Аргес старательно притворялся спящим, но подрагивающие веки выдавали его с потрохами. Эта игра была по-детски наивной и милой, и я охотно в нее играла. Это было маленьким таинством в предрассветной мгле только между нами двоими. Ни один посторонний не опознал бы в этом взлохмаченном человеке, что спал с ладонью под щекой, грозного тинаанского правителя, не вспомнил бы его воинственных речей, а видел бы только сонного мальчика, который совершенно не хотел покидать кровать.

Я не сдержалась и невольно улыбнулась, широко и искренне, подражая внезапно вспорхнувшим бабочкам где-то под ребрами.

— Ты же знаешь, что я не сплю, — хриплым ото сна голосом произнес он.

Утро только проклевывалось на горизонте, но я этого не видела, поскольку шторы были задернуты. С тех самых пор, как я поселилась в этой комнате, этот элемент декора оставался нетронутым. Палящее солнце Тинаана всегда раздражало, пугало и забирало жизненные силы. Полумрак комнаты давал иллюзию защиты от всего, что находилось за пределами этой комнаты.

Немного осмелев, я протянула руку и убрала волнистую прядь темных волос с его лба.

— Конечно. Но ты отличный актер, этого у тебя не отнять.

— Ты сразу меня раскусила, да?

— Да, — тихо хихикнула я.

На его лице появилась легкая улыбка. Наверное, в тот момент я была готова пообещать вселенной лишиться сна навсегда, лишь бы видеть это снова и снова.

— Скажи это, — тихо попросила я, не отрывая своего взгляда от альфы.

— Сказать что?

Ресницы распахнулись, и меня пронзила синева его глаз. Даже в полумраке они светились, будто самоцветы в сказочной пещере. В этом взгляде читался пытливый интерес. Он сканировал меня, пытаясь раскусить, что же за безумство в очередной раз посетило мою голову. Но так ничего и не понял. Целая минута испытующего взгляда была ничем иным, как дымом в глаза, но в итоге он сдался и перевернулся на спину, заложив себе руки за голову.

— Скажи, что альфа Тинаана сегодня не хочет ничего решать и не хочет покидать свое очень комфортное ложе. Просто признай это.

Я тщетно пыталась сдержать рвущийся наружу смех, но позорно проигрывала порывам, стараясь только не издавать никаких глупых звуков.

Кровать слегка завибрировала от его смеха, которого практически не было слышно.

— Хорошо, ты выиграла. Мне совершенно не хочется вставать, — признал Аргес.

Но не успела я возрадоваться своей маленькой победе, как ловкая рука обвилась вокруг моей талии и затянула в свои силки.

— Но лишь потому, что ты слишком хорошо пахнешь.

Жаркое дыхание прошлось по моей шее, пробудив отряд мурашек, который усердно перебирал лапками и бегал по всему телу.

— Смею ли я предположить, что Его Угрюмое Величество больше не держит на меня зла?

— Угрюмое Величество? — не на шутку удивился Аргес.

Я захихикала, уткнувшись носом его руку, стараясь скрыть глаза от везде проникающего буравящего взгляда. Его кожа пахла чем-то сладким и пряным.

— Мне бы не следовало здесь быть, как, впрочем, я и планировал, но... одна несносная особа талитанского происхождения слишком притягательна, чтобы ее игнорировать. Даже, казалось бы, самые решительные попытки.

— Ты все равно зол на меня, — почти шепотом проговорила я, зажмурив глаза, по-настоящему боясь ответа.

— Мне бы следовало, но я понимаю, что тобой движет. Когда-то давно я был таким же. Максималистом. Думал, что жизнь справедлива настолько, насколько это возможно. Мне не совсем понятна твоя мотивация, когда ты решила, что нужно освободить Даерину, но я понимаю, что ты шла на поводу своего сердца.

— Она просто человек, которого жизнь загнала в угол, и этот протест был ничем иным, как подобием предсмертной конвульсии. Ты, конечно, зачислишь меня в ряды самых ужасных людей за эти слова, но Бумфис действительно виноват перед ней и... Ситаром, — выговорить это имя оказалось неожиданно тяжелой задачей.

Аргес молчал. Но мне казалось, что я знала, о чем он думает. Любой ребенок будет защищать своего отца, даже если тот совершил действительно зверское преступление. Но я физически ощущала в нем борьбу взглядов. И очень радовалась, понимая, что являюсь противоборствующей стороной.

— Да, но...

Я прервала его, повернувшись к нему лицом и без опаски заглянув прямо в глаза. Его взгляд был сосредоточен, а брови слегка нахмурены. Это была чистая искренность. Наверное, самая возбуждающая вещь в мире — искренность в любом своем проявлении.

— Каждый из нас виноват по-своему. Я, когда посчитала вас монстрами и пыталась сбежать; ты, когда считал меня за главного злодея; Бумфис, когда решал за других; Люция, которая поддерживала его во всех его решениях. Знаешь, я поняла, что не бывает героев и антагонистов. Есть лишь люди, их поступки и последствия.

Аргес изо всех сил пытался держать маску иронии и некоторой насмешки, но не выдержал и улыбнулся. Морщинка между его бровями разгладилась, и на его лице заиграло непритворное веселье.

— А я действительно думал, что ты безнадежна.

— Я просто все еще не отступилась от плана «утереть нос Аргесу», — захихикала я, пряча лицо.

Теплые, знакомые губы коснулись моего лба. В этом жесте не было страсти, но в нем было столько любви, что я невольно зажмурилась и попыталась миг превратить в вечность.

— Не хочу портить твоему эго настроение.

— Самоуверенный индюк, — фыркнула я.

— Должность обязывает. Анаит?

— Что?

Аргес тяжело вздохнул, что откровенно испортило мне настроение. Я никогда не любила эти затяжные вздохи, которые прерывали оживленные разговоры, потому что за ними всегда следовало либо что-то скучное, либо неприятное.

— Должность обязывает и тебя. Пора вставать.

— Я отстранена, насколько помню, — ехидно заявила я.

— От руководящих обязанностей, но не от работы. Нужно заняться доставкой.

— Нет...

— Да. Если хочешь вернуть расположение альфы.

Я повернулась спиной и отодвинулась на самый край кровати, не забыв стащить с него одеяло.

— Анаит...

—Да встаю я! Неужели нельзя немного разыграть драму?

— Анаит.

В этот раз тон был более резкий и холодный. Я поняла, что подыгрывать мне он не собирается, да и вряд ли понял намек, или же посчитал его недостойным своего Угрюмого Величества.

— Встаю, — проворчала я, откидывая одеяло.

И в какой момент я начала считать его менее противным? Я украдкой оглянулась на нынешнего правителя Тинаана, который, как обычные смертные, искал свою одежду на полу, и вспомнила — это случилось тогда, когда я в него влюбилась.