VANESSA MILLS

Декабрь холодными щупальцами обволакивает горло, пуская мерзостные мурашки по позвоночнику. Жизнь настолько быстро перевернула листы текущего календаря, что солнечные лучи — прожигающие кожу — сменились на холодный ветер — бьющий в лицо.

Каждодневная рутина отплясывала чечётку в голове не оставляя места на естественные раздумия.

Но, о боги, это свершилось — я вновь в одиночестве и под бокал вина могу винить себя во всех смертных грехах.

Фрэнк был обязан отлучиться в другой штат на пару день, а я не лезла в его дела, пожелав удачи сбросила вызов. Я была безмерно благодарна ему за проведенное со мной время, возможно, в этом была какая-то корысть для него — но по крайней мере, я этого не замечала.

А даже если и так — меня это не сломает. Нет ничего больнее смерти или предательства близкого человека. Могла ли я сказать что Брайан меня предал? Нет. Конечно не могла, но язык не смел поворачиваться в другую сторону. Я расценивала ошибку, как предательство — и это было моей фатальной ошибкой.

С ним мы не строили планы и плюс ко всему, ничего не обещали друг другу, а я по прежнему желаю увидеть его. Это настолько больная романтизация, что отдаёт даже импульсами в сердце.

Тишина между нами была слишком громкой.

Опрокинув последний бокал игристого, бокал неуклюже упал, посыпая осколками ступни.

— Чёрт, — в пьяному бреду говорила я, стараясь собрать стекло: всё было тщетно. Разрезав ладонь, я злобно выкинула всё, что только что собрала на пол.

Всё было против меня: погода, удача и даже обстоятельства.

***

Сквозь дверь я слышала звонок, а затем и шаги, что устремлялись в сторону коридора.

В голове мелькнула мысль убежать — оставив лишь цокот каблуков; убежать — оставив лишь шлейф приторно-сладкого парфюма; убежать — подтверждая свою слабость.

Но что-то держало меня мёртвой хваткой, заставляя стоять на ватных ногах.

— Ванесса? — Ранее тонкий голос блондинки сейчас отдавал хрипотцой и больше не раслаблял и лелеял, а морозил страшнее холода.

Я боялась её реакции.

Боялась её потерять, прячась от былой дружбы.

— Ева, я... — речь вовсе не вязалась: банально, я не знала что ей сказать и как оправдать слабый поступок. — Прости меня, пожалуйста...

Она перебила меня крепкими объятиями, возвращая в радушность момента.

— Я не обижаюсь на тебя. У тебя же был повод, да?

Я слабо кивнула обещая обо всем рассказать за чашечкой зелёного чая.

— Не знаю с чего начать..

— Ты любила его?

— Да. Любила. И люблю до сих пор. Я могу врать ему и окружающим, но ты ведь видишь меня насквозь..

— Расскажи всё с начала так, как видишь ситуацию. Я пойму тебя и возможно чем-то помогу.

— С начала? — Я вздохнула предвещая тяжёлый разговор. Он нужен мне был как воздух, сразу же после разрыва, а сейчас? Какой толк в пустых словах? — Всё началось в Италии.. Он вроде как признался мне в любви, а дальше всё пошло как по маслу. Всё было как в книгах, фильмах

— Но?

— Но в сентябре он пришёл выпивший, поведал что донор нашёлся и признался в своей ошибке. Сказал, что перепутал чувства и нам стоит разойтись.

— Просто изъяснился, что ошибся?

— Именно, понимаешь? Он был слишком искренен... или я просто ослеплена чувствами и не заметила притворства?

— Ну ты ведь знаешь его лучше меня. Он не мог так поступить.. Ванесса, может стоит ещё раз переговорить с ним? Поставьте последнюю точку или очередную запятую.

— Мы виделись недавно. Он купил танец со мной на аукционе и говорил какой-то о Фрэнке...

— Разговор неизбежен, Ванесса. Если хочешь выпытать истину — разговаривайте.

— Это не так просто, Ева.. Переступить через себя..

— Да, именно. Переступить через себя и свою гордость, моя дорогая.

***

Разговор с ней заставил банально перезагрузиться, возможно даже переосмыслить некоторые вещи.

Но это всё настолько болезненно для меня — что я желаю об этом не думать.

Входная дверь хлопнула и закрыла её на замок, снимая неудобную обувь. В идеале — я провела бы этот тухлый вечер в компании Фрэнка, разделив бутылку вина с приятелем.

В последнее время я слишком много притрагиваюсь к алкоголю, но вот иначе уже никак. Слабый туман, спровоцированный играющими на на языке виноградными молниями, всяко лучше любых чувств: любви, печали и в особенности ненависти.

Штопор избавил горлышко бутылки из темного стекла от пробки, но бокал так и не наполнился, ведь это действие было прервано.

Гудок мобильного, что лежал в коридоре на белом шкафчике — был наверное молитвой с небес, просившей о сегодняшней сухости печени.

— Алло? — В основном никогда не беру трубку с незнакомых номеров, но сегодня это вышло как-то машинально, что очень странно.

— Ванесса Миллз, верно? — Мужской голос отдавал частицами грубости вдоль ушной раковины.

— Да, а вы простите..?

— Кори Хатчинсон. Личный юрист мистера Бойда.

— Не совсем понимаю, причём тут я? — Закрывая глаза рукой от истомы, переспросила я.

— Я могу подъехать? Этот разговор слишком важен, чтобы оставлять его на потом.

***

— Здравствуйте.. — открывая дверь, пробубнила я. — При всём уважении, не понимаю каким боком я отношусь к делам Фрэнка. Он совсем скоро должен вернуться с конференции и тогда...

— Он погиб.

— Что? — Глупо было переспрашивать. Слишком глупо.

— Его частный самолёт разбился около двух часов назад, мисс Миллз. Увы, я не имею права прояснять вам более развернутые детали..

— Вы пришли ради этого? — Скупая слеза оказалась у подбородка, досель оставляя влажный след.

— Нет. Честно сказать, он не поведал мне степь вашей близости, но попросил в случае чего передать вам вот это, — мужчина достал крафтовый конверт из внутреннего кармана своего пиджака и передал мне его из рук в руки.

— Что это? — Мой голос предательски подрагивал, я лично слышала эту грань.

— Не знаю, мисс. Ознакомьтесь. Помимо этого, наша с вами встреча не последняя. Около двух недель назад мистер Бойд завещал вам всё своё состояние. Тогда, собственно, и отдал мне вот это.

— Но он же не мог знать.. — шептала я, взглядываясь как рентген в конверт.

— Говорил, что его мучают кошмары и странное предчувствие. Мне следует покинуть вашу квартиру. Прошу прощения.

— Можно отказаться от его денег?

— Извините?

— От всего. Мне не нужно ни цента.

— В данном случае всё отойдёт на государственный план... Но, если вам действительно ничего не нужно, лучше оформите наследство и пожертвуйте всё в благотворительные организации. Теперь мне точно следует с вами проститься.

Мужчина самостоятельно захлопнул дверь, пока я стояла как вкопанная, пронзая взглядом бумагу в руках.

Стоило лишь только вскрыть конверт и прочитать первую строку — слёзы потекли рекой, а ноги перестали держать, от чего тело скатилось по стене.