонь. Десять лет назад пожар отнял жизнь целой деревушки. Он погубил всех, кроме меня. И теперь во мне пробудились проклятые магические способности. Я всегда боялась огня, потому что он мог с легкостью уничтожить все вокруг. И сейчас его сила была в моих руках. По щекам текли слезы, заползая под подбородок, на шею и дальше на подушку. Мир потускнел. Пропали яркие краски.

Треил резко встал с кровати.

— Я принесу тебе успокоительного, — и хлопнув дверью, ушел.

«Я могу случайно убить, потому что не способна управлять силой», — продолжали лезть навязчивые мысли. 

От осознания, что жизнь была навсегда испорчена, рыдания усилились. Я была обречена. Истерика захватила меня. Громко всхлипывая, я била кулаком по кровати, высвобождая весь гнев и обиду. С силой Огня никогда не стать воительницей, не попасть в армию короля. Я была обречена! Обречена вечно скрываться от Стражей.

Я не понимала, что делать дальше, как жить, кому доверять. Можно ли было положиться на Элиона и остаться в лагере? И как поступит Дориган, который тоже узнал о моих способностях? Возможно, он уже писал донесение королю. Таких как я вылавливали сразу, а Эринтейл не упустил бы шанса выделиться и погубить меня за плохое поведение и неповиновение. Или же он решил подождать, чтобы найти более подходящий момент и одним действием сбить все фигуры на шахматной доске. Станет ли он продолжать свою игру?

Я всхлипнула в последний раз и, свернувшись на боку, следила за светом масляной лампы. Я не представляла, как смотреть в глаза Доротее и скрывать от нее недавние события. Было опасно впутывать еще и ее, тем более я не могла никому всецело доверять. Теперь мне было необходимо вести себя предельно внимательной и осторожной, думать над своими действиями и словами, контролировать эмоции. Но быстро измениться трудно, особенно когда привыкла поддаваться импульсивности.

Но одно я знала точно: это был худший в жизни праздник! Такого провала еще никогда не было.

Зашел Элион и дал кружку с горячим чаем, от которого исходил приятный аромат. Слезы прекратились и высохли на лице, стягивая кожу. Внутри снова стало пусто. Эмоции покинули, но я все равно сделала глоток чая. Его тепло согрело, тело расслабилось, а голове полегчало.

— Что теперь со мной будет? — задала один из мучивших вопросов.

— Если ты о чае то, ничего страшного не произойдет, если выпьешь его, — попытался пошутить наставник и приподнять мое настроение. Я не оценила шутку и серьезно посмотрела. — А если ты о силе, — Элион пожал плечами, — научишься ее контролировать, то ничего страшного не произойдет тоже, — сказал так, будто для него магические способности не были чем-то особенным.

— А если не научусь?

— То тогда тебя скорее всего ждет... Так сказать, не самый приятный конец. Пей давай и не думай о плохом.

— Ну ты и оптимист, — пробормотала я, делая еще один глоток чая. Глаза смыкались. Я была слишком вымотана, или же Элион вместо успокоительного дал снотворного.

Треил забрал пустую чашку и накрыл меня одеялом.

— Сладких снов, Селена, — где-то далеко послышались слова. Я проваливалась в глубокий сон, в котором бы и осталась навсегда, чтобы избежать проблем в реальном мире.