Ева не помнила, в какой момент в ее груди зародился крик, но он разорвал ее на части. Горло обожгло, и Ева взвизгнула так, что грифы отлетели от нее на несколько метров, и девушка тут же бросилась к Августу и Лиз, но они уже не дышали. Горячие тела на палящем солнце остались холодными изнутри.

- Как? - снова вскрикнула Ева, и слезы потекли по ее щекам. - Как это могло произойти?

Она трясла свою мать, цеплялась за окровавленную одежду, но глаза Лиз все еще смотрели в одну точку.

- Ева...- Джейкоб был ошарашен. Его тоже трясло, он в ужасе оглядывался по сторонам, пытаясь найти стрелявшего, но вокруг не было ни души. Джейку едва ли удавалось выдавить из себя хоть пару слов. - Здесь опасно, нам нужно уходить.

- Не подходи ко мне! - Ева вздрогнула и злобно покосилась на Человека в черном, - не трогай меня! Проваливай!

- Ева...

Девушка его не слышала. Она зашлась в громких рыданиях, зажав в ладонях лицо матери. Ева сидела на коленях, покачиваясь из стороны в сторону, и вскоре с ее губ начали слетать ритуальные слова Кокона.

- Ханк... собре зор... такхэла ханк.

Отдаю тебе душу, следуй к сердцу Кокона.

Джейкоб обессилено опустился неподалеку от Евы и пытался понять, что же им делать дальше. Он посмотрел вперед и заметил фигуру, приближающуюся к ним. Длинные темные волосы, плавная походка и темный контур, эта женщина, как и всегда, была окружена ореолом тьмы.

- Ева, нам нужно бежать! - Джейкоб подскочил к девушке и попытался поднять ее на ноги, но Ева начала вырываться.

- Не трогай меня! Нет!

- Ева, нам нужно уходить отсюда!

- Уходи сам! Это моя битва, Джейк, ты свое дело уже сделал!

Ева вырвалась и побежала навстречу Илайне. Девушка остановилась посреди дороги, сгорбленная и разъяренная, ее длинные белые пальцы сжались в кулаки.

Джейкоб чувствовал, как холодеет все внутри. Он нащупал пистолет у себя за поясом, но ему не стало легче. И все же Джейк старался держаться рядом с Евой.

Девушка наблюдала за призраком, что двигался по направлению к ним. Вскоре из-за спины одной темноволосой женщины вышла вторая, и обе оказались перед Евой: совершенно одинаковые, с одинаковой ухмылкой и глазами, в которых таилась темнота.

Ева же не отрывала взгляда от Софии, и, остановившись за несколько метров до девушки, женщина изменилась в лице.

- Мне очень жаль, - только и сказала София.

- За что? - обессилено выдавила Ева и вновь упала на колени. Она хотела броситься на ведьму, бить ее, вырвать эти черные глаза, но все что она могла - сидеть здесь и дрожать от страха.

Джейкоб замер в стороне. Он думал о том, как бы незаметно подкрасться к Илайне или Софии (он уже едва ли разбирал, кто есть кто) и размозжить ей череп, но все лазейки оказывались слишком рискованными.

- Я должна защитить ее, - ответила София механическим голосом. Теперь в нем не оставалось ничего человеческого.

- Я тебя ненавижу... - прошипела Ева сквозь зубы, когда увидела, как вторая копия женщины поднимает арбалет. Джейкоб подумал о том, что сейчас - это его единственный шанс, и в два прыжка оказался перед женщинами, оттолкнул Еву и выстрелил в одного из призраков.

Ее кровь оказалась черной. Черная жижа потекла по лицу, которое тоже было совсем не человеческим, а каким-то резиновым и искусственным. Женщина усмехнулась, но так и осталась стоять с разнесенной верхней частью головы, направляя в Джейкоба арбалет. Ева закричала.

Джейк проследил за взглядом девушки и увидел, как десятки одинаковых женщин, призраков, механических демонов идут к ним. Все одинаково ухмылялись, протягивали вперед руки, и Джейк почувствовал, как будто что-то крепко сжало его горло, и успел лишь подумать о том, насколько цепкая хватка у страха.

Ева схватила Джейкоба за руку, и они бросились назад.

Но и оттуда одинаковые женщины прибывали, будто пауки. Они оказались в ловушке, живой ловушке.

Женщина-призрак все еще держала в руках арбалет, но только теперь Джейк заметил, что у нее не осталось стрел. На секунду ему полегчало, но не слишком: ситуация все еще оставляла желать лучшего.

- Что будем делать? - крикнул он Еве, но девушка не удостоила Джейкоба ответом. Он бросилась к телам родителей и упала на колени перед ними. Джейк застыл в ужасе: трупы Августа и Элизабет покрывали плотные белые нити, и они крепли на глазах. Это было похоже... на кокон, в котором гусеницы ждут своей метаморфозы. И зрелище это было на редкость мерзкое.

- Такхэла...- кричала Ева, пытаясь подобрать слова для того, чтобы воззвать к Кокону. Она просила о помощи. - Ханк... помоги нам, прошу. Ханк...

Ее руки, на которых она повисла над телом Элизабет, дрогнули и ослабели. Ева повалилась на землю без сил, едва дыша. Джейк увидел, как земля под ней налилась ярким белым свечением.

Ева ничего не чувствовала. Она больше не ощущала холода и озноба, не чувствовала страха и паники, она как будто летела куда-то, парила высоко над землей, и все вокруг казалось таким маленьким и несуществующим.

Дай мне руку.

Джейк все еще не смел пошевелиться, но голос в голове заговорил слишком отчетливо, чтобы списывать его на больное воображение.

Дай мне руку, Джейк.

Мужчина метнулся к Еве, ничком лежавшей на земле. Ее глаза были широко раскрыты и смотрели в небо, где снова кружили грифы. Мужчина протянул вперед руку и сжал ладонь Евы так крепко, как только мог.

Белое сияние коснулось его, Джейк замер и тут же заметил тонкие нити, подбирающиеся к его ногам и рукам от земли. Они переплели его, лишив всякого движения и накрепко привязав к Еве. В это мгновение Джейкоба покинул его страх, но вернулась память.

***

Дочь неживой земли, благословенная дочь,
День завершает свой круг, приближается ночь.
Холод и слезы, рыдаешь, тебе не помочь,
Дочь неживой земли, моя ты живая дочь.

Холод капризен и лют под покровом дня,
Плачешь и требуешь силы, любви, огня,
Ты оперись, птенец, позабудь же дом.
Холод тебе будет ночью священным огнем.

Ты, забывая, чувствуй его внутри:
Кровь стынет в жилах, в зрачках замирает мир,
Боль остается навечно, но страхи уходят прочь.
Благословляют земли свою неживую дочь.

Голос лился ото всюду, обволакивая ее тело. Ева чувствовала холод и страх, боль и жар, все вместе, переливаясь всеми цветами радуги, запахами, звуками, пением и голосами, бурлило у нее внутри. Ева чувствовала. Отныне она тонко чувствовала любое шевеление почвы, нежнейший порыв ветра. Она знала, что такое страх, скорбь и боль. Она знала...

Волчица замолкла. Теперь она смотрела на Еву своими внимательными глазами, и ее красивый голос больше не раздавался в голове девушки.

- Что со мной происходит? - Ева подняла на нее умоляющий взгляд.

- Дочь моя, ты запустила процесс, который не повернуть вспять. Ты сделала шаг к становлению своей человеческой сущности. Отныне страх поселился в твоей душе. Твой первый уровень заполонят инстинкты. Теперь ты как никогда хочешь жить и выживать, ты умеешь слушать землю и песни ветра, ты знаешь, что такое опасность. Но еще ты знаешь, как тяжелы бывают воспоминания. Претерпи скорбь о родителях и не дай страху памяти победить желание жить.

***

Джейкоб стоял посреди поля, тщетно пытаясь согреться. Его тело трясло от холода, зуб не попадал на зуб, и каждая клеточка кожи ощущала дикий ужас.

- Я сломал систему, и теперь система сломила меня, верно? - крикнул он в пустоту и внезапно рассмеялся.

Смех сорвался с его губ надрывным булькающим звуком, Джейк закашлялся, схватившись за горло. Смех обжег его.

- Ты пришел сюда уже сломленным, Джейкоб. Неужели ты не помнишь?

Джейк не поднимал головы, но видел, что старика принес Туман. Призрак материализовался перед ним, его плоть и кровь, его отражение, и как же Джейкоб его ненавидел...

- Я помню только то, что хочу помнить, - прохрипел он.

- Ошибаешься. Твое подсознание тебе не подвластно, но оно подвластно Кокону. Он все знает. Да, ты прав, эксперимент существует, но не ты его проводишь. Его проводят над тобой.

- Зачем?

- Это урок, и ты должен его усвоить, Джейкоб.

Мужчина снова схватился за горло и захрипел.

- Следуй за мной, - сказал старец. - Следуй за мной к сердцу Кокона.

Он протянул Джейку руку, и тот неуверенно глядел на нее до нового приступа удушья. Когда же его тело вновь стянула судорога, он отчаянно сжал ладонь старика и закрыл глаза. Джейкоб открыл их вновь и теперь был в совершенно другом месте.

Здесь росли высокие хвойные деревья, пахло свежестью и ощущалась прохлада. Джейк отпустил руку старика и сделал несколько шагов вперед, удивленно озираясь по сторонам. Лучи солнца пробирались сквозь широкие верхушки деревьев и там же мелькали птицы. Джейк на секунду удивился и тому, как быстро отвык от птичьего пения.

- Идем, - сказал старик, и Джейкоб последовал за ним.

Следом промелькнул и койот. Животное замерло посреди тропинки, навострив уши и вслушиваясь во что-то. У Джейка перехватило дыхание.

- Не бойся, он нас не видит и не слышит. Это всего лишь сон.

Джейкоб кивнул так, будто бы это было вполне нормальным и привычным для него делом.

Еще несколько минут они шли по тропинке, и пение птиц становилось все тише, а вскоре и вовсе смолкло. Дальше по склону находилась пещера. Старик свернул в заросли и почему-то крадучись подобрался к ней, и Джейкоб последовал за ним. От того, что он увидел там, Джейкоба охватил новый приступ тошноты и удушья.

Черная Вдова восседала на своем троне посреди пещеры, а позади нее, на сваленных перинах из сухих растений лежала Илайна. Ее глаза были прикрыты, но губы двигались: она как будто вела разговор с паучихой и перенимала ее медлительность и терпимость.

Но больше Джейка поразило не это. Илайна откинула шкуру, которой была накрыта и поднялась на ноги. Теперь ее движения были скованными и неуклюжими - из-за большого живота. Илайна была беременна.

Джейкоб отпрянул от пещеры, задыхаясь. Это не могло быть правдой, не могло... но это действительно было так.

- Теперь ты понимаешь, Джейк, - сурово заговорил старик, - энергия не вырвется в объединении Илайны и Софии, потому что София уже часть Кокона. Но огромная сила заключена в самой Илайне и ее ребенке. Она хочет родить новую королеву против воли мира, и если это случится, Кокон будет разрушен. У вас осталось совсем мало времени.

- Где... - прохрипел Джейк, - где мы находимся?

- Ты знаешь, ты составлял проект.

Джейкоб выбежал назад на тропинку, оглядываясь по сторонам.

- Это остров, Джейк.

- Обитель Кокона?

- Да. Гнездо его Черной Вдовы.

***

- Ева! Ева, посмотри на меня!

Девушка вздрогнула, но не разлепила век. Она провела рукой по земле, но та оказалась теплой, почти горячей и пульсирующей. Она провела еще дальше, натыкаясь на какие-то неровности, где мягкая, как вата, поверхность становилась все горячее. В следующее мгновение Ева обожглась, простонала и открыла глаза: она лежала рядом с огромным коконом, поглотившим тела ее родителей.

Ева закричала и отползла подальше.

Она задыхалась в истерике.

- Ева, Ева, успокойся, - Джейк опустился перед ней на колени, но девушка не реагировала на него до тех пор, пока мужчина не взял ее лицо в ладони и не повернул в свою сторону. - Все хорошо, все обошлось, нам нужно идти дальше.

В глазах девушки оставался лишь тихий ужас. Она снова простонала, глядя на Джейка так, будто не узнает его.

Совсем рядом с девушкой залаял пес. Тотем подбежал к ней, уткнувшись мордочкой девушке в бок, и тогда на ее лице появились первые признаки выхода из оцепенения.

- Ева...

- Джейк. Что происходит, Джейк? - ее голос был тихим и слабым.

- Я узнал правду... там, куда ты нас отправила. Я все видел.

- Куда я нас отправила?.. - отрешенно прошептала Ева и посмотрела в небо. Тело девушки била дрожь, а руки и ноги совершенно не слушались.

- Ева, там Илайна... она беременна, понимаешь? Мы не должны дать ребенку родиться...

- Ребенок?.. Дети не рождаются в Коконе.

Джейкоб вздохнул.

- Ты же родилась как-то! Давай, идем.

Мужчина поднял девушку на руки и понес к машине. Спустя несколько минут Ева вновь провалилась в забытье.

***

Она помнила все и знала, что ее организм истощен. В Коконе не было никакой возможности подпитываться внешними силами, поэтому люди зачастую старели быстрее и работали много меньше, чем в реальном мире. И теперь, лишившись всего своего запаса сил. Ева провалилась в сон.

Он был долгим и слишком сумбурным. Страшные видения сменяли друг друга и прикрывались масками воспоминаний. Здесь снова и снова умирали ее родители, Джейкоб становился человеком, а не богом, а Кокон, такой знакомый и родной мир, оборачивался адом. Здесь белая волчица становилась черной вдовой и меняла маску будто по чьему-то щелчку пальцами.

Еву сковывала головная боль и страх. Дикий, щемящий в груди страх одолевал ее сознание. Он исходил изнутри, прожигал душу и пожирал чувства, эмоции, воспоминания. Страх был внутри нее и она была страхом. Два противоположных начала слились воедино, и Ева наконец-то открыла глаза.

- Это мой первый уровень, - прошептала она, едва приподняв голову, чтобы взглянуть на Джейкоба из-за полуопущенных век.

- Что? О чем ты?

- Инстинкт. Инстинкт строится на самозащите, а я не понимала своей слабости, пока родители были рядом. Теперь я уязвима, это хотел показать Кокон.

- Ева, я рядом...

Девушка слабо рассмеялась.

- Ты всегда был рядом, Джейк. Но теперь мы стоим на одном краю бездны и пытаемся перепрыгнуть на другую ее сторону, - девушка замолчала и сглотнула колючий ком, - как бы не перепрыгнул лишь один из нас.