За нами по всему городу гонится полиция, не отставая. Давя педаль газа, сворачиваю на следующую улицу, делая крюк, дабы срезать и спутать их. Немного оторваться получилось, но скорости я не сбавлял. Нужно уехать из города через короткий путь. Придётся помять чьи-то сады и заборы, но надеюсь, не слишком задену чувственные сердца соседей.

– Остановите машину по-хорошему! – кричит полицейский в рупор, я игнорирую его просьбу. Мотор джипа агрессивно зарычал и машина лишь ускорилась.

Вывернув руль вправо, агрессивно въезжаю на тротуар, мча мимо двух соседствующих частных домов, переезжая забор, делящий территорию каждого. Кто-то выкрикивал ругательства из окон, пуля отрекошетила от боковых зеркал заднего вида. Оно звонко треснуло.

– Клаус, останови машину! – на этот раз это был голоса отца... Я не могу! Не могу остановить машину! Если это сделаю, Нину заберут вновь. Намертво вцепляясь в руль, продолжаю давить на газ. Педаль давно упёрлась в пол, а мне всё мало. В разбитом зеркале вижу Эдварда, приближающегося с противной быстротой.

Джип выезжает обратно на дорогу, сбив пожарный гидрант. Напор воды хлестанул вверх, даря очередные крохотные минуты побега.

Всё равно этому джипу не жить после всей погони, терять нечего.

Девочки боязливо взвизгнули, подскочив в момент столкновения.

– Не смейте стрелять! Там дети! – выкрикивает отец.

– Плевать мне!

Быстро глянув на справа сидящую от меня Вику, достаю из кобуры пистолет.

– Вик, держи руль. Пригнитесь! – высовываясь из окна, стреляю по колесам машины Эдварда. Он заметно от нас отстал, завиляв. – Выкуси, сволочь!!! – его лицо скривилось от злости, а я наоборот, злорадно улыбаюсь. Вика уступает мне руль. – Как вы ребят?

– Тебе как, правду или честно?! – нервно произносит Нина. Оживилась практически сразу, посади Паша её в машину. Прижавшись к нему, пытаясь прикрыться курткой, потому что ничего другого нет и в переодевалки играть некогда, не переставала дрожать. Зима ведь никуда не делась.

Продолжать она не стала, и так понял, что подруга напугана. Они все – я в том числе. Петляя между улицами, пытаюсь вновь оторваться от них. Джип знатно помялся и капот иногда подлетает на кочках, загораживая вид. Кривая линия скола проходит по лобовому стеклу.

На перекрестке с обеих сторон едут два грузовика, легковые автомобили, для них горит зелёный. Если поднажму, смогу проскочить...

– Клаус, ты что удумал?! – Вика вцепилась в панель машины.

Пробую удачу, как обычно и бывает...

– Доверься, я знаю, что делаю. Держитесь крепче! – мотор заревел сильнее, как разгневанный дикий зверь. Джип пролетает в миллиметрах от того, чтобы оказаться сдавленным межу грузовиками. Гудок ошалевших от моей выходки раздался волной, оглушая улицу. Лязг тормозов слился с грохотом столкновения. По моей вине кто-то всё же сцепился. Глянув в зеркало, с губ сорвался короткий вдох. Ноги покалывало в предстоящем онемении. Грузовик перевернулся, придавив с собой пару легковушек. Их подбирал дым, окутывая.

У нас есть все шансы скрыться из Краедена.

– Ребят, вам придется выпрыгнуть!

– Что?! – возмутился Паша, прижимая Нину сильнее к себе. Элай с глазами, похожими на блюдца, вылупился на меня. Да, затея пахнет дерьмом и с вариацией заработать перелом, но это хороший вариант дать им фору и обмануть копов.

– Делайте, что говорю! Пока вы спрячетесь, я отвлеку их. – мы выехали из города по шоссе. Пустая трасса хорошо очищена от грязного, коричневого снега. Тёмный, мокрый асфальт показывался под слоев воды и грязи. – Давайте!

– Машина! – выкрикнула Нина, заставив быстро отвернуться от них. Не уступающий габаритам джипа, нам по встречной полосе гнал внедорожник.

Сукин сын, ненавижу его супер-скорость...

Как бы не старался увернуться, он по-прежнему нацелен столкнуться лоб в лоб. Правильно, что такое автомобильная авария для вампира? Пару сотрясений, вывихи и гематомы. Но не смерть, в отличии от нас, из плоти и крови.

Крикнув, чтобы все пристегнулись, выворачиваю руль и джип съезжает с шоссе, по кювету. Нас начало трясти, пока он не перевернулся раза три. С каждым ударом о землю, казалось, голова бьётся с той же силой, вышибая мозг, мысли, размазывая по стеклам. Кровь была повсюду, заливала глаза. Лежа на боку на дне кювета, ловя все оттенки алого, слышу отдаленно гул полицейских сирен, торможение.

Мы пойманы.

– Эй! Подъем! – дверца машины со стороны Вики открылась, свет ударил сверху, а изображение перед глазами немного плывет. Противный звон в ушах глушит голоса, любые звуки. Вика пришла в сознание, хватаясь за голову. Оказалось, давление на тело из-за неё. Она буквально разлеглась на мне, в волосах блестели осколки стекла. Боже, надеюсь, она ранена меньше меня.

Незнакомые люди, нацепившие чёрные костюмы, похожую на униформу спецназа, вытягивают со дна джипа и скручивают руки. Я дёргаюсь, пытаясь вырваться. Всех остальных они тоже взяли в заложники, держа автоматы дулом к затылкам. Эдвард подходит ко мне, хватая за волосы, пришлось с большой неохотой заглянуть в единственный, чернильный глаз, лишенный души и сочувствия. Хоуп собрал в себе всю накопленную ярость, долго кипящую внутри, что не могла выйти по логичным причинам. Сейчас же он считает, будто сделав меня виновным во всём произошедшем, может себе позволить отыграться. Выплеснуть дурь.

– Отпустите их! – правоохранительные органы Краедена направили оружие на них, Эдвард лишь засмеялся.

В самом деле угроза от наших звучит глупо. Что они сделают против... Кто они? Неужели сам Свуэтон пожаловал?

– Опустите оружие шериф, иначе ваш сынок попрощается с жизнью. – он поворачивается ко мне снова. – Вездесущий говнюк, думал меня обхитрить?

– Не спеши так быстро праздновать победу, зараза... – Отвечаю взглядом, полным презрения. – Обещаю, я прикончу тебя.

– Я буду первым... Заставлю тебя помучаться. – мне в икру прилетает пуля. От резкой боли падаю на колени, силовики из Свуэтона отшвырнули меня. Прижимая рану руками, всеми силами стараюсь не закричать. Место ранения обдало жаром, кровь смешивалась к грязным снегом, делая его более безобразнее.

Отец подается вперёд, но Эдвард направляет пистолет и на него. Мы застряли в центре столкновения двух вооруженных групп: за нашими спинами подчинённые Хоупа, а напротив них полиция Краедена. Начинать перестрелку опасно, у каждого холодит руку огнестрел.

– Не с места. Иначе вторая пуля будет в его сердце. А потом у всех остальных...

– Пап, пожалуйста, стой на месте... – говорю я сквозь боль. Последние силы уходят на сдерживание душераздирающего крика. Нет, в живых тебя, подонка, не оставлю...

– Послушайся своего дорогого сына, шериф. – надменно хохочет Эдвард.

Полиции ничего не осталось, как сложить оружие.

– Не думал, что вы притащите с собой Огневихря. Похвально. В моей коллекции будет пополнение. – ноги промокли выше колен, хорошо хоть ветра нет сильного, иначе бы легко получил обморожение. Мерзкая слякоть довела до резкого вздрагивания. – Всё же, вы слишком наивны считать, что можете её украсть у меня. Прикончить вас надо было с самого начала!

– Нет, – раздался на удивление размеренный, ровный голос Нины. – Ты никого не убьешь.

– Что-что? Ты собственность БИИ и подчиняешься нам.

– Это вы подчиняетесь мне. Забыл, что я могу?

Одна рука подруги почернела, удлиняясь и отращивая длинные, костлявые когти. Резко вздёрнув ею, за спинами охранников материализовались те самые черви. Более бесформенные, несуразные, полные ртов и щупалец, они накидываются на них, кусая и отрывая куски плоти. Голодные, не знающие чувства насыщения черви обретали очертания тел, знакомые мне. Начавшие стрелять напрасно тратили магазины, пули терялись в гибких, не успевших обрести плотность в телах, исчезая.

– Я не твоя вещь. И никому не подчиняюсь. – Нина сделала шаг вперед. – Опрометчиво с твоей стороны направлять на меня пистолет.

Эдвард отступил на шаг назад.

Было видно по глазам, он боится ее силы. Того, что создал вместе с Невилом. Собственное творение готово разорвать тебя на крупные куски просто потому что может.

Вика помогает мне подняться. Почти повиснув на ней, на ногу наступить тяжеловато и неприятно. Выжившие силовики Свуэтона, получившие многочисленные ранения, откусанные части тел, попытались сбежать, но Элай останавливает их огнем. Управлять силой стало трудно, из-за сильного удара головой она почти не слушалась. Правоохранительным органам оставалось наблюдать за невообразимой картиной, после которой их жизнь явно прежней больше никогда не будет.

Выражение отца не передать словами. Горячая смесь отчаяния и искреннего непонимания запоминали хаос из пламени, горящих тел, снующих тенями червей около Нины, точно преданные псы.

– Нет, подчинишься... – его безумный глаз не отрывался от Нины. Эдвард в одно мгновение достает другой пистолет, направляя на червя. Один из них зарычал от боли и Нина схватилась за голову, болезненно щурясь. Чем заправлена пуля? – У тебя слишком сильно обострена связь с ними, ты не научилась это контролировать.

– Не трогай их! – заверещала она, рухнув на снег, когда другому монстру прилетела посмертная пуля. Нина цеплялась за волосы, неумолимо крича.

Кто-то из полицейских пустил очередь из пистолета-пулемёта по вампиру. Дёргаясь от каждой всаженной в избитое тело пули, Хоуп не думал падать на колени.

– Что за чертовщина... – высказался кто-то из толпы отряда.

– Кретины, вашими жалкими игрушками меня не убить!

Около машины валялась моя сумка, выпавшая оттуда. Медленно подползая к ней, достаю топор. Осталось подобраться к нему со спины и отрубить башку.

– Но ничего...ничего, – повторяет Эдвард, лихорадочно поправляя волосы. – Я облегчу тебе страдания.

Он спустил курок.

Пуля пронзила обоих.

Паша заслонил Нину, прижимая ту к себе. Она падает к нему в руки, вздохнув. Оба оказываются на земле, тронутые грязью, заплывающие собственной черной и красной кровью.

В один момент разум будто перерубил трубки, что вкачивали контроль над собой, своим телом. В один миг меня абсолютно перестала волновать простреленная нога, я не чувствовал ничего.

И всё же грудь горела. Полыхая, плавили ребра и сердце жидкая агония, немой крик, что растекаются по нервам, жарят изнутри.

– Нет! – со слезами на глазах вскрикнула Вика, подбегая к ним, желая привести в чувства.

Мои же сгорали под натиском опаляющего пламени ненависти, с одной целью: отомстить.

Опьяненный своим якобы триумфом, кровосос не заметил моего дыхания в спину.

Один взмах лезвием топора.

Его ноги подкосились, он встает на колени. Я ногой пихаю вампира и Эдвард заваливается на спину, кашляя кровью, задыхаясь.

Живучий паразит.

– Я же говорил, что прикончу тебя... – ещё один взмах топором, голова Хоупа откатилась от шеи. Бурое пятно стремительно разрасталось вокруг него, кровь заляпала лицо, руки.

Мне было мало.

Лезвие третий, четвёртый, пятый раз коснулись головы Эдварда. Снова, снова, снова и снова, пока череп не раскололся в крошево, лицо не сделалось бардовыми ошмётками, вампирские клыки не торчали из мясистой кучи, а фаршированный мозг не прилип к топору.

Мёртв. Он мёртв.

Топор упал рядом со мной, я же валюсь с ног.

– Клаус, слышишь меня? – отец оттащил меня от трупа вампира, тряся за плечи. Эмоции, точно пребывавшие в забвении, постепенно теснились в ноющей голове. Не до него в данный момент.

– Звоните в скорую... – выдавил из себя, найдя силы, чтобы присесть к Вике. Не успел бросить на них взгляд, как замер.

Нина посмотрела на меня со странным выражением. Лицо спокойно, без капли страха смерти. Она не боялась, готовая встретить палача как старого друга.

– Приглянете за ним, вместо меня, ладно?

– Не смей говорить так! – плача, протестует Вика. – Ты справишься!

Нина лишь слегка улыбнулась и по щекам покатились слезы. У меня самого защипало в глазах.

– Нина, не смей мне умирать.

Её руки... Они, ссыплются? Пальцы Нины оседали на снег подобно пеплу, приобретя тёмно-серый оттенок. Эдвард выстрелил антиподом, запустив неизбежное.

Полное уничтожение.

Где-то на краю сознания почудился треск. Внутри боролось неприятие и усталость. Любая попытка дотронуться до Нины влекла ускоренное рассыпание тела.

– Вы лучшие ребят. Спасибо вам... – последний раз она улыбнулась, последний раз сделала вдох, прежде чем ее тело стало неподвижным, а глаза продолжали являться миру, но без того жизненного света. Она будто уснула вечным сном и нету никакого способа разбудить. Мы опоздали, не смогли сберечь подругу.

Тело Нины развеялось дымом, медленно и не спеша, разлетаясь по ветру. Вика закрыла лицо руками, рыдая. Элай приобнял её за плечи, я же держал на коленях друга.

Смерть вновь забрала дорогого мне человека. Что-то под ребрами заныло, горько плача. Скорбит об утрате... Больше никто из нас не услышит голоса Нины, не ощутит присутствия, не обнимет. Больше никогда. Ни у кого из нас не получилось ничего изменить.

Женская рука касается моего плеча.

– Подняться сможешь?

Локоны белого золота принесли с собой шлейф вишнёвых косточек и древесины.

Скорая помощь дала о себе знать, только мы не услышали вой сирены сразу. Их сирена раздражала слух. Я хотел проснуться. Выбраться из кошмара, принять всё за дурной долгий сон.

Я не хочу это принимать!

Диана выглядела неестественно: небесно-голубые глаза блестели от подступающих слёз. Она плачет?

С моих щёк капало что-то тёплое.

– У меня не получилось...

– Ты сделал, что мог. – она крепко, но коротко приобняла меня. Ей помешали подошедшие к нам врачи.