Глава 14

Увидеть стриптиз.

Погладить корову.

Поплавать в лодке.

Я зачеркнула последний выполненный пункт и положила список как можно глубже в карман. С Финном даже такие простые желания превращаются в опасные действа. Мои угрозы о скидывании его с лодки были наиграны, но видимо он принял их слишком серьезно. И когда мы были на достаточном расстоянии от берега, он скинул меня за борт.

— Ты все еще дуешься на меня, да? — Финн пытался поймать мой взгляд в зеркале заднего вида. Его глаза отрывчато смотрели то на меня, то на дорогу.

— За что? — спросил Лайнел. Он снова одевался на ходу, так как не успел собраться, когда за ним пришел Финн. На приборной панели лежала его куртка и сумка, пока сам парень застегивал рубашку. Ему бы на футболки перейти, это значительно бы сэкономило его время.

— Пустяк, — отмахнулся Финн и заговорил уже о другом. Он так быстро мог сменять темы, что другие даже возразить не успевали, как отвлекались и втягивались в разговор. Будто бы дар общения ему ниспослан свыше и он умело это использует.

Мы заехали на школьную парковку, минуя учеников, которые неспешно шли к главным Из этого же числа был и Лайнел, когда выскочил из машины. Только из общей толпы его выделяла его неряшливость и неуместная спешка. Он бросил нам короткое «до встречи» и побежал к школе на ходу надевая куртку и пытаясь не выронить расстёгнутый портфель и его содержимое.

— Может, ты все же отдашь ему эти пару часов сна. Они ему необходимы.

— Он все равно не способен вставать вовремя, так есть ли разница, на сколько часов раньше я его бужу?

— Пару дней назад ты вывел его из дома без штанов.

— Они были у меня. Я нес их в руках, не помнишь?

— Отлично помню.

— Мы опаздывали на бесплатный завтрак!

— Нет, не опаздывали. Ты просто хотел использовать два купона и съесть двойную порцию.

— И Лайнел нас тормозил, он такой соня, — пожаловался Финн.

Я словно в закрытые ворота бьюсь.

— Твой лучший друг страдает от хронического недосыпания по твоей вине, — на мое обвинение Финн лишь пожал плечами. Я что ожидала чего-то другого?

— Он всегда может мне возразить, если ему что-то не нравится, — Финн хлопнул в ладоши, вылезая из машины.

Ну да, тебе возразишь...

— Что у нас дальше по списку? — Финн оббежал машину и открыл мне дверь. Его широкая улыбка не обещала ничего хорошего. Он так же улыбался, когда вчера скинул меня в воду. Ничего хорошего.

— Ничего, вчера я была занята тем, что сушила вещи.

Я захлопнула дверцу машины вместо Финна и прошла мимо.

— Ну так... — Финн догнал меня, идя в ногу. — Возьми свою бумажку и подбери мне что-нибудь интересное.

Я неопределённо кивнула Финну, но такой ответ его не устроил. Подхватив меня под локоть, он оттащил меня подальше от людей. В какой-то грязный и сырой и пыльный угол. Здесь везде были бычки и плевки, замечательное место.

— Достань его.

— Что именно?

— Свой список, я знаю, что он в левом кармане. Доставай его, — Финн упер руки в бока и ждал. Я не собиралась этого делать. — Да ладно тебе! Если ты не можешь выбрать желание, то это сделаю я. Или нет, давай ты с закрытыми глазами тыкнешь пальцем в список, и какой выпадет, то желание и будем выполнять. Идет?

— Ты ведь от меня не отстанешь, да?

— Точно подмечено.

Сдаюсь. Финн настырный.

Я достала сложенный лист бумаги и протянула его Финну. Он развернул список, не смотря в него, мне оставалось лишь с закрытыми глазами выбрать любой пункт. Что я и сделала под пристальным наблюдением. Палец замер над бумагой, глаза жгло от нетерпения, в котором я уж точно не признаюсь Финну. Пара секунд и мне надоело держать интригу, и я раскрыла глаза, чтобы прочитать следующее желание Теа под моим пальцем.

— Целую неделю говорить только ДА, — осторожно прочла я. Пусть я и сама это выбрала, но подозрение в том, что все это подстроено, не покидало меня. А улыбка Финна только подпитывала мои подозрения.

— Не то, что я ожидал, но даже лучше. Значит, с этого момента ты отвечаешь всем согласием, да?

— Да, — кивнула я, смотря на предательский лист. Я забрала список из рук Финна, чтобы он не смог увидеть лишнего. Даже я не до конца знаю, что в нем, а ему этого знать вообще не нужно.

— Тогда... — протянул Финн, наслаждаясь этим моментом. — Поцелуешь меня?

— Да?

Финн нагнулся ближе. Я выгнула бровь, смотря в его смешливые глаза.

— Ну, давай же, вот сюда, — Финн подставил щеку. — За то, что я такой хороший друг и так много тебе помогаю.

А ведь я ни разу не сказала Финну даже простого «спасибо» за то, что он возится со мной. Эти слова казались такими незначимыми и неуместными, но он столько всего сделал для меня. А ведь слова порой на вес золота, иногда от их недосказанности могут рождаться терзающие сожаления.

Я моча поднялась на носочки и прикоснулась губами к теплой щеке Финна. Мне кажется, он даже вздрогнул от неожиданности и не думал, что я это сделаю. Событие с Теа научило меня дорожить людьми. Любой момент, абсолютно любое воспоминание в далеком потом может стать самой дорогой ниточкой, что связывает терзающее сердце именно с тем днем.

Мама уже спит, она с самого раннего утра была на ногах и к концу дня совершенно выбилась из сил. Мы с Теа проводили ее наверх, а сами засели на кухне, чтобы поговорить. Горячее какао стояла перед нами, и мы с наслаждением вдыхали его горячий аромат.

— Давай уже, говори, — подтолкнула я Теа. Она загадочно улыбалась, будто знала особый секрет. Но у нее никогда не было от меня секретов, кто виноват, что я знаю ее лучше, чем кто-либо. Ей никогда не удавалось что-нибудь от меня скрыть. Я просто знаю наперед все, на что она способна и что может сделать.

— Ладно, ты была права, это и правда произошло, — Теа спрятала свою улыбку за кружкой какао. Но не мне ли не знать, как она сейчас счастлива. — Он меня поцеловал.

— Это было лучше, чем поцелуи с маринованным помидором и соседской собакой? — спросила я и Теа кинула в меня салфеткой, смеясь.

— Да, намного лучше.

— Повезло тебе, я бы лучше отдала свой первый поцелуй маринованному помидору, а не Райту.

— Райт очень милый, — возразила Теа.

— Не спорю. И он мне очень нравится, но лучше бы до встречи со мной он научился целоваться.

Теа засмеялась, разбрызгивая какао на стол. Мне пришлось делать ей вторую порцию.

— Я на все пятьдесят пять процентов был уверен, что ты меня ударишь после этого, — сказал Финн, когда я отстранилась.

— У меня это было запасным вариантом, — ответила я. — Но я все еще могу ударить тебя как-нибудь потом. Разве не здорово?

— В таком случае, нам уже нужно идти в класс. Не хочу, чтобы мне прилетело от тебя прямо сейчас, — Финн наигранно низко поклонился, выпуская меня из грязного угла.

* * *

Когда нам с Теа было по четырнадцать, то в наш класс перевели нового ученика — Райта Лонга. Умный и красивый он сразу же привлек внимание всех девчонок. А четырнадцать лет — это золотая пора мечтаний девочек о первой любви, ужасных романтических сериалов и разговорах с подругами о парнях до самого утра. Гормоны, мечты, желание быстрее вырасти и прочая подростковая чушь, через которую проходит каждая девочка. Желает ли она того или нет. Я вот думала, что обойду эту пору стороной, и меня эта лихорадка никак не затронет, но все мы ошибаемся, правда? Как бы я того не хотела, но Райт мне нравился. Он был хорошим парнем и что самое главное — я тоже ему нравилась. И спустя один совместный проект и обеденный ланч — он пригласил меня на свидание. А потом он предложил мне встречаться и я, конечно же, не могла сказать нет, ведь чрез это должна пройти любая девочка. Как мне говорила об этом Теа. А еще, если бы я не согласилась, то женская половина нашего класса прибрала бы Райта себе. Не одной мне он нравился.

Мы были с Райтом вместе с четырнадцати лет. Но только в этом году я осознала, что кроме крепких дружеских чувств не испытываю к нему ничего больше. А когда погибла Теа, то я поняла, что обязана сказать о своих чувствах самому Райту. Через десять дней мама приняла решение переехать и дома меня больше ничего не держало.

Мы расстались друзьями, но я понимала, что это полная ложь. И никаких дружеских звонков и писем от меня не будет. Я оставила его и половину своей боли в том городе и не собиралась возвращаться к этому.

Но Райт написал мне сообщение. И еще одно через несколько дней. И сегодня. Он написал мне сегодня. А я не могу себя даже заставить открыть эти сообщения. И человека, который подарил мне столько воспоминаний и чувств я игнорирую и избегаю.

Райт больше не часть моей жизни, хоть и был ею очень долгое время, чтобы стать дорогим.

После уроков Финн ждал меня у школьных ворот, без машины Лайнела. Как и в первый мой день, мы шли пешком домой, особо ни о чем не разговаривая. Наверное, это должно настораживать меня, целую неделю я отвечаю согласием на все, что мне могут предложить, а он отмалчивается. Но сейчас не было и намека на моего весёлого Финна. А Финн обычный был одним из многих и он мне не особо нравился. Лучше бы он предлагал мне глупые затеи, от которых я не могу отказаться вместо этого молчания. Казалось, собственные мысли Финна не дают тому покоя. А мне это не нравилось.

— Финн, поцелуешь меня?

Мне не сразу удалось снова обрести его внимание, бетонный тротуар под ногами привлекал его намного больше.

— Что?

Финн резко остановился.

— Уже ничего, долго думаешь.

— Это нечестно! — засмеялся Финн, и его лицо снова приобретало знакомые черты. — Я все слышал. Так и знал, что рано или поздно, но ты поддашься моим сногсшибательным чарам.

— Значит чарам, да? — засмеялась я. — Да, ты прав.

— Нет, постой. Ты сказала это, потому что это действительно так или потому что ты должна на все говорить «да».

— Да, — ответила я, не уточняя, на что именно ответила положительно, но Финна это, кажется, не волновало. Теперь казалось, что обычное настроение Финна вернулась на свое место. И так было вплоть до того момента, пока возле нас не остановился дорогой Порше серебристого цвета.

Финн замер на месте и все мои усилия вернуть ему его прежний вид пошли крахом. Сомневаюсь, что предложение о поцелуе сработает второй раз.

— Финнеас. — Из окна дорогой машины высунулась темная голова. Девушка была в больших солнечных очках, которые занимали половину ее лица. И все что оставалось видеть нам — это нижнюю половину лица с ярко красными губами. — Домой сегодня можешь не возвращаться, слышишь меня?

Смысл столь резких слов дошел до меня не сразу, милый голос девушки никак не вязался с грубыми словами.

Темные волосы девушки большими кудрями лежали на ее плечах и руках, сжимающих руль. По голосу она была не старше нас, но эти очки мешали мне разглядеть что-то больше.

— Как мило, что ты мне об этом сообщила, — усмехнувшись, ответил Финн. На его губах расползлась незнакомая до этого дня улыбка. А в голосе затаилась приглушенная злость и раздражение.

Финнеас. Никто в школе не зовет Финна полным именем, насколько я могла заметить. Да и я ни разу не думала так его звать. Он был просто Финном. Мне ли не знать, как некоторые не любят свои полные имена. Теа свое просто ненавидела, считала, что так могут звать лишь шустрых милых старушек, которые ходят на еженедельные распродажи в бакалеях. Но мама любила называть Теа ее полным именем — Тереза.

— Я тебя предупредила, — процедила незнакомка, четко выговаривая каждую букву. Финн ей не ответил, но мышцы на руках напряглись от того, как сильно он сжал кулаки.

Девушка покачала головой, поправляя волосы, и закрыла окно. Через секунду она уже сорвалась с места, скрепя колесами машины.

Кто она и как смогла за минуту вывести из себя самого веселого и доброго парня в школе? Но если я задам свои вопросы, то разовью эту тему. А серьезных разговоров мне и так хватает. С меня этого достаточно.

Финн смотрел на дорогу, в ту сторону, где за поворотом исчез Порше. Руки медленно разжались, и теперь устало повисли вдоль тела. Не знаю, чего мне хотелось больше — обнять его или встряхнуть, чтобы он вернул мне прежнего Финна. Тот Финн простой, у него нет проблем, он сам создает проблемы. Он соседский идеальный парень — немного приставучий, местами занудный, добрый, смешной и совершенно не сложный.

— Эй, Тесса, поцелуешь меня?

— Да.

И я действительно его поцеловала. Не в щеку — в губы. И на этот раз в его поведении не было ни намека на смех, он просто целовал меня, прижимая к себе. И если бы я могла, то задала бы ему вопросы, на которые он бы ответил. Но эти ответы стоили бы мне своих секретов, которые сейчас больно вспоминать, а говорить о них — невыносимо.

.