Артур

Я почти поимел его. Был в считаных сантиметрах от задницы. Павел тоже хочет, я видел это по его мутным глазам. Он дрожал, стонал и я дико хочу его трахнуть.

Просыпаюсь в девять утра, одеваюсь и выхожу на улицу. Свежий воздух после дождя, небо над головой чистое и светит солнце. Я разминаюсь, делаю упражнения на брусьях и турнике. От души растягиваю забитые мышцы, восстановливаю дыхание. Для меня спорт часть жизни, я не знаю, как можно существовать иначе. Это то, что заставляет чувствовать себя настоящим, когда бросаешь себе вызов и побеждаешь.

Почти такой же кайф я получаю, когда мчусь на мотоцикле или ухаживаю за ним в гараже. Копаешься в моторе и одновременно в самом себе. Что-то похожее на медитацию. Разбираешь детали и собираешь обратно, так же как роешься в себе. Психология мать вашу, а я тот ещё психолог.

Зайдя в гараж, я вижу картонную коробку, крышка которой откинута. Я подхожу и заглядываю в неё. Спортивный инвентарь. Достаю мяч и долго смотрю на него. Отвращение, херовые воспоминания. Нахожу там же в коробке насос и накачиваю мяч до идеальной формы и плотности. Выходу с ним на улицу, хочу немного по чеканить, вспомнить пару финтов, но передумываю и кидаю его обратно в коробку и забываю, занявшись мотоциклом.

– Почему ты не хочешь попробовать? – на пороге стоит Павел в моей красной байковой рубашке и синих джинсах. Наглый пацан шарил у меня в гардеробе, но шмотки есть шмотки, ничего не имею против. И ему идёт красный.

– И давно тут стоишь? – я был слишком занят байком, всегда погружаюсь в то что нравится с головой и не заметил как он подошел.

– Уже минут десять. Я принёс тебе...

– Попробовать что? – перебиваю я его, – о чем ты там пиздел?

– Я видел в окно, как ты вышел из гаража с мячом на улицу и зашел обратно, – следит ещё за мной, пиздец.

– Чего тебе, сука, не спится? – ненавижу такие вопросы.

– Знаешь, – Павел пропускает мои слова мимо ушей, прыгает на одной ноге и опускается на стул рядом со мной, – я слышал об этом случае. Да все слышали, ты сам в курсе. Просто я не понимаю, почему ты так сделал? Зачем надо было все бросать и подводить сборную? Поступил как говнюк и кинул всех... – бля, это последняя капля.

Я встаю и хватаю его за шею:

– Ты не знаешь нихера, лучше заткнись, – снова возникает желание врезать ему от души.

– А то что? – дерзко спрашивает Павел, – ударишь меня? Давай, бей. Ты заебал уже брать меня за горло, относишься ко мне как к пустому месту. Я не боюсь тебя, убей если хочешь, только тогда отец не заплатит выкуп. – Я смотрю прямо в глаза Павлу, а он смотрит в мои и даже не моргает, вот сука. Я его недооцениваю. Лицо все в синяках и царапинах после вчерашнего. Черт.

Разжимаю пальцы и отстраняюсь.

– Вали отсюда, – бросаю я. Сука, нельзя побыть одному и заняться своими делами даже в глухом лесу.

– Я не уйду, пока ты мне все не расскажешь. Буду сидеть здесь и задавать вопросы. Постоянно. – Мажор уже переходит все границы.

Он меня и правда не боится, смотрит в упор и отступать не собирается. Я невольно опускаю взгляд на его ширинку и он это замечает. В джинсах становится тесно, меня накрывает волной воспоминаний, как я заставил его стонать и кончать. Бля. Стоп.

– Я жду, – парень закидывает больную ногу на здоровую и я понимаю, что он босиком.

– Ты идиот что ли? – спрашиваю я, кивая на ногу.

– Не смог кроссовки надеть, слишком нога отекла, – потому надо шляться босиком после температуры. Охуенно.

– Иди домой, – приказываю я. Только Павел за всю мою жизнь вызывает во мне такие смешанные чувства. Хочется одновременно прибить его и заебать до изнеможения.

– Уйду, если расскажешь что тогда случилось перед матчем, – он ещё мне условия ставит, засранец. – Босой, я могу заболеть капитально. У тебя есть антибиотики? Если нет надо будет за ними поехать, засветиться в городе. Плюс, отец уже скорее всего поднял на уши своих цепных псов из фсб...

– Так, – я уже на грани, – что тебя от меня надо? – рядом со мной лежит гаечный ключ, какое прекрасное средство от назойливых парней.

– Почему ты не вышел на поле в игре с Английской сборной? – Сукааа. Прост, блять, бинго.

– Потому что не захотел, – другого ответа он не получит.

– Я знаю, что это не так, – тоном детектива говорит он, чем меня жутко бесит.

– Нихера ты не можешь знать, – тоже мне, знаток.

– Тебе слишком нравится футбол. И то, что ты даже не в состоянии хотя бы ударить по мячу, говорит о том, что у тебя случилось что-то плохое. Из - за чего ты бросил? – Я для него открытая книга или он просто выебывается?

– Такой умный, сам мне расскажи, – кишка тонка у сучонка. – И вообще, – я пинаю ногой гаечный ключ, а Павел даже не дёргается, – какого хера ты лезешь ко мне в душу? – сжимаю зубы до боли в скулах. – Это мое дело, сука, не твое. То, что я блять отказался учавствовать в договорном дерьме, только меня касается, понятно? – кричу я, сам от себя не ожидая.

– Договорного? – ненавижу. Никогда никому не рассказывал об этом, а сейчас просто не могу себя остановить. Слова льются потоком, меня как будто прорвало.

– Да, блять, я должен был проиграть Англии. Не забить и сделать так, что бы мы проиграли. Поддаться!

– Значит, в матче до этого ты специально не забил гол Сербии? – тихо спрашивает Павел, удивленным тоном. Он разочаруется, все разочаровывались, да и поебать.

– Да. Я не забил, потому что мне предложили хорошие деньги, – деньги реально были очень большие и я повелся. Пожал руку шишке из Спортивной Федерации, продажной твари. И сам стал таким же.

– Тогда, что не так было с Англией, почему не пришёл на матч и пропал? – он добивает меня осознанно и четко.

– Тебе не понять, что значит каждый день смотреть на себя в зеркало и понимать, какое ты чмо и что ты сделал для своей команды. Парни надеятся на тебя, зависят от тебя, ты – капитан. А ты берёшь и проебываешь матч из-за денег!

– Но ты же сам сделал этот выбор...– подсказывает Павел, но я не сдерживаюсь и бью ногой по стулу, на котором он сидит.

– Пошёл на хуй от сюда. Встал и вышел на хуй! – я кричу ему в лицо во все горло. Меня трясет, руки дрожат и чтобы не показывать этого, прячу их в карманы. – Не понял?! Вышел на хуй!

Павел медленно встает, не смотря на меня, и молча выходит из гаража, хромая. Я полон ярости и досады, его слова прожигают во мне дыру и выворачивают наизнанку. Показывают мне картины из прошлого, которые я столько времени скрываю внутри. Сука. Какого хера он вообще приперся, зараза?

Я случайно замечаю на рабочем столике у стены гаража чашку, в которой заходится паром ароматный чай. Блядство.