Голова болела так сильно, что мне казалось, будто вот он мой день, когда мне стоит идти на тот свет. Сердце сильно билось, скорость биения опережало скорость гепарда. Я не могла даже крикнуть, выходил лишь тихий хрип. Но наконец ко мне зашла медсестра, дала лекарства и велела второй медсестре позвать лечащего врача. Было только утро, а мне ужасно нехорошо. Наконец вошёл мужчина, присоединил ко мне тонометр и вколол что-то в вену. Сердце болело как никогда, я думала, что его разорвёт.
Чуть позже всё же стало немного лучше, но я всё равно чувствовала слабость и подавленное состояние. Я не могла нормально двинуться, открыть глаза на полную и сказать что-то. Аритмия продолжалась, но уже не столь ускоренная.

— Как вы себя чувствуете, Джиа?— Вошла моя медсестра,  к которой я уже так привыкла,— Вам срочно нужна операция, я просто не хочу, чтобы вы покидали нас...

Так грустно стало. Она такая заботливая и добрая, не думаю, что другая медсестра разрешала бы мне не находиться в палате всю ночь, ходить в сад каждый день, лежать на траве, общаться с Феликсом, возможно. Кстати о нём, интересно, как он? Я правда переживаю, что он в любой момент может... перестать существовать, просто один приступ может стать его последним вздохом, точно такая же история со мной, но у него всё труднее, я думаю, у него это врождённое, так ещё он пережил многое.
В общем, я не знала, чем себя занять, думала обо всём, о каждом знакомом, вспомнила всех, потом снова убрала их подальше, думая только о самых близких людях: родителях и Феликсе. Думаю, мама с папой уже знают об ухудшениях. Теперь они будут переживать сильнее и стараться сделать всё, лишь бы я выжила. Но все деньги, что они будут вкладывать будут идти на ветер...
Мне разрешили выйти и немного погулять по коридору. Я шла от начала и до самого конца, наворачивая круги. Однако я остановилась у одной из палат и увидела женщину. Она плакала и умоляла доктора о чём-то, а тот лишь отрицательно качал головой. Я не хотела подслушивать, просто слушай, не слушай, а слова дойдут до ушей.

— И ничего не получится сделать? Совсем?— Женщина просто утопала в собственных слезах, держась за стул,— Пожалуйста, у меня умер муж и старший сын, у меня остался единственный мой Феликс, прошу, помогите нам... Я соберу любую сумму, хоть миллионы или даже миллиарды, лишь бы вы спасли моего сына!

— Я бы сам хотел ему помочь, на это не нужны миллиарды, просто нет нигде донора, поймите, я не могу вырвать себе сердце,— Объяснял врач, а женщина упала на стул,— Мы постараемся сделать всё возможное.

Феликс? Я не ослышалась? Ли Феликс? Боже...
После этого мне стало как-то нехорошо, я схватилась за область сердца и быстрым шагом направилась к себе в палату. Но услышала выкрик:

— Да хоть моё сердце возьмите!— Закричала женщина и я в шоке посмотрела на неё.

В её глазах была настоящая тревога и безнадёжность. Если бы я только могла им помочь...
В палате снова одиночество, снова скука и долго тянущееся время. Я уже успела два часа поспать, перекусить и посмотреть сериал, хотела второй раз перечитать книгу Феликса, но ко мне зашли родители. У мамы было опухшее лицо, по щекам скатывались слёзы, которые она стирала, но появлялись новые. Затем следом зашёл врач. Он сжимал в руках листы и опять тянул кота за хвост, не зная, как начать. Прокашлявшись, всё же он начал:

— Результаты не утешительные,— Он посмотрел на меня, а потом перевёл взгляд на родителей,— Думаю, больше трёх дней её сердце не выдержит.

Мама начала рыдать, у неё началась истерика, такая же, как у мамы Феликса.

— Моё, моё сердце возьмите для донорства, пожалуйста, я готова на всё!— Кричала она.

— Мама,— Проговорила я, а она посмотрела на меня,— Будем просто ждать донора, может появится.

Мама вышла, чтобы успокоиться, и папа за ней. Врач вздохнул и проверил моё давление. Я не знала, что теперь делать. Не более трёх дней? Так мало? Но почему так мало, раньше это понять не могли?
Вскоре мама более менее успокоилась и мы обнялись, будто я уже умираю.
Вечером медсестра вывела меня на прогулку, в саду я встретилась с Феликсом, который сидел на скамейке.

— И ты тут?— Улыбнулся он, а я тут же начала плакать. Сколько бы не плакала в подушку, слёзы всё равно лились из глаз. Ли обнял меня и погладил по голове,— Что случилось?

— Феликс, я не хочу, чтобы кто-то из нас уходил,— Я прижалась к нему сильнее, чтобы чувствовать его тепло,— Феликс, я привязалась к тебе, я хочу прожить с тобой до старости, чтобы у нас было двое котов и собака Цунцун, чтобы... чтобы внуки приезжали... Феликс...

— Мне сказали, что мне осталось около двух дней,— Он улыбнулся, а я ещё сильнее начала плакать,— Мы встретимся там?

Он указал наверх, а я совсем уже расклеилась.

— Я хочу быть с тобой тут, Феликс. Почему ты улыбаешься? Это не шутки, пожалуйста, пойми, что ты умрёшь,— Я вцепилась в его худи и не хотела отпускать.

— Я люблю тебя,— От этого я посмотрела на него, чем он воспользовался и прикоснулся губами с моими. 

Почему ничего в этой жизни не вечно? Я бы не останавливала ни за что этот момент.
Понимание того, что скоро всё это закончится заставляло меня просто сходить с ума. Я не хочу прощатся с Ли, не хочу уходить от родителей, не хочу просто уходить, ведь я ещё не завела собаку, не слетала в Малайзию, не пожала крыло пингвину, я вообще ничего в этой жизни не сделала.
Мы направились в шалаш и там посидели. Феликс читал мне ту книгу и я лежала на его плече. Это было очень уютно, самая лучшая обстановка, тишина, лишь тихий голос парня томно читал строчки, порой переплетая пальцы наших рук. Как бы я не хотела уходить отсюда, но меня позвали и попросили Феликса взять с собой.

— Доживём до завтра?— Спросил Феликс, а я грустно улыбнулась.

— Доживём.

Мы разошлись и я увидела медсестру, что сидела на стуле, рядом с моей кроватью. Я села на край кровати и заметила её радостное лицо. Она так и сияла, будто самый счастливый человек в мире.

— Что такое? Мне гроб красивый нашли?— Усмехнулась я.

— Нет, лучше,— Она показала бумажки, но я не поняла ничего,— Мы нашли для тебя донора, представляешь?

Она обняла меня очень крепко, а я её в ответ.

— Круто...