Нейтан

Сеанс у мисс Холден был самым молчаливым за все наши прошлые сеансы. Она этого не ожидала. Она думала, что с этим пунктом из ее плана проблем не будет. Их бы и не было. Но предшествующие проблемы до этой встречи несколько все поменяли. Я сам не думал, что вместо обычных слов оскорблений Аврора бросит короткое «претензий нет» и замолчит. Но она сидит и молчит. А ей редко нечего сказать.

Мисс Холден еще раз оценила меня внимательным взглядом и переключилась на Аврору.

— Тогда... полагаю, что на этом мы закончим? Если вам, конечно, нечего добавить.

— Нет, — Аврора покачала головой. Ко мне она даже не поворачивалась, снова отрицая мое существование. Я к этому привык. У этой девушки просто потрясающая возможность заставлять чувствовать меня грязью под ее туфлями. С того инцидента утром, она больше со мной не говорила. И между нами в миг все стало еще хуже. Хочу, чтобы она посмотрела на меня, своим обычным презренным взглядом. Сказала что-то вредное и острое, да что угодно, только бы не быть пустым местом для нее. Пусть все станет как обычно, ведь я знаю, что с этим делать. Но я не знаю как себя вести с этой Авророй.

Я даже не знаю, насколько сильно все ухудшил. И насколько сильно она ненавидит меня сейчас. Утром я говорил безобидные вещи, обычные для нас, но именно сегодня ее это взбесило. Может я просто стал замыкающей частью. Ключиком, который настежь открыл дверь злости Авроры. Стоит переждать этот тайфун и все вновь станет обычным.

Пребывая в замешательстве, мисс Холден отпустила нас быстрее, чем когда-либо. Она даже не стала читать свои обычные лекции. Мы вышли из ее кабинета сопровождаемые гнетущей тишиной. Я чувствовал себя беззащитным котенком рядом с бомбой, которая отсчитывала секунды до взрыва. Но его так и не произошло. Аврора ушла и оставила после себя множество вопросов. Никогда прежде между нами не было ничего подобного, она будто бы обиделась на меня и игнорировала за это. Но самое неприятное это то, что никогда не знаешь, с каким настроением эта девушка проснется следующим утром. И какими неприятностями это впоследствии обернется.

Я никогда не думал, что буду отчаянно желать, чтобы все стало как прежде. Но я привык к нападкам Авроры, привык на них отвечать и привык к ней самой. Я думал, что если она исчезнет из моей жизни, то все сразу же изменится к лучшему. Только вот мазохистская часть меня пока не готова к этому.

Аврора

Катрина сидела на кровати и листала новости на фейсбук. Некоторые смешные посты она зачитывала вслух и смеялась. Иногда, когда ее достают родители или Пирс бывает слишком надоедливым, она приходит ко мне, и мы просто сидим вместе на кровати. Никогда особо не разговариваем друг с другом, просто занимаемся всякой ненужной чепухой. В какой-то момент я стала замечать, что эти моменты мне нужны больше, чем ей самой.

В своих руках я в который раз крутила секретную тетрадь Фармера. Я успела прочитать ее от корки до корки. Знаю наизусть несколько стихов и перечитала раз двадцать рассказ о синей ленточке. Конечно, здесь есть парочка стихов детского уровня, но кажется им уже много лет и записаны они на этих страницах скорее как память. Сравнение своих работ и показатель того, что он растет как писатель.

Затертые страницы легко перелистывались, и тихий шорох стал привычным для моих ушей. Я читала первые предложения из стихов Нейтана и составляла бессмысленные предложения. Выбирала из текста отдельные слова и вставляла их в другие рассказы. Путала свои и его мысли. Я заглушала настойчивый голос Хейли.

Ее громкие слова – неправда. Как я могла тайно воздыхать по человеку, который пытался меня унизить так же, как и я его? Это что-то нездоровое. Я уверенно могу ей ответить, что у меня не было никаких чувств к Нейтану.

Но в последнее время я стала смотреть на него под другим углом. Вспомнила моменты, которые предпочитала не видеть. Я нашла его тетрадь и ворвалась в его голову. Отчасти это из-за мисс Холден я вспомнила, что Нейтан это чуть больше, чем парень, который портит мне жизнь. И я осознала, что знаю его лучше, чем остальных.

— Выкинь эту грязную тетрадь и не нервируй меня, — Катрина легла на спину и перекатилась на живот, не выпуская телефон из рук.

— Не могу.

— Значит, это сделаю я, когда ты выйдешь из комнаты. Не беси меня.

Ее телефон зазвонил, несколько сообщений пришло одновременно. И это сделало Катрину еще раздражительнее.

— Это тетрадь Фармера с его рассказами и стихами, — внезапно призналась я.

Пальцы Катрины замерли, и она повернулась ко мне.

— Стихи? Рассказы? Неужели Фармер у нас поэт?

— Что-то вроде того.

Ему удавалось скрыть от меня эту сторону очень долго и рассказать о ней так просто. Я открыла страницу с понравившимся рассказом. Читая тетрадь мне порой кажется, что я брежу. Невольно ищу себя между этих строк, а иногда даже нахожу.

После свидания с Реем мои устои просто разрушились. Я мечтала быть президентом школы, самой популярной и красивой девушкой, которая встречается с таким же невероятным парнем, да еще и со школьной команды по футболу. Идеальная же картинка. Вот только радости все нет и нет. Все могло бы получиться, если бы мое глупое сердце каждый раз ухало вниз, когда Рей на меня смотрел. Но оно спокойно и молчаливо как партизан. Спасибо, очень приятно, что ты ищешь мне парня, от которого будешь улетать каждый раз от простого прикосновения, но эй! Чем Рей не подходит на эту роль? Он ведь идеальный.

— Аврора, я ударю тебя, если ты не заговоришь, — Катрина легко ущипнула меня за ногу. Она ненавидит, когда ее сначала чем-то заинтересуют, а потом замолкают. А как я успела выяснить еще очень давно – у Катрины совершенно нет терпения.

— И что ты хочешь услышать?

— Например, как ты собираешься использовать слюни Фармера в своих интересах. Дай ее мне, хочу посмотреть, — Катрина потянулась за тетрадью и я невольно одернула ее назад. Подругу это удивило, тень обиды промелькнула на лице. Я поспешила оправдать себя.

— Не хочу выпускать ее из рук, бредовая идея, что могу потерять столь личную ему вещь.

Я сжала тетрадь в руках.

— Я все еще жду интересную идею. Ты ведь не упустишь шанса выставить Фармера придурком?

Я покачала головой. Это не в моем характере упускать прекрасную возможность. Но не будет ли это слишком? Невозможно узнать, даже не попробовав. В последнее время я ощущаю себя тряпкой. Пренебрегаю шансами и веду себя неразумно. И про борьбу за место президента школы совсем позабыла. Сейчас моей предвыборной кампанией занимаются первогодки, несколько девочек, которые для меня сделают что угодно. Даже разорвут в клочья нашего учителя физики за то, что он запретил клеить плакаты в его лаборатории. Сейчас учитель тихо помалкивает в своей коморке с множеством плакатов и моим лицом на них. Первогодки – страшная сила.

— Мне не идет в голову ничего интересного. Лишь банально расклеить его писанину по всей школе. Но это уже стало классикой всех подростковых фильмах о школе и задирах.

Катрина недовольно фыркнула.

— Задиры... отвратительное слово, не находишь?

— А ведь ты настоящая задира, Катрина.

За свое высказывания я получила подушкой по лицу. Но ведь так и есть.

— Мы можем сделать рассылку, маленький тизер перед фейерверком из красочных листовок, — Катрина откинула телефон и погрузилась в размышления. Она загорелась этой идеей больше, чем я.

— Потеряется эффект внезапности, — проворчала я в ответ и Катрина недовольно на меня цокнула.

— Отвергаешь — предлагай!

Телефон подруги снова зазвонил и это начинает бесить уже и меня. Кажется, что если Катрина оставит телефон хоть на десять минут, то потом целую неделю будет разгребать сообщения, которые приходят каждую секунду.

— На уме только самое банальное: листовки, газета, процитировать что-то по школьному радио... Но все это уже придумано до нас.

Идея высмеять сочинения Фармера меня не воодушевляла. К тому же таким нелепым способом.

Но возможно мой поступок поставит точку во всем. Я снова обозначу наши границы и верну нашу игру, которую на миг успела забыть. После свидания с Реем, утренней стычки с Нейтаном и нелепой встречей с Хейли я сбилась. Я хотела для себя определенную картинку, но разочаровалась. Мне настойчиво говорят о моих же чувствах и навязывают свою позицию. Школьный психолог просит разворотить душу, чтобы она смогла распутать все ниточки, но отчего-то не понимает насколько это сложно. И мама пытается выстроить мою жизнь так, как она считает правильным. Думаю, мне пора закатить истерику и срываться на всех подряд. Именно так проходят мои периоды депрессий, рыдать в сером углу не в моем стиле.

Катрина некоторое время обдумывала мои слова. В какой-то момент я даже допустила мысль, что она сдалась и отпустила идею с тетрадью Фармера. Но этому не бывать, моя подруга, так же как и я, не отступает от задуманного.

— У меня есть план, — Катрина вскочила с места, подпрыгивая на кровати. — Но ты узнаешь о нем только завтра, — спешно добавила она. — Просто выбери мне любую чепуху из этой грязной тетради. И если ты даешь добро на то, чтобы я нагло забрала у тебя шанс высмеять Фармера, то я приступаю немедленно.

Катрина уже загорелась идеей и это на время отвлечет ее от своих проблем. Она слишком часто переключается на свои, иногда не самые здравые задумки, чтобы иметь возможность провести время подальше от дома.

— Хорошо, — говорю я. Катрина победно хлопает в ладоши. — Только помни, что мы не...

— ... выходим за пределы конституции, я помню.

— Просто напоминаю.

Катрина вскочила с кровати и, запутавшись в пледе, почти упала лицом на прикроватный коврик. Но засмеяться над ней – самоубийство. Она забрала свою сумку и достала туфли, которые ранее кинула возле шкафа.

— Не опаздывай, будет интересно! — с этими словами она скрылась в коридоре. Скорей всего она подключит Джину к своей идее, так что звонить ей и просить составить компанию – бессмысленно. Я лишилась компаньона для спокойного самобичевания. Предаваться мыслям о жизни легче в обществе, такова вероятность не расклеиться в ту же минуту.

Внизу хлопнула дверь, и потом в доме стало совсем тихо. Тетрадь, что я сжимала в руках, теперь была центром внимания. Я прочла все стихи и рассказы, которые написаны на этих страницах, знаю их все. Но снова перелистнула на самую первую страницу и нашла первую строчку абзаца. Я начала читать.

* * *

За окном только начинало светать, когда я уже собранная стояла в своей комнате с ключами в руках. Вчерашним вечером Катрина прислала мне сообщение, где писала, что у нее все готово. Сегодня она клялась устроить незабываемое утро Нейтану. Я ей верила.

Людей на школьной парковке не было, когда я подъехала, было еще слишком рано. Но машина Пирса стояла недалеко от меня, а значит, Катрина была уже здесь.

Я заглушила мотор и осталась сидеть внутри. Не хотелось мешать подруге, ведь ее план должен стать сюрпризом и для меня. Катрина взялась за дело со всей серьезностью, даже в ее инстаграм не было ни историй, ни фотографий об этой шутке. Хотя когда в прошлом году мы традиционно разукрасили статую основателя, ее аккаунт был забит историями.

Я просидела в машине еще час, листая скучные посты в инстаграм, чтобы хоть как-то себя развлечь. И когда на парковке стали появляться первые машины, а голоса учеников все громче звучали рядом, я поняла, что больше ждать не в силах.

До уроков оставалось полчаса, люди только начали собираться, организовывали группы возле школы и ждали друзей. Все кто нужны были мне – находились в здании. И я шла туда.

Я прошла в холл, минуя шкафчики учеников. Ряды красных дверок тянулись вдоль, некоторые были уклеены листовками о выборах и прочей чепухе вроде правильного питания. И пока ничего не предвещало что-то грандиозное. На Катрину я наткнулась сразу же, она стояла вместе с Джиной посреди коридора, раздраженно пытаясь избавиться от прилипшего к кофте скотча. Джину это забавляло.

Рядом с ними стоял большой пакет, из которого выглядывала цветная бумага и плакаты. Только после него я догадалась посмотреть на стены. И увидела Нейтана.

Он смотрел на меня с яркого плаката. Это фото было сделано для школьного альбома пару месяцев назад. А под его фотографией большими буквами было написано голосовать на Нейтана Фармера.

«ГОЛОСУЙТЕ ЗА НЕЙТАНА ФАРМЕРА!

Поэт-одиночка наших дней!

Этой школе нужно немного романтизма, которую вы отыщите в моей душе!»

Еще ниже был стих, который я прислала Катрине вчера, и отрывки из моего любимого рассказа о синей ленточке.

...любимого рассказа...

Я даже себя боялась признаться в этом, это означает проявить слабость к врагу. Но да, этот рассказ мне полюбился. Я даже сделала копию, и теперь он лежит в моем столе.

И подобных плакатов было множество, они отличались лишь лозунгами и отрывками из сочинений Фармера.

«ГОЛОСУЙТЕ ЗА НЕЙТАНА ФАРМЕРА!

Иначе мое хрупкое сердце не вынесет отчаяния от проигрыша».

Лозунгов было действительно много, мне даже интересно кто их придумывал.

— Это ты еще столовую не видела, — весело прощебетала Джина. Она появилась рядом и приобняла меня за плечи. — Катрина сказала, что это как бы твой подарок на рождество. Потому что настолько сильно она еще не заморачивалась над сюрпризом.

— Ха, — все, что я смогла из себя выдавить.

Я ждала, когда же ко мне придёт удовлетворение. Девчонки проделали настоящую работу, чтобы... развеселить меня? Это ведь должно меня веселить.

Мне стало противно от самой себя, мои мысли звучат так глупо. Неужели я хочу радоваться унижению Фармера?

Ну... по идее — да. Этим я и занималась все это время. Но сейчас удовлетворения от этого нет. Я, правда, долго ждала, но внутри расцветает лишь жгучая вина. Ненавижу это.

Я знаю, что высмеивать здесь нечего. Не знаю, зачем позволила Катрине это сделать, но сейчас уже слишком поздно. Остается лишь принимать последствия достойно.

Школьный народ не терял времени даром, некоторые сразу же заметили пестрые плакаты и сейчас обсуждают внезапное баллотирование Фармера. Другим же это не особо и интересно, посмотрев все плакаты, они проходили мимо. Но все больше и больше людей скапливалось в коридорах, чтобы посмотреть и сфотографировать.

Катрина живо спрятала пакет с оставшимися плакатами в шкафчик и присоединилась к нам с Джиной.

— Как же все это хлопотно, — проворчала она.

— Зато было весело. Вон тот лозунг придумала я, — Джина показала пальцем на плакат, но мне было это не интересно. — Получилось забавно.

— Да, соглашусь, вышло неплохо, — подтвердила Катрина своим обычным скучающим голосом. Но мы знали, что это было лишь показное. — Что скажешь? — Она обратилась ко мне.

Голос осел где-то в груди, я не знаю, что ей ответить.

Но говорить мне и не пришлось. Атмосфера сразу же сменилась, когда в коридоре показался Нейтан. Он и Хейли шли вместе, только девушка выглядела грустной и отстраненной.

Я ждала, когда он заметит. И ждала, когда затем он найдет в толпе меня.

— А вот и королева нашего бала, — весело пошутила Катрина. — Хотя нет, простите, это же наш президент школы. У тебя сильная конкуренция, Аврора.

Нейтан неспешно окинул взглядом развешанные повсюду плакаты, он не менялся в лице, пока не начал читать сам текст. Хейли поняла что к чему раньше него, прикрыв рукой рот, она с замешательством осматривалась вокруг. А потом встретилась взглядом со мной. Я не могу узнать, что творилось сейчас у нее внутри, но взгляд, которым она меня одарила, говорил многое. И неприятное чувство в животе это подтверждало. Я зашла далеко.

Нейтан читал один плакат за другим, собирая воедино отрывки стихов из своей тетради. Непроницаемая маска, которая всегда служила ему щитом, сидит так плотно, что я не могу разглядеть ничего, кроме знойного холода внутри. Я жду и трепещу, когда он поймет, что его тетрадь у меня, что это все сделала я.

Я терпеливо ждала, игнорируя едкие замечания подруг, которые они бросали, чтобы привлечь мое внимание, включить в разговор. И когда глаза наполненные яростью нашли мои — я пропала.